Читать книгу Пепел от её души - Группа авторов - Страница 1

«Чти отца твоего и матерь твою,

да благо тебе будет,

да долголетен будешь на земле»

пятая заповедь Закона Божия

.

Грех неуважения родных родителе

называется хамством. Дети – не

судьи своим родителям.

Даже в тех ситуациях, когда

отец или мать полностью

неправы. Ребенку не дана власть их судить…

Пролог

Как темно за окном. Нудный дождь все льет и льет. Через потёки на стекле невозможно разглядеть в темноте, что происходит на улице. Только фары одинокой машины осветили ненадолго пустынный двор. Бесполезно смотреть из этого о окна, все равно ничего не увидишь. Потому что дом этот стоит самым-самым последним в микрорайоне, в ряду одинаковых пятиэтажек. Из окон открывается вид на степь и на железную дорогу. В какую сторону ни посмотри – виден горизонт. Вдалеке картину с горизонтом украшают производственные трубы, из которых постоянно валит дым. Это городская ТЭЦ. Совсем не богат на краски, открывающийся пейзаж за окном. Зимой он нарисован унылой грязно-серой палитрой. Ненадолго появляются зеленые оттенки весной, но, они быстро блекнут и переходят в соломенно-серые. Обидно, что лето тоже ярко не раскрашено. Как будто у художника заканчиваются тюбики с яркими цветами, и он, для того, что бы дописать картину, разбавляет их чем придётся. И так до самой зимы. Осенняя пестрота – очей очарованье – обходит это место стороной. Потому что деревьев особо нет, а трава очень быстро становится жухлой и безжизненной. Радуют здесь только лишь редкие сосны, высаженные когда то рабочими, строившими этот дом. Это не большая посадка находится в метрах в десяти от жилья. Сосны стройные, уже довольно высокие, хотя бы немного украшают унылую картину вокруг. Раньше, когда Ирка была маленькой, они с подружками любили лазить и измерять глубину котлованов, в которых посажены эти сосенки. Мелюзгу очень затягивало это развлечение. Они могли часами сидеть в этих ямах. Глубиной многие из них по колено, иные по пояс, а некоторые по детские макушки. Когда-то, давным-давно, когда Ира только-только родилась, в одной из этих ям нашли мешок, а в нем расчленённое женское тело. Конечно дети обнаружили эту жуткую находку, кому же еще вздумается там таскаться. Иркины старшие сестры – Тоня и Лиза – до сих пор помнят выкатившуюся из мешка кудрявую голову с ярко-красной помадой на губах.

Иришка, честно говоря, терпеть не может это место, где находится ее дом. До продуктового магазина идти далеко. А у неё ведь есть святая обязанность – она должна каждый день покупать домой три литра молока, потому что отец выпивает его за вечер. Каждый день она таскается с бидоном через весь микрорайон, что бы в доме постоянно был любимый отцовский напиток. Этот вопрос ни кем даже не обсуждается – молоко должно быть в холодильнике – и точка! Магазин далеко, а до остановки основного транспорта, на котором можно уехать в любой район города – еще дальше. Во дворе у Иры нет ни детских горок, ни качелей. Иногда привозят песок и сгружают его в большую гору, впереди дома. Разделившись на кучки, все дети начинают резаться в ножички. Кто-нибудь выносит из дома по-тихому холодное оружие, что бы родители не засекли. Но, какой попало нож для игры не подходит, он должен быть с легкой рукоятью. Дети садятся в круг, в центр нагребают кучку песка, ровняют ее поверхность, как торт, и каждый, по очереди, начинает выполнять комплекс бросков. Надо, что бы нож всегда входил в песок лезвием. Бросок с носа, со лба, с локтя и так далее – множество замысловатых приемов, все дети наизусть знают полный комплект и очередность упражнений. Если нож падает на бок или рукояткой – значит ты заронился. Свои броски начинает выполнять следующий по кругу. Когда твоя очередь снова доходит – начинать надо с того места, на котором споткнулся. Побеждает тот, кто выполнит весь комплекс, быстрее всех. Поэтому эта гора песка быстро становится плоской, а потом и вовсе исчезает. Но, не взирая на отсутствие площадок, дети целыми днями находятся на улице, и всегда находят себе развлечения. С раннего утра и до позднего вечера, большой дружной командой они шляются где ни попадя. Очень притягательное место для игр – большая свалка металлолома на сопке у дома. Каких только конструкций там не найдешь. Огромные, в рост человека, куски труб, недоделанные вышки – вот они-то и являются и турниками и качелями. Когда у старшаков хорошее настроение, они предлагают малышне сыграть в игру Казаки-Разбойники. Мелюзга с великой радостью соглашается. Это самая вожделенная и всеми обожаемая командное развлечение. Старшие придумывают такие места что бы спрятаться, что поиски иногда затягиваются на целый вечер. А еще – перекати поле, камушки, лапта, классики, резиночка, скакалки, выбивалы – детский гомон постоянно стоит во дворе. Все боятся только одного – что родители не вовремя начнут загонять домой.

