Читать книгу Под покровом тайги - - Страница 13

Прошло три дня после приезда Шапкина из Енисейска. Он и его жена Дарья, находились в Лавке. Она отпускала товар редким посетителям, он считал и перебирал, оставшийся товар. В Лавку зашла Надежда Широких. Это была женщина лет тридцати пяти, без излишеств, среднего роста, не дурна собой. Одета она была не броско, чем подчёркивала свою стройность.

– Здравствуйте, Дарья Степановна! А где Иван Фёдорович? – спросила она, не видя нагнувшегося над коробками Ивана.

– Здравствуй, Надя! – поздоровалась Даша. – Вань, тебя тут спрашивают, – обратилась она к мужу.

– Кто? – спросил Иван, не отрываясь от коробок.

– Надя Широких, – ответила Дарья.

– Здравствуйте, Надежда Семёновна! С чем пожаловали к нам? – спросил Шапкин, поднимая голову и откладывая своё занятие на «потом».

– Мне с Вами, Иван Фёдорович, поговорить надо, – на свою просьбу, Надежда ждала ответа.

– От чего же, не поговорить? Времени у нас навалом, – не подозревая о чём будет разговор, – спокойно ответил Иван, вытирая руки об тряпку. – Даша, дай мне папироску, они там, на лавке лежат, добавил он, обращаясь к жене.

– Если можно, выйдем на крыльцо, заодно там и покурите, – попросила Надежда.

– Ну, пойдём на крыльцо, – заинтересовался будущим разговором Иван.

На улице было холодно. Воздух был наполнен мелкими снежинками, которые переливались всеми цветами на солнце. Иван Фёдорович, нацепивший шапку, подкуривал, ёжась от холода.

– Выкладывай, какой у тебя ко мне разговор? – затягиваясь дымом от папиросы, он у Широких.

– Я знаю, что вы собрались уходить в тайгу. Возьмите нас с собой. Я буду работать за двоих. От кого узнала, что будете уходить, хоть пытайте – всё равно не скажу, – на одном дыхании, глядя на Ивана, выпалила Надежда.

– Пойдём в дом, – произнёс Иван, кидая недокуренную папиросу в снег.

Пройдя через Лавку, они оказались в комнате, где в своё время, Иван принимал мужиков. Из-за соседней двери доносились не громкие голоса, это о чём-то говорили Совины. Шапкин налил из самовара кипятка в чашки, разбавил его чаем из чайничка, и поставив одну чашку перед гостьей, сел на стул. Надежда, пока наливался чай, расстегнула приталенное пальто, скинула на плечи шаль и села возле стола. Иван смотрел на то, как она пьёт чай, не отводя глаз. Он испытывал к ней симпатию. Шапкин знал, что два года назад, она стала вдовой. Хорошо знал её мужа, посевы были рядом, поэтому, помогали друг другу. Поздней осенью, можно сказать в начале зимы, когда уже лежал снег, Николай Широких, решил пробежаться с ружьишком не далеко от села, вдруг будет удача – кого-нибудь подстрелит. Ружьё было старым и дало осечку, когда на Николая вышел шатун. Борьба была не равной, но, даже тут, Широких изловчился и попал ножом несколько раз в сердце. Они так и лежали – убитый медведь и тяжелораненый, истерзанный когтями, обессиливший человек. Николая нашли на следующий день охотники. Восемь дней и ночей шла борьба жизни со смертью, но на девятый день смерть оказалась сильнее. Жена дети плакали от свалившегося на них горя. Надежда оплакивала горячо любимого мужа, а дети – безвременно ушедшего отца. Вся забота о детях и работа по дому, легла на хрупкие плечи молодой женщины. Ни горе от потери мужа, ни работа, не сделали её старее. Мужчины оборачивались ей в след, оценивая её фигуру. Она это чувствовала, но на большее они рассчитывать не могли – она их держала на расстоянии, не подпускала к себе и своей душе. Иван Фёдорович всё это знал, поэтому, его несколько удивил её приход.

– Я знаю, что вы собираетесь уйти в тайгу. Вас несколько семей, и поэтому, прошу, чтобы взяли нас с собой, – отпивая из чашки, умоляюще просила, глядя прямо в глаза Ивану, Надежда.

– Сколько вас? – спросил Шапкин, ставя чашку на стол.

– Только моя семья. Трое детей и я, – уточнила женщина.

– Какую скотину держишь? – поинтересовался Иван.

– Хозяйство не большое – корова, лошадь и куры, – с готовностью ответила Надежда, понимая, что Иван спрашивает не просто так.

– Надежда Семёновна, ты хорошо подумала? Я знаю, что работы ты не боишься, но нужны-ли тебе трудности? Там, куда мы собрались, нужно будет работать не покладая рук, – закуривая и отходя к печи, спросил лавочник у Надежды.

