Читать книгу Мне нужно выжить - Группа авторов - Страница 6

Весь вечер Эмили преследовало одно имя, которое звучало в голове навязчивым эхом: Нейт Тейр. Не просто новый начальник. А тот самый «странный» парень из университетской аудитории, чье лицо, искаженное отчаянием, она видела, когда отдала победу, движимая порывом, который сама до конца не понимала.

– Он и правда странный, если не вспомнил, – проговорила она в тишину кухни, глядя на отражение в темном окне. – Или притворяется? – вопрос повис в воздухе, тяжелый и колючий, как иней на стекле.

Эмили долго думала о том разговоре и одновременном акте его милосердия. Если он действительно ее не помнит, то почему взял на работу с таким резюме, доставая назойливыми напоминаниями о встрече. А если помнит, то почему же ничего не сказал и сделал вид, что видит девушку в первый раз?

Тетя Ида ушла в магазин, и в квартире воцарилась гулкая, знакомая пустота. Та самая, что давила на виски последние полгода. Но теперь в ней появилась новая нота – тревожное ожидание завтрашнего дня.

Эмили медленно подошла к двери комнаты родителей. На ручке висел маленький навесной замок, как личная печать на пороге прошлого. Дрожащими пальцами она сняла с шеи тонкую золотую цепочку – мамин подарок на шестнадцатилетие, и вынула крошечный ключ. Металл был теплым от кожи. Два оборота. Щелчок прозвучал невероятно громко в тишине.

Она толкнула дверь, и ее обдало волной воздуха, такого затхлого, неподвижного, законсервированного во времени. Здесь минуты остановились шесть месяцев назад. Пыль лежала бархатным слоем на комоде, на раме семейной фотографии, на папиных записных книжках. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь щель в шторах, освещал миллиарды пылинок, парящих в воздухе, – танец замерших мгновений.

Эмили не дышала, боясь нарушить хрупкое равновесие этого музея ее личного горя. В детстве она зачитывалась историями о путешествиях во времени и верила: малейшее изменение в прошлом может разрушить будущее. Эта комната была прошлым, а тронуть пыль, означало признать, что время пошло дальше без них. А она была не готова.

– Я пришла попрощаться, – шепот Эмили был едва слышен в тишине. Она смотрела на портрет: мама улыбалась, папа смотрел с мягкой, чуть ироничной усталостью. – Я закрою дверь. И не войду, пока не пойму… пока не разберусь во всем. Обещаю.

Внезапно щелкнул замок входной двери. Голоса, шаги. Реальность грубо ворвалась в святилище. Эмили выскочила, захлопнула дверь и повернула ключ, словно пряча улику. Сердце бешено колотилось от чувства, что ее поймали на чем-то запретном.

– Эмили, дорогая! Я вернулась! – голос Иды звучал жизненно и громко, контрастируя с гробовой тишиной комнаты.

На кухне старшая Оурен разгружала два огромных пакета, из которых выглядывали яркие упаковки.

– Это наша стратегическая продовольственная безопасность, – улыбнулась тетя, замечая изумленный взгляд племянницы. – Ты завтра в бой, а мне нужно будет чем-то занимать себя и кормить тебя ужином победителя.

Вечер они провели за чаем. Эмили, поддавшись теплому, ненавязчивому вниманию Иды, говорила о детстве: о походах за грибами, о первом самостоятельно написанном коде, о смешных провалах отца на кухне. Тетя, в свою очередь, рассказывала о тюрьме без пафоса и жалости к себе. О том, как училась выживать среди серых стен, находить красоту в полоске неба в оконной решетке, как читала книги и даже организовала маленький кружок по вязанию.

– Но это же чудовищная несправедливость! – не выдержала Эмили вскакивая. Ее голос дрожал от давно сдерживаемой ярости – не только за тетю, но и за себя, за родителей и за весь перекошенный мир.

