Читать книгу Под покровом тайги - - Страница 5

В среду, как договаривались, Барсуков пришёл к Шапкину.

– Проходи, Дмитрий Матвеевич, – Иван пожал руку Барсукову. – Привет. Садись за стол, я сейчас записи возьму. Самовар горячий, делай себе чай, я скоро.

Дмитрий налил кипятка из самовара, добавил заваренного чая, положил несколько кусочков сахара, и стал ждать Ивана Фёдоровича. Шапкин не заставил себя ждать. Он вернулся из соседней комнаты с карандашом и бумагой, на которой в субботу делал записи.

– Сразу перейду к делу, – сказал Иван, садясь за стол. – Я, тут, посчитал, что мы имеем. Лошадей 20 голов, коров 13 голов, поросят шесть штук, две козы, пчёлы, кролики и множество кур, гусей и уток. Одиннадцать семей, которые насчитывают 45 человек. Лошадей, явно мало. Что скажешь по этому поводу?

– Послушай меня. Мы не можем взять столько коров, поросят и прочей живности. Мы как библейский Ной, должны взять «каждой твари по паре», – сказал Барсуков, допивая чай. – Как сказать это мужикам, вот вопрос? А сказать надо, иначе всё, что мы задумали, у нас не получится.

– Я покумекаю, может, и найду решение, – Иван Фёдорович, задумчиво, налил чай себе в стакан.

– Как ты думаешь, у нас получится уйти в тайгу? – неожиданно спросил Дмитрий Матвеевич Шапкина.

– Есть люди готовые покинуть эти места. Даже, если у нас не получится, я с семьёй уйду от сюда, – Медленно и равнодушно ответил Иван, поднося стакан к губам. – Как ты думаешь, в какое время года лучше всего уезжать? – задал вопрос он, обращаясь к Барсукову.

– Даже не знаю. Если бы ты пошёл один, то это было бы осенью. Как раз на полях всё было бы убрано, ничего бы не держало. Жалко только расставаться со своим домом, – ответил Дмитрий.

– Мне тоже жалко. Что поделаешь. Мы пойдём ранней весной. Расскажу почему. Лето не подходит из-за того, что весной все, всё равно будут заниматься своими полями и огородами. На повозках в тайгу летом не попрёшь. По бурелому и валежнику – самоубийство. На плоту, тоже ни как. Какой нужно построить плот, чтобы все поместились со своим имуществом? А если плот попадёт на мель, не дай Бог? Его нужно строить, что бы посторонние не видели, а этого не получится. Мы же не будем делать плот ночью. Я, уже не говорю мошке, комарах и светлом времени суток. Световой день увеличится, а это нам не на руку. Так, что лето исключается, – закончил про лето, свой монолог Шапкин.

Барсуков внимательно слушал и размышлял о том, что говорит Иван.

– Да. Я согласен с тобой. Идти летом, выйдет себе дороже, – согласился он с Шапкиным.

– Теперь возьмём осень. Комары и мошка никуда не денутся. Про плот, я уже говорил. Неизвестно, сколько продлится дорога к новому месту. Если долго, то пойдёт «шуга», мы не сможем двигаться и вообще не сможем преодолеть ни одной водной преграды. Про телеги с буреломом и валежником, я тоже уже говорил. Если ждать, когда выпадет снег, чтобы ехать на санях, то, где гарантия того, что не ударят морозы. Приближается зима и крепких морозов не избежать. Так что осень, тоже не годится. Теперь – зима. Почти всю зиму будет холодно. В начале зимы не поедешь – сильные морозы, всё равно будут. Можно ехать в конце февраля, если не будет очень холодно. А вот плюсы весны. Во-первых: не будет комаров с мошкой. Во-вторых: можно на санях ехать по тайге, снега будет много, чтобы ехать по валежнику. В-третьих: кое-где можно ехать по рекам, всё будет ещё замёрзшим. В-четвёртых: морозы пойдут на убыль. Да, ночами, ещё будет холодно, но днями будет значительно теплее. И в-пятых: будет наст. Лошади не будут проваливаться в снег, что не будет задерживать наше движение. Что на это скажешь, Матвеич? – закончил Иван Фёдорович.

– Наверное, ты прав, – Дмитрий Матвеевич полез в карман за кисетом. – Я не учёл, что мы пойдём далеко. Если идти один-два дня, то можно было и осенью, а так ты прав.

Шапкин, тоже полез за кисетом. Они закурили и выпустили первые клубы дыма.

– Ты согласен, что надо ехать ранней весной, – ещё раз спросил Иван.

