Читать книгу Гришенька - - Страница 11

Телега раскачивалась, проезжаясь колёсами по дорожным ямам, а Аксёнов давно задремал под навесом под монотонный звук.

– Гриша, погляди, туда ли мы приехали? – окликнул его молодой каретник, останавливая лошадь, и только потом повернулся, – Гриша?

Фёдору представилось лицезреть, как друг его мирно спал на одеяле, бережно сложив венок васильковый рядом с собой. Вдовин глубоко вздохнул, будто пытаясь скинуть всю ту усталость, что накопилась на несколько дней поездки. Григорий всё это время старался быть с ним. Вероятно, они винил себя за то, что будет в управлении повозкой бесполезен, поэтому лишь бодрствовал вместе с товарищем и днём, и ночью. И лишь в последний юноша не смог удержаться и всё же заснул.

Васильковый венок рядом с ним, несмотря на то, что был сорван давно, не увядал, а лишь осторожно засыхал. Вероятно, над этим постарался и сам Аксёнов.

– Гришенька… – наконец постарался разбудить его Фёдор, забравшись к нему под навес и взяв его за руку.

Спустя несколько мгновений Григорий действительно проснулся. Он медленно открыл свои зелёные глаза и сначала оглянулся, а как только понял, что его держат за руку, то сразу повернул голову к другу, начиная молча смотреть на него.

– Ничего не случилось, всё хорошо, – сразу пояснил Федя, – мы добрались до развилки, хочу спросить тебя куда сворачивать.

Аксёнов кивнул и неспешно сел. Он потёр лицо руками, чтобы скорее проснуться, а потом прищурился и поглядел вперёд. Мало-помалу юноша стал узнавать эту развилку. Одна точно вела к Оптине, а другая, похоже, к его дому. Только сейчас молодой человек осознал всё безумие той затеи, которую они с другом осуществляли вот уже который день. Отец ведь точно разыщет его, ведь юноша в такой близости от него. Гриша так растерялся, что совсем ничего не смог сказать, только с таящимся страхом во взгляде он посматривал то на дорогу впереди, то на друга.

– В чём дело? – не понимая поведение товарища, настороженно спросил молодой каретник, хоть и сам помалу догадывался что к чему.

– Я ведь… Сам к нему в лапы еду… – начал наконец Григорий, – он точно поймает меня, не даст мне проститься с матерью. Повсюду холопов своих распустит, а в такой близи они уж точно меня найдут!

Аксёнов схватился за Федин рукав, сжимая пальцы сквозь ткань на чужом предплечье, и лепетал:

– Зря я всё это затеял… Прости меня, Феденька, ещё тебя в это втянул!

Молодой каретник же мало чего боялся в этой жизни, поэтому своим спокойствием решил поделиться и с другом. Он повернулся к нему корпусом и приложил руки к его плечам, заставляя смотреть на себя.

– Они не узнают, что ты здесь был, Гришенька, я обещаю тебе, – решительным тоном говорил Вдовин, смотря в зелёные глаза, – проводить матерь в последний путь – это правда важно для тебя. Иначе бы ты так не плакал. Я знаю, что это так.

– Так… – вторил Гриша.

– Тогда вперёд?

– Тогда вперёд. Поезжай направо.

Фёдор улыбнулся и пришпорил коня.

К вечеру, они достигли нужного места.

– Останови, нельзя дальше, – строго сказал Аксёнов, вылезший на козлы, и схватил друга за запястье.

Федя резко остановил лошадь и молча повернулся к товарищу с немым вопросом во взгляде.

– Дальше отцовские сёла, – пояснил Григорий, наконец садясь рядом, – схорониться надо где-то.

– А в Оптине?

– Окстись, там уж меня точно все видели и знают, – отмахнулся юнкер и взял в руки поводья, – поедем схоронимся.

Аксёнов разогнал коня и повёл телегу не к селу, а вниз по пригорку к реке. Склон хоть и был крутой, но с управлением юноша справился. Фёдор же всё это время неотрывно смотрел на друга. Его серьёзное, сосредоточенное лицо хотелось рассматривать.

Гриша остановил повозку в низине, чтобы никто её не увидел, а потом спрыгнул с козел. Вдовин же остался сидеть. Тогда Аксёнов стал распрягать коня, монотонно напевая себе что-то. Он всячески пытался заглушить скорбь, рвущую душу изнутри, поэтому лишь монотонное пение себе под нос могло немного его успокоить. Федя не рисковал сейчас что-либо спрашивать, поэтому просто наблюдал за товарищем.

Григорий привязал лошадь к ближайшей берёзе, оставив ей короткий повод для жевания травы.

– Что ты собрался делать? – наконец начал молодой каретник, когда Гриша уже доставал из своих немногочисленных вещей кафтан.

– К дому сбегаю. Узнаю, где матушку схоронили, – бегло отвечал юноша, явно будучи больше погружённым в свои мысли.

– Точно ли схоронили?

Фёдор встал на ноги и подошёл к другу ближе, спрашивая уже через плечо:

– Так ты знал, что… не успеем?

– Догадываюсь наверняка, – кивнул Аксёнов, судорожно шепча и опуская голову.

– Одного я тебя не отпущу, и не проси! – со всей серьёзностью отозвался Федя и схватил уходящего друга за руку, – с тобой пойду.

– Не стоит, Феденька, как же лошадь?

– Пусть уж лучше лошадь пропадёт, чем ты! Не пойдёшь один!

Григорий взглянул в эти устремлённые со всей пылкостью на него светлые глаза и даже немного зарделся пунцовой краской.

– Так и быть… – сдавшись, промолвил Аксёнов, вкладывая свою ладонь в чужую напряжённую руку.

Так и порешили. Григорий уверенно шёл через поле прямиком к родному селу, где рос, стараясь затаить волнение и страх и сжав кулаки. Федя явно чувствовал это, поэтому следовал за другом неотступной тенью.