Читать книгу Гришенька - - Страница 5

Вместе с другом они шли по коридору в библиотеку, где, по обыкновению, собирались для того, чтобы готовиться к занятиям на следующий день. Аксёнов обгонял товарища, в этот раз желая скорее сесть за стол у окна и погрузиться в свои мысли. Юноша почувствовал, как его схватили за руку, поэтому поспешил развернуться:

– Миш, мы не…

Но тут юнкер замер. За запястье его держал совершенно незнакомый человек.

– Мой тенор альтино… – самозабвенно проговорил он низким глубоким голосом, лишь крепче сжимая молодую руку.

Несмотря на то, что незнакомец был одет весьма прилично и даже носил добела накрахмаленный парик по последней моде, Аксёнова он пугал ещё и тем, что был примерно вдвое старше него. Юноша почувствовал то же, что и во сне этой ночью.

Его руки и ноги наливались свинцом и привинчивали его, и без того неподвижного, к полу. Казалось, что вмиг отяжелевшая ладонь срасталась с чужой шершавой потной рукой.

– Я слышал Вас в тот вечер, я Вами очарован… – продолжал мужчина, постепенно притягивая испуганного и застывшего юнкера к себе.

– П… простите?.. – наконец произвёл из себя какой-то звук Гриша, будто очнувшись, а потом с силой вырвал свою руку и бросился бежать.

– Куда Вы, Муза! – вдогонку воскликнул незнакомец прежде, чем начать преследовать молодого человека.

Григорий не знал, куда пропал Смирнов, и, пока бежал, вряд ли думал об этом.

Он свернул в другой коридор, прокатился вниз по перилам лестницы и сильно стукнулся о собственного товарища, стоявшего внизу.

– Миша?

– Гриша?

Смирнов хотел было спросить что случилось, но увидев в глазах друга невероятного масштаба испуг, молча бросился за ним. Оба выбежали на улицу и свернули за спальный корпус. Там они затаились у чёрного входа.

– Ты куда подевался-то? – первым делом спросил Мишель, когда немного перевёл дух.

– У меня к тебе… такой же вопрос, – признался Аксёнов, откидывая голову назад, чтобы легче дышалось.

– Ты видимо вперёд убежал, мечтатель, – усмехнулся Смирнов и присел на каменные ступеньки рядом с товарищем.

– И зря это сделал…

Тут Миша напрягся. Он повернул голову к другу и продолжил уже серьёзным тоном:

– Что случилось?

– Меня… – начал было Гриша, а потом немного сменил тему, – что такое тенор альтино?

– Твой голос, – ни о чём не подозревая, ответил Мишель, – очень редкий, Гриш. Мне тоже нравится. Высокие ноты легко берёшь и всё такое.

– Так вот о чём он…

– Кто он?

Аксёнов глубоко вздохнул, взглянул на друга, чтобы удостовериться в том, что он внимательно слушает, а потом потупил взгляд вниз.

– Меня схватил за руку в коридоре какой-то мужчина… – всё равно несмело произнёс Гриша, – я его никогда раньше здесь не видел. Он назвал меня музой и… погнался за мной.

– Где он?! – сжал кулаки Смирнов, сморщив нос.

– Я не знаю, – покачал головой Григорий, – но и показываться сейчас я не хочу. Страшно, – молодой человек вздохнул, – только его сейчас ещё не хватало.

Аксёнов не знал, что ему стоит делать дальше. И стоит ли конкретно сейчас вообще. Нервные переживания достигли своего пика под конец дня, поэтому юноша просто лёг на ступеньках, чтобы остыть и физически и морально, и закрыл глаза.

Мишель постепенно исчез и появился только через некоторое время.

– Я сказал учителям, что ты плохо себя чувствуешь, и принёс твой обед сюда, – проговорил он, снова садясь на ступеньки.

Григорий открыл глаза и поднялся.

– Спасибо, друг, – тихо отозвался он, принимая в руки еду. Это была небольшая миска горохового супа и кусочек чёрного хлеба. Тут у ног появилась и знакомая кошка. Она начала тереться о ноги своего приятеля, учуяв запах обеда.

– О, Марусенька наша! – улыбнулся Смирнов и начал гладить кошку.

Аксёнов же знал, что нужно этой “даме”, поэтому ложкой помешал суп и покачал головой:

– Увы, Марусь, мне нечего тебе дать. Мяса то нету.

Кошка понимающе мурлыкнула и продолжила тереться, изо всех сил изображая, что любит Гришу просто так.

А его всё равно это радовало. Юноша поставил тарелку на землю и тоже стал гладить Марусю. Кошка учуяла суп и уже вместо ласок начала лакать бульон.

– Ой… – почесал затылок Миша.

– Ладно уже, – махнул рукой на эту ситуацию Аксёнов.

Этой мадам он позволял всё.

– Ты её балуешь, – покачал головой Мишель, в шутку осуждая это.

– А она мне помогает, я просто её люблю, – пожал плечами юноша.

– А меня?

– Ну что за вопросы, Миш, – рассмеялся Григорий.

Следовательно, отвлечь товарища от грустных мыслей у Смирнова получилось.