– Полностью с тобой согласен, – Барсуков выпустил изо рта дым, и глядя на Ивана, продолжил. – Осталось уговорить, чтобы мужики продавали всё лишнее, что невозможно взять с собой.

– Да, задача не из лёгких. До субботы есть время, что ни будь нужно придумывать. Не каждый может расстаться с тем, что растил несколько лет, – задумчиво произнёс Иван Фёдорович, выпуская дым от самокрутки. – Кстати, ты справишься с обязанностями моего помощника, или выберем ещё одного? – спросил он Дмитрия.

– Нужен, ещё один. Одна голова хорошо, а две лучше, – ответил Барсуков.

– Выберем, тебе в помощь, ещё одного, – решил Шапкин.

Наступила суббота. Днём, Иван Фёдорович думал о том, как сказать мужикам, что они должны продать. «Они же взрослые люди, должны понимать, что со скотиной выдвигаться нельзя. Ехать очень далеко, мы же не можем всё время следить за скотом. Лошадь двигается намного быстрее коровы. Так мы и к лету не доберёмся до места.» Мысли его, прерывались сельчанами, заходившими за покупками. «Была-не была скажу, как есть.» – в конце решил Иван.

Барсуков пришёл пораньше, как и договаривались.

– Проходи к столу, – здороваясь с Дмитрием, сказал Иван Фёдорович

– Ты готов к разговору? – спросил Барсуков Шапкина.

– Я решил сказать всё как есть. Скотина будет нам обузой, – ответил Иван, и задал вопрос – Я можно сказать, не охочусь, но два ружья имею, а ты заядлый охотник, много у тебя патрон?

Иван посмотрел на Барсукова, наливая себе чай и смоля самокруткой.

– Есть у меня два ружьишка с патронами. А ты с какой целью интересуешься? – Дмитрий вопросительно посмотрел на Шапкина.

– Ружья нам пригодятся в тайге. Где утку подстрелить, где покрупнее дичь, а где и от медведя защититься, – Шапкин на вопрос Барсукова.

– Я бы и так бы взял ружья. Можно было и не спрашивать. Как в тайге без ружья? Это тоже самое, что идти на рыбалку без всего, – обиделся Дмитрий.

– Ладно, не обижайся на меня, лучше наливай чай, пока он горячий, – Шапкин плюнул на ладонь, затушил самокрутку об слюну, и бросил окурок в печку. – Скоро начнут собираться мужики, нужно их встретить. Ты побудь один, а я пойду на крыльцо их встречу.

Иван Фёдорович вышел на улицу, и закрыл за собой дверь. Барсуков остался один в комнате. Он думал о предстоящей поездке на просторы тайги, думал, как отреагируют мужики на то, что большинству из них придётся продать скот. У него раскалывалась голова от этих мыслей. Он думал обо всём. Иногда ему казалось, что это происходит не с ним. Получится ли убежать от «красных» и «белых». Убежать так, чтобы не нашли ни те, ни другие. Нужно рассчитывать только на себя и тех, кто пойдёт с ними в тайгу. Мысли его прервались, когда в дом вошёл Совин.

– Приветствую тебя, Митрофан Петрович, – Дмитрий встал со стула и протянул руку для приветствия.

– Привет, привет, Дмитрий Матвеевич! Рад тебя видеть. Как у тебя дела? – Совин пожал, протянутую руку, и потирая ладоши, прошёл к печке. – Что, Иван Фёдорович тоже замёрз, если печь топится? – спросил он.

– Наверное. Какие у меня дела могут быть осенью? Хожу с ружьишком рядом с посёлком, иногда постреливаю, вот и все дела, – сразу на два вопроса ответил Барсуков.

– Ружьё, это хорошо. Я больше рыбалку люблю. Ловлю на удочку, ставлю «мордушку», когда есть напарник, то заводим бредень. В общем, всегда с рыбой, – сказал Совин.

– О, Митрофан Петрович! Ты уже здесь? – открывая дверь в избу, воскликнул Рукосуев-старший.

Они с братом, находились постоянно вместе. У них даже дома стояли рядом.

– А мы к тебе заходили. Нам сказали, что ты ушёл, – произнёс младший брат.

– Я сюда в припрыжку бежал, – шутя и улыбаясь, ответил Совин.

Он отошёл от печки, налил себе чаю и сел к столу.

– Так, мужики уже собираются. Подождём ещё Орлова и начнём. Наливайте чай, проходите к столу, – сказал, вошедший Иван Фёдорович. – Я сейчас приду, – с этими словами, он снова вышел.

На крыльце Иван столкнулся с Орловым.