– Да, я хорошо подумала. Так берёте или нет? – вопросом на вопрос ответила Широких.

В комнате повисла тишина. Иван Фёдорович задумался. Докурив, он сел за стол, перед Надеждой:

– Вот что: скорее всего ты поедешь с нами, но мне нужно посоветоваться с мужиками. Я этот вопрос не могу решать один, но всё сделаю для того, чтобы ты была с нами.

– Я, ещё раз Вам повторяю – буду работать за двоих, а трудностей я не боюсь, – уверяла Ивана вдова.

– Придётся продать корову, дом и телегу. Кур нужно забить на мясо, и взять с собой, только самое необходимое. Отправимся в лес в конце февраля – начале марта, – Шапкин налил кипятка из самовара. – Тебе подлить? – обратился он к Надежде.

– Нет, не нужно. Я скоро пойду, – ответила Широких и отодвинула чашку, а на её место положила свои руки.

– Вот и думай: нужно тебе это или нет, – Иван вернулся к теме разговора.

– Я, уже, для себя всё решила, – заверила Шапкина, взволнованная женщина.

– Сегодня вечером будет собрание, там всё и решится. Если тебе не трудно, зайди ко мне завтра, после обеда, я тебе всё объясню, – сказал Иван Фёдорович, обращаясь к Надежде.

– Завтра, обязательно к Вам зайду, – ответила Широких и встала из-за стола, накидывая на голову шаль.

Иван заметил красоту её светлых волос. Поправляя шаль, она выглядела ещё красивее, её пальто подчёркивало фигуру, по которой сохло всё мужское население посёлка. Ноги, хотя и обутые в валенки, бёдра сами по себе являлись красотой, и поэтому, её ноги казались, ещё красивее.

– Тогда, до завтра? – спросил Шапкин, возвращаясь в реальность.

– Ага. Провожать не надо. Я дорогу помню, подтвердила Надежда вопрос Ивана, который быстрым шагом подошёл к вешалке, чтобы одеться.

– Как прикажите, Надежда Семёновна, – ответил Иван Фёдорович, и перестал одеваться.

– До завтра! – улыбнулась Надежда Ивану и вышла из комнаты.

– До свидания! – ответил Шапкин, уже закрытым дверям.

Он прошёл к столу и опустился на табурет, думая о чём-то о своём. Через несколько минут, из своей комнаты, появился Совин.

– Кто приходил? – спросил он у Ивана, подсаживаясь к столу.

– Была Надя Широких. Знаешь такую? – поинтересовался Шапкин.

– Конечно, знаю, – утвердительно ответил Петрович. – Эх, был бы я помоложе, обязательно ухлестнул бы за ней, – почти шёпотом произнёс он, чтобы не услышала жена.

– Она приходила, просила, что бы мы её с семьёй взяли в лес, когда будем от сюда уходить, – довёл до его сведения, Шапкин.

– Взять-то можно, но как ты знаешь, у неё нет мужа, – Совин взял табурет и пересел поближе к печке.

– Женщины, как и мужчины, тоже будут работать. Конечно, они не будут выполнять мужскую работу, но то, что им придётся работать это точно, – стал защищать Надежду Иван.

– Да, уж, лежать никто не будет, – согласился с ним Петрович.

– Говорит, что трудностей не боится, готова на всё, чтобы уйти с нами, – кратко передал свой разговор с Широких, Иван Фёдорович.

– Ты старший, тебе и решать, – высказал своё мнение Совин.

– Так-то оно так, да только, надо с мужиками посоветоваться, я же не один в тайгу еду, – рассуждал Иван, подсаживаясь к тёплой печке и поближе к Петровичу.

– Сегодня все соберутся, вот ты и скажи про Надежду, – посоветовал Митрофан Петрович.

– Я, уже, об этом думал, – ответил Иван, доставая кисет с табаком. – Скажу мужикам, пусть решают, – добавил он.

Вечером, как и было оговорено, стали собираться мужики. За братьями Рукосуевыми пришёл Барсуков, следом за ним пришли Смирнов, Недогляд и Фролов, за ними подтянулись и все остальные. Они рассказывали, как идут дела, делились мнениями с Шапкиным, давали дельные советы. Про заседали, почти два часа. В конце, подвёл итог Иван:

– Всё складывается, в общем, не плохо. Вы делаете всё, что от вас зависит, но нужно продавать не много по быстрее, а так, у меня замечаний нет. И ещё, Надежду Широких знаете?

По комнате прошёл гул одобрения.

– Кто же её не знает? Конечно знаем! – высказался Недогляд.

– Так вот, она просится снами в тайгу. Решайте: брать её или нет, – закончил Шапкин и сел на лавку.

– Если сама просится – надо брать, – предложил Амосов.

– А что ты так за неё переживаешь? Это не с проста. У тебя жена молодая, и не дурна собой, – после этих слов Орлова, многие засмеялись.

