Читать книгу Пленница темного лорда - Группа авторов - Страница 2

Карета остановилась с таким тихим скрипом, словно даже неживая материя боялась нарушить покой этого места. Сердце Ариэль, напротив, колотилось так громко, что, казалось, эхо его ударов отражалось от высоких черных стен, окружавших внутренний двор цитадели Адастра.

Дверцу открыли извне. Стражник в латах из матового темного металла, лицо скрыто под забралом в форме безмолвного крика, молчаливо отступил, предлагая ей выйти. Его молчание было страшнее любых угроз. Ариэль вдохнула полной грудью. Воздух здесь был особенным – холодным, кристально чистым и до странности тонким, словно его было мало. Он пах снегом, камнем и чем-то еще… озоном, как после мощной магической вспышки.

Она ступила на землю – вернее, на идеально отполированную плиту черного базальта. Взгляд ее скользнул по фасаду. Это не было логовом чудовища. Это было воплощение пугающего совершенства. Башни, острые как иглы, впивались в свинцовое небо. Стены не были грубо сколочены; они состояли из тысяч идеально подогнанных друг к другу блоков темного камня, между которыми струился слабый, призрачный свет – словно в них была заключена сама суть ночи. Ни единой трещины, ни единого изъяна. Такая красота была леденящей, отрицающей саму жизнь с ее хаосом и теплом.

– Пошли, – тихо сказала она себе, подняв подбородок. Плащ волочился по камню, но она расправила плечи. Она была Ариэль Вальтер, дочь Повелителя Света, и даже в цепях она не позволит увидеть свой страх.

Ее провели через огромные врата – не скрипящие железные полотнища, а двери из матового черного дерева с инкрустацией серебром, изображавшей созвездия, которых она не знала. Внутри цитадели было тепло и тихо. Под ногами стелились густые ковры приглушенных, глубоких цветов – бордового, изумрудного, темно-синего. На стенах висели не трофеи и оружие, а странные, прекрасные артефакты: хрустальные сферы с туманностями внутри, подвижные карты звездного неба, живые картины, где застыли пейзажи неземной красоты. Это поразило ее больше, чем ожидаемые орудия пыток. Это говорило о владельце, чьи интересы лежали далеко за пределами простой жажды власти и разрушения.

И чем дальше они шли, тем сильнее сжимался холодный комок в груди Ариэль. Ее готовили к ярости, к звериной жестокости. Эта ледяная, интеллектуальная роскошь была куда страшнее.

Наконец, они остановились перед двойными дверями из темного дуба. Стражники замерли по бокам, недвижимые, как статуи. Двери беззвучно раздвинулись сами, впуская ее внутрь.

Тронный зал.

Он был необъятным. Его своды терялись где-то в вышине, в искусственном полумраке, из которого исходил мягкий рассеянный свет. По бокам тянулись ряды стройных колонн, обвитых резными серебряными лентами, похожими на застывшие потоки воды. В конце зала, на возвышении в семь ступеней, стоял трон. Не грубое каменное кресло, а изысканное сооружение из того же темного камня, но казавшееся легким и воздушным, – будто его вырезали из цельного куска полярной ночи. И на нем сидел тот, чье имя заставляло трепетать целые королевства.

Кайран.

Он не смотрел на нее. Он был погружен в чтение свитка, который парил в воздухе перед ним. Его поза была расслабленной, одной рукой он подпирал голову, пальцы другой медленно водили по пергаменту, и буквы на нем отзывались сдержанным серебряным свечением. Первое, что поразило Ариэль, – его обыденность. Ни рогов, ни плаща из шкур, ни сияющих красным глаз. Просто человек в темном, безупречно сшитом одеянии, напоминающем военный мундир, но лишенном вычурных украшений. Только пряжка в виде стилизованной молнии на поясе.

Он поднял глаза.

И мир для Ариэль перевернулся.

Легенды лгали. Они говорили о пустых глазницах, полных тьмы. Но его глаза… Они были цвета жидкой ртути, расплавленного лунного серебра. В них не было ни зрачков, ни белков – только сияющая, глубокая металлическая поверхность, в которой, казалось, отражалась вся вселенная и ее бесконечные тайны. Этот взгляд был нечеловечески старым, пронзительным и невыносимо внимательным. Он не испепелял – он сканировал, видел насквозь, разделял на атомы.

Свиток мягко свернулся и упал на подлокотник трона.

