Читать книгу Легенды Интры. Эсфира - - Страница 3

Во дворце, затерянном среди облаков, среди золотых колон стоял огромный саркофаг. Серебристый луч света всегда падал на него, в то время как остальное царство было погружено во мрак. Тишина много лет назад обрушилась на этот мир, и ни единого звука не было слышно. Даже шаги стали беззвучны. Одни считали, что это из-за того, что повелитель их погрузился в такое глубокое уныние, что совершенно позабыл о своих обязанностях. Другие считали, что звуки исчезли с одной лишь целью – не беспокоить покой невольной гостьи царства.

Подсвечивая себе парящими золотыми шарами, Суинсетра медленно вошла в Зал Пауз и с презрением посмотрела на мужчину, сгорбившемуся у саркофага. Когда-то ему всё прощалось за молодость и за необычайный талант. Но видя, как его золотые локоны потускнели, спутались и безжизненно ниспадали с плеч, как голубой божественный свет потух вокруг его тела, а в глазах угасла жизнь – не жалость, но отвращение подкатывало к сердцу. Недостойное поведение – так однажды сказали про него. С тех пор много воды утекло, но Лириан и не думал возвращаться в мир. Не желал отпустить прошлое. Суинстера перевела взгляд на белый саркофаг, в котором вот уже несколько веков покоилась Кирана – единственная из всех богинь, которой удалось завоевать сердце Певца. Обстоятельства её смерти до сих пор не давали Суинсетре покоя, но она решила довериться решению Совета Богов. Лириан добыл своей любимой сердце жизни, но та так и не проснулась.

Одним простым движением руки Великая Волшебница разогнала мистический мрак, и вечное сияние Планарных Царств снова вернулось к Дому Музыки. Лириан вздрогнул и обернулся. У Волшебницы на мгновение перехватило дыхание. Слишком красив был этот мужчина, даже в своей печали. Лишённые зрачков и радужки глаза светились насыщенным синим цветом. Прямые и гордые линии лица померкли, лишённые божественного света.

А ещё был запах. Так пахло утро. Морозное утро.

Суинсетра не сразу отвела взгляд и укорила себя, что, даже спустя столько лет, всё ещё не может устоять перед эти мужчиной. Как и многие другие во Внешнем Мире. Но Лириан был верен только одной. Только одной была посвящена вся его жизнь. Нет, не любовь теснила сердце богини – для этого у неё имелся другой претендент, – но обида за то, что когда-то была избрана не она.

И всё же спустя столько лет Суинсетра осмелилась переступить порог этой скорбной обители. Предстоящий тяжёлый разговор тяготил душу, и она никак не решалась начать. Тогда мужчина поднялся на ноги и, вскинув бровь, укоризненно посмотрел на свою гостью.

– Полагаю, ты здесь не для того, чтобы сообщить, что сердце было найдено. – Холодно произнёс он. – В вашем совете вообще в курсе? Этот вор!… Кто бы ни совершил это преступление против меня и неё, смерть покажется ему наградой. Без сердца Кирана умрёт…

– Кирана и так мертва. – Перебила его Волшебница, стараясь говорить мягко. – И уже давно. Даже сердце Эсфиры не способно вернуть её. Обида стала сильнее твоей любви, Лириан. – Она подошла к нему ближе и хотела положить руку ему на плечо, но обиженный на весь мир бог резко отвернулся. – Но это всё уже не важно. Ты должен отпустить Кирану. Возможно, укравший сердце Эсфиры совершил благо. Ты должен принять и отпустить своё горе и вернуться к людям, которым столь необходим. Без музыки, без снов и мечтаний мир стремительно скатывается во тьму. Ты должен возродить то, что уничтожила Эсфира. Этого ждём от тебя мы все. И она тоже. – Она кивнула в сторону саркофага.

– Музыка. – Фыркнул Лириан. – Какая может быть музыка, когда вместе м Кираной исчезли все мечты и сны? Думаешь, я смогу их возродить? Это Кирана дарила жизнь моей музыке, она была светом для смертных, а теперь вокруг только тишина.

