Читать книгу Легенды Интры. Эсфира - - Страница 2

– …и полный мрак отныне безраздельно правит там. – И ударив два раза по струнам лютни, Каэдор завершил свою балладу, заслужив в ответ несколько скромных хлопков от посетителей таверны. Не потому, что кому-то не понравилось, хотя недовольных определённо было много, а потому, что жители этой глуши никогда прежде не слышали ничего подобного и потому просто не знали, как на это следует реагировать.

Сделав глубокий вздох, Каэдор улыбнулся и повесил свою лютню за ремешок через плечо. Серые лица безразлично взирали на него, не отрываясь от выпивки и еды. Кто-то недовольно проворчал “богохульник” и смачно сплюнул. Каэдора это не трогало.

– Сегодня я перед лицом достопочтимой публики, – бодро начал бард, – произношу клятву: я найду сердце Эсфиры и верну его богине.

На мгновение в зале повисла мёртвая тишина, а затем посетители оглушили дружным хохотом.

– Это будет опасное приключение, – пытался перекричать их бард, – и потому я собираю себе в спутники надёжных и способных людей, которые пройдут этот путь со мной до конца. За весьма щедрую награду, разумеется. – Каэдор достал из-за пазухи небольшой свёрнутый листок и, спустившись со сцены (назначения которой никто не понимал до сегодняшнего дня), бард повесил на стену объявлений свой лист.

“ПУТЕШЕСТВИЕ К СЕРДЦУ ТЬМЫ!

МЫ ИЩЕМ ОТВАЖНЫХ ИСКАТЕЛЕЙ ПРИКЛЮЧЕНИЙ,

чтобы отыскать сердце богини смерти и спуститься к самому Ниферсету.

НАГРАДА –10 000 золотых КАЖДОМУ!”

Разумеется, такой суммы не было у Каэдора, но он надеялся, что в благодарность за столь благородный поступок, богиня щедро их наградит.

Подойдя к стойке трактирщика, бард сел на свободный стул рядом с хмурившейся женщиной в белом бархатном платье с золотым ремешком и золотыми символами на широких рукавах. Жрица Цеза вырезала на тонких деревянных дощечках слова молитвы, которые обычно раздавала всем желающим. Из её пышного пучка на голове вылилось несколько бурых прядей, что придавало женщине какого-то озорства и несколько молодило её. Но, к сожалению, морщинки вокруг глаз и в уголках губ выдавали истинный возраст жрицы. Она посмотрела на ухмыляющегося барда, довольного своей выходкой, и в её тёмных глазах поселилась какая-то горечь. Вместе они прошли длинный путь от столицы до этих забытых богами деревень на севере королевства, безуспешно пытаясь отыскать желающих присоединиться к этой безнадежной компании. А также желая найти спонсоров для этого предприятия. И если бы они собирались построить новый храм в честь Цеза или же добыть золотые свитки для Суинсетры, Великой Волшебницы, – от желающих поучаствовать отбоя бы не было. Но ни у кого нет желания иметь дела со злобной и опасной королевой мёртвых. Тем более, что это только в версии Каэдора она выступает жертвой вероломства.

Между тем неунывающий бард разложил на столешнице потрёпанную афишу со своим портретом, под которым значилось: “Последний бард королевства!”. Что ж, это и в самом деле было правдой. Вот уже несколько столетий в мире не звучит ни единой песни или хотя бы тихого напева, даже молитвы богам лишились своей мелодичности. И всё из-за злобной богини, которой так восхищается Каэдор. Музыка влечёт её мор, как магнит, и нет никому спасения. Удивительно, как и где умудрился Каэдор обучиться этому искусству? Сам он никогда об этом не рассказывает, лишь задумчиво улыбается. Иногда жрица сомневалась, что перед ней простой человек, потому как хранил он в себе множество секретов и обладал рядом неожиданных талантов. В частности, хорошо ладить с любым существом: добрым, злым, человеком или же животным. При этом выглядел Каэдор слишком юным для обладателя столь обширных знаний, которыми не переставал хвалиться. Он мог бы даже посостязаться с седовласыми ученикам Суинсетры.  В ниспадающих на плечи каштановых кудрях барда не было и намёка на седину, лицо было красивым и ровным, лишенным растительности, а серые радужки глаз практически сливались с белками, и потому, даже если он улыбался, от пристального взгляда всё равно становилось не по себе.  От Каэдора порой веяло какой-то другой энергией, которую именовали Присутствием. Оно было характерно для божественного проявления. Но откуда оно в простом человеке?

