Читать книгу Нечистые Земли - Группа авторов - Страница 4

Яра с усилием разомкнула отяжелевшие веки и тут же напрягла глаза, стараясь хоть что-то рассмотреть в царящем вокруг полумраке. Зрение плыло, мир распадался на смутные пятна и размытые контуры. Перед затуманенным взором постепенно начали проступать очертания земляных стен. Из рыхлой поверхности торчали толстые извилистые корни. На миг Яре почудилось, что заостренные концы корней ожили: они медленно изгибались, вытягивались в ее сторону, обнажая змеиные пасти с ядовитыми клыками.

«Что за черт?!» – Она резко тряхнула головой, прогоняя наваждение.

Девушка прищурилась, вглядываясь внимательнее. «Нет, это всего лишь корни». Игра теней и ее расшатанное состояние создали жуткую иллюзию. Но ощущение незримой угрозы не исчезло – оно пропитало воздух, осело на коже ледяными мурашками, шепнула в самое ухо: «Беги».

«Где я?» – Эхом раздалось в сознании.

Яра посмотрела наверх – оказывается она находилась внизу на самом дне глубокой ямы. Далеко верху виднелось круглое световое окно, сквозь которое угадывались темные кроны деревьев. Солнечные лучи едва пробивались сквозь густую листву.

«Сейчас день…» – Осознала она.

Холод внезапно пронзил все тело – сырость земли пробирала насквозь, выжимая тепло из каждой клеточки. И тут же в ноздри ударил густой, тошнотворный запах – смрад разложения, от которого желудок скрутило в спазме.

«Здесь явно кто-то сдох…» – Пронеслось в голове.

Яра судорожно закашлялась, изо всех сил пытаясь сделать вдох в этом пропитанном смертью пространстве. Каждый новый глоток воздуха лишь усиливал тошноту. Она зажмурилась, борясь с подступающей дурнотой, и мысленно приказала себе: «Держись. Не поддавайся. Сейчас главное – не потерять контроль».

Но отвратительный запах мертвечины оказался лишь предвестником настоящего ужаса. Яра вдруг поняла, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Паника ледяной волной накрыла ее, заставив сердце бешено биться о ребра.

Приподняв отяжелевшую голову, она опустила взгляд – руки и ноги были плотно прижаты к телу и перемотаны чем‑то тугим и липким. И самое жуткое – она не лежала на земле. Она висела в воздухе, приклеенная спиной к гигантской паутине.

Нити паутины толщиной с мужской палец напоминали стальные канаты. Казалось, они способны удержать на себе кусок скалы, что им тоненькая девичья фигурка. В тусклом свете паутина мерцала, словно покрытая инеем, создавая жуткое призрачное сияние.

Яра задвигалась – медленно, туго, напоминая неповоротливую гусеницу. Каждое движение отнимало остатки сил, а онемевшее тело неохотно подчинялись воле. Тяжело выдохнув, она временно прекратила попытки и начала думать. Мысли ворочались в голове, словно ржавые шестеренки старого механизма.

В сознании вдруг вспыхнули обрывки памяти: старый заболоченный лес, тропа, о которой было известно только ей… А дальше все как в тумане. Воспоминания предательски ускользали. А еще почему-то страшно ныло бедро.

И вдруг мир девушки перевернулся – тело крутануло в невесомости, и вот она уже висит вниз головой. От неожиданности Яра чуть не захлебнулась воздухом. Сердце рванулось к горлу и заколотилось так бешено, что, казалось, его удары эхом отражаются от земляных стен, заполняя яму глухим барабанным боем.

Невидимая сила – холодная, безжалостная – потянула ее вверх. Яра «задергалась» в ничтожных попытках освободиться, но тело вновь ее не слушалось, оставаясь вялым и будто чужим.

Перед глазами медленно проплывала рыхлая земля с прорывающими ее корнями. Яре показалось, что это длилось целую вечность, пока вдруг – чудо? Или просто удача? Одна из нитей паутины не выдержала отчаянной борьбы девушки и лопнула с тихим, почти обиженным треском. Руки до запястья оказались на свободе.

Яра попыталась пошевелить онемевшими пальцами – те подчинялись неохотно.

«Сколько же времени я провела без сознания?»

И вдруг движение прекратилось, а в спину уперлось что‑то твердое, блокируя подъем тела.

Но невидимая сила не сдалась. Некто по ту сторону ямы напрягся, собрал всю мощь в единый импульс… и резко дернул вверх.

Спину взорвало болью – будто раскаленный гвоздь вбили между лопаток. Нечто грубое, безжалостное разорвало плоть, и Яра едва не отключилась от болевого шока. Хотела заорать, потребовать, чтобы прекратили тянуть, но язык во рту лежал, как дохлый слизняк – ни слова не выдавить.

Яра, превозмогая боль, повернула голову назад: спину терзал острый, как бритва, корень. Он чертил длинную горячую полосу от поясницы до лопаток, пока освобожденная от его истязаний Яра не всхлипнула. Она ощутила, как по спине потекли липкие теплые струйки.

Корень искромсал белую рубашку, серьезно поранил спину, но заодно разорвал и несколько нитей паутины. Путы ослабли, а к онемевшему телу потихоньку начала возвращаться чувствительность.

Боль была адская, но в ней таилась надежда на спасение.

«Еще чуть‑чуть, и я либо сдохну, либо вырвусь. Третий вариант не предлагать!» – Разозлилась Яра и, стиснув зубы так, что заныли челюсти, начала извиваться с удвоенной энергией.

Секунды тянулись, как резиновые, но наконец – руки высвободились до локтей.

 И вдруг резко посветлело. Яра осознала, что пока она боролась с путами, ее вытянули наружу. Глаза, привыкшие к полумраку, заслезились.

 Она заморгала, пытаясь сфокусироваться, и когда мир наконец обрел четкие контуры, внутри вспыхнул панический ужас.

Яра замерла с широко раскрытыми глазами и казалось потеряла способность моргать.

Над ней огромной черное горой нависало нечто жуткое и волосатое. Тело – толстый ком тьмы, от которого во все стороны торчали угловатые суставчатые конечности с крючковатыми серповидными когтями. Существо было размером с крупную лошадь. А глаза… О, эти глаза! Множество глазок, затянутых серой пеленой, уставились на девушку немигающим взглядом.

Чудовище разинуло пасть – и тут же раздалось жуткое клацанье: клыки, торчащие из‑под жвал, ударились друг о друга, словно репетируя финальный аккорд ее короткой жизни. А из пасти, источающей зловоние, потянулась вязкая нить слюны.

Намерения чудовища были более чем очевидны.

«Кажется это конец…»

И тут к своему собственному удивлению, ей вдруг стало так спокойно.