– Милая, жизнь – не компьютерная игра, где все по честным правилам, – мягко сказала Ида, ее глаза, видевшие дно, были спокойны. – Иногда код дает сбой. Иногда вирус побеждает. И ты либо ломаешься, либо учишься жить с этим баго1м в системе. Я выбрала второе.

– Но как? Как можно просто… принять?

– Не «просто». Это самая сложная работа. Но иначе сойдешь с ума. Ты же чувствуешь это на себе, да? – взгляд Иды стал пронзительным, но не осуждающим. – Ты боишься завтрашнего дня.

Эмили кивнула, не в силах выговорить слова. Страх был физический, а затем появился холодный ком в животе и дрожь в пальцах.

– Хочешь, я пройду с тобой до самых ворот? Как в старые времена, в первый школьный день?

– Нет, – выдохнула Эмили, и в этом «нет» впервые прозвучала не апатия, а решение. – Мне нужно сделать это само́й. Иначе я так никогда и не выйду из своей клетки.

Ида обняла племянницу, заключив в это объятие силу целой жизни, прожитой наперекор обстоятельствам.

– Утро вечера мудренее. Иди спать, солнышко. Завтра все будет иначе.

***

Ночь была беспокойной. Эмили металась в постели, а за окном тихий, гипнотический танец снежинок превращал мир в безмолвную, белую пустыню. К утру снегопад усилился, завалив землю плотным, звукопоглощающим покрывалом.

Резкий, безжалостный звонок будильника врезался в эту тишину. Эмили вскочила и подошла к окну. Город исчез. Существовали только белые силуэты домов и бесконечное падение хлопьев. Она распахнула форточку. Ледяной воздух, чистый и острый, как лезвие, ударил в лицо. Оурен протянула руку, и пушистая снежинка приземлилась на ладонь, на миг сохранив идеальную, ажурную структуру, прежде чем растаять полностью.

«Вся твоя красота – в мгновении. И моя жизнь сейчас – как эта маленькая снежинка. Была прекрасной, а стала лишь воспоминанием», – подумала она, сжимая пальцы.

Сини громко возмутился сквозняком, поэтому Эмили закрыла окно, отрезав внешний мир, и начала ритуал подготовки к бою. Костюм был выбран тщательно: темные джинсы, белый свитер, длинный пиджак, который выглядел как доспехи для новой жизни. Но когда в прихожей зазвонил телефон, паника накрыла с новой силой. Вечная спешка, вечное «не успеть» – старые спутники вернулись.

На полпути к офису девушка с ужасом поняла, что забыла телефон. Мир словно пытался вернуть ее в старую колею беспомощности, и согласие Эмили уже не требовалось.

GameProSi возникла из снежной пелены как техногенный айсберг. Стекло, сталь и уже знакомая неоновая вывеска, которая успела стать новой ассоциацией Эмили с «новой» жизнью. По крайней мере она хотела в это верить. Оурен выпрыгнула из такси и бросилась бежать по очищенной, но скользкой аллее, а сердце колотилось в такт шагам.

– Добрый день, госпожа Оурен, – голос прозвучал прямо за спиной, сухой и без интонаций, как скрип снега под ботинком.

Она обернулась. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти с лицом, высеченным из гранита. Его холодный и оценивающий взгляд скользнул по Эмили, словно считывая штрихкод.

– А вы в первый же день позволяете себе опаздывать, – в голосе не было вопроса. Был приговор.

– Я… Простите. А вы…? – Эмили почувствовала, как кровь отливает от лица.

– Чарльз Тейр. Владелец всего, что вы здесь видите. – Он сделал маленькую паузу, давая словам осесть. – И мне не нравится, когда мои сотрудники относятся к работе без должного пиетета. Добро пожаловать в GameProSi, мисс Оурен.

Господин Тейр повернулся и ушел, не дожидаясь ответа, оставив Эмили стоять в ледяном коридоре, пронизанную до костей острым пониманием, что она попала на поле игры, правил которой не знает. Он знал девушку. Не по фото. Знал.

