Читать книгу Этот сложный волапюк. Очерки по волапюкологии - - Страница 21

Для упрощения запоминания слов и для других целей (например, для точного установления вклада каждого языка в корнеслов волапюка) было бы полезно составить этимологический словарь волапюка или давать этимологические справки для единиц двуязычного словаря (как это сделано, например, в словаре Андре Шерпийо для эсперантистов). Однако, поскольку ни Шлейер, ни де Йонг не оставили подробных разъяснений, зачастую установить «правильную» этимологию невозможно. Курьёзный случай связан, например, с «Грамматикой волапюка» де Йонга: на одной странице сообщается, что слово stul заимствовано из русского (стулъ), а на другой – что из голландского (stoel). В результате, скажем, Шерпийо несколько огрубляет картину, отдавая явное предпочтение французским (при наличии похожих по звучанию/написанию слов в английском языке) и экзотическим этимонам. Например, следует ли возводить слово basar к фарси или турецкому, если похожие слова есть в русском и английском? Следует ли считать zar заимствованием из русского, если слово могло быть взято в волапюк из английского или немецкого? Однозначно ответить на эти вопросы невозможно.

Этимологизированию мешают и смелые, вплоть до приёмов анаграммирования, изменения исходных корней. Вот некоторые курьёзные случаи, сохранённые молвой.

Один из самых известных рассказов посвящён слову «ножницы». Сначала для его создания Шлейер «обратился по обыкновению к английскому языку, но слово scissors оказалось неподходящим, французское siseaux – тоже. Взял немецкое Scheere, отбросил e, заменил r на l: jel (шель); но это слово в воляпюкском словаре уже означало „защита“. Заменил гласную: jil; однако и это слово уже было занято понятием „женственность“. Заменил l на m – получилось jim (шим), что и было внесено в словарь Воляпюка» (Свадост Э. П. Как возникнет всеобщий язык? – Москва: Наука, 1968. – С. 99).

Интересна и история появления слова для обозначения руки (кисти). Поначалу использовалось восходящее к английскому hand (или немецкому Hand?) слово ‛anüd (hanüd). Потом Шлейер решил выбрать другой корень, не начинающийся с h. За основу было взято латинское слово manus. Была отброшена концовка -us, и остался корень, присутствующий во многих живых языках (например, в русском слове мануальный). Но слово man в волапюке уже обозначало мужчину (опять же неясно, какое слово – английское man или немецкое Mann – было взято за основу). Чтобы избежать совпадения, восходящий к латыни корень был перевёрнут – так получилось слово nam.

Существует ещё одна история, демонстрирующая роль случайности при создании слов волапюка. В беседе с посетившим его известным волапюкистом Р. Книле Шлейер пожаловался на зависть к нему некоторых лиц, и Книле заметил, что в волапюке до сих пор нет такого необходимого слова, как «зависть». Шлейер заявил на это: «Я не знаю, желает ли Бог, чтобы мы имели такое слово, я его не создал, создавайте вы его сами» (Дрезен Э. К. За всеобщим языком (три века исканий). – Москва; Ленинград: Гос. изд-во, 1928. – С. 121). По признанию Р. Книле, так и появилось «мрачное» слово glöt.

Кстати, возможно, из-за неприятия Шлейером отрицательных качеств человека, которое перенеслось на обозначающие их слова, корень glöt в волапюке так и не оброс разветвлённым словообразовательным гнездом. Нет даже переходного глагола «завидовать кому-/чему-либо», эквиваленты которого есть во многих языках. В этом значении приходится употреблять многокомпонентное выражение senälön glöti kol ek tefü/demü bos. Потенциальный глагол glötükön имеет значение «заставлять завидовать, делать кого-либо завистником». В одном из выпусков «Голоса волапюка» употреблялся глагол beglötön (в значении «завидовать кому-/чему-либо»), но если учитывать все смысловые нюансы приставки be-, это слово должно переводиться глаголом «обзавидоваться» (кому-либо), то есть интенсивность чувства здесь выше, чем у глагола «завидовать».