В сознании, словно фрагменты забытого сна, начали вспышками проявляться знакомые образы. Интуитивно она понимала: нужно лишь немного времени, и ситуация изменится. Возможно, помощь уже близко.

Единственное, что действительно беспокоило ее – это рваная рана на спине. Яра ощущала, как теплая кровь тонкими струйками стекая по позвоночнику, заливается за шиворот. Она скосила взгляд вниз: зеленая трава под ней, капля за каплей, медленно окрашивалась в алый.

«Не самое обнадеживающее зрелище, когда висишь вниз головой связанная по рукам и ногам». – Отметила она с мрачной иронией.

Чудовище подтянуло Яру чуть выше. Теперь ее живот оказался вровень с жуткой клацающей клыками мордой, а взгляд невольно уткнулся в толстое покрытое густой шерстью брюхо. Оно вздымалось с каким-то глухим, почти утробным звуком при каждом вдохе паука.

Не теряя ни секунды, Яра соединила ладони, провернула их по кругу, так что пальцы одной руки коснулись запястья другой. В ту же секунду между ними затрепетало призрачное синеватое свечение. Резким движением девушка развела руки и направила поток силы прямо в мохнатое брюхо чудовища.

Паук содрогнулся всем телом, как-то вдруг обмяк и с грохотом рухнул на землю, разметав по сторонам свои многочисленные конечности.

А на Яру обрушилась волна воспоминаний – яркая, как молния, расколовшая небо.

– О нет! МИЗГИИИРЬ! – Истошно завопила она. – ЗГИР! Очнись, слепая твоя восьмиглазая голова! Неужели моя ничтожная магия сразила такое древнее и могучее создание? Вставай, ну же!

Чудовище вздрогнуло, а его конечности судорожно задергались. С болезненным вздохом паук перекатился на бок и удивленно пророкотал:

– ЯРРРА? Это что ты?

– Нет, блин, дочка твоя внучатая! – Прорычала она в ответ. – Живо поднимайся и освободи меня! А не то истеку тут кровью, и тогда уж ты сможешь сожрать меня без зазрения совести. Чисто из уважения к мертвой.

– Прости меня. – Прогрохотал паук, с трудом поднимаясь на дрожащие «ноги». Его качало из стороны в сторону словно пьяного.

Едва ему удалось восстановить равновесие, как крючковатые передние лапы рванулись к ногам Яры. В тот же миг нити паутины лопнули с звонким дцззынь. Но девушка не рухнула вниз: паук ловко подхватил ее и аккуратно опустили на землю.

– Ну и удар у тебя! – Прохрипел он, потирая одним из крюков пострадавшее брюхо.

Яра заметила, что шерсть в месте удара обуглилась, обнажив темную кожу.

– Весь дух вышибло. Я уж думал, это конец.

– Освободи уже меня, а? – Прошипела Яра сквозь зубы. Боль в спине вспыхивала при каждом вдохе.

Чудовище осторожно подцепило край паутинного кокона одним из серповидных когтей‑крючьев. Плавным движением, будто опытный мясник, провело когтем сверху вниз – кокон разошелся с тихим шелестом, словно шелковый.

Яра начала сдирать с себя жуткие путы. Паутина накрепко прилипла к ране, отдираясь вместе с кожей.

– Ты ошибаешься, Згир. Плохая из меня Ягиня. – Вздохнула Яра, продолжая освобождаться от прочных пут. – Вот подруга моя, Ядвига, способна своей магией вырыть колодец в сухой земле. Хотя она такими вещами обычно не занимается – Ядвига больше по научной части. А вот тетушка моя «любимая» может одним взмахом руки ров прокопать глубокий. А старая Ягифема так та вообще… и впрямь могла бы тебя прикончить. – Задумчиво посмотрела Яра на мизгиря. – Лучше тебе с ней не встречаться. А моя магия… она как капризный ребенок, слушается, но лишь иногда, а чаще – делает вид, что мы не знакомы. Сегодня ей, видно, вздумалось поиграть в героя. А могла бы просто чихнуть – и ты бы сейчас дожевывал мои косточки.

Паук сочувственно ухнул.

– Я сожалею, что напал на тебя, Ярррра! Не признал тебя, прости.

– Згир, а когда это ты начал охотиться на «людей»? – Поинтересовалась Яра, разглядывая свою некогда белоснежную рубашку. Та была разорвана на лоскуты и залита кровью.

«Такое даже магией не исправить – придется выкинуть любимую вышиванку» – С тоской подумала она.

– Да видно, бес меня попутал. – С горечью ответил паук. – Изголодался я. В этот глухой лес совсем перестал зверь заходить. А покидать пределы леса мне нельзя – таков для меня закон. Пересеку границу – смерть.

– Какой же гад придумал такой жестокий закон? – Простонала Яра, с трудом подползая к ближайшему дереву. Каждое движение отдавалось острой пульсирующей болью в спине – даже вдох превращался в испытание. Ухватившись за шершавый ствол, она оперлась на него, пытаясь перевести дух и собраться с силами.

Дрожащими пальцами Яра нащупала шнурок на шее. На нем висел кулон – крошечная бутылочка, размером со спичечный коробок. С трудом вытащив миниатюрную пробку, она вылила вязкое содержимое на ладонь.

Не теряя ни мгновения, Яра провела рукой по ране на спине. Прикосновение вызвало краткий всплеск жжения, но уже через миг боль начала утихать. Она осторожно растирала целебную субстанцию, чувствуя, как под пальцами постепенно останавливается кровь, а края раны медленно стягиваются. Через несколько секунд поверх повреждений образовалась тонкая корочка.

Яра выдохнула с облегчением:

«Как хорошо, что у меня под рукой всегда есть немного «живокоста… Иначе и впрямь бы кровью истекла.»

Мизгирь наблюдал за девушкой и не торопился с ответом.

– Почему ты молчишь Згир? – Спросила Яра, облегченно выдохнув – боль отступала. Остатками зелья она смазала саднившее бедро, на котором обнаружились два прокола от ядовитых паучьих клыков. Видимо мизгирь хорошо так ее куснул, что она все напрочь забыла.

– Ты… не похожа на остальных, Яра. – Голос мизгиря звучал глухо, будто из глубокой пещеры. – Ты удивительная. Можно сказать, одна такая в своем роде. А я чуть не убил тебя. – Горестно вздохнуло чудовище.

– Ой, да брось! – Яра даже рукой махнула, забыв о ранах. – Все обошлось, я жива и почти невредима. И никакая я не удивительная – самая обычная ведьма. Ну, может, чуть более потрепанная, чем обычно.

Паук тяжело выдохнул – так, что листья на ближайшем дереве затрепетали.