– Привет! Проходи, раздевайся, наливай чаю, если хочешь, а я сейчас, – он пожал Орлову руку, и торопливо спустился с крыльца.

Шапкин появился минут через пять, и не один.

– Знакомьтесь, кто не знает: это мой сын Степан, – рядом с ним стоял подросток лет пятнадцати. – Пусть он послушает, о чём мы будем говорить. Он уже взрослый, всё понимает.

– Стёпка, садись с нами, – крикнул Смирнов.

– Садись на лавку, слушай и запоминай, о чём будут говорить, – наставлял Иван сына.

– Мотай на ус, – заулыбался Совин.

Степан сел на лавку у окна, чтобы никому не мешать, и приготовился слушать, о чём будут говорить взрослые.

– Вроде бы, все собрались, – Шапкин окинул взглядом собравшихся. – Тогда я начну.

В комнате стоял дым, многие курили. Иван ещё раз посмотрел на мужиков, начал говорить:

– На новом месте будет не тяжело, а очень, очень тяжело. Я говорю о жилье. Первый год, придётся жить в землянке. Ещё не поздно отказаться от этой затеи. Я имею в виду тех, кто боится трудностей, —

в избе было тихо. Никто не высказался против. Это радовало Шапкина.

– Пётр Митрофанович, у тебя есть корова? – поинтересовался он у, ближайшего к нему, Недогляда.

– Да, – ответил Пётр, и добавил. – Целых две.

– Ты бы мог их продать? – задал вопрос Иван.

– Иван Фёдорович, ты говори да не заговаривайся. У меня семья, дети. Эти коровы мне дороги, и вообще, зачем их продавать? – недоумевал Пётр.

– Корова идёт, значительно, медленнее лошади. Мы не можем брать всех коров. Возьмём только пару: быка и корову. Вообще, нужно брать с собой, только, самое необходимое. Всё у нас будет общее.

– Кроме баб и детей, – улыбаясь, вставил фразу Барсуков.

– Я это и хотел сказать, – продолжил Шапкин. – Нужно продавать коров. Деньги нам в тайге, тоже не пригодятся. Продавайте, всё, что мы не сможем взять с собой. Покупайте лошадей, ружья, патроны, короче всё что нам пригодится.

В комнате всё сильнее слышался шёпот собравшихся. Они не хотели расставаться со своим имуществом.

– Ты, Иван Фёдорович, сказал, что мы возьмём быка и корову. Почему не взять всех коров? Две будут идти медленно, или всё стадо? Какая разница? – задал провокационный вопрос Амосов.

– Двух мы сможем запихать на сани, а попробуй стадо запихать. Даже, если мы затолкаем на сани всех коров, то самим пешком идти? – доказывал Амосову Иван – Да и столько кормов мы взять не сможем.

– Ты предлагаешь, корову и быка на санях разместить? – спросил Совин.

– Нам нужно будет двигаться быстро, поэтому, и предлагаю, – устало, ответил Шапкин.

– Правильно он говорит, – встал на защиту Ивана Барсуков. – продолжай, Иван Фёдорович.

– Значит, ещё сани нужно покупать, – высказался Фролов, до этого сидевший молча.

– Правильно мыслишь! – похвалил Фролова Иван, и продолжил, обращаясь к мужикам: – Мы, с Дмитрием Матвеевичем, решили выдвигаться в конце зимы, или ранней весной. Сейчас Барсуков вам всё объяснит, а я выйду покурить.

«Согласятся мужики или нет?» – размышлял Шапкин, выпуская дым. – «Не перехотят ли идти в тайгу?»

– А ты чего вышел? – прервал его мысли, вышедший Степан. – Иди, прислушивайся, запоминай. Как говорит Совин «мотай на ус».

Степан вернулся в избу. Через некоторое время зашёл и Иван.

– Фёдорыч! Все понимают тебя. Будут покупать лошадей, сани, патроны и всё, что нам может пригодиться в тайге, – Дмитрий обращался Шапкину. – Говори, что ещё нужно делать?

Иван Фёдорович, прошёл к столу и обратился к присутствующим:

– Всю летающую живность надо забить на мясо. В дороге, тоже что-то нужно будет есть. Сейчас прохладно, а будет ещё холодней. Забитую живность, можно хранить в сенях, она не пропадёт. Если есть вопросы – задавайте.

– У меня есть вопрос, – откликнулся Рукосуев-младший. – Мы, конечно же, продадим коров, купим лошадей, сани, припасы, забьём птиц, а где гарантия того, что мы отправимся в тайгу? Вдруг ты передумаешь. Что нам тогда делать?