– Я пришла не уговаривать, Лириан. – Тон Волшебницы стал холодным и резким.  “Недостойное поведение, недостойное бога” – вновь звучали в её голове слова, высказанные на совете. Это начинало утомлять. – Если ты не возьмёшь себя в руки, то ляжешь рядом со своей любимой в этом зале, а твоё место займёт кто-то более достойный. К тому же, – голос Суинсетры понизился, – можешь ли ты в таком состоянии отомстить своим обидчикам? Сомневаюсь. Вернись в мир, Лириан.

Великая Волшебница бросила под ноги Лириана скрепленный печатью свиток. Решение совета богов. Возможно, это расшевелит угасшего бога. Она уже озвучила их волю, и если Лириан сломает печать, то значит он готов подчиниться. Он медленно поднял с пола свиток и горько усмехнулся. Думал, что совет всегда будет на его стороне? Но всякому терпению настаёт конец.

Суинсетра не стала дожидаться решения Лириана. В конце концов, его судьба давно перестала заботить Волшебницу, а все чувства остались далеко в прошлом. Возможно, многим бы без него стало легче дышать. И ей в том числе.

***

Когда алый отсвет едва коснулся сереющего неба, компания из трёх приключенцев уже была на ногах. Вопреки ожиданиям Фир, Каэдор и Жрица путешествовали на своих двоих. Девушка с грустью смотрела, как её спутники нагружают вещами худенькую кобылку, на которой добиралась до этих мест Фир. И не сказала ни слова. Она покорно стояла в стороне. Сейчас ничего не выдавало в ней некроманта: наряд девушки состоял из серой рубахи, тёмно-лиловой жилетки и таких же штанов, волосы она заплела в две косы. Даже книгу заклинаний она предусмотрительно спрятала в свой мешок. Каэдор окинул девушку оценивающим взглядом и одобрительно кивнул. Фир, конечно же, не нуждалась в его одобрении, но все же вежливо улыбнулась в ответ.

– Скажешь ей? – Жрица в последний раз проверяла крепления сумок на лошади. Каэдор кивнул и медленно, словно бы прогуливаясь, подошёл к некромантке.

– Тут такое дело, Фир, нам надо отправиться к Перекрёстку Водегельба. Это не займет много времени, я надеюсь.

– Зачем? – Искренне удивилась девушка, не хуже других зная, какой крюк им придётся сделать.

– Появилось срочное дело. Хотел бы я рассказать более подробно, но, боюсь, сам толком ничего не знаю.

Фир озадаченно посмотрела сначала на Каэдора, затем на Жрицу. Что бы они ни задумали, девушка искренне надеялась, что это будет направлено не против неё. Даже глупейший из людей понимал простую истину – без неё этим двум Храм Эсфиры не найти. И всё же резкая смена планов… Это не предвещает ничего хорошего.

Солнце лениво поднималось из-за горизонта, а трое путников уже спешили на юг к Перекрестку Водегельба. Бард подбирал на лютне какую-то мелодию, Жрица сохраняла мрачное молчание и шла впереди, ведя под уздцы лошадь. Фир была какой-то грустной и растерянной. Каэдор это заметил и на минуту остановившись, наиграл на лютне мелодию, радостную и лёгкую, с оттенком величия и воспоминании о прежних днях. Фир по очевидным причинам не была любительницей музыки, но эта песня словно напомнила ей о чём-то забытом, то, что храниться в духовной памяти людей, что дышит через леса и поля вокруг. На секунду у девушки перехватило дыхание, и она ощутила прикосновение Присутствия. Холодок пробежал по спине, а сердце замерло.

– У меня от твоей музыки уже голова болит. – Пожаловалась Жрица, которая тоже ощутила чуждую магию.

– Это всё потому, что ты ей сопротивляешься. – Усмехнулся Каэдор. – Позволь звукам свободно струиться вокруг…

– Ты используешь музыкальную магию? – Довольно резко спросила Фир.