– Теперь здесь небезопасно, – проговорил Аксёнов через какое-то время.

– И как быть? – поддерживал беседу Мишель.

– Делать в таких ситуациях я умею только одно…

– Сбегать?

– Да.

Смирнов ненадолго задумался и вскинул голову:

– Наверное это даже правильное решение. Всё равно скоро лето, учёба и без нас кончится.

– Ты не понимаешь, нужно делать это прямо сейчас! – стал чуть громче Гриша.

– Я тебя не брошу, и не проси! Один ты не пойдёшь! – возразил Мишель, поворачиваясь корпусом к другу.

– Ты хороший друг, Миша, но всё-таки…

– Можно отнести записку к директору и уйти.

– Какую записку?

– Ну, например о смерти родственника. Якобы ты умчался в родные края на это событие.

– Я? – даже усмехнулся Аксёнов, – чтобы я… да умчался в родные края? Да кто в это поверит!

– Предоставь это мне. Я сделаю так, что поверят, – кивал Смирнов, кладя руку на грудь.

– Стало быть, и записку ты настрочишь?

– Могу, – заверил тот, – и отнесу тогда.

– Хорошо.

 . . .

В тот же вечер они сообразили на двоих исписанный листок бумаги и направились к директору. Аксёнов сжимал записку в руке, только догадываясь о её содержании, и шёл вперёд. Он почти открыл дверь, но оттуда вдруг показался тот самый незнакомец. В отличие от белого парика, бородка у него была чёрной. Был серовато-чёрным и потрёпанный камзол. Григорий замер на месте, но затем одним движением Мишель отодвинул его за себя так, чтобы его не увидел тот человек.

– Значит, Аксёнов, да? – уточнял мужчина, держась рукой за открытую дверь.

– Верно-верно, – доносился из комнаты голос директора.

Молодые люди переглянулись: дело явно плохо.

– Беги к Марусе, я отнесу сам, – прошептал Смирнов, отталкивая товарища от себя, когда незнакомец скрылся из виду.

Гриша только кивнул сам себе, а потом нарочито тихо и незаметно покинул коридор.

– Отнёс? – с нетерпением спросил Аксёнов товарища, вскакивая, как только завидел его.

– Да, – отчитался Миша, – полный порядок, можем уходить хоть завтра.

– Спасибо тебе, – облегчённо вздохнул Гриша и взял друга за руки, – что бы я без тебя делал…

– Поэтому я и иду с тобой!

– Спасибо тебе… Правда.

– Я сделал всё, что мог. Идём спать, завтра мы должны уйти с петухами.

– Это верно.

И молодые люди отправились в общую спальню.

– Уж не знаю, что ты им там наплёл, Миш, но мне стало спокойнее, – признался Григорий, шепча с противоположной койки.

– Я рад, – таким же шёпотом отвечал Смирнов.

– Да завалитесь вы уже, сладкая парочка! – всё тем же громким шёпотом прилетело обоим снизу.

Тогда немножко скрипнула кровать, и шёпот стал тише.

– Миша, ты куда?! Опять?! – недоумевал Аксёнов, наблюдая за тем, как товарищ лезет к нему в постель.

– Зато мешать никому нем будем, – сказал Мишель, по-хозяйски укрываясь одеялом.

Хоть Григорий уже и привык к таким выходкам друга, но, в целом, удивлялся каждый раз, как в первый. Хотя также быстро и смирялся.

– Ладно, – вздохнул он, – хоть подушку свою взял?

– Обижаешь, – усмехнулся тот, – конечно взял. Не оставлять же тебя без подушки!

– А вот без личного пространства, видимо, в порядке вещей, – поддакивал со смирением Гриша.

– Так холодно же. И товарищи попросили им не мешать, – оправдывался Смирнов.

– Холодно – зимой. Сейчас то что.

– Так у нас тут зимой и летом одним цве… ой, одной температуры всё.

– Ну ясно.

– Я что хотел спросить то, – продолжил Мишель, когда перестал возиться.

– М? – полусонным мычанием пытался поддерживать беседу Григорий.

– У тебя деньги то есть?

– Есть немного, – замедленно отвечал юноша.

– И у меня есть, – вторил Смирнов, – тогда завтра с утра по коням.

– А куда?

– Ко мне в село.

– Как скажешь…

– Познакомлю тебя с матерью заодно.

– Как скажешь…

– И лето вместе проведём.

– Как скажешь…

– Ой, ладно, спи, Гриш.

– Уже…

Вдруг в окне тогда мелькнул чей-то силуэт. Признаться, со зрением у Аксёнова не совсем всё было в порядке, поэтому, когда друг поднял голову, чтобы взглянуть, сам лишь вяло спросил:

– Что там?..

– Ефим! – громким шёпотом выпалил Миша и накрыл товарища одеялом с головой, чтобы спрятать, – стоит выглядывает среди нас. Пронырливый червяк!

– Миша… – тихо и измученно издал голос Григорий и, от внезапно настигшего вновь страха, вцепился пальцами в чужое предплечье.

– Не шевелись – затаившись, отвечал тот.

– Миша, я так хочу сейчас просто исчезнуть…