Но самая-самая манящая и запретная затея, для всех детей этого района – это пробраться на завод. Он расположен недалеко от Ириного дома – сразу через дорогу. Проходная – в пяти минутах ходьбы. А территория у него – огромная. Всех детей прельщают высокие горы ярко-желтого песка, которые находятся там и хорошо видны поверх заводского забора. Этот мягкий и очень мелкий песок получается при производстве какой-то продукции из чугуна, толи батарей, толи ванн. Все ребята знают – пойти на золотой песок – значит пойти на завод. Родители под страхом смерти запрещают свои отпрыскам лазить туда. Потому-что это очень опасно. Вот недавно, как всегда, собравшись большой ватагой, пацаны ушли на золотой песок. Примерно через час, прибегают назад трое из компании и орут:

–Витьке ноги отрезало!

Витька – это соседский мальчишка, из последнего подъезда, лет десяти. Оказывается, вдоволь накувыркавшись на горе, пацанва решила с нее прыгать. Надо сказать, что горы песка очень высокие, с отвесными склонами, и одной стороной смотрят на железнодорожные заводские пути. Прыгали они, прыгали, а в это время из цеха выехал тепловоз с вагонами. Мальчишки попрятались с другой стороны горы, что бы машинист их не заметил. Когда состав проходил мимо, Витька решил выпендриться – и прыгнул с горы. Скатился, и угодил прям под колеса вагона. Естественно – машинист не успел среагировать. Секунда – и пацану отрезало обе ступни. Потом были разбирательства. В школе во всех классах проводили собрания. Всех поголовно детей ругали, наставляли и запугивали:

–Кто еще пойдет на завод – того поставим на учет в детскую комнату милиции, а родителям выпишут большой штраф. – Наставляли учителя.

Но, кто же будет их слушаться. Как ходили, так и продолжают ходить. Назад пришить ступни Витьке не получилось – нет в городе таких хирургов. Так он теперь ходит на золотой песок на двух протезах. Но, это ему еще повезло – только ступни отрезало. Взрослый парень из соседнего дома тоже, в свое время, порезвился там, когда помоложе был. Так ему обе ноги отрезало полностью. Ездит он теперь на низком ящике на колесиках, отталкиваясь двумя деревянными колодками.

Сейчас Иринка уже понимает, что место у них отстойное. Не красиво, не уютно, не ухожено. Вот что ей нравятся, так это звуки железной дороги, которые сопровождают их всю жизнь, постоянно – и утром и вечером и ночью. Это потому что недалеко находится техническая станция. Не громко, но разборчиво до жителей доносятся переговоры диспетчеров. А железнодорожные пути проходят вдоль всех домов микрорайона, примерно в пятистах метрах. Ночью любимое занятие Иры – засыпая, наблюдать за бегущими вагонами, которые в свете прожекторов, отражаются в комнате на стене. Лежит она, смотрит на эту мелькающую картинку, и глаза ее закрываются сами собой.

Ириной мамы до сих пор нет. Она стоит и ждет ее у окна просто по привычке, хотя мать должна прийти совсем с другой стороны, и отсюда она ее не увидит. Это раньше мама приезжала на автобусе, который останавливался на всегда безлюдной остановке, как раз позади дома.

Город, в котором живет Ира – шахтерский. Шахт очень много. Из-за подземных выработок город раскидан во все стороны. Если посмотреть сверху, кажется, что он напоминает большую кляксу. Районы расположены очень далеко друг от друга. Между ними самое меньшее – километров двадцать пять, тридцать. Поэтому, добираться из одного района города в другой, очень долго и трудно. Редкие автобусы, курсирующие между районами, вечно забиты как консервы. Люди берут на абордаж подходящий транспорт. Кое-как пробравшись внутрь, всю дорогу, а это полтора или два часа приходится ехать им как акробатам. Вот именно акробатическими можно называть те позы, которые приходится принимать в переполненном салоне. На остановках в безлюдной степи никто не выходит, за редким исключением, все едут до населённого пункта. Раньше Ирина мама работала в другом районе. Туда ходили лишь два маршрута, и те в час по чайной ложке. Вот они то, эти два нерегулярных автобуса, и останавливались недалеко за домом.

