Читать книгу Слезы темной воды - Корбан Эддисон - Страница 18

Индийский океан. 04°16´50˝ ю. ш. 54°09´06˝ в. д.

10 ноября 2011 года

Насчет вертолета Пол ошибся. Никакого ответа от пиратов он не вызвал. «Си Хоук» приблизился к «Возрождению» на расстояние в полмили и дважды облетел его кругом, снимая видео, после чего ушел в сторону и занял положение на миле в траверзе яхты. За двадцать минут, пока происходила съемка, никто не появился на палубе и не вызвал «Геттисберг» по радио. Яхта «Возрождение» продолжала путь к Сомали, словно ведомая невидимым духом.

Спустя какое-то время Пол нарушил молчание:

– «Возрождение», это «Геттисберг», ответьте, прием.

Но никто не ответил.

После еще нескольких безуспешных попыток Редман созвал на крыле мостика совещание с Мастерсом и переговорной группой. Жаркий тропический воздух душил – было больше девяноста градусов по Фаренгейту[25], влажность такая, что Полу казалось, будто он дышит под водой.

– Я хочу знать, почему они молчат. – Командиру «морских котиков» из-за шума ветра приходилось повышать голос. – И я хочу знать, как это изменить.

Пол встретился взглядом с Редманом.

– Они молчат, потому что все карты у них на руках. Им не нужно то, что предлагаем мы, и время играет на них. Если они доберутся до берега – они победили.

Редман нахмурился:

– То есть переговоры ничего не дадут?

– Нет. Я хочу сказать, что переговоры трудно вести, имея конечный срок. Если бы яхта не двигалась, мы бы могли измотать пиратов и в конце концов они бы начали торговаться. Но пока они идут вперед, мы им неинтересны.

– Хотите сказать, нам нужно вывести из строя яхту?

Пол пожал плечами:

– Вывести из строя или замедлить. В любом случае мы выиграем время и дадим пиратам понять, что он не могут нас игнорировать.

Редман кивнул:

– Мы работаем над планом подводного проникновения, чтобы сломать винт и замаскировать повреждение. Но я не пошлю своих подводников, пока мы не оценим риск. Мне нужно знать, сколько пиратов на борту. Визуальное наблюдение с вертушки бесполезно, потому что я не вижу способа выманить их из каюты. На паруснике установлен кондиционер. Внизу у них есть все, что нужно.

Мастерс задумался.

– Что если вмонтировать в радио камеру и передать им?

Редман вскинул бровь:

– Неплохая идея. Поручу кому-нибудь разобраться с этим. Еще нужно, чтобы кто-то из родственников прислал электронное письмо капитану Паркеру. Сомневаюсь, что пираты разрешат ему пользоваться компьютером, но кто знает?

– Мои люди сделают, – пообещал Пол.

Редман кивнул.

– А тем временем я хочу подойти к паруснику поближе. Хочу, чтобы пираты увидели, что мы не отступаем. Предлагаю на пятьсот ярдов. Есть возражения?

Мастерс покачал головой.

Редман повернулся к Полу:

– Мне нужно, чтобы вы нашли способ вернуть Ибрахима к радио. Делайте что хотите: вызывайте его каждые пять минут, провоцируйте, но заставьте заговорить. Он должен понять, что не от него зависит, как все это закончится.

Тут прочистил горло Али Шариф, переводчик с сомалийского. Это был тихий человек с проседью в темных волосах и блестящей эбонитовой кожей.

– Возможно, есть способ попроще, – сказал он. – Вы правы, Ибрахим не пойдет на переговоры до тех пор, пока он силен. Но вы ошибаетесь, полагая, что добьетесь этого, если заставите его почувствовать слабость. Он сомалиец, а сомалийцы не идут на компромиссы. Взгляните на нашу страну: два десятилетия длится война. Но мы любим хороший разговор. Ибрахим может поговорить с вами, если вы скажете что-нибудь интересное.

– Что вы предлагаете? – оживился Пол.

Лингвист прищурился:

– Что вам известно о Сомали?

– Явно недостаточно.

– В таком случае я вас научу.

* * *

Когда солнце стало клониться к расплавленному морю, Пол снова взял радио и сосредоточил всю энергию на предстоящем задании.

– Ибрахим, это Пол. Набад ийо каано. Я не говорю по-сомалийски, но мой друг Али, он тут рядом, говорит, что это означает «мир и молоко». В английском нет подобных выражений. Это одна из причин, почему я уважаю восточные культуры. Вы изобрели гостеприимство.

Пол посмотрел на лингвиста, тот одобрительно кивнул.

– Ийаа тахай? – спросил Пол, читая одну из фраз, написанных в блокноте. – Мне интересно, из какого вы клана. У нас тут куча умных компьютеров, и они говорят, что вы направляетесь в Хобьо. Али предполагает, что вы Хабар Гидир. Это так? А из какого подклана? Саад, Сулейман или Аир? Али говорит, вы можете назвать всех своих предков по мужской линии до самого Ирира Самаале. Насколько я понимаю, это поколений тридцать. Я, к своему стыду, могу сказать, что не знаю имени своего прапрадеда. Для Америки это типично. Мы мало задумываемся о прошлом. Наша страна не очень стара. К сожалению, это означает, что мы не всегда учимся на ошибках.