– Нет. – Каэдор дёрнул плечом. – Её ведь не осталось в этом мире, после того как Лириан спрятался в своих чертогах. Я последний бард, но не чародей. Хотя, кое-какими фокусами владею. А это, – он перешёл в минорный лад, и сердца Фир и Жрицы кольнул отзвук грусти, – это просто талант. Я вкладываю свои эмоции в звуки, поэтому и получается столь чувственное исполнение. Если б это была музыкальная магия, полагаю, что у тебя, милая Фир, из глаз полились кровавые слёзы – ненависть к музыке свойственна всем последователям Эсфиры.

– Не ненависть, скорее неприятие и непереносимость. – Фир согласно кивнула. – Всё же многие понимают, что не музыка низвергла нашу госпожу, но проклятие её было суровым.

Жрица только хмыкнула. И всё же дыхание Присутствия невозможно оправдать банальным “талантом”. Фир чувствовала, что этот бард не так прост. Однако, как ни странно, чувство тревоги ушло, в сердце разлилось приятное тепло умиротворения. Даже хмурая Жрица позволила себе озарить лицо мягкой улыбкой.

– А вообще, вам, наверное, интересно, почему Перекрёсток Водегельба носит подобное название? Почему какой-то непримечательный человек вдруг стал известен на весь север? Так я поведаю вам, мои дорогие дамы. – Конечно же никому и дела не было до названий, но Каэдор на то и бард, чтобы вечно что-то рассказывать. Жрица была уверена в том, что этот человек не замолкает даже во сне. – Давным-давно в том самом месте и не было никакого перекрёстка. Ровная дорога шла к Алебастровым Пикам, пересекая шрамом весь северный регион до самого побережья. И шёл по этой длинной дороге человек по имени Водегельб. Ничем не был он примечателен. Только носил зелёную рубашку.

– Так ли важен цвет рубашки? – Вдохнула Жрица.

– Конечно! – Воскликнул Каэдор. – Ведь из-за неё и началась вся история. Когда я говорил, что ничем не был он примечателен, так это я немного слукавил. Для нас в нем не было ничего особенного. Но на самом деле Водегельба невозможно было ранить, ни мечом, ни магией, ни даже дыханием Присутствия. И всё дело было в той самой злополучной рубашке. Баллады учат нас не верить тем, кто служит Огненному Владыке – щедрому дарителю, – ведь его подарки всегда не то, чем кажутся. Захотел однажды Водегельб стать наемником и заработать много денег, но ужасно боялся. Тогда попросил он дара у Огненного Владыки. И тот был невероятно щедр.

– Не припомню никого, кто бы ещё столь поэтично отзывался о дьяволе. – Усмехнулась Жрица, а затем тут же схватилась пальцами за свои рукава.

– Потому что я считаю, что к подобным существам надо относиться с не меньшим уважением, чем к богам. В конце концов, обидеть Огненного Владыку так легко, а вот заслужить прощение практически невозможно. Конечно, получив в качестве оплаты душу после смерти, Огненный Владыка подарил Водегельбу зелёную рубашку. И в самом деле смельчак стал неуязвимым ни для оружия, ни для магии, ни даже для течения самого времени.

Однажды повстречал он прекрасную деву, и полюбил её без памяти, как и она его. И понял Водегельб, что настала пора окончить свои приключения. Они поселились в одной деревушке на севере, жили душа в душу, вот только что бы ни делал Водегельб, снять ту самую рубашку он никак не мог.

И всё бы ничего, да только за годы накопилось у отважного воина немало врагов, которые знали, в чём его особая сила. А теперь узнали, в чём была и его слабость. К сожалению, любовь придаёт нам сил, и в то же время делает нас уязвимыми. Тёмный колдун похитил возлюбленную Водегельба, связав себя и жертву кровью и у гостив её смертельным ядом. Сила воина была бесполезна, ведь тогда вместе с колдуном умерла бы и любимая. Освободить же её можно было только одним способом – снять злополучную рубашку и передать её колдуну, тогда он развеет чары. Но как же это сделать?

