Читать книгу Гришенька - - Страница 7

– Я могу чем-то помочь? – послышался тихий убаюкивающий молодой голос над ухом юноши.

Гриша вздрогнул и резко повернулся. «Неужели Ефим?!» – пронеслось у него в голове, когда юнкер взглянул на схожий силуэт.

Силуэт же протянул ладонь с длинными цепкими пальцами и превратился в человека. Заплаканными глазами Григорий молча рассматривал незнакомца несколько мгновений. Это был в меру высокий молодой человек со смугловатой от загара кожей и стройно сложенным телом. Чёрные кудри вольно чувствовали себя на его макушке, а виски были коротко выбриты. Прямо на юношу смотрели глаза цвета медового яхонта, обрамлённые тёмною каймою ресниц. Слегка пухловатые обесцвеченные губы были полураскрыты из-за тяжёлого дыхания их обладателя, который всячески старался это скрыть, чтобы невзначай не испугать.

Аксёнов наконец отмер и доверчиво схватился за предложенную руку. В глубине ладошки она была мягкая, но кончики пальцев имели незажившие мозоли. Юноша молчал, не зная, что делать или говорить дальше, поэтому незнакомец продолжил сам.

– Кажется, стряслось что-то, верно? – осторожно спрашивал он.

Гриша робко кивнул и дал отвести себя от дуба.

Незнакомый молодой человек заботливо усадил юнкера у разведённого костра и, конечно, составил ему компанию.

– Вот, возьми, – нарушил тишину также он и протянул своему гостю кусочек чёрного хлеба.

– Спасибо… – немного растерянно ответил Григорий, принимая угощение.

Он очень надеялся, что никто не заметил на его лице следов плача.

– Федя, – добродушно улыбнулся черноволосый юноша и осторожно коснулся чужой ладони пальцами вновь.

– Гриша, – подхватил Аксёнов и пожал руку.

– Ну вот и познакомились, – снова улыбнулся Фёдор, доедая свой кусок.

Григорий постепенно стал оглядываться, и теперь увидел знакомую бричку в немного разобранном состоянии, поэтому показал на неё:

– Так, значит…

– Да, всё верно, это я каретник, – предугадывая вопрос, сказал Федя.

– Такой молодой… – зачем-то вслух произнёс Гриша.

Его собеседник на это совершенно искренне посмеялся и кивнул:

– Спасибо конечно, – отозвался он, а потом пожал плечами, – молодой ты или старый… жизнь, знаешь ли, на это не посмотрит.

– Знаю… – опустил голову юнкер.

Молодой каретник даже был немного и приятно удивлён, что, кажется, нашёл себе собеседника под стать.

– Ты по этому сейчас так грустен? – решил продолжить он.

– Не только по этой причине, – покачал головой Аксёнов.

Ему всегда было сложно делиться хоть с кем-то своими переживаниями и историями, но человек, сидящий сейчас неподалёку от него, почему-то внушал доверие.

– Знаешь, я… – начал Гриша и набрал в грудь побольше воздуха, – не самый принятый в семье ребёнок, хоть и старший. У меня много братьев и сестёр, поэтому… я думаю, что кто-то точно угодит отцу и станет заниматься его хозяйством, но я… сразу же не хотел всего этого. Я, можно сказать, сбежал. Сам поступил в юнкерскую школу, сам живу. А отец ищет меня, как старшего сына, с помощью своих слуг. И на самом деле я в бегах от его слуг, поэтому сижу сейчас здесь… и…

Юноша на секунду прервался, желая посмотреть на реакцию своего собеседника, но к его большой радости, тот внимательно слушал, не пропуская ни слова. Аксёнов даже решил, что ему, каретнику, действительно интересно.

– Я получил известие о смерти матери, – наконец чуть ли не процедил сквозь зубы молодой человек, снова закрывая лицо руками.

Он чувствовал, что сейчас точно зальётся слезами, но это горе так терзало душу, что Гриша буквально доверился первому встречному в своём несчастье.

Вскоре Григорий почувствовал, как к его спине прикоснулась тёплая ладонь. Аксёнов не успел заплакать, поэтому сквозь пальцы решил понаблюдать.