– Так что там за гад придумал этот закон? Ты так и не ответил.

Мизгирь помолчал еще немного, будто взвешивая слова на древних паучьих весах, а потом начал рассказывать:

– Про гада ты верно подметила. Давно это было… Правил в то время князь Велемир Деян Гад шестой Кощей. Правление его растянулось почти на три столетия, никак он не хотел трон сыну передавать. Мы, мизгири, тогда жили большими общинами. Не то чтобы мирно – всякое случалось. Остальная нечисть нас боялась до дрожи и никогда не селилась поблизости. Впрочем, в этом отношении с тех пор ничего не изменилось. А люди… О, люди устроили на нас настоящую охоту! Леса поджигали, ловушки ставили – жаждали истребить всех до единого. Мы лишь защищались и никогда не нападали первыми. Тогда много погибло и мизгирей, и людей… – Паук вздохнул с таким звуком, будто внутри у него заворочались камни.

– И вот этот самый князь, Гад шестой Кощей, издал указ, согласно которому нас мизгирей разделили и развезли по самым далеким уголкам земли. Каждому пауку выделили отдельный участок глухого леса. Князь сам лично установил магические границы – мы их пересечь не можем без последствий. Объяснял это тем, что спасает наш вид от истребления, а людей – от нас. Говорил, что живем мы долго, дольше всех, и чтобы мы не беспокоились – вид наш не вымрет. Не знаю, о чем он тогда думал, но своими действиями обрек нас на одинокое существование.

Яра слушала и поражалась, это сколько же Згиру лет, если сейчас у них в Нечистых Землях уже как пару столетий правит князь Казимир двенадцатый Кощей. Она начала подсчитывать в уме и дойдя до тысячи обомлела…

– Все случилось так быстро… – Продолжал рассказывать мизгирь. – В один день колдуны ворвались в нашу общину, повязали нас. У меня тогда не было семьи, я был молод. Но остальных мизгирей разлучили с родными. Это было ужасно…

– Вот же и правда Гад. – Возмутилась Яра.

– А знаешь, что до сих пор не дает мне покоя? – Голос мизгиря дрогнул. – Князь ведь мог обратиться к чарующим и превратить наш лес в Нечистые Земли. Мы бы жили там скрытно. Люди бы даже не догадались, что мы живем прямо у них под боком. Но почему‑то Велемир не стал этого делать.

Паук замолчал, будто собирая мысли в один плотный комок. Яра затаила дыхание – даже боль в спине на миг отступила, уступая место напряженному ожиданию.

– Я знаю, что превратить обычную территорию в Нечистые Земли не просто, это – древняя и сложная магия. Да и для поддержания границ на одной территории с нами должен проживать хотя бы один чарующий. Но мы бы его не тронули, Яра. Так почему же князь так поступил с нами?!

Яра молчала. Ответить ей было нечего. В голове крутилась лишь одна мысль: мизгири. Огромные, устрашающие создания, от одного вида которых кровь стынет в жилах. Все их боятся, обходят их леса за три версты, шепчутся о них по углам, как о воплощении первобытного ужаса.

Но однажды, она переборола свой страх – и ни разу об этом не пожалела.

Мизгирь оказался на удивление мудрым, вдумчивым созданием. Говорил неторопливо, взвешивая каждое слово, а в его подслеповатых глазах, если приглядеться, светилась такая древняя мудрость, что невольно хотелось слушать его часами. И сам он умел слушать – по‑настоящему, не перебивая, не торопя, словно время для него не имело значения.

«Да это просто случайность, что он на меня напал! Згир же почти слепой – ему ведь оказывается больше тысячи лет!»

Мизгирь с горечью покачал головой.

– А ведь с тех пор прошло немало лет. Князья меняли один другого, но никто так и не изменил закон. По соседству со мной не так давно болотница поселилась. Поначалу она меня опасалась, но со временем привыкла. От нее я узнал, что один из нынешних бояр выносил на рассмотрение Совета вопрос о переселении мизгирей. Однако бес толку – большинство проголосовали против.

Мизгирь с горечью покачал головой, и в его затуманенных полуслепых глазах отразилась многовековая боль.

Яра потянулась рукой и погладила чудовище по волосатой ноге. Кожа под шерстью оказалась грубой, покрытой наростами.

– Згир, обещаю, я что‑нибудь придумаю. – С искренним сочувствием произнесла она.

«Нужно чаще навещать Згира. Что-то не нравится мне его пессимистический настрой. И нужно подумать, как ему помочь – может начать письма слать Совету?»

Яра попыталась встать, но ноги предательски подкосились – организм все еще боролся с остатками паучьего яда.

«Придется еще немного «отдохнуть» под этим деревом. – Решила она. – Все не так уж плохо. Свежий воздух все-таки…»

– А зачем ты пришла, Яра? – Прервал ее размышления Згир. – Тебе опять понадобился мой яд?

– Да. – Вздохнула Яра. – Взяла тут заказ на сложное зелье, один из ингредиентов – твой яд.

– Ты опять взялась за незаконную работу? – В голосе чудовища прозвучало едва скрытое неодобрение.

– За эту работу очень хорошо платят. – Устало пожала плечами Яра. – А что мне остается, Згир? Простыми зельями и снадобьями не заработать на приличную жизнь. Я едва свожу концы с концами. А идти работать на людей… вдруг случайно покалечу кого‑нибудь своей силой? Потом последствий не расхлебаю – попробуй докажи, что я сделала это не умышленно.

Она помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:

– Знаешь, у нас на районе открылся новый магазин с разливными напитками. Так вот, продавцами туда черти устроились. Навели на себя морок и потихоньку себе в удовольствие спаивают людей. И все официально у них: трудовые книжки, печати. А знакомые домовики открыли частное дело по уборке квартир и домов. «Домовой сервис» назвали. Бездомные домовики к ним толпами бегут устраиваться – компания разрослась – скоро весь город обслуживать будут. Работают на людей, а те даже не подозревают, что у них под боком нечисть. И успешно же работают. И даже не думают в Нечистые Земли перебираться.

Мизгирь неодобрительно гхыркнул:

– Дожили, нечисть на службе у людей обретается.

– Все хотят нормально жить, Згир. Большинство, конечно, перебрались в Нечистые Земли, но много и тех, кто не готов бросать родные места. Вот и приходится искать работу у людей или выкручиваться как-то самим.

Яра вновь попыталась подняться, но ее резко качнуло, и, если бы не заботливая поддержка мизгиря, то она бы знатно приложилась о землю. Паучья «рука» обвилась вокруг ее талии и крепко держала девушку на весу.

– Я же принесла тебе гуся! – Вдруг спохватилась она.

– ГУСЯЯЯ?