Тогда Водегельб снова пошёл к Огненному Владыке. Тот рассказал, что он может отказаться от дара только в одном случае – смерти и исполнения обязательства. Конечно же, этот вариант не подходил Водельгельбу. Тогда Огненный Владыка предложил другой способ: снять свою рубашку Водегельб мог только на перекрёстке дорог. Но вот незадача – во всём мире не было ни одного перекрёстка на тот момент, ведь каждый знал, что там, где сходятся дороги, поджидают слуги дьявола. Что ж, делать было нечего. Начал Водегельб протаптывать новую дорогу, пересекавшую Северный Тракт.  И когда появился перекрёсток, Водегельб тотчас снял с себя злополучную рубашку и отправился прямиком к Тёмному Волшебнику. Но стоило воину сойти с перекрёстка дорог, как сердце остановилось в отважной груди, и упал он замертво на том самом месте. А зелёная рубашка исчезла, и поныне никто не знает, где она: вернулась ли к своему истинному хозяину, или же очередной смертный попал в её плен.

– Кажется, в твоей истории немало противоречий. – Заметила Жрица. – Прокладывание дороги занимает немало времени. Как же этот колдун согласился подождать?

– Я по чем знаю? – Пожал плечами Каэдор. – Это всего лишь история. Колдуну же нужно было сделать неуязвимым Водегельба. Если то был единственный способ…

– Или всё это брехня?

– Я слышала, что тот колдун и был Огненным Владыкой, который всё же получил своё. – Подала робкий голос Фир.

– Вполне может быть. – Кивнул Каэдор. – Так или иначе, он был обречен на смерть. Возможно, стоило бы добавить побольше поэтичности в эту историю? Колдун и возлюбленная Водегельба появляются на перекрёстке, а уже в следующее мгновение она перевоплощается в Огненного Владыку…

– Только ему запрещено появляться воплоти в нашем мире. – Перебила Жрица разыгравшуюся фантазию барда. – И уже совсем получается чушь, если его возлюбленная была на самом деле дьяволом. Я бы на твоём месте лучше бы добавила побольше правдивости.

– В правде есть своё обаяние. Но иногда хочется просто послушать интересную историю. – Каэдор ей задорно подмигнул, но Жрица только нахмурилась. – А вообще, если вам вдруг интересно, есть история, как один смельчак сумел обхитрить лукавого Огненного Владыку и едва не занял его место в Геенне. И я, возможно, расскажу эту историю, но потом.

И бард запел весёлую балладу о рыцаре, что отправился на бой в травяных доспехах и с корягой, вместо меча, и как попадал он постоянно в неприятности.

Долго шли они до перекрёстка. Солнце уже пошло на убыль, когда они добрались до места. И первое, что они увидели – поросшая лунными цветами поляна, в центре которой неподвижно стоял мужчина. Серебристые лианы змеями вились вокруг него.

– Ну конечно, – вздохнул Каэдор, – кто ещё может разговаривать столь надменно, да ещё и женским голосом, кроме солнечных эльфов?

Мужчина бросил на барда презрительный взгляд. Фир не доводилось прежде встречать этот народ, и потому она с удовольствием разглядывала пленника лунных цветов. Кожа эльфа была приятного золотого цвета, густые рыжие волосы спускались до земли. Острые уши украшали золотые кольца, на тонких запястьях и щиколотках переплетались браслеты, а на шее висел медальон с солнечным камнем – подобие янтаря, только мутного. Золотые глаза смотрели вызывающе, а губы кривились в презрении. Фир покачала головой – эльфы.

– Я не сомневался, что ты придёшь, бард. – То ли сказал, то ли пропел эльф. – Только я успел к твоему приходу попасть в очередную… неприятность. Очень надеюсь, что вы мне поможете выбраться.