Пол выждал десять секунд, после чего снова нажал кнопку вызова и продолжил говорить с пустотой:

– Вам, возможно, будет интересно узнать, что я прочитал Коран от корки до корки… Не на арабском, английский перевод. Али говорит, что вы, наверное, посещали дукси, где выучили на память целые суры, когда вам еще не было и шести. Мой любимый отрывок из Суры 5: «Кто убьет человека не за убийство или распространение нечестия на земле, тот словно убил всех людей, а кто сохранит жизнь человеку, тот словно сохранит жизнь всем людям». Многие не замечают важности этих слов, но сам Пророк сказал: «Вы не попадете в рай, пока ваша вера не будет совершенной, и ваша вера не будет совершенной, пока вы не будете любить друг друга. Несите друг другу мир». Может, я слишком простой человек, но мне кажется, что мир означает мир. Мне кажется, что насилие, совершаемое именем ислама, не является выражением истинной веры. Али согласен. Я бы хотел узнать, что думаете вы.

Родригес передал Полу стакан воды, и он сделал глоток, давая Ибрахиму возможность ответить. Он посмотрел на собравшийся на мостике экипаж «Геттисберга». Их лица озарялись солнечными лучами, и это вдохновило его на следующий монолог:

– Али говорит, что вы, наверное, знаете на память что-то из сомалийской поэзии. Он рассказал мне, что в детстве слушал, как старейшины его клана по памяти читали длинные стихотворения. Он показал мне, как это делается. Вы знаете Гааррие? Али читал отрывок из стихотворения «Улетающее облако». Незабываемо! Я подарю своей сестре на Рождество что-нибудь из творчества Гааррие. Ее зовут Меган. Она любит такие вещи.

Пол просмотрел заметки в блокноте. Он обвел кружочком слово «родство», которое Али часто повторял во время урока. «Нужно рассказать Ибрахиму о своей семье, – подумал Пол. – Но как это объяснить? – Тут к нему пришла непрошеная мысль: – Он поймет про бойню. Наверное, он видел, как погиб близкий ему человек. Возможно, это объясняет, почему он рискует жизнью, захватывая парусник посреди океана, и почему ради достижения своих целей бросает вызов самому могущественному военно-морскому флоту в мире». Пол был удивлен тем, как глубоко тронула его эта интуитивная догадка. Он поморгал, почесал подбородок, прогоняя отвлекающие мысли.

И в эту секунду в радио зазвучал голос Ибрахима.

– Если вы читали Коран, – сказал пират, – то вам знакома история иблиса из суры пятнадцать.

Пол был так поражен тем, что гамбит Али сработал, что несколько секунд не мог ответить.

– Знакома, – сказал он, вспоминая, что иблисом мусульмане называют Сатану. – Он отказался подчиниться людям, и Бог изгнал его из рая до Судного дня.

– Верно, – подтвердил Ибрахим. – Помните, как иблис ответил на проклятие? Что он обещал сделать с людьми?

Пол перевел дыхание.

– Он пообещал извратить нашу мораль и превратить нас в чудовищ.

Ибрахим процитировал суру:

– «Ты пожелал мне заблуждения, и я впал в него. За это я представлю сынам Адама зло в прекрасном виде и сделаю все, чтобы сбить их всех с истинного пути». А как он коснулся вас, Пол?

Загадка Ибрахима ввергла его в ступор. Он надолго забыл, что находится на военном корабле, забыл, что ведет переговоры с пиратом. Из могилы до него донеслись слова брата. «Это ты виноват! – крикнул Кайл, держа „беретту“ в руке. – Ты заставил меня сделать это!» Пол увидел, как взлетел пистолет, услышал грохот выстрелов, почувствовал тошнотворно-сладкий запах крови отца на ковре и ощутил пустоту внутри, ужас и горе, как будто в первый раз.

Судорожно вздохнув, он напряг мозг, пытаясь придумать ответ, и в конце концов решил говорить правду.

– В моей семье почти все умерли, – сказал он, пытаясь накрыть психологической крышкой ящик Пандоры. – Вот мое признание. А в чем признаетесь вы?

Секунду Ибрахим молчал.

– Смерть его спутник, – сказал он наконец. – Я хорошо это знаю.

Пол увидел, что дверца приоткрылась, и ринулся в нее:

– Выход есть. Вы же знаете, как заканчивается сура: «Ты бессилен сбить с пути Моих рабов, которые искренне поклоняются Мне. Ты имеешь власть только над упорствующими заблудшими, которые последуют за тобой». Отпустите Дэниела и Квентина. Посадите их в лодку и плывите на яхте в Сомали. Не преумножайте зло, не накликивайте на себя проклятие.