– Я сочувствую, – голос Фёдора зазвучал ближе, – это действительно больно. Она наверняка любила тебя.

– Немного… – тихо ответил Гриша, покусывая губу, чтобы хоть как-то унять покалывания сердца, – но мне этого было достаточно.

– Понимаю, – неторопливо кивнул молодой каретник, и ладонь его стала отдавать чужой спине тепло.

– У тебя тоже?.. – пролепетал Аксёнов, убирая руки от лица.

– Давно ещё, – негромко сказал собеседник и кивнул.

– Ох…

– Отгорюй своё и живи дальше, – также спокойно продолжил говорить молодой человек.

– Давно… А выглядишь, как мой ровесник, – задумался Григорий, отвлекаясь на стороннюю тему.

– Поэтому я и каретник, – пожал плечами Федя и однобоко усмехнулся.

– Но наверняка у тебя хорошо получается, – поспешил ответить Аксёнов, взглянув на бричку.

– Да, сейчас передохну и соберу вашу карету.

– Я могу помочь тебе, – решил ответить на добро добром юнкер.

– Только если есть желание, – пожал плечами Фёдор.

Молодые люди просидели у костра ещё какое-то время. В ночной темноте повсюду стрекотали сверчки, каждый выводя свою трель, и казалось, что во всём этом огромном мире только здесь, возле этого костра, был единственный островок света.

Аксёнов чувствовал эту спокойную ночь всеми фибрами души, поэтому так разговорился с Фёдором. Оказалось, что они оба, действительно, одного возраста, что они оба старшие дети, что оба вершат свою судьбу сами.

– Молоток подай вон там, – попросил молодой каретник, показывая на инструмент, лежащий вдали от него.

– Конечно, – отозвался Гриша и принёс своему новому знакомцу нужный молоток.

Тогда тот присел рядом с пеньком, на который поставил одну из точек опоры бесколёсой брички и чёткими уверенными движениями стал приколачивать колесо.

– Так вот они, технологии, – покачал головой Аксёнов, потешаясь над собой.

– А что такое? – не отвлекаясь от работы спросил Федя.

– Да мы с Мишей руками её тягали, – рассмеялся наконец Гриша, – как дурачки.

– Это вы молодцы конечно, – тоже усмехнулся молодой человек и отложил молоток.

Каретник взял длинные щипцы и с помощью них положил в костёр железный ободок с колеса. Григорий смотрел на это с удивлением. Из чистейшего любопытства он наблюдал за каждым движением своего знакомца и замечал весьма отточенные движения его мускулистых рук. Загорелое лицо обдавало алым дрожанием пламени, и окрашивало глаза юноши в необычайный цвет.

Фёдор ловко вытащил щипцами деталь и, пока не остыло, пристукнул по ней молотком поменьше, чтобы исправить дугообразную форму. Затем он отбросил ободок на землю и обдал его водой из глиняного кувшина. Съёживающийся металл протестно зашипел, резко остужаясь, и выпускал пар. Этот пар коснулся и щёк юнкера. Гриша немного вздрогнул, но старался не подать виду.

– На тебя попало?.. – заволновался Федя.

– Нет-нет, всё в порядке, – помотал головой тот.

– Я буду осторожнее.

И в молодой каретник стал снова проделывать это с другим ободком, стараясь избежать и брызг, и обильного пара.

. . .

– Ты знаешь, что такое тенор альтино? – внезапно спросил Григорий, чтобы снова завязать беседу.

Было уже достаточно поздно, но Аксёнов не хотел оставлять своего приятеля одного. К тому же ему было и негде спать.

– О, да, это чарующий высокий мужской голос редкой красоты, – отозвался Фёдор, вертя в руках щипцы с деталью.

– Миша мне такого не говорил, – задумался Гриша, поумерив разговорный свой потенциал.

– А в чём, собственно, дело?

– Все знают о теноре альтино кроме меня! – совсем тихо и осторожно попытался вспылить юноша.