Бард посмотрел на Жрицу. Она пожала плечами – лунные чары не были противоположны ей, а потому и разрушить их было не в её власти. К тому же Цез и Люмилай – богиня Луны, – были в хороших отношениях, и Жрица определённо бы не стала своими действиями провоцировать конфликт с Шеутором – Богом Солнца.

Тогда взгляд барда обратился к некромантке. Девушка невольно вздрогнула, явно не понимая, чего от неё ждут.

– Сможешь освободить его, Фир? – Спросил Каэдор.

– Фир? – Усмехнулся эльф.

–Не знаю, попробую. – Она выудила из мешка свою книгу заклинаний.

– Погодите, вы серьезно? – В глазах эльфа промелькнул испуг. – Некромантия? А если она попадёт в меня?!

– А у тебя есть выбор? – Поинтересовался Каэдор.

Девушка царапнула палец об лезвие сбоку книги, а затем капнула кровью на замки. С громким щелчком они опали и браслетом обвились вокруг запястья Фир. По взмаху её руки книга повисла в воздухе и резко раскрылась. Страницы зашелестели под пальцами Фир. Когда нужное заклинание было найдено, она приложила правую ладонь к странице, а левую направила в сторону эльфа. Но ничего не произошло.

– К счастью, некромантия нынче не так сильна, как прежде. – Продолжал злорадствовать эльф. – Ещё варианты есть?

– Помолчи хотя бы минуту, пока мы пытаемся тебя спасти. – Сказал Каэдор. – Фир, попробуй ещё раз. – Он ободряюще коснулся плеча девушки.

Фир кивнула, закрыла глаза и начала шептать заклинание. Страницы книги вспыхнули зелёным светом, а затем некротический туман начал спускаться на поляну с лунными цветами. И тут же растения стали увядать, теряя свою силу и уже не угрожая солнечному эльфу. Тот отскочил в сторону, избегая опасного тумана, и, оправив свою рубаху, приблизился к Каэдору и Жрице.

– Премного благодарен. Если бы лунная магия не была столь смертоносна для моего народа, я, конечно же, справился и без вашей помощи. Итак, о нашем уговоре. – Эльф скрестил на груди руки, не переставая надменно смотреть на своих спасителей. – Я готов поделиться с вами информацией о том, как противостоять некротической энергии, если вы поможете мне в одном деле…

– Разве мы уже не помогли тебе? – Возмутилась Жрица.

– Это… это была внеплановая помощь. – Попытался оправдаться эльф. – Лунные эльфы напали на меня ночью и заточили здесь уже после того, как я отправил сообщение барду!

– Если я правильно услышал, ты сказал “поделиться информацией”? – Каэдор медленно подходил к эльфу. – Не считаешь ли, что мы уже вполне отработали за это? Фир, может в твоей книге есть ещё парочка интересных заклинаний?

– Ладно! Ладно! – Воскликнул эльф. – Так и знал, что не стоило с вами связываться. Противостоять некротической энергии могут солнечные камни, которых в избытке в Солнечных Садах.

– Во владениях Шеутора! – Поразилась Жрица.

– Разумеется. Где, как не в сокровищнице нашего властителя Шеутора, могут ещё созреть солнечные камни? – Эльф искренне рассмеялся, наблюдая за растерянными лицами Каэдора и Жрицы.

– И тебе не кажется, что за спасение своей жизни ты мог бы любезно поделиться с нами хотя бы одним камнем? – Сказал Каэдор.

– Нет, нет, нет, бард, ведь я сказал, что именно расскажу, как преодолеть некротическую энергию. Поверьте, за эти некромантские фокусы я бы не отдал и полкамня. Что ж, прощайте. – Эльф развернулся, чтобы уйти, но бард схватил его за руку.

– Тебе не хуже других должно быть известно, что мы не можем перемещаться между мирами. Только солнечным эльфам есть доступ к Шеутору. Чего ты хочешь за камень?