Ибрахим ответил на возвышенные слова Пола своими:

– Если ад существует, я уже видел его своими собственными глазами. Скажите капитану вашего корабля, чтобы он не приближался, иначе он его тоже увидит.

Связь оборвалась. Пол откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и поднял взгляд на связки кабелей под потолком. За свою карьеру переговорщика он лишь дважды устанавливал личную связь с похитителем. В обоих случаях на это ушли недели. Однако с Ибрахимом он это почувствовал после единственного разговора. «Родство, – подумал он. – Здесь дело скорее в душе, чем в крови. Кто ты, Ибрахим? Почему у меня сложилось впечатление, что мы понимаем друг друга?»

Капитан Мастерс вырвал его из задумчивости:

– Вам звонит Брент Фрейзер. Можете поговорить здесь, а можете пойти в мой кабинет.

– Отвечу здесь, – сказал Пол, принимая безбатарейный телефон из рук Мастерса.

Он подошел к окну и посмотрел на море. Солнце только что село, и небо горело оранжевым цветом, как маковое поле. Парусник теперь находился намного ближе. Он рассмотрел ванты на мачте и пятна букв на транце: «ВОЗРОЖДЕНИЕ. Аннаполис, Мэриленд».

Он приложил трубку к уху:

– Брент, это Пол.

– Я слышал, ты делаешь успехи, – сказал начальник.

– Он начинает говорить, но его будет трудно расколоть. Нужно больше времени.

– Принс пытается получить добро на операцию по выводу из строя парусника, – проворчал Фрейзер.

– А если получит? – сказал Пол. – Ты же знаешь, мы не работаем по графику.

– Не будем раньше времени бить тревогу. Пока что работаем по сценарию морского ведомства. – Фрейзер на миг замешкался. – Тут еще кое-что. Ванесса Паркер. Она хочет поговорить с тобой.

– Ты знаешь зачем? – поразмыслив, спросил Пол.

– Понятия не имею. Но ты, наверное, догадываешься.

– Мэри не могла этим заняться?

– Она сделала, что в ее силах, но Ванесса настаивает.

Пол поморщился. Это осложнение сейчас было очень некстати.

При баррикадном сценарии крайне нежелательно, чтобы переговорщик общался с кем-то из родственников заложника. Заправляли всем военные. Он консультировал правительство, а не семью, и не мог гарантировать исход дела. Однако сейчас не проводилась блокада пиратов. Да это и не было похищением в полном смысле слова. Все равно он принимал решения по мере развития ситуации. Почему бы не поговорить?

– Соедините меня с ней, – сказал он и подождал, пока Фрейзер переведет звонок на его линию.

Через секунду вежливый женский голос произнес:

– Агент Деррик, прошу прощения, что беспокою вас.

– Ничего, – ответил он, переходя на дружелюбный тон. – Пожалуйста, зовите меня Пол.

– Спасибо, – с чувством сказала Ванесса. – Как они там?

Пол посмотрел на «Возрождение», плывущее в сгущающейся тьме.

– Насколько мы можем судить, у них все хорошо. Сегодня я разговаривал с вашим мужем.

– Отличная новость, – с облегчением в голосе произнесла она. – А с Квентином вы разговаривали?

– Нет, только с Дэниелом.

Ванесса вздохнула, как будто собираясь с духом.

– Вряд ли вы что-то можете сделать, но я все равно должна вам это сказать. Какой бы выкуп они ни запросили, моя семья заплатит. Мы просто хотим, чтобы Дэниел и Квентин вернулись домой.

Сначала Пол не знал, что ответить. Он посмотрел на Редмана, который беседовал с Мастерсом на левом крыле мостика. Он знал, что на это сказал бы командир «морских котиков». Политика министерства обороны незыблема, как камень. Пентагон скорее предпочтет выкупить заложников кровью, чем деньгами. Это единственный способ покончить с похищениями американцев, по крайней мере, так они говорят. У Пола на этот счет имелись другие соображения, но он был не в том положении, чтобы их озвучивать.

– Ванесса, – самым доверительным тоном, на какой был способен, произнес он, – я хочу, чтобы вы выслушали меня. Мы не успокоимся до тех пор, пока вы не воссоединитесь с мужем и сыном. У нас здесь работает лучшая команда в мире. Я знаю, вы напуганы. Знаю, ожидание мучительно. Если бы там была моя семья, я бы чувствовал то же самое. Но мне нужно, чтобы вы доверились мне. Даю вам слово: мы знаем, что делаем.

Ванесса позволила молчанию затянуться, а потом перевернула его слова с ног на голову.

– Знаете, о чем вы просите, Пол? – мягко произнесла она. – Если я вам доверюсь, это означает, что я буду считать вас ответственным за то, что случится. Может быть, мы разные, но я не хочу такой обузы.

Пол улыбнулся. Он недооценил ее.

– Я это учту, – сказал он, уступая. – И посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо, – повторила она. – Это все, что я хотела сказать.