– Да, такого толстого, неощипанного. Он был в сумке, а сумка… Згир, я же когда шла сюда, яму твою не заметила. Надо признать, хорошо ты ее замаскировал.

Чудовище осторожно опустило Яру на землю и немедля рвануло к яме. Спустя мгновение из глубины донесся утробный рык и довольное чавканье.

Взглянув на часы, Яра выругалась:

– Черт! У меня же через час свидание. И кажется, я катастрофически опаздываю.

Осмотрев себя, она поморщилась. На бедре красовались две круглые ранки, затянутые белесой пленкой. Короткие шорты и ноги сплошь в засохшей грязи. А вот белая вышиванка…

«Безвозвратно испорчена». – С грустью вздохнула Яра. – Ткань разодрана на лоскуты, да еще и вся пропитана кровью. «Хорошо, что в машине есть запасная».

Единственной вещью, сохранившей чистоту и целостность, оказались красные кеды. Все благодаря тому, что Яра регулярно обрабатывала их грязеотталкивающим зельем собственного приготовления.

«А неплохое, надо сказать, зелье вышло». – С удовлетворением подумала она, разглядывая безупречно чистые кеды.

Из ямы показались передние лапы мизгиря – на одной покачивалась потрепанная тканевая сумка. Спустя пару секунд рядом с Ярой стоял уже весь паук целиком.

– Яр-рр-а, спасибо, гусь был отменным! – Довольно прорычал Мизгирь. – Теперь месяц сытым буду. А потом.… Потом приходи, просто так в гости. Без гуся, просто проведать… Хотя с гусем будет лучше.

– А что насчет яда, Згир? – Вопросительно посмотрела она на паука.

– Ох, да я с дуру и с голоду все, что накопил, в тебя влил. – Вздохнул Мизгирь, понурив волосатую морду. В его голосе звучало такое искреннее раскаяние, что даже камень бы растаял.

– И что? Совсем ничего не осталось?

– Можешь попробовать нацедить, может что и осталось…

– Тогда тащи сюда свои ядовитые жвалы! И сумку мою давай. – Скомандовала девушка. – Сейчас будем тебя доить.

Паук с явным опасением приблизился и протянул сумку. Порывшись среди всякого ведьмовского добра, Яра выудила необычную конструкцию: широкую воронку из толстого каленого стекла.

«Згир хрустел стеклом, как морковкой, ломая обычные воронки, пока я не прикупила вот эту». – Мысленно усмехнулась она. – «Пришлось попотеть, чтобы отыскать эту штуковину».

К узкому концу воронки была прилеплена маленькая стеклянная бутылочка.

Яра поднесла конструкцию к паучьей морде:

– Ну-ка, прикуси!

Чудовище обнажила острые клыки и впилось в край воронки. Через несколько томительных секунд Яра увидела, как по стеклянной стенке медленно скатилась единственная черная капля яда.

«Не густо!»

Она отсоединила бутылочку и заткнула ее маленькой пробкой. Затем достала из сумки небольшое полотенце, заботливо замотала в него бутылочку с ядом и осторожно опустила в сумку.

«Хватит только на одну попытку. Главное не ошибиться, иначе мне конец!». – Яру бросило в дрожь от мысли, чем придется расплатиться в случае неудачи.

Девушка повесила сумку на плечо.

– Мне пора идти, а точнее бежать… – Яра вновь попыталась встать, но все также безрезультатно.

«Вот же черт! И что делать?»

– Я могу тебя донести, но идти придется на восток. На запад мне дороги нет – границы. – Пробасил Мизгирь.

– А как же моя машина?

– Так там на востоке, тоже дорога есть – шум машин издалека слышно. Значит люди ездят, подвезут.

Яра задумалась на несколько секунд, взвешивая варианты: «Либо ковылять на непослушных ногах сразу к любимой старенькой «девятке», либо прокатиться на спине мизгиря… Что же выбрать?!».

– Давай на восток!

– Ты только держись за меня крепко. Готова?

Яра кивнула. С одной стороны, ей было страшно – все‑таки не каждый день приходится ездить верхом на мизгире. С другой – ее разбирало любопытство: «А как это вообще – ехать на гигантском пауке»? Один раз ей довелось прокатиться на лошади… – даже не хочется вспоминать как это было.

Яра настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как мизгирь обхватил ее мощными передними лапами. Одним рывком он подбросил девушку вверх. Мгновение полета – и Яра сидела на удивительно мягкой, покрытой густой шерстью спине чудовища, свесив ноги по обе стороны его паучьего туловища.

«Будто на лошади сижу» – Мелькнуло у нее в голове – и тут же накатили не самые приятные воспоминания – Яра судорожно вцепилась в густую шерсть на спине чудовища.

– Не хватай так, последние повыдираешь! – Проворчал паук. – Я и без твоей помощи лысею, не молод уже.

– Извини! – Яра тут же ослабила хватку.

Она осторожно поерзала, пробуя устроиться поудобнее на живой, непривычной поверхности. В целом, терпимо, но явно не хватало опоры для спины. Яра сдвинулась влево, потом вправо, выискивая баланс. Под ладонями прокатывался густой жесткий ворс, по ощущениям напоминающий щетку для чистки обуви. Под бедрами неожиданно обнаружилась естественная вогнутость, в которую Яра соскользнула словно в специальное сиденье. Чуть согнув колени, она уперлась ступнями в места соединения лап и паучьего тела. Теперь уже не было ощущения, что вот‑вот съедешь вниз.

– Кажется, я готова!

Мизгирь плавно развернулся – яма-ловушка осталась позади – и размеренно зашагал вперед. Яра с удивлением обнаружила, что ей даже не нужно стараться удержаться «в седле». Паук двигался в четком ритме.

Сначала вперед вытягивались и мягко опускались на землю передние лапы – длинные, мощные. Они задавали направление движения. За ними, без малейшей задержки, вступали в дело средние ноги: более короткие, но не менее сильные. Они толкали тело вперед с размеренной, почти гипнотической ритмичностью. Задними же конечностями мизгирь делал короткие четкие шаги. Именно эти лапы несли основную нагрузку, удерживая на весу массивное паучье тело.

Все это напоминало огромный слаженный механизм: четыре пары лап работали в идеальной гармонии. Каждая выполняла свою роль и не выбивалась из общего ритма.

Мизгирь двигался с поразительной плавностью – не шагал, а словно скользил над землей, едва касаясь ее кончиками мохнатых лап. Его поступь была настолько невесомой, что Яра едва ощущала колебания его тела.