Эльф развернулся и озарил всех своей злой улыбкой. Кажется, именно это он и ожидал услышать.

– Что ж, возвращаясь к нашему прежнему уговору, есть одно дело, в котором бы мне пригодилась помощь. – Ответил эльф. – Мне нужно кое-что разыскать. А именно Лунную Диадему. Не секрет, что наш властитель мечтал заполучить её в свои руки, что послужило поводом к конфликту наших народов. Но успеха он так и не достиг. А теперь Диадема пропала. И, разумеется, Богиня обвинила нашего властителя и нас в краже. Собственно, так я и оказался в ловушке. Лунные эльфы надеялись, что это заставит меня рассказать, где Диадема. Но я и сам был отправлен, чтобы разыскать её и вернуть владелице. Разумеется, они мне не поверили и бросили на верную смерть. Если вы поможете мне найти Диадему, то я, разумеется, добуду вам солнечные камни.

– И кому же могла понадобиться Лунная Диадема? – Спросил Каэдор.

– Кто знает. Нам надо отыскать Лунную Деву – она последней видела Диадему. Я слышал, что её видели в таверне в городе Ултсол, к югу отсюда.

– Это ещё дальше уводит нас от цели. – Вздохнул бард и посмотрел на Фир. – У нас тоже есть важное дело.

– Ничего. Мы вполне можем потратить время на поиски Диадемы. – Тихо сказала Фир. – Кажется, это гораздо важнее моего поручения. К тому же, если мне придётся и дальше пользоваться магией, некротическая энергия может повредить вам… Солнечные камни очень бы пригодились.

– Вот, разумные слова. – Кивнул эльф. – Осталось найти укрытие, пока не наступила ночь. Мне, к сожалению, противопоказан лунный свет.

Идти пешком эльф отказался. Он предпочёл обратиться в золотого сокола и умчаться далеко вперёд, пока его невольные спутники плелись по разбитой дороге Северного Тракта. Жрица даже пошутила, что дорогу не ремонтировали с той поры, как Водегельб её протоптал, а это было без малого лет семьсот-восемьсот назад.

К сумеркам они достигли какой-то деревеньки, в которой было от силы пять домов. Неприветливые жители разрешили путникам занять место в сгоревшем амбаре, который отстраивали заново. Уже положили крышу, и потому солнечный эльф сразу метнулся в его сторону и принял своё истинное обличие. В амбаре ещё пахло гарью, и было в целом не слишком уютно, но всё же лучше, чем ночевать в поле. Устроившись на тюках соломы, они развели небольшой костерок, под бдительным надзором эльфа.

Фир, как и обещала прежде, держалась подальше от всех. К тому же сила солнечного камня причиняла ей боль, но невозможно было что-либо с этим поделать. Девушка раскрыла свою книгу, разучивая новые заклинания, которые бы могли пригодиться в поисках Лунной Диадемы. К ней подсел Каэдор, накрыв своим шерстяным одеялом.

– Спасибо. – Буркнула Фир, поправляя одеяло.

– Понимаю, ты не можешь сидеть рядом с нами. Но ночи всё же холодные…

– Я обычно не чувствую холода. Сила моей госпожи охраняет меня. – Но почему-то в компании этих людей она вдруг почувствовала себя отрезанной от своего привычного мира. Словно жизнь вновь вернулась в её тело.

– Магия Солнца вступает в конфликт с твоей, и потому защита от холода может не работать. К тому же это был весьма красивый жест с моей стороны, не находишь?

– Бард разбирается не только в истории, но и в магии? – Усмехнулась Фир, сделав вид, что не услышала последней фразы Каэдора.

– Наша история неразрывно связана с магией, поэтому пришлось прочесть пару свитков по этой теме. Но на самом деле эльф сказал мне. – Признался Каэдор. – Уж он-то явно понимает в магии больше нас всех. Ему, оказывается, больше четырехсот лет! И так по-глупому попался. Жизнь действительно непредсказуема.

