Читать книгу Врата сновидений: Месопотамская традиция толкования снов и сновидческие практики - Группа авторов - Страница 10

Помимо официальных документов и литературных текстов, сведения о месопотамских сновидениях можно почерпнуть из различных бытовых источников: личных писем, заметок на полях табличек, граффити на стенах домов и даже из судебных документов. Эти источники позволяют увидеть, как сновидения функционировали в жизни обычных людей, не принадлежавших к элите.

Сны как руководство в личных делах

Для многих жителей Месопотамии сны служили важным источником указаний при принятии личных решений. В письме из Ура (III династия, конец III тыс. до н. э.) молодой человек пишет своему отцу:

«Относительно брака с дочерью Лу-Нанны, о котором ты писал мне. Я видел сон, в котором наша семейная богиня Нингаль показала мне девушку, стоящую в темноте, но свет исходил от её рук. Я истолковал это как знак того, что этот брак принесет процветание нашему дому даже в трудные времена. Поэтому я согласен на этот союз» (10).

Такие документы показывают, что личные решения – выбор супруга, карьеры, места жительства – часто принимались с учетом указаний, полученных во сне.

Особый интерес представляют случаи, когда сновидения противоречили социальным нормам или ожиданиям. В одном из писем из архива Мари женщина пишет:

«Я видела сон, в котором богиня Иштар велела мне не выходить замуж за человека, которого выбрал мой отец, а подождать ещё год. Мой отец в гневе, но как я могу противиться воле богини?» (9).

Этот документ отражает сложную социальную ситуацию, в которой авторитет сновидения мог конкурировать с авторитетом семьи или общественными нормами.

Сны в судебных документах

Удивительно, но сновидения иногда фигурировали даже в юридических контекстах. Известны случаи, когда сны использовались как аргумент в судебных спорах, особенно связанных с наследством или религиозными обязательствами.

В тексте из Ниппура (Старовавилонский период) сохранилась запись о судебном разбирательстве:

«Апиль-Син, сын Или-иппалсам, заявил в собрании: "Мой умерший отец явился мне во сне и сказал, что поле в районе Кар-Шамаш, которое перешло к моему брату Шамаш-нацир, на самом деле должно принадлежать мне". Шамаш-нацир ответил: "Пусть мой брат поклянется перед богами, что этот сон действительно был, и тогда я отдам ему поле". Апиль-Син поклялся перед богом Шамашем, и поле было передано ему согласно клятве» (16).

Этот документ демонстрирует, что сны, особенно включающие явления умерших родственников, могли иметь юридический вес при наличии клятвы о их подлинности.

В другом случае, из нововавилонского периода, сон использовался для объяснения невыполненного религиозного обязательства:

«Набу-шум-укин, храмовый служитель, объяснил перед собранием: "Я не принес обещанную жертву богу Набу в назначенный день, потому что в ту ночь бог явился мне во сне и сказал: 'Не приноси жертву завтра, но подожди до новолуния и принеси удвоенную жертву'". Жрецы подтвердили, что такое указание могло быть дано во сне, и Набу-шум-укин был оправдан» (37).

Это свидетельствует о том, что в определенных контекстах сновидение могло рассматриваться как легитимная форма коммуникации с божеством, имеющая обязательную силу.

Сны и народная медицина

Сновидения играли важную роль и в медицинской практике Месопотамии. В некоторых случаях диагноз или метод лечения определялись на основе снов – как снов самого пациента, так и специальных диагностических снов, которые могли получать целители.

В медицинских текстах из Ашшура содержатся указания по использованию снов для диагностики:

«Если больной видит во сне красную собаку, его болезнь происходит от гнева богини Гулы, и он должен совершить жертвоприношение этой богине. Если он видит черную собаку, его болезнь от руки призрака (умершего), и для лечения требуются ритуалы кисспу» (34).

Такие тексты указывают на существование целой системы медицинской онейромантии – диагностики через сновидения – которая дополняла другие методы определения причин болезней.

Особенно важными считались сны, полученные в храмах богов-целителей, таких как Гула, Нингишзида или Даму. Практика «инкубации» с целью получения исцеляющего сна была широко распространена. В посвятительной надписи из храма Гулы в Иссине говорится:

«Для богини Гулы, великой целительницы, госпожи, которая оживляет мертвых, Энлиль-баби, управляющий храма, построил "дом сна" (бит салме), чтобы больные могли получать исцеляющие сны по милости богини» (56).

Такие "дома сна" при храмах богов-целителей были местами, где пациенты могли провести ночь, надеясь получить во сне указания по лечению или непосредственное исцеление.

В ряде случаев документируются даже конкретные случаи исцеления через сновидения. В вотивной надписи из Ниппура человек по имени Лудингирра пишет:

«Богу Нингишзиде, моему господину, Лудингирра, сын Лугаль-ушумгаля. Когда я страдал от болезни глаз в течение трех лет, и никакие заклинатели не могли помочь мне, я пришел в храм и провел ночь в "доме сна". Во сне великий бог коснулся моих глаз своими чистыми руками, и когда я проснулся утром, я снова мог видеть. В благодарность я посвящаю эту серебряную статуэтку глаза богу Нингишзиде» (56).

Подобные свидетельства показывают, что практика целительных снов была не просто теоретическим концептом, но реальным методом лечения, воспринимавшимся как эффективный в определенных случаях.

* * *

В следующей главе: «Iškar Zaqīqu – древнейший сонник человечества» – мы рассмотрим структуру, содержание и методологию толкования снов в этом уникальном клинописном тексте, представляющем собой первый известный систематический справочник по интерпретации сновидений.