Читать книгу Тремор покоя - Ксения Кизенкова - Страница 7

– Congratulation, honey! I am proud of you.

– Thank you so much, I am touched⁴.

– Я всегда знал, что ты добьёшься успеха во всем, чем бы ты ни занималась.

– Спасибо, Влад. Мне, правда, очень приятно.

– Что-то я не слышу гордости в твоём голосе?

– Да, ладно, чего тут особенного… Просто сделала свою работу.

– Don't be modest, sweetheart⁵. Ты достигла невероятных результатов в новой для себя сфере – это разве не повод?

– Не знаю, повод, наверное. Но для меня мало что изменилось – KPI сменили рейтинги, а в остальном – просто другая хорошая работа. Как твои дела?

– Терпимо, в общем.

– А в частном?

– В частном – не без разочарований. Вот получил уведомление об увольнении сегодня.

– Да ты, что?! Почему?

– Формально – сокращение штата в связи с покупкой издания новым владельцем.

– А на самом деле?

– А на самом деле мне стало известно, что неделю назад наняли корректора и двух редакторов.

– А уволили только тебя?

– Нет. Но только я состоял в штате. Остальные работали сдельно.

– Думаешь, это из-за твоих взглядов и образа жизни?

– Have no idea⁶, Ксюнь, с транспарантами я не ходил и агитбригады под своим руководством не собирал. Но из своего мнения тайн никогда не делал. Впрочем, не думаю, что это теперь важно.

– Вот же чёрт. Сволочи. Как ты сейчас?

– Да нормально, в общем. У меня остались переводы и преподавание. Переживу.

– Влад, мне очень жаль. Я могу тебе как-то помочь?

– Ну, что ты, sweetheart⁷, я в порядке, спасибо.

– Приезжай к нам, мы обепечим тебя моральной поддержкой и вкусной едой.

– Это очень заманчивое предложение, которое при любых других обстоятельствах я бы с радостью принял, но у меня лекции, надо готовиться. Хотя я абсолютно точно знаю, что заесть стресс в вашей с датским принцем компании – лучший способ восстановления, trust me, honey⁸. But, unfortunately, I can't⁹. Но я очень это ценю, спасибо милая.

– Совершенно не за что. Если передумаешь, мы рядом.

– Я знаю, Ксюнь, спасибо. Расскажи, какие у тебя новости? Как мама?

– Лучше, спасибо. Разрабатывает связки, почти полностью восстановила подвижность. Повышенные физические нагрузки её ноге теперь противопоказаны, но марафоны маме не бегать. Главное, что она снова может нормально ходить.

– Я сбросил тебе координаты своего врача, он мне плечо спасал, когда я в теннис неудачно поиграл. Я его предупредил, он в курсе проблемы. Если вдруг понадобится, позвони. И передай маме мои пожелания скорейшего выздоровления.

– Обязательно, дорогой, спасибо. Ты придёшь на выставку Миленского?

– Конечно. А у тебя были какие-то сомнения, honey?

– Ну, я знаю, что современное искусство иногда вызывает у тебя неоднозначную реакцию…

– Милая, неоднозначную реакцию у меня вызывают 12 старых покрышек, прибитых к стене, которые мне пытаются выдать за современное искусство. А потом ещё искренне удивляются, почему этот шедевр не находит у меня эмоционального отклика. А выставка работ лучших фотографов 20 века – это очень интересно. Могу только догадываться, чего стоило Миленскому её организовать.

– Да, с покрышками было бы проще.

– Цензура?

– Она. На некоторых фотографиях есть обнажённые модели. Хорошо, что совершеннолетние, а то приписали бы педофилию. Паша с коллегами полгода выбивал разрешение на экспозицию, а потом ещё столько же – на издание каталогов без ретуши каких-то там не тех мест.

– А у тётенек и дяденек в министерстве этих мест, значит, нет? У них какая-то особенная анатомия?

– Наверное, положительно влияющая на умы масс. Хотя логика там такая – места у нас, может, и есть, но мы же голыми не ходим и открыто эти места не демонстрируем.

– Unbelievable¹⁰. А античные скульптуры в Пушкинском музее им не надо ночными сорочками прикрыть? Там тоже всякие места совершенно свободно демонстрируются. Давид, например, абсолютно голый стоит, прямо в центре зала, без, не побоюсь этого слова, трусов.

– А девушка с веслом вообще пропаганда порнографии и эксплуатация гендера.

– Точно, honey¹¹. И «Мальчики, выбегающие из воды» – детская порнография. А это Дейнека, Народный художник, Герой труда, яркий представитель соцреализма…

– Ленина ваял.

– Exactlly¹². Когда это кончится, Ксюнь?

– Не знаю, Влад. Но пока вроде выставку разрешили, хоть и впаяли ей 18+. Так что ждём тебя.

– Спасибо, милая. А ребята будут?

– Обещали. Федя даже с Викой собирался прийти.

– Здорово, давно её не видел, соскучился. По Феде, конечно, тоже. Надо ему написать. Ты когда с ним говорила?

– Вчера. Он позвонил мне с вопросом.

– Спилберг или Кэмерон?

– Почти. Соркин¹³ или Крайтон¹⁴.

– Ого. Сложный выбор.

– Не то слово.

– И что ты ответила?

– Ответила, Соркин, хотя бы потому, что он жив.

– Это шикарно, honey.

– Ну, шёл третий час ночи, единственным бодрствующим оказался мой цинизм. И потом, я считаю несправедливым равнять мёртвых со здравствующими. Первые-то уже ничего нового не создадут, а у вторых есть шанс.

– Полностью согласен. А чего Федору Михайловичу не спалось?

– Не знаю, писал что-то вроде.

– Ночная муза?

– Наверное.

– Как его сценарий?

– Сказал, продвигается. Обещал показать потом, что получилось.

– Жду с нетерпением.

– Ну, приходи в пятницу на выставку, выяснишь у него подробности заодно. И Лизу возьми обязательно, я ей ещё отдельно позвоню.

– Раз пять, а то забудет. Я сам тоже ей ещё наберу, накануне, за час и за три. Она совершенно без памяти, как ей удаётся при этом работать с цифрами и сложными программами, не представляю.

– Ну, у неё память только на важное заточена. И потом, она математический гений, будь к ней снисходителен.

– Да я и так более чем лоялен. Если бы не я, её давно выселили бы за неуплату счетов, лишили прав за просроченное удостоверение и привлекли бы к ответственности за хранение биологически опасного материала, в который она превращает абсолютно любые продукты, оставляя их в холодильнике после истечения сроков.

– Ты очень хороший брат, Влад.

– Скажи это Лизе, она вечно возмущается, что я извожу её своим педантизмом и притесняю какие-то там права, очевидно, на превращение своего дома в чашечку Петри.

– Я тебя люблю.

– И я тебя, honey¹⁵.

– Не грусти, хотя я понимаю, что это неутешительно звучит. Миленский в таких случаях всегда говорит мне: «Они теряют больше».

– Датский принц крутой и не может ошибаться. Спасибо, sweetheart¹⁶. Я очень тронут. Целую.

– И я тебя. Лизе привет.