Они продвигались сквозь самую чащу леса, лавируя между естественными препятствиями. Непроходимые завалы сменялись буреломами, непролазные заросли кустарника чередовались с высокотравьем, а еще глубокие ямы то и дело возникали на их пути. Но ни разу им не пришлось развернуться, попав в тупик. Мизгирь будто наизусть знал, где ждет каждое из препятствий, и заблаговременно обходил их.

Но больше всего девушку поразила мертвая тишина. Ни щебета птиц, ни шуршания мелкого зверья в траве, ни дробного стука дятла, ни скрипа ветвей – ни единого звука. Казалось, они были здесь совершенно одни.

«Как же, наверное, мизгирю здесь одиноко!» – Ей искренне стало жаль его. «Никто не заслуживает подобной участи, даже самое страшное и косматое чудище».

Спустя примерно минут десять размеренного пути, полумрак чащи начал постепенно рассеиваться. Промежутки между верхушками деревьев расширились, пропуская в лес солнечный свет. Теперь Яра могла отчетливо рассмотреть бугристую кожу на спине Мизгиря. И, надо сказать, зрелище было… тревожным. Шерсть местами отсутствовала, обнажая темную кожу.

«Нужно будет сварить для Згира «Велесов волос», а то скоро совсем облысеет. Ну и вид же у него будет… Страшнее, чем сейчас».

Девушка с облегчением отметила, что чувствительность рук и ног полностью восстановилась. А рваная рана на спине почти не беспокоила – лишь легкое, едва уловимое покалывание напоминало о недавней травме.

По всем признакам она могла бы продолжить путь самостоятельно. Мышцы больше не дрожали от усталости, а голова была ясной. Теоретически – вполне способна идти.

Но… совершенно не хотелось.

Напротив, Яра ловила себя на мысли, что невольно устраивается поудобнее на теплой, слегка подрагивающей от мерного шага спине мизгиря. Здесь, наверху, царило удивительное ощущение покоя.

Густой лес закончился внезапно, словно кто-то провел невидимую линию, разделяющую два мира.

Перед путниками раскинулась обширная болотистая пустошь, холодная и безмолвная. Тяжелые тучи, плотно закрывшие солнце, добавляли пейзажу мрачности – словно кто‑то накинул на мир серое полотно.

Мшистое покрывало, похожее на рваный ковер, укрывало большую часть болота. Кое‑где покров прерывался – и тогда из‑под него проступали черные воды, темные, неподвижные, с маслянистым отблеском. Редкие невысокие деревья торчали тут и там, нависая над поверхностью, будто неведомая сила тянула их вниз, в трясину. По краям – завалы, старые пни, густые камышовые заросли.

В ноздри ударил резкий запах сырости, гнили и чего-то отвратительного – то ли кислого, то ли протухшего.

За границей болота тянулась полоса искусственных посадок. За деревьями явственно различался гул машин – «дорога…».

– Здесь моя территория заканчивается – дальше мне не пройти. – Произнес Мизгирь, пригибаясь к земле. Его массивное тело наклонилось в бок, а лапы напряглись, удерживая вес в неустойчивой позе.

Яра аккуратно сползла на землю и ощутила под ногами твердую поверхность. Выпрямившись, она окинула взглядом бескрайнюю топь и невольно сглотнула.

– И что же теперь? – Пробормотала она. – Летать я, к сожалению, не умею. А топиться в болоте пока не планировала.

– Погоди, сейчас. – Ответил мизгирь.

Он развернулся к болоту, широко расставил передние лапы, глубоко вдохнул – и вдруг издал оглушительный рык:

– РРРРААААСКААААА!

Эхо прокатилось над мрачной пустошью, заставив камыши тревожно колыхаться. Черная топь забурлила, поверхность вспучилась – и из глубины медленно и как-то даже величественно всплыла очень красивая девушка. Ее черные склизкие на вид волосы струились вдоль бледного тела, укутанного полотном из трав.

– Кто звал меня? – С резкими нотками в голосе произнесла она, прищурив свои темные глаза.

– Это я, мизгирь. Подойди. – Отозвался паук, слегка приподняв переднюю пару лап в приветственном жесте.

Девушка плавно скользнула по воде и приблизившись впилась в Яру внимательным изучающим взглядом.

– Позволь представить тебе Раску, хранительницу местных болот! – Произнес Мизгирь, склонив голову в сторону болотницы. – А это Яра – моя близкая подруга.

– Человек? – Раска резко вскинула черные брови, ее курносый нос брезгливо сморщился, словно она уловила неприятный запах. Голос прозвучал с откровенной неприязнью.

– Ошибаешься. – Ответил паук. – Она –Яга.

– Яга?! – Болотница изумленно выдохнула, и в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес. Она шагнула ближе, всматриваясь в лицо Яры с таким вниманием, будто пыталась отыскать на нем невидимые знаки. – Но как? Такая молодая? А где твое кольцо? – Она резко перевела взгляд на руки девушки, изучающе оглядывая каждый палец.

– В том дело, что молодая. – Вздохнула Яра, чувствуя, как внутри поднимается волна привычной досады. – Из‑за этого все мои проблемы. Рада знакомству, Раска. – Она решительно протянула руку, стараясь придать жесту максимум открытости.

Болотница замерла на мгновение, ее глаза скользнули по протянутой ладони с явным сомнением. Но спустя секунду она все же ответила на приветствие – а Яра едва сдержала судорожный вздох.

Хват болотницы оказался неожиданно стальным, а кожа – ледяной. Пронизывающий холод мгновенно проник в кости, а кисть свело острой, колющей судорогой. Яра стиснула зубы, изо всех сил стараясь не дрогнуть, не показать ни боли, ни слабости.

Раска, казалось, наслаждалась моментом. Она не торопилась отпускать руку, ее пухлые губы искривились в едва заметной усмешке, а взгляд, тяжелый и испытующий, впился в лицо Яры, будто проверяя на прочность.

«Это проверка». – Мысленно повторила Яра, удерживая ровный взгляд. – «Она слышала о нраве этих существ: гордые, своенравные, недружелюбные. Если показать болотникам слабость – могут и утопить».

Собрав волю в кулак, Яра слегка сжала пальцы в ответ, демонстрируя, что не собирается отступать. Холод по‑прежнему пронизывал до костей, но она упрямо держала взгляд, встречая вызов болотницы без страха.

– У меня к тебе просьба, Раска. – Прервал их немой поединок мизгирь.

Только тогда болотница медленно разжала пальцы. Яра едва сдержала вздох облегчения и незаметно отступила на шаг, осторожно помассировав сведенную судорогой кисть.

«Ну и хватка у нее. – Мысленно отметила она, ощущая, как постепенно возвращается чувствительность в пальцах. – Будто клешней сжали. Интересно, это у всех болотниц так или только у особо гостеприимных?»