– Ариэль Вальтер, – произнес он. Голос. О, этот голос! Он был тихим, низким, бархатным. Каждое слово было обдуманным и весомым, как будто выточенным из темного льда. Он не гремел. Он обволакивал, проникал в самое сознание, заставляя слушать. – Добро пожаловать в Адастра. Надеюсь, дорога не слишком утомила тебя?

В его тоне не было насмешки. Была холодная, почти академическая вежливость. И это бесило больше прямых оскорблений.

Ариэль сделала шаг вперед, заставив себя оторвать взгляд от его глаза и встретиться с ними вновь. Гордость, последний щит, заставила ее говорить четко и громко.

– Церемонии излишни, лорд Кайран. Мы оба знаем, зачем я здесь. Заложница. Предмет торга. Давайте опустим театр.

Уголок его рта дрогнул – настолько, что это едва можно было назвать улыбкой. Скорее, тенью интереса.

– Ошибаешься, – произнес он так же мягко и медленно поднялся. Он был высоким, стройным, его движения были лишены суеты, полны сокрытой силы. Он стал спускаться по ступеням, и каждая его поступь была беззвучной. – Ты не предмет торга. Предметы не горят так ярко в магическом спектре. И не смотрят на меня с такой… восхитительной ненавистью.

Он остановился в двух шагах от нее. Она почувствовала исходящий от него холодок, тонкий, как горный воздух, и уловила запах – снега, древесного дыма и чего-то электрического, острого.

– Ты – мой личный трофей, – сказал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки чего-то личного. – Ответ твоего отца на мое последнее предложение был оскорбительным. Не для моей власти – для моего разума. Он назвал меня «исчадием пустоты». Поэтично, но глупо. Пустота ничего не создает. А я… я строю. И чтобы преподать ему урок в логике и манерах, я взял то, что он ценит больше трона. Тебя.

Его рука, длинная, с изящными пальцами, поднялась. Ариэль замерла, ожидая удара, щипка, грубого прикосновения. Но он лишь легким, почти невесомым движением кончика пальца коснулся серебряной манжеты на ее запястье, той самой, что жегла кожу и глушила ее силу.

– Мне не нравится, как это выглядит на тебе. Уродливая вещь, – произнес он с легкой гримасой, будто речь шла о дурном украшении.

Щелчок его пальцев прозвучал как выстрел в тишине зала. Манжеты расстегнулись и с глухим стуком упали на ковер. Волна собственной магии, долгожданная, живительная и яростная, хлынула в Ариэль, заставив ее вздрогнуть всем телом. Инстинкт кричал: «Атакуй! Сейчас!» И она подчинилась. Собрав всю накопленную за дни дороги ярость и страх, она выбросила вперед ладонь, выкрикивая слово силы для ослепляющей вспышки Света.

Энергия вырвалась из нее… и растворилась. Бесследно. Будто ее вылили в бездонный колодец.

Она даже не увидела, как он это сделал. Он не жестикулировал, не произносил контрзаклинания. Он просто посмотрел на поток ее магии, и тот угас, поглощенный абсолютным спокойствием его серебряного взгляда. В воздухе лишь дрогнуло, как от жары.

– Свобода – понятие относительное, принцесса, – сказал Кайран, и в его голосе прозвучало что-то вроде усталого терпения, с каким объясняют ребенку очевидное. – Здесь твоя сила принадлежит тебе. Но порядок в моих стенах принадлежит мне. Попробуешь сжечь мои ковры – столкнешься с последствиями. Понятно?

Он повернулся и сделал несколько шагов к трону, прежде чем обернуться, бросив через плечо:

– Твои покои готовы. В них есть все необходимое. Библиотека, если ты любишь читать, тоже открыта под присмотром. Отдыхай. Привыкай. – Он снова сел на трон, и его профиль на фоне темного камня казался вырезанным из самого мрака. – Завтра начинается твое перевоспитание. Не опаздывай.

Ариэль стояла, дрожа не от страха, а от унизительного бессилия и ярости. Он не связал ее, не бросил в темницу. Он просто… отключил. И назвал это «перевоспитанием».

– Я никогда не приму ваши правила, – выдохнула она, сжимая кулаки, на которых еще покалывала освобожденная магия.

Кайран снова взял свиток, и его серебряные глаза скользнули по буквам.

– Это мы еще посмотрим, Ариэль, – ответил он, не глядя на нее. – Это мы еще посмотрим. Тебя могут проводить.

И когда стражи мягко, но неумолимо увели ее из зала, Ариэль понимала одно: она действительно была трофеем. Но не ценным слитком в сокровищнице. А живым, сложным артефактом, который ее новый владелец намеревался внимательно изучить, а затем… перезагрузить. И это было страшнее любой камеры пыток.