– Уму не постижимо. – Произнесла жрица, закончив очередную дощечку. Каэдор вопросительно глянул на свою спутницу. – Ты в самом деле думаешь кого-то найти здесь?

– Судьба непредсказуема. Мне ли тебе об этом рассказывать? Я чувствую… сам не знаю что. Словно это было правильно. Ты не чувствуешь?

– Я чувствую, что мы только теряем время и деньги.

– За выступления хорошо платят. – Каэдор пожал плечами. – Конечно, не так хорошо, чтобы всегда хватало на тёплую постель и обед с ужином, но сегодня публика была более чем благодатная.

Жрица окинула взором суровые лица мужчин, склонившихся за столами над своими кружками с пивом. Она начала сомневаться, что им хоть сколько-то заплатят.

– Может, уже начнёшь продавать эти свои штуки? – Каэдор взял одну в руки и небрежно покрутил между пальцами.

–Это божественное благословение! За такое нельзя брать награду… – Громко возмутилась жрица, и несколько людей посмотрели в её сторону. Женщина смутилась и немножко съежилась. – И думать забудь зарабатывать на дарах Цеза…

Вдруг дощечка глухо ударилась о пол, и жрица взглянула на барда. Тот застыл в изумлении, глядя на девушку, подошедшую к нему со спины и положившую свою бледную костлявую руку на его плечо. Каэдор что-то проворчал под нос и, осторожно убрав руку незнакомки с плеча, повернулся к жрице.

– Некромантов нынче развелось пруд пруди. Куда ни плюнь – непременно попадёшь в одного. – Произнёс он достаточно тихо, чтобы незнакомка его не смогла расслышать.

Как он понял, что это была некромантка? Всё просто: на худощавой девушке был чёрный балахон, подпоясанный верёвкой с тонкими косточками животных, а на шее болталась подвеска в форме человеческого черепа с тёмно-зелёными камнями в глазницах. В руках она держала толстую книгу в потрёпанном чёрном переплёте и запертую тремя зачарованными цепями. Словом, она выглядела как типичный представитель жуткого культа Эсфиры. Это вызвало дрожь в теле жрицы, а от едва различимого запаха тления к горлу подкатывала тошнота.

– Прошу меня простить, – сказала незнакомка хрипловатым голосом, звучавшим из темноты капюшона, – правильно ли я услышала, что Вы хотите помочь богине Эсфире?

Бард приосанился и гордо вскинул бровь, пытаясь рассмотреть лицо незнакомки.

– Так и есть. Вернее, это задумка Каэдора, – ответила жрица, – я же просто присматриваю за ним.

– А что ж? Вам захотелось присоединиться к нам? –Поинтересовался Каэдор, за что тут же получил ощутимый удар в ногу от жрицы.

– Я ученица. Меня с группой других отправили в паломничество на Серную Гору, но теперь я вынуждена вернуться обратно в храм Эсфиры, выполняя важное поручение. И мне требуется защита на пути. – Ответила девушка.

– Мне казалось, что некромантам меньше всего нужна чья-либо защита. – Усмехнулся Каэдор.

– Как я и сказала – я всего лишь ученица и только вступила на этот путь и опасаюсь путешествовать одна.

– Всего лишь ученица и уже поручили важное задание? – Удивилась жрица, которая не слишком верила в её историю.

– Я сама вызвалась. И мне доверились, но сопровождение не смогли выделить.

– Боюсь, что есть одно затруднение. Я жрица Цеза, бога медицины, который ненавидит вашу богиню за все те беды, которые она совершила в прошлом. – Сказала жрица.

– И к тому же, нам сначала надо отыскать сердце Эсфиры, прежде чем идти в ваш храм. – Неохотно кивнул Каэдор.

– Сердце находится у бога Лириана, а он – во Внешнем Мире. У нас в храме есть артефакт, который позволяет перемещаться между мирами. Вы поможете добраться мне до храма, а в ответ – Кольцо Перемещения.

– Как удобно, что в храме Эсфиры оказалось именно, что нам так необходимо. – Жрица с подозрением смотрела на некромантку. – Каэдор, напоминаю – не стоит доверять подобным… личностям.

– Кольцо Перемещения не вдруг возникло в нашем разговоре. – Поспешила оправдаться девушка. – По воле судьбы я оказалась сегодня здесь и услышала историю этого барда. И мне подумалось, если этот человек так сочувствует нашей госпоже, то он не откажет в помощи её послушнице. И я вспомнила про кольцо, о котором говорили наставницы. Больше всего на свете мы мечтаем о возвращении нашей госпожи. Поэтому они не откажут вам в помощи. Вы жрица Цеза, и обладаете особым благословением Вашего бога. Скажите, что я вру.