– Открой свою тропу. Яре нужно попасть на ту сторону. – Кивнул он в сторону пролеска, откуда доносился приглушенный гул машин.

Болотница на мгновение задумалась. Ее темные глаза по‑прежнему буравили девушку с нескрываемым подозрением.

Яра прекрасно понимала, что ее облик – короткие джинсовые шорты, кеды и рваная пропитанная кровью вышиванка – никак не соответствует образу «настоящей» Яги. Но демонстрировать свою силу, чтобы убедить болотницу в своей «нечистой» природе, Яра не собиралась.

– Хорошо, Згир. – Наконец произнесла Раска, и ее голос прозвучал мягче, хотя в нем все еще таилась настороженность. – Тебе я не откажу.

Болотница плавно подняла руку и раскрыла ладонь. На ее поверхности зародился тусклый голубоватый огонек. Он разгорался все ярче пока не превратился в небольшой светящийся шар. Он замер в воздухе, подрагивая, словно живой, готовый в любой момент сорваться с места.

Раска взмахнула рукой – и шар плавно поплыл над болотной трясиной. Двигался он неторопливо: то взмывал высоко над болотом, то опускался почти к самой поверхности, будто рисовал в воздухе неведомый узор. В тех местах, над которыми он пролетал, трясина расходилась в стороны, обнажая узкую, на удивление сухую тропинку. Она извивалась, петляла между кочками, то сужаясь до ширины ладони, то расширяясь настолько, что по ней можно было идти плечом к плечу. А на каждом повороте этой причудливой дороги возвышались старые трухлявые пни.

Яра завороженно замерла, едва дыша от восторга. «Мне бы такой шарик…!»

Шар достиг противоположного края болота, развернулся и, набрав скорость, вернулся обратно – прямо в раскрытую ладонь своей создательницы.

– Прошу. – Произнесла болотница, указывая тонким пальцем на тропу, прорезавшую болотную гладь. – Иди прямо, не останавливаясь. Двигайся от пенька к пеньку. И не вздумай обернуться!

В последней фразе прозвучала такая недвусмысленная угроза, что по спине Яры пробежал холодок. Она невольно сглотнула, но кивнула, стараясь сохранить спокойствие.

«Никогда не связываться с болотницами! Опасно для жизни!» – Мысленно вывела она жирными буквами, занося это предупреждение в свой внутренний сборник жизненных правил.

И развернувшись к мизгирю, произнесла:

– Прощай, Згир. И спасибо. Я обязательно в скором времени тебя навещу… с гусем. – Добавила она с легкой улыбкой.

– Я тебе всегда рад, Яра, буду ждать. – Ответил Згир, и в его низком, чуть хрипловатом голосе прозвучала искренняя теплота.

Яра вновь повернулась к болотнице – та стояла неподвижно, словно изваяние, прищурив свои темные глаза.

– Благодарю тебя, Раска. Буду обязана.

– Не разбрасывайся обещаниями, если не собираешься их выполнять. – Холодно отрезала болотница.

Яра нахмурилась, но спорить не стала. В глубине души она даже понимала болотницу. «Ну какая из меня Яга? Молодая, в коротких джинсовых шортах – ни тебе седых косм, ни длинного крючковатого носа, ни прочих обязательных атрибутов почтенной ведьмы. Если бы я сама себя встретила…» – Мысленно усмехнулась Яра – «тоже бы засомневалась».

Именно поэтому в ее рюкзаке всегда лежали плащ с капюшоном и накладной нос – проверенный способ внушить окружающим должное почтение.

«Видимо, пока мне не стукнет лет семьдесят, так все и будет». – Горько вздохнула Яра. – «Ни тебе нормальной работы, ни уважения нечисти!»

Отгоняя гнетущие мысли, она спрыгнула с пригорка на тропу – и тут же ощутила, как земля под ногами едва заметно дышит и пульсирует, словно живое существо.

Яра поспешила вперед, опасаясь, что болотница резко передумает и закроет тропу. Но опасения оказались напрасными – Яра ощутила под ногами твердую землю и расслабленно выдохнула.

Шум машин стал отчетливее – дорога была уже совсем рядом.

 Идя, сквозь небольшой, но густой пролесок, Яра уже начала прикидывать, как будет объяснять водителю, почему она так плохо выглядит. «На меня напала стая волков, еле отбилась…» – И тут же сама себе ответила. – «Не правдоподобно… А если – ехала на велосипеде, не заметила кочку, переворот, острый сук, много крови? – Уже лучше…».

Но прежде чем она успела додумать до конца, пространство разорвал оглушительный звук:

Б-Б-Б-А-А-Х!

Это был звук падающего дерева, Яра не могла его спутать ни с каким другим. Он словно расколол пространство. Березы вокруг вздрогнули, листья зашелестели, а где‑то вдали испуганно вскрикнула птица.

Яра замерла, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

«Ну вот», – пронеслось в голове с горькой усмешкой, – «стоит только расслабиться, и на тебе – новая напасть!»

***

Яру будто пригвоздило к обочине широкой асфальтированной дороги. Перед глазами развернулась картина, от которой сердце сжималось так, что дышать становилось больно.

По другую сторону от проезжей части простирался бескрайний пустырь – некогда царственный сосновый бор теперь напоминал поле битвы. Поваленные деревья лежали повсюду, словно павшие воины, а над ними, будто неумолимый жнец, грохотала спецтехника. Огромным металлическим крюком она перекусывала стволы деревьев, легко как пушинку поднимала их и откидывала в стороны. От некогда великих сосен остались лишь изуродованные пни.

Рядом с дорогой на обочине притулилась металлическая бытовка. Возле нее двое рабочих в светоотражающих жилетах и оранжевых касках что-то увлеченно обсуждали. Чуть дальше другие «труженики» размеренно возили тачки с песком, засыпая небольшое озерцо – прежде оно считалось настоящей жемчужиной этого леса.

Яра до хруста в пальцах сжала кулаки. Этот лес был ей знаком – она не раз проезжала мимо, любуясь стройными соснами, вдыхала их смолистый аромат.

«Похоже, люди строят очередной торговый центр. – С горечью подумала она. – Им все мало. Скоро совсем лесов не останется. А как же звери, птицы, нечисть?..»

Она не знала, обитали ли в этом лесу нечистые существа. Но лес был старый, а нечисть, как известно, любит селиться в таких местах.

«Что теперь?» – Мысленно спросила она себя. – «Появятся еще одни бездомные, изгнанные из родных мест. Для них останется лишь два пути – менять свои устои, приспосабливаться и жить под мороком в человеческих городах, либо искать спасения в Нечистых Землях.»

Второй путь, бесспорно, разумнее. Но как нечисти смириться с потерей края, который был им домом испокон веков? Эта боль навсегда останется с ними.