– Ну, это, знаешь ли, музыкальные тонкости, – пожал плечами молодой каретник, поливая водой нагретое железо, – не все обязаны знать.

– Мой друг-музыкант, – возразил Аксёнов.

– Михаил, кажется, верно?

– Мишель, – поправил юноша.

– Интересно-интересно. А по какому случаю он музыкант?

Собрав инструменты, он завёл руки за спину и развязал свой фартук. Затем снял его и обтёр им запотевшее от теплоты костра лицо. И только сейчас Гриша заметил, что рабочий фартук был повязан на его новом приятеле на голую грудь. Юноша ненадолго застыл, упиваясь глазами на вид припотевшей кожи с алыми колыханиями от пламени на ней и маленькими капельками. В своей школе он тоже повидал немало полуголых тел, особенно, когда был банный день, но все они были бледные, покрытые от царящего повсюду холода мурашками, но здесь же… Совсем другое дело.

– Да просто жарко от костра, – предугадывая немой вопрос собеседника, сразу оправдался Федя, – да и зачем одежду пачкать в этой грязной работе.

– Я не считаю её грязной… – медленно покачивал головой Аксёнов, переводя взгляд на чужое лицо.

– Ух ты, у тебя глаза такие красивые, – во внезапном искреннем удивлении произнёс Фёдор, обратив на них внимание.

Гриша смутился окончательно и, опустив взгляд вниз, скромно улыбнулся.

– Так, а зачем ты спрашивал о теноре альтино? Решил проверить меня в моей эрудиции? – добродушно усмехнулся молодой каретник, забрасывая фартук себе на плечо и опуская ладони на бёдра, – не бойся, образования у меня достаточно. И книжки учёные читал, и в искусстве разбираюсь.

– Вот как? – с заинтересованной улыбкой повернул к собеседнику голову Гриша, а потом встал, – а что, если я тебе скажу, что я тенор альтино?

. . .

Ночевать Аксёнова молодой каретник по-хозяйски отвел к себе в каретный сарай. Никакой повозки внутри не стояло, поэтому места хватило всем. Федя расположил гостя на мягком сене на пустой полке для силоса, а сам устроился внизу, тоже на клочке сена рядом с колёсами.

– Удобно тебе, друг мой? – галантно поинтересовался молодой человек у Григория.

– О, уже друг? – приятно удивился тот, а потом всё-таки решил ответить на вопрос, – вполне.

– Славно.

С минуту оба пролежали в тишине, но Аксёнов ещё привыкал к новой обстановке, поэтому, несмотря на усталость, не смог пока сомкнуть глаз.

– Скажи мне, Федя, а где же ты зимой ночуешь?

– Внутри станции, там мне Сидор позволяет спать в дальнем углу печки за то, что я ему помогаю.

– Смотритель станции?

– Да. Он тут за всё отвечает, – непринуждённо отвечал молодой каретник, – я только выполняю свою работу. Сам он уже стар и не может, а мои умения тут как раз пригодились.

– Стало быть, ты не здешний?

– Именно так. Прибило сюда волнами жизни. Так и остался.

– Много тебе платят? На еду хватает?

– На заработок не жалуюсь, – пожал плечами Фёдор и подложил руки под голову, – спасибо, что вообще есть. А еду нам с Сидором неравнодушные сельчане часто приносят.

– Много ли тут молодых? – осторожно спросил Гриша, и в голосе это чувствовалось.

– Хочешь спросить про девушек, да? – тихо усмехнулся Федя, – не осуждаю. Да, заходят частенько.

– Наверняка ты первый парень тут на деревне.

– Да куда уж там! – снова посмеялся молодой каретник, – кто меня такого захочет?

Без роду, без племени. Кому я тут нужен такой. Ни кола, ни двора. Руки есть – и то хорошо.

– Ни у кого ещё без рук не случалось ни кола, ни двора.

– Пусть здешние девушки найдут себе местных парней, и будут они счастливы, – отмахнулся Фёдор, – я не хочу здесь никому в этом мешать.

Гриша сочувственно вздохнул, и не нашёл, что ответить. Так и уснул, убаюканный стрекотанием сверчков.