– У меня гарантия, только одна – моё слово. Я уже говорил, что пойду даже один, – ответил Шапкин.

– Поверим, Ивану, на слово, тем более что он никогда и никого не подводил, – высказался Фролов.

Мужики одобрительно загудели.

– Давайте, сейчас, выберем ещё одного помощника, – предложил Иван.

Собравшиеся долго спорили, обсуждали, даже ругались и, наконец выбрали ещё одного заместителя.

– Мы решили, что ещё одним помощником будет Рукосуев-старший, – вынес вердикт Орлов.

– Ну, если, возражающих нет – так тому и быть, – произнёс Шапкин. – Тогда встретимся через две недели, тут же, у меня. Расскажите, как идут у вас дела. Барсуков и Рукосуев-старший, пока останьтесь – нужно поговорить. Митрофан Петрович, а ты, пожалуйста, зайди ко мне завтра, – обратился он к Совину.

– Завтра зайду. Что ни будь не так? – поинтересовался Совин.

– Всё нормально, просто поговорить кое о чём надо, – успокоил его Иван.

– Хорошо, завтра после обеда буду у тебя, – ещё раз повторил Митрофан, и надевая шапку вышел.

Шапкин подошёл к столу и обратился к оставшимся:

– У нас 10 семей, надо распределить их пополам. Барсуков возьмёт 5 семей, а ты – он посмотрел на Рукосуева – 4. Себя я не считаю. Будете пересказывать им, коротко, о чём мы говорили. Особенно это пригодится при движении. Я не смогу всех быстро собрать, обоз будет длинным. Сейчас кинем жребий, чтобы всё было по-честному. Кто станет первым, тому и выбирать, кто станет вторым – заберёт оставшихся.

– Не надо кидать жребий. Пусть Барсуков выбирает, а я возьму семьи, которые останутся, – сказал Рукосуев. – Тем более, что у него их будет больше.

– Называй, Дмитрий Матвеевич, а я буду записывать, – беря бумагу и карандаш, проговорил Иван.

– Дрозд, Совины, Амосовы и Фроловы, – назвал своих подопечных Дмитрий.

– Подожди, не так быстро – я записываю, – попросил Шапкин Барсукова. – Дрозд, Совины, Амосовы и Фроловы. Так?

– Так, – ответил Дмитрий.

– Ты как специально готовился. Быстро назвал, – Иван Фёдорович посмотрел на Барсукова и улыбнулся.

– Я перечислил тех, кто ближе ко мне живёт, – то же улыбаясь, произнёс Дмитрий.

– Теперь, поговорим с Андреем Лукичом. Я буду записывать тебе и мне, и называть фамилии, – Шапкин глядел на Рукосуева.

– Согласен, – ответил Андрей.

– Рукосуев-младший, Недогляд, Орлов и Смирнов. Что же это получается? Тоже пять семей. Я же считал! – недоумевал Шапкин.

– И на старуху бывает проруха, – отозвался Рукосуев, и продолжил: – С кем не бывает? С каждым может произойти такой просчёт. Ты, Иван Фёдорович, знаешь, что мне не трудно. Одной семьёй больше, одной меньше. Не сомневайся, я справлюсь, – заверил он.

– Это, всё понятно, но как я мог просчитаться? – всё ещё удивлялся Иван. – Ладно, будет у вас по пять семей, – он отдал Рукосуеву бумагу с фамилиями.

– Ты, Дмитрий Матвеевич, запомнишь, или тоже записать? – спросил Шапкин у Барсукова.

– Не надо записывать, я их так знаю, – ответил Дмитрий.

– Вопросы есть? – поинтересовался у обоих Иван.

– Пока, нет, – ответил Андрей.

– Если нет, тогда встретимся через две недели, в субботу, – сказал Шапкин.

Втроём они вышли на крыльцо.

– Кстати, мужики, у меня есть папиросы. Будете, курить? – спросил у Рукосуева и Барсукова Иван.

– Сам предложил, а мы не откажемся, – смеясь, и глядя на Андрея, Дмитрий взял две папиросы, для себя и Рукосуева.

– Закуривайте, – и глядя на небо, Шапкин продолжил. – Вызвездило то как. Не иначе мороз будет.

– Да, наверное, – глядя на небо, предположил Андрей.

– В такую погоду хорошо охотиться. Зверьё по своей тропе бегает, только стреляй и стреляй, – промолвил Дмитрий Матвеевич.

Они, ещё постояли, перекинулись парой фраз, докурили, и попрощавшись разошлись по домам.