Читать книгу Под покровом тайги - - Страница 14

Рождество, а затем и Новый год, прошли в посёлке весело и широко. Всюду были пьяные, доносился смех и звук гармоней. Вечером по избам ходили ряженые, рассыпали на пол кто рис, кто овёс, а кто и пшеницу, выпрашивая у хозяев сладости, напевая при этом колядки. По поводу праздников, Иван Фёдорович поставил на стол большую бутыль с самогоном. Шапкины и Совины сидели за праздничным столом. Мужчины выпивали, женщины тоже не много выпили, дети Шапкиных пили чай со сладостями. Через некоторое время, женщины оставили за столом своих мужей, а сами уединились в комнате Акулины Ивановны. Стёпа посидел, ещё чуть-чуть за столом, и пошёл гулять на улицу, куда его звали ребята. Совин и Шапкин остались за столом одни. Иван наливал спиртное из бутыли, выпив содержимое рюмок, они вяло закусывали и вели неторопливую беседу. Дарья и Аня, дочь Шапкиных, разговаривали с Совиной о чём-то о своём, попивая горячий чай. К концу дня, Иван Фёдорович и Митрофан Петрович, изрядно захмелели. Аня, выходившая из комнаты затопить печь, спросила у матери:

– Мам, а ты тятю нашего видела?

– Нет, а что? – заволновалась Дарья Степановна. – Наверное, всю бутыль вылакали? – спросила она у дочери, вставая с табуретки.

Акулина Ивановна, тоже встала:

– Я пойду, своего в комнату отведу, – сказала она.

Открыв дверь и выйдя в большую комнату, они увидели, сидевших за столом, своих мужей.

– У тебя совесть есть? – спросила Дарья у мужа, глядя на, почти пустую бутыль.

– А ты, старый чёрт, пьёшь пока наливают? Ну-ка, пойдём спать, – не дождавшись ответа, Совина начала поднимать Петровича.

– Барышни, не ругайтесь. Через день мы будем как «огурчики», – произнёс Иван, заплетающимся языком.

Совин был на много пьянее Шапкина, хотя пили одинаково. Старость взяла своё – Митрофана, кое-как вела в комнату жена.

– Ты, тоже иди спать, олух царя небесного, – распорядилась Дарья Степановна, глядя на Ивана.

– Ладно, Петрович, до завтра, я тоже, пойду, отдохну, – произнёс Шапкин кое-как, в след опьяневшему Петровичу.

– Иди, иди, – вытолкала мужа в другую комнату Даша.

На следующий день, Совин и Шапкин «болели» от выпитого на кануне. Митрофан Петрович похмелился, вдогонку, выпил рассолу, но ему было худо. Он ушёл в свою комнату и лёг на кровать. Ивану Фёдоровичу было полегче – он, как и Совин похмелился и пошёл в Лавку, помогать жене, обслуживать посетителей. Весь день Петрович бегал на улицу, его мутило, когда наступил вечер, ему стало легче. Из комнаты он вышел, чтобы попить чаю. За столом сидел Иван и курил, сделанную трясущимися руками, «самокрутку».

– Как мне было сегодня тяжело, – пожаловался Петрович Шапкину, – Кто бы знал.

– Вроде, вчера одинаково пили. Я, конечно, болел, но не до такой степени как ты, – отозвался Иван, стряхивая пепел к печке.

– Завтра буду нормальным, – садясь к столу, заверил Совин.

– Ну, вот и ладушки, – Шапкин затушил «самокрутку», и вышел на улицу.

На следующий день, перед обедом, пришла Широких. Она отдала кое-какие сбережения Ивану.

– Кто-то, всё равно поедет в Енисейск – пусть потратят эти деньги с пользой, – попросила она.

– Я передам это, – Шапкин посмотрел на деньги. – А как у тебя с остальным? Что-нибудь продала? – спросил он.

– Есть покупатели на дом, на корову и на телегу с сеном, – ответила Надежда, глядя как Иван управляется с зашедшим в Лавку покупателем.

– Подожди, Надежда Семёновна, сейчас отпущу товар – поговорим, сказал Шапкин, не отрываясь от дел.

– Хорошо, – сказала женщина.

– Готовься – ночью, с первого на второе марта, поедем к новому месту, произнёс он, когда покупатель ушёл. – И ещё: телегу и сено не продавай, самим пригодится, – добавил он.

– Буду знать. Сейчас начало января, у меня в запасе, почитай два месяца, – Надежда посмотрела на Ивана. – За это время, сделаю все свои дела, – закончила она.

– Ты, обязательно заходи – мне надо знать, как продвигается у тебя продажа, – обратился Шапкин к Надежде, и занялся обслуживанием очередного покупателя.

