Читать книгу Мы не такие - - Страница 12

Вечер проходит спокойно и размеренно – как и в любой другой день нашей совместной с Никитой жизни. Мы ужинаем, перекидываемся парой фраз, как прошел день, переглядываемся, но по большей части просто молча поглощаем вкусные блюда. Эта тишина, разделяющая нас, начинает вызывать пугающий страх, она становится слишком привычной. Так не должно быть между двумя любящими друг друга людьми.

Время от времени меня посещает навязчивая мысль, что мы с Никитой не подходим друг другу. Не совпадаем в том, как каждый из нас переживает дни на эмоциональном уровне. На работе он получает столько адреналина и напряжения, что дома ему нужен исключительно покой и размеренный отдых. У меня же все совершенно иначе. Весь день я провожу сидя над проектами, часами сосредоточившись на мелких деталях в одном положении. А после работы я нуждаюсь в приливе адреналина или чего-то запоминающегося, что даст мне возможность почувствовать себя по-настоящему живой. Мы словно находимся в разных плоскостях, и разница в ритмах с каждым днём все больше выстраивает преграду между нами. Да, я стараюсь и буду стараться изо всех сил, чтобы у нас всё получалось, ведь когда-то мой мужчина выбрал меня. Научил уважению и искренности в отношениях.

Люблю ли я Никиту? Конечно, иначе и быть не может.

«Любишь его за любовь к тебе? Или за то, что он заполняет пустоту в твоей жизни?» – откликается мой надоедливый внутренний голос.

После ужина Никита возвращается в спальню и включает телевизор, а я размышляю, как бы так украдкой юркнуть мимо него в ванную комнату и переодеться, чтобы он не заметил кружевного белья, иначе стыд спалит меня заживо. С деланно невозмутимым видом беру со спинки кресла свой флисовый спортивный костюм и проскальзываю в ванную комнату. От мысли, что скорее нужно избавиться от белья и закинуть его на самую дальнюю полку, кожа начинает чесаться и гореть. Дверь открывается, как только я расстёгиваю замочек лифчика, и внутрь заходит Никита. В его глазах загорается огонёк приятного удивления и негодования. Моя кожа покрывается мурашками от желания, которым искрится его взгляд. Я теряюсь от смущения, заливаясь стыдливым жаром. Не помню, когда последний раз он так на меня смотрел.

– Неужели это для меня? – низкий, хриплый тон его голоса вызывает в моём теле прилив лёгкого возбуждения.

Крепкие руки нежно гладят мои плечи, опускают чашечки лифчика вниз, оголяя налитую грудь. Острые соски болезненно царапаются о швы, вызывая неуместную скованность в моих движениях. Я не умею открыто демонстрировать свои желания в предвкушении близости, но, вспоминая ту ночь и жаркие стоны за стеной, я готова просить сейчас сама.

– Это тоже была часть сюрприза… – мой голос дрожит от одной мысли о нашей близости прямо тут, прислонившись к раковине.

– Почему ты сразу не сказала?

Его ладони накрывают мои соски, сжимая их поочередно. Хочу откинуть голову ему на плечо и выгнуться так, чтобы Никита мог сжать меня грубее и ласкать, трогать. Да без разницы что, главное, чтобы не останавливался. Его возбуждение упирается мне в бёдра, отчётливо давая понять, что он готов променять вечерний сон на что-то более интересное.

– Никита, пожалуйста… – еле слышно прошу я.

– Хочу тебя, Леа, прямо сейчас…

– Давай здесь… – почти неслышно шепчу я, молю, зная заранее его ответ.

– Малыш, – надрывно вздыхает, продолжая гладить мою грудь, живот, – пошли в кровать…

Я пытаюсь удержаться на волне порочного возбуждения, но момент страсти растворяется в воздухе невидимой пылью. Зерно обиды, своевольно поселившееся в недрах моей души, тихо шепчет, предупреждает, что рано или поздно оно начнёт прорастать и расцветёт в большой раскидистый куст. Ну почему мы не можем заняться сексом прямо тут? В ванной. На ковре. У раковины. На кухне. На столе. В коридоре. Всегда только кровать или спальня! Единственное место, где мы с Никитой занимаемся любовью, – это наша спальня. Я прошу свой внутренний голос замолчать и следовать за ним. Никита сильно устал, и я должна сделать так, как он просит. В конечном итоге это я отдыхала целую неделю, пока он двадцать четыре часа в сутки трудился в больнице и спасал пациентов.

Там, на Алтае, я любовалась не своим, чужим мужчиной. Мечтала чувствовать его внутри себя. Это не тот поступок, которым стоит гордиться, поэтому не закрыть ли моему внутреннему «я» свой говорливый рот и сделать так, как просит любимый!?

Я разворачиваюсь к нему лицом и целую глубоко, неистово пытаясь возродить ушедшее возбуждение.

Путь от ванной до спальни занимает целую вечность, забирая с собой всю эйфорию близости, захватившую нас обоих несколько минут назад, – эйфорию, которой нужно было подчиниться сразу. Сдаться в заложники, хотя бы один раз! Сценарий нашей близости из раза в раз остаётся неизменным, и сегодня – не исключение.

Никита сильно возбуждён, он входит в меня как всегда размеренно и спокойно, целуя в губы и поглаживая бедра. В его движениях никогда нет грубости и интенсивной настойчивости. В нашем сексе – ни намека на дикую страсть и пылкие стоны, которые никогда не вырываются из моего рта. Я подаюсь бедрами навстречу медленным толчкам, безмолвно прося двигаться быстрее и жёстче, но Никита резко углубляет поцелуй, – и по его телу проносится дрожь наступающего оргазма. Мне не хватило… совсем чуть-чуть… как всегда.

– Ты близко? Давай я помогу тебе… – Никита выходит из меня и опускает пальцы на мой клитор, начиная водить ими в попытке довести меня до оргазма, но сегодня я точно не получу удовольствия и не хочу в этом признаваться.

– Мне и так хорошо, не переживай, – говорю, кутаясь в его теплых объятиях.

– Я так скучал по тебе всю неделю, ты не представляешь.

Никита притягивает меня к своей горячей груди и мягко гладит по волосам.

Я не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.

Хотя Никита и не спрашивает, но утром за завтраком я вкратце рассказываю ему всё… ну почти всё, чем мы с девочками занимались на отдыхе, и честно делюсь приключениями Марины и Лизы.

– Я бы удивился, если бы Лиза за всю поездку не нашла в кого влюбиться, – с усмешкой выдаёт он.

– Эй, – надуваю губы, защищая подругу, – он действительно ей понравился!

К большому сожалению, не только ей.

– Да-да, как и все предыдущие.

– Я то же самое сказала, но девочки решили, что я скучная старая дева…

– Что? – тон его голоса меняется с шутливого на серьёзный. – Вы поссорились?

– Немного да, но в чём-то они правы.

– Я удивлён твоим ответом, – недоумевает.

– Почему? – немного возмущаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Ты не скучная, а рациональная, за что я тебя и выбрал, – целует меня в лоб.

– Сколько себя помню, я всегда была такой, и мне казалось, что подруги ценят меня за эту самую рациональность.

– Я бы на твоём месте не стал воспринимать подобную критику всерьёз, – подытоживает Никита, убирая чашку в посудомойку и кидая мимолётный взгляд на настенные часы. – А сейчас пора бежать на смену.