– Я просто, предложил. Брать или не брать решайте, тогда сами, – оправдывался Амосов, под общий смех.

– Надька – баба видная, работящая, никогда слова дурного от неё не услышишь, пускай едет с нами, коли ей так хочется, – высказался Барсуков.

– Что, тоже, к молодухе потянуло? – спросил, закатываясь от смеха Орлов.

Барсуков выругался, и ничего не говоря, отошёл к печке, на ходу закуривая папиросу.

– Так брать или не брать? – задал вопрос, обращаясь ко всем, Шапкин.

– Брать, брать, – за всех ответил Совин.

Мужики были не против Надежды, улыбаясь, они поддержали слова Совина. Многие из них пялились на вдову, не стесняясь посторонних, заигрывали с ней, старались зажать её, вдруг она захочет иметь дело именно с ним, но на все притеснения получали отказ. Она была верна, своему умершему мужу.

– Значит, пойдёт с нами, – утвердительно решил Иван.

Он посмотрел свои записи и произнёс:

– Она будет обращаться или к Рукосуеву, или к Барсукову, или ко мне. Все согласны?

– Согласны, – ответил за всех, Амосов.

Собравшиеся, кивая головами, согласились с ним.

– Ну, вот и ладно. Следующий раз, соберёмся в первую субботу января. Хочу поздравить вас с наступающим Рождеством, – заулыбался, довольный решением, Иван Фёдорович.

Комната наполнилась одобрительными, встречными поздравлениями.

– И, тебе, Иван Фёдорович, всего самого хорошего: здоровья, долголетия. Спасибо, что поздравил с Рождеством, – громче всех говорил Рукосуев-младший.

Одеваясь, все поздравляли с приближающимся праздником. Некоторые, перед уходом, желали Шапкину, всего самого хорошего. Он, в ответ, поздравлял подходивших к нему людей. Иван был доволен вниманием к своей персоне, и от этого он, смущаясь, улыбался. После ухода мужиков, в комнате остались они с Совиным.

– Ну, вот, а ты боялся. Поедет твоя Надя с нами, – подбадривал Шапкина Митрофан Петрович.

– Во-первых: она не моя, а во-вторых: я не боялся решения – она бы так и так поехала с нами. По ней вздыхают все мужики посёлка, не исключение и те, что были здесь, – ответил, наливая из самовара остывшую воду, Иван.

Не много посидев и выпив чай, Иван пошёл на улицу, а Совин отправился к себе в комнату.

На следующий день, как и обещала, Надежда Семёновна пришла к Шапкину. Она хотела узнать точно, что решило собрание. Если её семья поедет, то она хотела бы знать, чтобы Иван посоветовал, что ей нужно делать. В Лавке находился только Иван.

– Здравствуйте, Надежда Семёновна! – завидев её, заулыбался Шапкин. – Уже пришли? – спросил он.

– Здравствуйте, Иван Фёдорович! – поздоровалась она, – Уже пришла. Хочу узнать о своей судьбе.

– Всё нормально. Твоя семья поедет с нами, – не стал тянуть с ответом Иван.

– Вы не пожалеете. Мои дети будут работать, так же, как и я, – заверила женщина.

Шапкин облокотился на прилавок, облокотилась и она, только не напротив Ивана. Прилавок был узким, это бы помешало их разговору.

– В первую очередь, надо попытаться, продать дом и корову. Если не удастся продать – корову на мясо, а дом придётся оставить, – начал Иван Фёдорович.

– С этим всё понятно, а когда кур забивать? – согласилась и задала вопрос Широких.

– Не торопись, Надежда Семёновна. Если, что-то, продастся, то деньги надо потратить на необходимые вещи. Курей, можно и сейчас забить, – объяснял Иван.

– С молоком, можно и не жить, дети не такие уж маленькие, а вот куры – это не корова, их можно и за день до отъезда забить, тем более что они несушки, выдвинула своё предположение Надежда, глядя прямо в глаза Ивана.

– Согласен с тобой, – Шапкин отвёл взгляд от лица Надежды. – У тебя и дом крепкий, и надворные постройки. За твоё подворье, можно выручить хорошие деньги, – продолжил он.

– С одним условием: если будет покупатель, – согласилась с ним женщина.

Она ему нравилась, и это, можно было понять по нему: он был скован в движениях, стеснялся как юноша, которому понравилась девочка. Она это поняла после того, как он убрал свои глаза в сторону от её лица. Надежда в душе улыбнулась: «Надо пользоваться ситуацией» – подумала она.

– Ты, Надежда Семёновна, забегай ко мне. Что не ясно будет – всё обсудим, – прервал затянувшуюся паузу Шапкин.

– Договорились, – утвердительно ответила Надежда и улыбнувшись Ивану, направилась к выходу.

Молодая женщина открыла дверь и вышла на улицу. Иван, ещё долго смотрел на то место, где минуту назад стояла Широких.