Женщины сейчас – все рукодельницы. Нарядов в магазинах днем с огнем не найдешь. А, ткани есть – вот все модницы и стараются, выкручиваются, кто как может. В основном, придумывают они себе не хитрые фасоны и несут ткань в салон, где работает мать Иришки. Там закройщицы раскраивают материю. Сшить платье легко – остается только застрочить швы и сделать отделку. Ирину маму клиентки любят – стараются попасть к ней на раскрой. Она никогда не отказывает заказчице. Она не скажет, что задуманное не получится, потому что ткани мало, а обязательно предложит изменить что-нибудь, или «покумекает», как она говорит, и так хитро разложит ткань, что ее хватает на задуманное с минимальными корректировками. Это шикарный вид услуг для таких простых людей – для малоимущего населения. Раскрой стоит копейки. И поэтому работы у Ириной мамы всегда много. Все двенадцать часов смены она на ногах. А рабочий график – два через два позволяет ей работать дома – на себя. Было время, Ира частенько самостоятельно ездила к маме на работу, что бы не сидеть одной до ночи. Страх ездить одной, не перевешивал другой её страх – оставаться наедине с отцом. Маршрут, слава Богу, не сложный – садись у дома, а выходи на конечной. Салон «Шейте сами» находился совсем близко – в соседнем, от остановки, доме.

В такой салон мама Иры – Анна, пошла работать после того, как закончила курсы закройщиц. А до этого – много лет поработала в ателье простой швеей. Расставалась она со своим родным швейным коллективом очень тяжело. Одно ее успокаивало, что Мария Ивановна – заведующая ателье – перешла в другое – в люкс – директором. Звала она Анну с собой, но та решила найти более свободный график, что бы оставалось время на работу дома. Сейчас с наработанным опытом, она берет заказы на пошив женской легкой одежды на дому. Заказчиц у Анны много. В основном это работницы торговли. Вот кто-кто, а они-то могут себе позволить индивидуальный пошив из самой дорогой материи. Но, дамочки они все очень прижимистые. Они не скупятся на ткань, зато потом, все это замечают, стараются придумать самый не сложный фасон, что бы за работу швея не дорого рассчитала. А вот уже в процессе – хитренькие – начинают вносить изменения, усложняя платье. И потом, при расчете, канючат и бьются за каждую копейку. Недавно вот, тетя Валя – соседка с четвертого этажа – работает в столовой шахты. Заказала платье: «Да, что тут шить, Аня? Два шва прострочить. Мне побыстрее надо, поэтому не буду ничего придумывать.» – Так она говорила в начале. Потом: «А, давай, Аня, кокеточки сделаем и на них вафли добавим.» Хотя вафли – это очень сложно. Анна сначала долго высчитывает сколько ткани должно быть отрезано, потом расчерчивает ее на мелкие ровные квадратики. Потом сшивает тонкой шелковой нитью вручную уголки квадратиков между собой в шахматном порядке. И это вот называлось – сшить два шва. Неприятно смотреть на то, как богатые заказчицы пытаются схитрить и выгадать в свою пользу. Рассчитываются за работу в основном продуктами. Ирина мама не возражает, так как это им тоже очень на руку. Ведь в свободной продаже почти ничего нет. В магазинных холодильниках, в огромных металлических тазиках лежит килька в рассоле да коричневые маслянистые противные ягоды, заморские маслины. Противные на вкус – их никто не покупает и не ест. А на полках – высокие пирамиды, составленные из консервных банок – килька в томате. Еще полки завалены расфасованными кульками с ирисками и леденцами. Чего-чего, а леденцов большой выбор. Все их называют стекляшками. А вот у Иры в холодильнике, благодаря знакомству с «торгашками», временами есть что поесть. Опять же Ириному отцу пропивать нечего в этом случае. «Торгашки» – это Ирин отец так маминых клиенток называет. Они частенько стали рассчитываться за работу деликатесами. Сами они их не купили бы никогда, зачем деньги тратить, если обычные продукты нужны. Но, мама Ирина никогда, ни от чего не отказывается, и не требует живых денег, даже если очень рассчитывала на них. А, так, они попробовали и миндаль жаренный, и дефицитные шоколадные конфеты «Песни Кольцова» , и даже сосиски частенько у них в доме бывают. Вот, сосиски – это Иркина особенная и самая большая любовь. Они бывают красные – плотные и ароматные – говяжьи. Бывают розовые – когда варишь, распухают и наливаются соком -свиные. Она обожает и те и другие, но больше розовые. Однажды, чуть пожар не наделала. Поставила на газ вариться любимые сосиски, и тут подружка звонит в дверь – зовет её гулять. Сорвалась она и убежала – совсем забыла про еду. Хорошо, что гулянье у них с подружкой не задалось, поссорились почти сразу же. Возвращается она домой, а там ужас – дымище. На газовой плите стоит кастрюлька вся черная, а в ней два продолговатых уголька. Как же Ира перепугалась. Тогда их Бог уберег. Только кастрюльку пришлось выбросить и очень долго проветривать квартиру от запаха гари.

