Читать книгу Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1 - Л. С. Титов - Страница 31

Молодой инженер и член ВКП(б) Вениамин Клейн всего себя отдаёт работе. Он вливается в общественную и политическую жизнь города. Он несёт общественную нагрузку: как пропагандист и внештатный лектор ГК ВКП(б) разъезжает по колымской «трассе» с лекциями и докладами о международном положении.

Инна Клейн: «Во время войны на предприятиях, в учреждениях, в больницах проводились лекции о международном положении силами лекторов общества «Знание». Мой папа, видимо, был один из лучших лекторов, так как на его лекциях всегда было очень много народа.

Надо сказать, что это дело было далеко не безопасное. Материал лекции сто раз проверялся, но самое главное – надо было отвечать на вопросы самому. Самый главный вопрос был: «Когда закончится война? Когда американцы откроют второй фронт?

Не знаю и не помню причин, почему папа брал меня с собой, может, не хотели меня одну оставлять в бараке вечером, так как мама поздно возвращалась домой с работы. Вот сейчас подумала, а как же она ходила из центра города до Марчеканской сопки поздно вечером одна, это же так далеко?

Папа брал меня с собой, даже если лекция была не в городе. Была я с ним и на 4-ом километре, и в посёлке Палатка, в посёлке Хасын-уголь, и даже на стекольном заводе. В 1-ом и 2-ом классах брал даже зимой.

Я каждый раз сидела, затаив дыхание, слушала папу и очень гордилась, что я дочь такого умного человека, которого слушают столько людей. Теперь-то я понимаю, как это важно, когда ребёнок может гордиться своими родителями. Мама, помню, очень волновалась из-за этих лекций и переживала за папу: опасное это было дело. Были лекторы, которые читали доклад по написанному, слово в слово, а папа говорил, не глядя на бумагу.

У папы был дар общения с людьми и, конечно, папа был не трусом. В Магадане он встретил среди заключённых по 58-ой статье много бывших иркутян, я фамилии не помню, но почему-то запомнила должности некоторых: начальник «Статиздата», второй секретарь горкома комсомола… И были случаи, когда в 1963 году родители вернулись в Иркутск, к нам приходили люди, бывшие заключённые, и со слезами на глазах благодарили папу за помощь в то страшное время. Тогда на это был способен далеко не каждый, а уж настучать мог любой…»

Работа у капитана В. Клейна была интересная, но тяжелая и опасная. Он был ответственным за доставку в Москву золота, урановой руды и других полезных и опасных ископаемых…

Инна Клейн: «В нашей семье всегда была очень важная проблема – это папины командировки в Москву. Эти перелёты из Магадана в Москву были тяжёлыми и опасными, часто были аварии при посадке или взлёте в Магаданском аэропорту. Похоронили любимых всеми, знаменитых и опытных лётчиков – сначала Александра Фастрицкого, после него через год разбился экипаж Бориса Краснокутского.

Папа часто летал в командировки в Москву в конце года с проектом Техпромфинплана, затем – на утверждение его, затем опять по сбыту, какие-то вопросы возникали бесконечно. В «Дальстрое» был самолёт, на котором летали в командировки, его называли «никишовским» самолётом.

Один папа никогда не летал, всегда летело несколько человек, каждый отвечал за свой участок работы. На мой взгляд, у папы была очень большая ответственность – он отвечал за финансы и сбыт продукции, а какими деньгами располагал «Дальстрой» – это ни в сказке сказать, ни пером описать! А сбыт продукции – это не валенки отгрузить, да и за них во время войны могли расстрелять, если недостача, а тут в мешках продукция – урановая руда, олово, золото.

Я помню один день, мне было лет 13–14. Мама сидит и плачет, что большая редкость, плачет и плачет, какие-то люди то приходят, то уходят, папы нет, мама ничего не говорит, только плачет, младшая сестра стала тоже с ней плакать, потом я уложила сестру и сама уснула.

Ночью я вышла из комнаты, и что я вижу!? Прямо у входных дверей на большом квадратном мешке, обшитым сверху такой грубой рогожей, сидит папа в валенках, в меховой безрукавке, в руке у него наган, и на полу рядом с ним винтовка, а Рикки неотрывно смотрит на дверь – охраняет. Утром ни папы, ни мешка, ни собаки уже не было, мама не плакала. Оказывается, при погрузке не хватило одного мешка с золотом! Потом его нашли и привезли к нам, почему, как это случилось – всё забыла, но что бы было со всеми нами, а не только с папой, я помню.

С 1943 года, когда «Дальстрой» вошёл в систему НКВД, всем работникам Главного управления присвоили звания, и папе дали звание капитана, воинский паек и обмундирование, это ладно, а потом, когда вместо НКВД стало МВД, и министром МВД стал Берия, то уже решать все вопросы ездили к нему, и все бумаги подписывал он. Всегда перед поездкой папа одевал чистое бельё и пару белья брал с собой, почему-то мне кажется, что мама старалась дать ему с собой сухари, но он отказывался.

Очень хорошо помню папин рассказ, как в Москве в «Докладной записке» не хватило одного листочка с расчётами, хотя цифры в докладе фигурировали. При возвращении в Магадан полковник, отвечающий за этот раздел, должен был эти расчёты приложить к документам. Вернувшись в Магадан, он их не нашёл, дали ему ещё сутки – нет нигде листочка, на третьи сутки полковник застрелился, а ещё через двое суток документ нашёлся.

Состояние у всех после этой командировки было очень тяжелое, но когда в Москву летали вместе с Никишовым, то всё обходилось благополучно, конечно, если все документы были в порядке. Папа очень тяжело переживал эту историю, этот полковник давно работал на Колыме, был уважаемым человеком, и вот так получилось. Командировки заканчивались благополучно ещё и потому, что дела с добычей шли хорошо, план по добыче часто даже перевыполнялся и после посещения Г. Уоллеса и договора с американцами по ленд-лизу были в Магадане награждения многих дальстроевцев и геологов.

Несмотря на это, напряжение на работе у папы не уменьшалось, часто за обедом папа говорил: – «Куда мы поедем из Магадана? В Иркутске квартирка очень маленькая, без всяких удобств, там и без нас народу много, и жить так, как сейчас, мы уже не будем, будем жить все в одной комнате».

Слухи продолжали циркулировать всякие и обо всем, да и из Москвы папа привозил новости не очень весёлые: то одного сняли, то другого. Приехал из Москвы начальник планового отдела, папе стало немного легче, но слухи ходили, что готовится список людей на увольнение, большой список, но оказалось, что папы в этом списке нет, кстати, папа уже был майором».