Яре стало горько. Мысли о бездомных существах терзали душу. Она попыталась представить, чем могла бы помочь, – и тут же мысленно ответила себе: «Ничем. Здесь я совершенно бессильна».

И дело даже не в ее молодости, неопытности, или своенравной магии – просто Закон нечистого мира не позволяет причинять вред людям. Запрет абсолютен, обойти его нельзя.

Из строительного вагончика вышел высокий мужчина. Строгий деловой костюм резко выделял его на фоне рабочих. В руках он держал развернутый чертеж, время от времени переводя взгляд с бумаги на стройплощадку.

«А если они возьмутся за лес на противоположной стороне дороги? – Обожгла сознание мысль. – Там же Мизгирь!»

Внутри что‑то надломилось. Из груди вырвался глухой звериный рык, полный бессильной ярости перед разрушительной человеческой силой.

Мужчина будто услышал ее – хотя в этом грохоте услышать что‑либо было почти невозможно. Он оторвался от чертежей и внимательно уставился на Яру.

Девушка ответила ему решительным, полным вызова взглядом. Автомобильная дорога разделяла их, словно граница двух непримиримых миров: она – ягиня, ведьма – хранительница природы, он – человек, представитель цивилизации. Два мира схлестнулись в немом поединке.

Но… из разных ли они миров?

Мужчина был красив опасной, хищной красотой. Темные пронзительные глаза, казалось, видели ее насквозь. Густые черные волосы, небрежно заправленные за уши, оттеняли бледность кожи. Идеально ровные черты лица – прямой нос, выразительные широкие брови, острые скулы, о которые, казалось, можно порезаться.

Таких мужчин Яра обходила, как говорится, десятой дорогой. Красивые, богатые, сильные – они врывались в женские судьбы разрушительными ураганами, оставляя после себя горы разбитых сердец. Их обещания были слаще меда, а уход – больнее удара кинжалом.

Она знала об этом не понаслышке.

Когда Яре было пять лет, отец просто ушел, оставив их с матерью одних. Время стерло из памяти черты его лица, но она до сих пор слышала его мягкий голос: «Мое сокровище…».

Маленькая Яра не понимала. Она постоянно спрашивала маму, когда придет папа. Но мать молчала, замкнулась в себе, а по дому больше не разносился ее заливистый смех.

В детстве у них всегда было много животных – мама подбирала их с улицы. Но когда уехал отец, а мать ушла в себя, питомцы куда‑то пропали. Тогда к ним приехала двоюродная тетка Яры – Ягнида. И вот эта «любимая» тетушка все время ругалась на маму, что та сама виновата, что отец ушел. «Такой красавец, высокий, широкоплечий… а ты – тощая как соломинка, без слез не взглянешь, да еще и все время то с нечистью бездомной возишься, то со зверьем – вот он и ушел от тебя. Нашел себе покраше!»

А потом настал тот страшный день, когда Яра проснулась, а мамы не было. На тот момент Яре исполнилось тринадцать. Уже не ребенок, но и не взрослая. Позже тетка рассказала ей, что отчаявшаяся мать уехала искать отца. Мама так и не вернулась.

Тогда Яра твердо решила, что в ее жизни точно не будет красивых мужчин, которые так легко меняют женщин. И если уж совсем приспичит, то найдет себе кого-нибудь пострашнее, так чтобы не увели. «Вон старая Ягифема всегда себе в мужья упырей выбирала, и уходили они от нее только на тот свет. Вот у кого нужно мудрость жизненную черпать!»

Пока Яра размышляла, незнакомец перешел дорогу и оказался напротив нее. Его цепкий, оценивающий взгляд скользил по разорванной, испачканной одежде девушки.

– Милая, что с вами случилось? Вам нужна помощь? – Спросил он вкрадчиво густым бархатным голосом. А потом улыбнулся, но так неестественно, как будто улыбку сняли с чужого лица и приклеили на это.

Яра невольно вздрогнула. Все ее подсознание завопило: «Опасность!»

Она чуть отступила на шаг и обвела мужчину взглядом: строгий пиджак небрежно распахнут, под ним – белоснежная рубашка; черные брюки дополнял ремень с массивной серебряной пряжкой, украшенной двумя большими зелеными камнями.

«Пряжка из магазина Третьяка? – брови Яры поползли вверх. – Значит, он из «наших»? Но, тогда как он может уничтожать лес?»

– Милая, вы не умеете говорить? – Напомнил о себе мужчина.

– Я вам не милая. – Рыкнула Яра. – И со мной все в порядке.

– Уверены? – Протянул он, не сводя с нее пристального взгляда. – У вас рубашка вся в крови.

И тут Яра не выдержала и ее понесло:

– Упала я, несколько раз, на ветку. Люблю в лесу погулять, знаете ли: птички там, ягодки, грибочки. Вышла, а тут ТЫ, колдун, заправляешь беспощадной вырубкой старого леса. Да как ты смеешь?

Мужчина на миг оторопел, между бровями появилась глубокая морщина, а потом вновь натянул на красивое лицо жуткую фальшивую улыбку:

– А ты, значит, ведьма?

– Какая разница, кто я. Я на тебя донесу Совету. Тебя запрут в Безмолвном Остроге за твои злодеяния!

– А‑ха‑ха… – звучно расхохотался мужчина. – Есть одна проблемка, ведьма… я сам из Совета.

Яра опешила. «Колдун из Совета? Значит, Совет в курсе. Значит, в курсе и князь. И они позволяют такое? Да что творится с этим миром?!»

Лютая безысходность охватила ее. Яра бросила на мужчину уничижительный взгляд, резко развернулась и зашагала по дороге прочь от этого кошмара.

– Какая злая ведьмочка! – Крикнул он ей вслед с усмешкой. – На свидание со мной пойдешь? Люблю злючек…

«На свидание?!» – Яру передернуло от омерзения.

Она не обернулась – только прибавила шагу, будто по ее следам шел голодный волкодлак. Она злилась, пыхтела и извергала ругательства с таким мастерством, что даже черти бы ей сейчас позавидовали. В чем – в чем, а в этом деле она была о-о-о-чень опытна. Потому до своей машины ей пришлось идти пешком. Проезжающие мимо автомобили притормаживали, но, услышав очередной виртуозный оборот, резко давали по газам, обдавая Яру пылью и выхлопными газами.

***

К череде ее сегодняшних неудач к счастью не прибавился угон машины. Ее старенькая «девятка» все также стояла на обочине дороги под теплым июньским солнцем. Минут десять пришлось проветривать натопленный салон. Но зато за это время Яра успела оттереть с тела кровь и грязь и переодеться в чистую вышиванку.

