Читать книгу В царстве пепла и скорби - - Страница 13

Над головой мелькнула тень, отвлекая внимание Киёми от картины, которую раскрашивала Ай. Дух оставался в доме уже шесть дней. Почему? И почему только она заметила его появление? Ведь Банри и Саёка тоже должны были ощущать холодное дуновение в присутствии призрака. А Ай, если и знала о присутствии юрэй, ничего не говорила. И что мне делать с этим незваным гостем?

Киёми прикрыла рот, чтобы зевнуть. В пустом желудке ныло, будто шайка гоблинов залезла внутрь и раскапывала желудок лопатами. Кости и суставы ныли при каждом движении – она воспринимала это как цену служения Императору. Но Ай через такую пытку проходить не должна была. Девочка никогда не жаловалась, но Киёми видела, как она вздрагивает от голодных болей.

Сейчас она боролась со слезящимися глазами и тяжелеющими веками, норовящими закрыться. Каждую ночь выли сирены воздушной тревоги – как ветер, завывающий на горных перевалах. Иногда они срабатывали и днем. Как можно выдержать эту пытку? А теперь еще и дух к ним пристал. Что ему нужно?

Банри со стоном наклонился к письменному столу, занеся кисточку над бумагой, с которой работал. Странный запах, исходящий от его кожи, напомнил Киёми высыхающие на солнце водоросли. Саёка стояла рядом коленями на подушке, читая «Кокинвакасю», и ее костлявые пальцы осторожно переворачивали страницы.

Банри закашлялся, кровь прилила к щекам.

– Вам нехорошо? – спросила Киёми.

Саёка подняла глаза от книги:

– Нормально ему.

– Все война, – сказал Банри. – Нам говорили: поддержим Императора. Нам говорили: мы победим. Но как можно драться на пустой желудок? А работать как? А учиться? Пайки должны раздавать районные ассоциации – где эти пайки? – Он выпрямился, спина хрустнула, как деревянная конструкция на летней жаре. – Офицеры сыты. Полиция сыта. Богатые купцы в Кио сыты. А мы голодаем, и это несправедливо. Если верить сводкам по радио, скоро мы потеряем Окинаву. И что тогда?

Саёка отложила книжку.

– Нельзя вести такие разговоры.

Внимание Банри переключилось на Киёми.

– Я говорил с Нобу и Рэй Такада. Они будут завтра с нами ужинать, и мы обсудим наш план взять приемного сына, чтобы ты вышла за него замуж.

Киёми склонила голову, слушая эти слова и постигая их смысл. Нового мужа ей не хотелось. Ей и предыдущего не хотелось, но что она могла сделать?

– Если придут гости, их надо будет кормить, – сказала Саёка.

Киёми ответила, не поднимая глаз:

– Может быть, я что-нибудь выменяю.

Саёка выгнула левую бровь:

– А что у нас осталось на обмен? Почти все наши кимоно и лаковые вещицы мы обменяли. Даже обеденный стол.

Киёми представила свое свадебное кимоно, закопанное на дне сундука. На черном рынке оно может сколько-нибудь стоить, а для нее оно ничего не значило.

– А когда снова будут пайки раздавать? – спросила Саёка.

Банри встал с пола, колени хрустнули в такт спине. Он стоял согнувшись, грудь его тяжело ходила. В этой позе он замер и выпрямился, лишь когда успокоилось дыхание.

– Я Масе не доверяю, – сказал он. – Он должен делить все поровну, но семейству Мори он дает больше. И даже прихватывает на долю Соры и Тадао.

Саёка выгнула бровь:

– Это как? Выдает продукты своим умершим родственникам?

– Наши продукты, – ответил Банри.

Саёка сердито посмотрела на Киёми:

– Киёми завтра не работает. Пусть пойдет на пункт выдачи с утра. Выходить нужно до рассвета, чтобы занять место в очереди поближе. Ай может остаться с нами.

– А если на пункте ничего выдавать не будут? – спросила Киёми.

– Тогда попробуй на черный рынок возле станции Кио. У тебя же должно быть что-то стоящее на обмен?

Про что это она? Тело свое продать, чтобы раздобыть пищу? Никогда. Но уж если я это сделаю, вся добыча пойдет мне и Ай. Старой карге ни кусочка не достанется.

Ай дернула ее за рукав кимоно:

– Мама, а мы можем пойти в сад?

– Ночью? – сказала Саёка. – Когда комары? С ума сойти.

– Можем, мама?

– Хай. Только ненадолго.

Ай встала и протянула руку. Теплые пальчики вошли в ладонь как ключ в замок. Без звука пройдя по татами, мать и дочь вышли наружу. Небо над ними повисло цветным холстом – фиолетовые, янтарные, синие и оранжевые ленты вперемежку с темнеющими тучами. Ай сощурилась:

– Я хочу нарисовать это небо.

– Не сомневаюсь, что ты могла бы.

Они вышли во двор, в сад. Ветви старой ивы янаги нависли над прудом. Тетя когда-то говорила, что янаги владеют силой призраков. Если ветвь порезать, из разреза потечет кровь.

Пруд казался черным и безжизненным, но в окружающих деревьях слышались звуки: кваканье лягушек, стрекот кузнечиков, шелест ивовых листьев на легком весеннем ветру.

– Когда я была маленькой, у нас во дворе был пруд, но куда больше этого. Там жили черепахи, ящерицы и синяя змея.

Ай крепче сжала ее руку:

– Они хотят выдать вас замуж?

– У семьи должен быть наследник. И если я могу этому помочь…

– Это несправедливо!

Ай выдернула руку.

Киёми смотрела на опустевшую ладонь. Внезапная утрата прикосновения Ай ощущалась так, будто их навеки разлучили. Ай считает, что ее предали? Она ревнует при мысли, что привязанность матери будет отдана кому-то другому?

– А если вы этого человека не будете любить? Или вы родите ему сына, а он окажется чудовищем?

– Я не умею предвидеть будущее, – ответила Киёми.

На щеке Ай появилась слеза.

– А если вы будете любить его больше, чем меня?

Киёми обняла дочь за талию и притянула к себе.

– Ты для меня всегда останешься на первом месте.

– Мама, я боюсь. Мне все время снятся плохие сны. Я просила Баку, чтобы он их съел, но он, видимо, все время с полным животом. – Ай заглянула матери в глаза. – Мы умрем?

– В конце концов да.

– Я имею в виду, погибнем из-за войны?

– Этого не будет. Я тебя не потеряю.

Ай прижалась щекой к плечу матери.

– Я хочу пойти завтра с вами.

– На пункт выдачи?

– Хай.

– Ты же слышала, что сказала твоя баа-баа. Я должна выйти еще затемно.

– Пожалуйста, возьмите меня с собой.

– Идти надо будет далеко.

– Мои ноги могут пройти долгий путь.

– Хай, – улыбнулась Киёми. – Не сомневаюсь. – Она оглянулась через плечо на дом. – Твои баа-баа и одзиисан будут сердиться.

– Баа-баа всегда на вас сердится, мама.

Киёми не могла сдержать тихого смеха.

– У нее весьма неприятный характер.

– Мама, пожалуйста, возьмите меня с собой!

Киёми закрыла глаза, слушая дыхание Ай.

– Конечно, можешь пойти со мной. До какой-то степени я еще распоряжаюсь собственной жизнью.