Оурен бросилась дальше, по коридорам, превратившимся в лабиринт из стекла и света. И когда она уже почти достигла цели, дверь перед ней распахнулась, и Эмили с размаху врезалась во что-то твердое.

– Дежавю в чистом виде, – раздался сверху голос, который она уже слышала вчера. Нейт Тейр смотрел свысока, и в его голубых глазах не было ни теплой ностальгии, ни простого любопытства. Был холодный, почти презрительный азарт. – Самостоятельность – похвально, – прокомментировал мужчина ее отказ от помощи. Пунктуальность – пока нет. Пойдемте.

Она поднялась, чувствуя, как жар стыда и злости разливается по щекам.

«Отличное начало».

Директор привел ее в огромное помещение, которое больше было похоже на студию, нежели, на кабинет. Настоящее царство творческого хаоса. Столы, заваленные графическими планшетами, пустыми чашками и фигурками из игр. Люди в худи и свитшотах, погруженные в экраны планшетов и мониторов.

– Дженна, – кивнул Нейт на девушку со стильной короткой стрижкой. – Ваш новый подопечный. Эмили Оурен. Она… не любит помощь. Надеюсь, вы поладите.

Господин Тейр ушел, оставив после себя ощущение ледяного сквозняка. Этот Нейт был чужим. Жестким. Саркастичным. Совсем не тем потерянным парнем из прошлого.

– Не обращай внимания, – Дженна подмигнула. – У него бывают дни, когда он ходит, словно проглотил утренний кофе вместе с кружкой. Но он лучший в своем деле. И, между нами, – она понизила голос, – он лично настоял на твоем найме. Что ты с ним сделала? Расскажи-ка.

Эмили ничего не ответила, стараясь сосредоточить внимание на сотрудниках, и пытаясь сразу же уловить эту офисную атмосферу. Настоящая, сложная работа, с горящим дедлайном – совсем не то, что она видела на своей прошлой должности. Дженна объяснила задачу: найти уязвимость в тестовом модуле безопасности новой игры. Не «принеси кофе», а настоящее дело.

– Легче сделать хорошо сразу, чем переделывать, – в словах Дженны чувствовалось доверие, – тот самый фактор, который имел для Эмили огромное значение. Особенно сейчас.

И тогда случилось чудо. Пальцы сами нашли клавиши. Мозг, дремавший полгода, проснулся и заработал с привычной, отточенной скоростью. Мир сузился до строк кода на экране. Исчезли и боль, и страх, и подозрительный Нейт, а также его отец, который напомнил Эмили снежного короля. Осталась только задача, которую нужно решить. И в этом был вкус жизни. Реальной, своей.

Девушка не заметила, как над ней остановился Арни, ведущий визуал-дизайнер, которого Дженна представляла как «человека-планшета».

– Внесли финальные правки в рендер2, – сказал он, не отрываясь от экрана, поэтому не заметил, что обращается вовсе не к Дженне.

– Смотри, Эмми, это Арни. Если ты когда‑нибудь увидишь его взгляд, где‑то помимо планшета, значит, там действительно что‑то интересное, – подмигнула Дженна, сидевшая за соседним компьютером.

Арни Хэн, наконец, поднял глаза на новую сотрудницу и неловко улыбнулся:

– Привет. Прости, я, кажется, перепутал.

Эмили и Дженна переглянулись и синхронно рассмеялись. Оурен протянула руку для знакомства, и Арни с радостью ее пожал.

В глазах девушки, впервые за долгие месяцы, загорелся тот самый огонь – азарт, вызов, жажда решения. Она вернулась. Не до конца. Но первый, самый страшный шаг был сделан. Здесь, среди хаоса креатива и тихого гула компьютеров, Оурен нашла то, что искала: не спасение, а точку опоры.