– Здравствуйте, Дарья Степановна! С прошедшими, Вас праздниками! – поздоровалась, увидев входящую Шапкину, Надежда.

– Здравствуй, Наденька! Спасибо, и тебя с прошедшими! – улыбнулась Дарья.

Женщины начали калякать о своём. Рассчитав покупателя, Шапкин принялся освобождать полупустые коробки. Поговорив с Дарьей, Широких попрощалась и вышла из Лавки.

– Что-то, она зачастила к нам, тебе не кажется? – спросила Шапкина мужа.

– Она, тоже, с нами в тайгу собралась, – ответил он жене, не поднимая головы и переставляя коробки.

– Чем она там будет заниматься? – не унималась Дарья.

– Тем же, что и все, – Иван Фёдорович оторвался от своей работы и поднял голову, – Ты, никак, меня ревнуешь? – спросил он жену.

– Я же, не вчера родилась – все мужики по ней вздыхают. А что: она молода, красива, стройна – почему бы и нет? – задав этот вопрос и не дожидаясь ответа, она повернулась и вышла из Лавки.

«Чует, как собака», – мысленно недоумевал Иван, глядя на дверной проём, где только что скрылась его жена

Так он простоял несколько мгновений, а потом принялся за коробки.

Как и договаривались, пришли все, за исключением Орлова. У него была уважительная причина – он был в городе. Мужики рассказывали, кто что продал, кто что купил. Шапкин остался доволен ими. Он, иногда задавал вопросы, расспрашивал, иногда разъяснял, но в целом – всё шло по плану. В конце собрания он спросил:

– Кто-нибудь едет в город?

– Я поеду, а что ты хотел? – ответил Барсуков и задал встречный вопрос.

– Я тебе, Дмитрий Матвеевич, передам деньги – купишь, что-нибудь нужное, – сказав это, Шапкин подошёл к Дмитрию.

– Подождите, я сейчас, тоже принесу, – промолвил Совин и поспешил в свою комнату.

Пока он ходил, Иван отдал накопления Барсукову. Тут были и его деньги, и деньги Надежды. Дмитрий Матвеевич спрятал всё во внутренний карман пиджака. Совин дал, тоже какую-то сумму – на всё предстояло купить запасы в Енисейске.

– Если больше вопросов нет – встретимся у меня через две недели, опять в субботу, – Иван Фёдорович отошёл к печке, чтобы не мешать одеваться.

Когда все разошлись, он спросил у Петровича:

– Это не моё дело, можешь не отвечать, но всё же, где ты берёшь деньги?

– Всё очень просто. Пока ты находился в Лавке, я ходил к своему дому. Сосед спрашивал куда я запропастился. Слово за слово – разговорились, я предложил ему, купить у меня лодку. Она у меня добротная, сделана на совесть, он согласился, отдал деньги, и на этом мы разошлись, – объяснил Совин происхождение наличности.

Примерно, через неделю, зашёл к Ивану Барсуков:

– Ты, Иван Фёдорович, новость слышал? Колчака «красные» расстреляли, не дожидаясь ответа, выпалил он.

– Матвеич, ты откуда это узнал? – спросил Шапкин. – Сорока на хвосте принесла? – продолжил он.

– Мы на этой неделе, были в Енисейске, задержались на трое суток – у каждого свои дела. В день перед отъездом, народ на каждом углу стал говорить о казни Колчака. Сам понимаешь – дыма без огня не бывает, – объяснил Барсуков.

– Мне, в общем-то, без разности, кто кого застрелил, но эта новость – так новость. Сам-то, что об этом думаешь? – спросил Иван.

– Моё дело маленькое-что мне думать? «Красные» контролируют ситуацию, скорее всего, будет их верх. Таково моё мнение, – выразил свою точку зрения Дмитрий Матвеевич.

– «Белые, красные» – один чёрт, те и другие лютуют, но к сведению, что Колчака расстреляли – приму, – решил Шапкин. – Что, ещё нового? – спросил он у Барсукова.

– Да, в общем-то, ни чего, – ответил тот.

– Может, чайку попьёшь, горяченького? – поинтересовался Шапкин.

– Нет, спасибо, побегу, – отказался Дмитрий Матвеевич, – Я, и заходил к тебе, чтобы сказать про Колчака, – продолжил Барсуков.

– Деньги, с толком потратил? – спросил Иван Фёдорович у Дмитрия.

– Обижаешь, Иван Фёдорович, конечно, с толком. Купил много патронов, семена, лопаты, тяпки и всякую мелочь, – отчитался перед Шапкиным Барсуков.

– Молодец! – похвалил его Иван.

– Я пойду, – Дмитрий Матвеевич направился к двери.

– До встречи, – крикнул, уходящему Барсукову, Иван Фёдорович.

– Пока, – попрощался Дмитрий и вышел на улицу.