Так и крутится Ирина мама, практически в одиночку обеспечивает всю семью. Два дня в салоне, два дня дома – с утра и до вечера не вставая из-за швейной машинки. Все, что зарабатывает отец – это его деньги. На житье-бытье у него обычно ничего не остается. Все проваливается в бездонную бочку со спиртным, которую он опустошает с приятелями. Недавно он кому то хвастался, что если посчитать, сколько он пропил, то точно по деньгам выйдет две «Волги». Все знают сколько это примерно в деньгах, ведь «Волга» – это самая дорогая машина. Удивительно, что он гордится таким своим достижением, ведь это сомнительный повод для бахвальства. Хотя, в его окружении считается, что это очень круто. Так грустно думать об этом.

Из-за монотонного звука дождя, который скребется по стеклу, на душе у девочки становится ещё тревожней и тоскливей. «Скорее бы мама уже пришла.» – думает она. – «Но, как только придет, сразу расстроится, увидев отца». Вечером он опять еле-еле вошёл в дверь. Вернее сказать – не вошел, а вполз. Грязный и растрёпанный. Рубашка распахнута, выбилась из штанов, и почти до самого пояса пуговицы оторваны с корнем. Преодолел дверной проем еле-еле, что то попытался сказать матом и рухнул на пол, вниз лицом. Она ничего не поняла. Разобрала только слова, что кто-то получил пилюлей. Когда то красавчик – он на фотографиях в молодости был очень похож на известного артиста – превратился в свои сорок с небольшим, в запитого, обрюзгшего, лысеющего мужика.

Лысина – это отдельная тема для девчачьего обсуждения. Эта большая плешь образовалась в красивой, черной шевелюре отца не очень давно. Ира с сестрами – а их у мамы трое – частенько подтрунивают над отцовской лысиной. Длинный локон волос, отращённый на одной стороне, он зачесывает на другую сторону поперек лба. Все выглядит пристойно, пока не подует ветер или пока он трезвый. А так как безветренных дней практически нет – дуют постоянно, а трезвым он бывает очень редко, то этот свободолюбивый локон, наперекор хозяину, откидывается в обратную сторону и стоит рогом. Такой неопрятный рог из жидких, черных волос. Вот что-что, а цвет волос их отца, со временем не меняется, такой же насыщенный, черный. Ну может немножко кое-где стали появляться редкие сединки, но их совсем не заметно. Так вот, этот рог для девочек – хоть какое-то моральное утешение и тема для подтрунивания. В открытую они не смеются. Так, просто переглядываются и прыскают незаметно. Попробуй в открытую посмеяться. Трудно представить, что будет. Хотя, нет, представить как раз очень легко.

Все три сестры никогда не называли своего отца «папой». Это от того, что если это «папа», то он обычно добрый, ласковый, а главное – заботливый. А у девчонок – не «папа», у них – отец – он их только родил. Хотя не он родил, но он принимал непосредственное участие в деле, от которого сестры появились на свет. Так вот, если вдруг отец услышит, что дети подшучивают над ним, очень им не поздоровится. Его нельзя ни в коем случае в уничижительной форме обсуждать, и задевать его самолюбие. Ире, как младшей, может и сойдёт с рук, а старшие сестры точно получат по полной программе. Пока ты маленькая, тебе простится твоя глупость. Взрослые должны отвечать за свои слова и проступки. Раньше одна Анна была его жертвой – держала ответ за мнимые преступления, а как Лиза и Тоня подросли – он и на них начал отрываться. Сколько Ирка себя помнила, столько у неё в голове и звучала молитва: «Господи, помоги нам! Хоть бы отец сегодня никого не трогал, не бил, не убил!»

Девочке очень страшно, ещё немного времени и ее очередь на вспышки отцовской злости тоже подойдет. Настанет и для неё время его безумных обвинений и гневных матов. А, уж каков отец в пьяном гневе, это сложно словами описать, это надо видеть. Белки глаз наливаются красным цветом. Пальцы на руках собираются особенным образом – крайние в стороны, а три пальца в середине, крепко прижаты друг к другу, кисть становится похожей на истребитель. Начинается все резко, мгновенно. Маты изрыгаются с таким зверским видом, с такой силой, и подкрепляются рубящими движениями рук. Слюна брызжет во все стороны. Становится не просто страшно, а невыносимо страшно. Причем, его гнев возникает не от случая к случаю, а всегда, когда алкоголь попадает в его организм. И причинная доза – всегда разная. Никогда и ни кто не знает, в какой момент, у него сорвет крышу и начнется светопреставление. То, что сейчас он спит почти в бессознательном состоянии, лицом в пол – это ничего не значит. Лежит большим грязным, вонючим тюком, и так громко выводит рулады, что наверное все соседи слышат этот могучий храп. Час, полтора сна и организм отца восстановится, для того, что бы он смог обрушится на семью всей своей громадной силой. А, сила у Иркиного отца – неимоверная…