Наконец, она отправилась в город, все еще продолжая проклинать колдуна из Совета и заодно собственную неудачную судьбу.

С каждой проведенной за рулем минутой, надежда на то, что ее все еще ждут, таяла как снег в теплой ладони – быстро и неумолимо. Но переступив порог кафе, Яра с удивлением обнаружила кавалера на месте: мужчина сидел на диванчике, и потягивал через трубочку напиток из пузатого бокала, украшенного крошечным зонтиком.

Завидев ее, он подскочил, торопливо разгладил свою, видимо, единственную парадную рубашку с длинными рукавами – ту самую, в нелепый розовый ромбик, что была на нем в момент их знакомства. Затем полез рукой под стол и вытащил оттуда внушительный букет… так ненавистных ей красных гвоздик.

«День продолжает радовать…» – Нахмурилась Яра.

– У нас что кто-то умер? – Косо посмотрела она на букет в руках кавалера.

Мужчина, не уловив прозрачного намека, заискивающе произнес:

– Ярочка, а это тебе! Цветы, от всей души! Пусть они скрашивают твои одинокие вечера! – И протянул ей букет.

«Мои что? Одинокие вечера?»

У Яры задергался глаз. Это уже было слишком в череде сегодняшних неудач. Не только потому, что красноречие явно не входило в число талантов мужчины, но и потому, что букет… пал смертью храбрых. Несколько цветов криво косились в стороны, согнувшись в стеблях, будто кто-то на них только что посидел.

Приняв букет с обреченным вздохом, Яра рухнула на диванчик.

– Вот, я уже и напитки заказал. – Гордо сообщил кавалер, указывая на стол, заставленный стаканами, фужерами, стопками, рюмками и бокалами.

«Однако…» – Удивилась Яра.

– Не знал, что ты предпочитаешь, и взял всего понемногу.

Стол ломился от горячительных напитков: изящные бутылки с янтарными и рубиновыми жидкостями, высокие фужеры с переливающимися содержимым, пузырьки, играющие в хрустальных бокалах, и рюмки с прозрачными крепкими настойками. Только вот закуски… Посреди всего этого ассорти в плетеной корзинке скучала уже надкушенная «кем-то» одинокая булочка.

– Как здорово, что ты обо всем позаботился, Иван. – Пробормотала Яра, хватая первую попавшуюся стопку.

Она залпом опрокинула ее – горло обожгло нечто крепкое со вкусом миндаля. Тепло растеклось внутри, стало так хорошо и спокойно… секунд на пять. За первой стопкой последовала вторая, затем еще одна, и еще. Эффект один: полное его отсутствие.

Девушка отодвинула от себя подальше горячительный ассортимент и хмуро уставилась на мужчину. «Что же мне с тобой делать?».

Иван все это время жадно следил за действиями Яры и придурковато улыбался. Его жиденькие русые волосы были тщательно прилизаны к залысинам. Яра никак не могла вспомнить, почему согласилась пойти с ним на свидание. Ах да – он был подходящим мужчиной с ее точки зрения: страшненьким, с глуповатым выражением на лице. А значит не опасным для ее молодого неопытного сердечка. «По уши в такого точно не влюблюсь и увести его у меня никто не подумает. Идеальный кандидат.»

Яра грустно вздохнула. Как любит говорить Ядвига: «Этот парень – дохлый номер, не трать на него свое время». Но именно Ядвига так же постоянно напоминала ей: «Яра, тебе надо завести хотя бы любовника. Уж это точно поможет подчинить твою бунтующую магию».

– Ярочка, почему ты так долго? – Заискивающе спросил Иван, прервав ее думы.

Яра заметила, как рука Ивана потянулась к ее руке.

«Ну уж нет…» – Она быстро спрятала обе руки под стол.

– Я спешила к тебе из-за всех сил. – Пробубнила она в ответ. «И не соврала же ведь… почти…»

Мужчина дурацки захихикал:

– Такая ты смешная. Мне нравится.

– А мне нет. – Вдруг выдохнула Яра, наконец осознав, что это действительно «дохлый номер». – Знаешь, Иван, ничего у нас не выйдет. Пойду я, пожалуй.

– Как?! Ярочка?! Я что‑то сделал не так?!

Яра поднялась с дивана и, не прощаясь, и не оборачиваясь, покинула кафе.

«Ну что со мной не так?» – В сотый раз задавалась она вопросом, направляясь к машине. Пятый парень за месяц – и снова провал.

Первый оказался несвободен – о чем Яре на первом свидании сообщила как раз его жена. «Ну и лицо у него было, когда в кафе ворвалась его обезумевшая пассия».

Второй после свидания умудрился упасть на ровном месте, удариться головой об асфальт и потерять память.

Третий, страшненький, но с харизмой, пропал без вести сразу после первого свидания – хотя Яре он действительно чем-то понравился.

Четвертому предложили длительную командировку в другую страну. Между работой и потенциальной девушкой он выбрал работу.

А теперь вот пятый – лысеющий и какой‑то жалкий. Ей конечно нужен парень, в которого она не влюбиться, но не такой же…

«А может, все-таки зря я так с ним? Возможно, стоит дать парню еще один шанс и познакомится ближе? На днях ведь предстоит варить «затворницу», а яда мизгиря у меня всего лишь на одну попытку. И зная мою своенравную магию… Стоит… Определенно стоит дать Ивану еще один шанс».

Яра развернулась и пошла обратно.

Приблизившись к кафе, девушка резко остановилась, не веря своим глазам. Ее «жалкий» страшненький ухажер стоял на крыльце кафе и держал в руке приличную на вид гвоздику – видимо, единственную целую из того самого букета. А другой рукой он обнимал за талию официантку из того самого кафе, нашептывая ей что-то на ушко. Девушка, по меркам Яры – симпатичная, в ответ мило хихикала и поглаживала Ивана по лысеющей голове.

«Может, я проклята?» – Подумала Яра. – Вот тебе и выбирай мужчин попроще, пострашнее, этакого середнячка. И на такого найдутся желающие. С таким раскладом, я навсегда останусь одна… Ну и пусть, не очень-то и нужно. Обидно только что моя магическая сила так и будет вести себя как ей вздумается».

Когда Яра добралась до дома, было уже темно. Она поднялась пешком на пятый этаж и даже не стала включать свет в квартире.

Поставив на маленький столик драгоценную пробирку с ядом Мизгиря, Яра не без труда переоделась в длинную растянутую майку, рана на спине все еще ныла, и рухнула в кровать.

Сон тут же накрыл ее тяжелым одеялом: беспробудный, лишенный сновидений, мыслей о неудачных свиданиях, дурацких гвоздиках и отвратительных колдунах.