Читать книгу Родительство без масок. Путь к подлинной связи с ребёнком - - Страница 28

Екатерина, 42-летняя учительница, обратилась за психологической поддержкой из-за конфликтов с 13-летней дочерью Полиной.

«Я не узнаю свою дочь, – говорила Екатерина. – Раньше она была солнечным, открытым ребенком. Теперь постоянные перепады настроения, закрытая дверь, раздражение на любое мое слово. Я пытаюсь достучаться, но она только огрызается. Я начинаю злиться, повышаю голос, потом чувствую вину… И так по кругу».

В процессе работы выяснилось, что Екатерина, выросшая в семье, где эмоции считались признаком слабости, бессознательно повторяла те же паттерны со своей дочерью.

«Я вспомнила, как в детстве плакала после ссоры с подругой, а мама сказала: "Прекрати реветь, ты делаешь из мухи слона". Я так обиделась тогда… И поняла, что часто говорю похожие вещи Полине».

Екатерина начала работу с принятием эмоций дочери, применяя новый подход:

1. Активное слушание без оценки

Екатерина научилась слушать дочь, не перебивая, не минимизируя ее переживания и не торопясь с советами. «Поначалу было почти физически больно не вставлять свое мнение, – признается она. – Но я заметила, что когда просто слушаю и киваю, Полина рассказывает больше».

2. Валидация вместо обесценивания

Екатерина перестала говорить фразы вроде «Это мелочи», «Не драматизируй», «У других детей проблемы серьезнее». Вместо этого она начала признавать право дочери на ее чувства: «Звучит действительно обидно», «Неудивительно, что ты расстроена», «Это сложная ситуация».

«Однажды Полина пришла в слезах из-за конфликта с подругой. Раньше я бы сказала: "Ну и ладно, найдешь других друзей". На этот раз я просто обняла ее и сказала: "Это очень больно, когда отношения с близким человеком рушатся". Она прижалась ко мне и проплакала полчаса. А потом сама начала говорить о том, что, возможно, эта дружба уже давно была не очень здоровой. Я была поражена ее способностью к рефлексии, когда ей не нужно было защищаться от моих "мудрых советов"».

3. Совместное решение проблем

Вместо того чтобы диктовать решения, Екатерина стала вовлекать дочь в процесс обсуждения сложных ситуаций. «Как ты думаешь, что могло бы помочь?», «Какие есть варианты?», «Что бы ты посоветовала подруге в такой ситуации?»

«Мы говорили о том, что Полина боится отвечать у доски. Вместо того чтобы сказать "Просто соберись, нечего бояться", я спросила, что именно пугает ее и какие стратегии могли бы помочь ей чувствовать себя увереннее. Мы составили целый план, и часть его идей предложила сама Полина. Мне кажется, впервые она почувствовала, что ее проблема не высмеивается, а воспринимается серьезно».

4. Признание собственных ошибок

Екатерина начала открыто признавать случаи, когда реагировала неконструктивно или нечутко.

«Мне пришлось преодолеть огромное внутреннее сопротивление, чтобы сказать дочери: "Прости, я была неправа, когда высмеяла твое увлечение этой музыкальной группой. Каждое поколение имеет право на свои кумиров". Это было непросто, но я увидела, как изменилось ее лицо – от шока к мягкости. Это был поворотный момент».

Результаты

Через полгода работы над эмоциональной связью Екатерина отмечает значительные изменения:

– Полина стала чаще сама инициировать разговоры, делиться своими переживаниями

– Конфликты не исчезли, но стали менее интенсивными и разрешаются быстрее

– Появились моменты близости и совместного смеха, которых не было долгое время

– Полина начала лучше справляться с трудностями в школе и отношениях со сверстниками

«Самое удивительное, – делится Екатерина, – что я заметила изменения и в себе. Я стала спокойнее, меньше тревожусь из-за мелочей. Принимая эмоции дочери, я научилась лучше понимать и принимать свои собственные».