Читать книгу Кент Бабилон - - Страница 20

Вернёмся к Паганини.

«Сустав» наш работал на аппаратуре, принадлежавшей Николо. В руководителях он числился только поэтому. Стоил такой комплект не менее трёх штук.

Но – песням нашим наперекор – вырастали в Харькове новые жилмассивы. Шла застройка Алексеевки, Салтовки, Новожанова. Масса счастливчиков вселялась в пахнущие свежей краской квартиры.

Обойный бизнес шёл в гору.

Вскоре, когда заказов у Паганини стало невпроворот, он объявил, что с музыкой завязывает.

Вместе с Паганини от нас уходили усилбк, колонки и ревер.

На весь Харьков оставалось два неустроенных бас-гитариста: Черкашин и Сумасбройт.

Бывший аспирант института радиоэлектроники Коля Черкашин, уволенный из ресторана «Центральный» (до «Центрального» Коля работал со мной в оркестре Вальсона), в качестве кандидата не рассматривался.

Пару лет назад Черкашин был объявлен персоной нон-грата во всех кабаках и обжималовках города Харькова.

Оставался только Фима Сумасбройт, которого недавно выгнали из кафе «Колос» – за драку на сцене с вокалистом Ваней Козорезом.

Сумасбройт ходил в фирменных джинсах, фирменном ремне и без зубов. Не так давно он посеял по пьянке гитару и вставную челюсть.

Зубы Фимке были выбиты значительно раньше – победителем соцсоревнования 1972 года, водителем зерноуборочного комбайна Иваном Перекусидышло – в клубе образцового, трижды ордена Ленина совхоза «Пролетарий Харьковщины», где глупый Фимка рискнул за дешку возлабать на обжималовках.

Фимка тоже был кандидатурой не белой и не пушистой.