Жрица нахмурилась и обратилась к своему внутреннему оку. А затем разочарованно выдохнула – незнакомка говорила правду. Или по крайней мере ничего противоречивого в её рассказе не было, никаких дурных намерений.

– Ну что? – Нетерпеливо спросил Каэдор.

– Она говорит правду. – Сквозь зубы ответила жрица. – Но это не значит, что я захотела путешествовать в её компании.

Некромантка вздохнула и откинула свободной рукой капюшон. Всем известно, что в услужение Эсфиры идут не от хорошей жизни. Обычно это те, кому отказали в приюте в остальных местах. Ну и, конечно, они все поголовно ужасные личности, творящие злодеяния по прихоти души, как и их злая богиня. Обезображенные болезнями лица становятся иссохшими от вечного дыхания смерти, с которым и сопряжена некромантия. Последователи Эсфиры – ходячие трупы, если не сказать лучше. Потому они и предпочитают тёмные просторные одежды, чтобы скрыть своё уродство от мира. И лишь немногие удостаиваются благословения своей тёмной госпожи и сохраняют, если не красоту, то хотя бы свой прежний облик. И, судя по всему, эта девица была из ряда благословлённых. Каэдор никак не ожидал увидеть лицо симпатичной молодой девушки, очень худой, но всё же сохраняющей теплоту живого человека. В изумрудных глазах горел огонёк любопытства, а вот тонкие бледные губы как будто давно покинула жизнь. Следуя традициям, глаза девушки были подведены чёрным, два тонких шрама пересекали её щеки, словно следы от прокатившихся жгучих слёз, а седеющие чёрные волосы собраны в пучок на затылке. Сложно было определить возраст незнакомки, но почему-то Каэдор был уверен, что она гораздо младше его и жрицы.

– Я ничем не потревожу вашу жизнь, не буду досаждать ни разговорами, ни попытками оправдать свою богиню. Если же мой внешний вид вас смущает, я готова его сменить. Никто не заподозрит во мне… некроманта. – Тихо произнесла девушка.

Жрица снова недовольно вздохнула и взглядом дала понять, что решение за Каэдором.

– Как твоё имя? – Спросил бард.

– Фир. В честь нашей богини. – Смущённо ответила она.

– Странное имя для девушки. Не Эсфи, не Фира…

– Носить имя нашей госпожи очень почётно и благословенно, каким бы оно ни было! – С жаром возразила Фир.

– Как скажешь! – Каэдор примирительно поднял руки. – Меня, как ты уже знаешь, зовут Каэдор, а у моей спутницы по понятным причинам имени нет. Так что друзья так и зовут её – Жрица. Иногда Ворчунья. Правда, друзей у неё не очень-то много…

– Тебе, разумеется, запрещено так меня называть. – Сказала Жрица, обращаясь к Фир. – И вообще не лучше не разговаривай со мной, иначе я запятнаю себя перед Цезом.

– Вы оба от меня не услышите ни слова больше, чем то необходимо, обещаю. Предлагаю отправиться в путь с первыми лучами солнца. –Сказав это, Фир быстрым шагом направилась к лестнице и исчезла наверху таверны, где располагались спальные комнаты. Жрица снова поежилась от мысли, что придется ночевать рядом с некромантом.

– Мы можем выехать раньше, чтобы успеть скрыться от неё. Где Кольцо Перемещений – нам теперь известно. Дальнейшая её помощь бессмысленна. –Предложила Жрица.

– Ты упускаешь тот факт, что мы не знаем, где находится храм Эфиры. –Каэдор поднял с пола ранее уроненную дощечку.

– Я не поверю, что ты, знающий все тайны мира, не знаешь, где находится проклятый этот храм.

– Что ж, мы оба знаем, в какой стороне его искать. Но путь туда может найти только последователь культа Эсфиры. И только их медальон сможет открыть перед нами двери храма. И я считаю, что это большая удача встретить столь дружелюбного некроманта, который любезно нам поможет. Боюсь, тебе придется смириться с обществом этой девицы.

– Надеюсь, ты не купился на её жалкий вид и проникновенный рассказ? Она определённо что-то скрывает, хоть и держится близко к правде.

– Всегда можно отобрать у неё книгу, и тогда “ужасная некромантка” перестанет быть опасной. – Пожал плечами бард, всё ещё смотревший вслед ушедшей Фир.