Фир снова улыбнулась и взглянула в глаза барда. В полумраке амбара и в отблеске костра эти две ледышки вдруг неожиданно потеплели, смотрели с какой-то заботой и нежностью, что заставило смутиться девушку. Она не понаслышке знала, что такое разбитое сердце, и потому не хотела поддаваться очередному очарованию. Хотя Каэдор и казался искренним, в отличие от Жрицы или эльфа. Он усмехнулся и чуть придвинулся к девушке, легонько толкнув её в бок.

– О чём задумалась?

– Ты разве не ощущаешь её? – Удивилась Фир подобной наглости, легкомыслию и полному пренебрежению безопасностью.

– О чём ты?

– Моя некротическая энергия. – Фир поторопилась закрыть книгу.

– Наверное, она не настолько сильная, чтобы повредить мне. Или это опять же из-за солнечного камня эльфа.

– Ты веришь, что не они украли Диадему?

– История Шеутора, бога солнца, и Люмилай, богини луны, стара, как этот самый мир, и наполнена драматизмом. Непримиримые враги и бывшие любовники – что может быть прекрасней? – Каэдор мечтательно вздохнул, но потом вдруг стал серьёзным. – И всё же, будучи высшими богами, вряд ли бы они стали опускаться до подобных глупостей, как кража драгоценностей друг и друга. Чтобы позлить Люмилай, у Шеутора есть целая свора верных слуг. Но украсть Лунную Диадему? Подобное ему вряд ли простят остальные боги, и он это знает.

– Да, верховные боги не славятся своим милосердием. – Кивнула Фир. – Тогда кто мог это сделать?

– Кто-то достаточно сильный и ловкий, чтобы обвести Лунную Деву вокруг пальца. – К ним подошла Жрица. – Каэдор, можно тебя на минутку?

Бард улыбнулся Фир и вышел следом за Жрицей. Женщина, скрестив на груди руки, вопросительно посмотрела на своего спутника.

– Что случилось, Ворчунья? – Улыбнулся Каэдор.

– Мало тебе было одной безумной идеи, так ты теперь решился ввязаться в этот старый конфликт? Понимаешь ли, что можешь остаться крайним? Да и зачем нам эти камни? Мы просто попросим твою некромантку принести нам кольцо. И всё. Никаких солнечных и лунных эльфов.

– Во-первых, Жрица, мы не просто путешественники, а блюстители добродетели. Мы не отказываем в помощи нуждающимся.

– Этот эльф меньше всего смахивает на нуждающегося.

– А, во-вторых, без эльфа некротическая энергия Фир может нам доставить немало неприятностей, пока мы доберёмся до Храма Эсфиры.

– Я тебе готова в сотый раз повторить, что это всё – глупая затея. Лучше отказаться, пока не поздно…

– А ради чего тогда жить? – Воскликнул Каэдор, и Жрица смущенно притихла. – Возносить молитвы богам? Петь одни и те же баллады безразличным слушателям? Или рубить монстров, получая гроши? Достойных занятий не мало, но все они не по мне. В этом мире так много беззащитных, которые постоянно становятся жертвой вероломства. И история Эсфиры – величайшее из них. Как можно пытаться исправить этот мир, когда подобное зло продолжает существовать неприкрытой кровоточащей раной?

– Ты слишком наивен, Каэдор. – Глухо произнесла Жрица. – Даже если ты найдёшь и вернёшь сердце Эсфире, ты не найдёшь там ничего, кроме злобы и гнева, и просто выпустишь на волю очередного монстра.

– Если ты так считаешь, то зачем отправилась со мной?

– Я следую за тобой не потому, что верю в успех, а потому, что надеюсь, что у тебя ничего не выйдет.

Она ушла обратно в амбар, оставив Каэдора наедине со своими мыслями. Сколько раз он уже слышал подобные речи? Трудно сосчитать. Но он упорно идет вперёд к своей цели, несмотря ни на что. И пока есть хотя бы капля надежды на успех –он не сдастся.