Жрица только недовольно вздохнула и покачала головой. В конечном итоге, её ведь никто не заставляет в самом деле соваться в храм Эсфиры. Как только она убедится, что этот горемычный бард вполне самостоятельно справляется со своей “возвышенной” миссией, она спокойно его покинет. Или же просто переложит ответственность на кого-то другого, более расположенного к проклятым богам.

Каэдор решил освежиться перед сном и покинул помещение душной таверны. Ночной воздух приятно холодил кожу, тишина успокаивала разум и сердце. Бард взглянул на окна второго этажа. Только в одном виднелся тусклый свет. Видимо, там сегодня и обитает Фир.

Отправляясь в столь рискованное путешествие, Каэдор в самом деле надеялся найти надежных спутников. Своей историей он хотел пробудить истину, вдохновить на истинный подвиг, но едва ли кому в голову вот так просто придет желание отомстить за обиду Эсфиры и возвратить древней богине сердце. Для всех она была воплощением зла. И многим было выгодно, чтобы она таковой и оставалась. Когда милосердная королева мёртвых лишилась своего дара –дыхания жизни, – остальные боги воспрянули. Тот же Цез, никому прежде не известный покровитель врачевания, обрёл огромную толпу последователей. Почти в каждом городе установили храм в его честь, а каждый второй жрец непременно будет служить именно этому божеству. Каэдор никогда не видел Цеза, но статуи изображают его очень похожим на этих некромантов: худощавый человек в балахоне и капюшоне только вместо костяной пояса –сумка с травами и зельями, да и в руках он часто держит крошечную змею, обвивающую пальцы. Жрица каждое утро и перед сном возносит ему молитвы. Но отвечает ли он ей? Каэдор был уверен, что нет. На то они и боги, чтобы быть слепыми и глухими к волнениям смертных. Поговаривают, у них и своих забот хватает.

Бард грустно усмехнулся. Вся эта история казалась ему невероятно забавной. Как жаль, что он один единственный в этом мире верит в историю Эсфиры. Возможно, её последователи тоже отчасти знают правду, но большая часть просто очарована разрушительной силой смерти и той властью, которую дарует эта сила.

Голоса в таверне начали стихать. Посетители медленно разбредались по домам. Ночь вступала в свои права. Каэдор вдруг вспомнил о своём доме, таком далеком, что, кажется, невозможно туда более вернуться. Пройди тысячи миль и тысячи дней, и все равно это место останется где-то за недосягаемым горизонтом. Но Каэдор знал, на что обрекает свою жизнь, когда сделал шаг за порог. И ни о чем не жалел.

Только он повернулся, чтобы отправиться в свою комнату и лечь спать, как на перекладину крыльца прилетела серебряная голубица. Её глаза горели синим пламенем, а из крохотного клювика полился звучный женский голос.

– Бард! Я буду ждать тебя на Перекрёстке Водегельба.

– Ты – это кто? И почему именно меня, а не какого-то другого искателя приключений? – Каэдор пытался вспомнить, кто из богов предпочитает отправлять послания голубями, но так никого и не припомнил.

– Я друг, который желает помочь. И чтобы убедить тебя, знай, что, даже если вы отыщите сердце Эсфиры, ни один из вас не сможет приблизиться к ней самой, потому как некротическая аура настолько пропитала её тело и все вокруг, что убьет вас на подходах. Есть вариант – стать некромантами, но сам знаешь, что приятного в этом мало. И так вышло, что я знаю ещё один способ, как с этим справиться. Но, как понимаешь, помощь за помощь, бард. До скорого.

Окружённая серебристым ореолом, голубица вспорхнула и через мгновение исчезла в ночи. Из таверны вышла Жрица. Её лицо выражало тревогу, а пальцы нервно сжимали защитный амулет.

– Мне показалось… Я на секунду ощутила дуновение Присутствия. Ты ничего не видел? –Спросила она, осматриваясь по сторонам.

– Таинственный друг навестил. Кажется, смена планов, Жрица. Утром едем к Перекрёстку Водегельба.

– Зачем? Это же совершенно в другую сторону.

– Кажется, наша новая знакомая забыла предупредить нас, что храм Эсфиры окружает мощная некротическая энергия, которая убьет нас, едва мы покажемся на горизонте.

– Или же она намеренно это скрыла. Некромантам нельзя доверять.

– Что ж, возьму на заметку. – Бард легкомысленно подмигнул жрице и, насвистывая какую-то мелодию, вошёл в помещение.

Жрица ещё раз окинула взором пустую улицу. Ей все это совершенно не нравилось.