Читать книгу Другая Ламафа - Лакерта Лаверн - Страница 5

Шёл тысяча шестьсот пятьдесят четвёртый год. Двенадцатое по счёту первое марта в жизни Лодовики, тринадцатое – в жизни Боба, и в этот прекрасный день вместо празднований им приходится терпеть уроки французского. Столь скучного языка, противного для слуха и застревающего меж погнутых в драке зубов.

Однако если друзья хотят отправиться к своей мечте первым кораблём, им нужно уметь изъясняться на различных языках континента: французском, испанском, а самое главное – за годы обучения одолеть английский, на котором, по гипотезе мастеров академии Гладиус, говорят жители Ламафы.

Друзья сидят на учебной скамье и повторяют задание, которое дали на уроке культуры. Одними губами напевают мелодию, в какой-то момент прерываясь, чтобы послушать учителя, но всё равно остаются на одной волне. По-прежнему наслаждаясь музыкой в голове, Боб легонько толкнул локтем соседку, указывая ей на запись в своём дневнике. От этих слов Лодовика широко улыбнулась.

Et nos unum sumus. «Мы одно целое». День становится лучше, когда друг рядом, и это ни для кого не секрет. Боб умеет эффектно напомнить о себе.

Урок наконец закончился. Друзья побежали на берег, чтобы встретить весну, полюбоваться солнцем, насладиться свежим ветром с океана. Природа приветствовала юных жителей острова Гладиус, улыбалась им. Удача сопутствовала ученикам.

Лода и Боб сидели на зеленой траве, чиркая в своих дневниках.

– Смотри, – показала Лодовика исписанную страничку, – это начало книги с нашими приключениями! Описание земли эльфов. Помнишь, как нам рассказывали о них? Вот я и записала!

– Ты пишешь книгу о нас? – удивился Федерато.

– Это только начало, твой портрет, «великий изобретатель», и наброски, которые потом, когда мы отправимся в экспедицию на Ламафу, превратятся в легенду о наших плаваниях! У нас будут свои ученики, и мы будем рассказывать истории о том, где побывали, кого спасали, что видели…

– А я ещё поведаю о том, как в меня влюбилась по переписке девочка из Франции и как мы встретились потом на Ламафе, она стала моей женой и мудрой правительницей…

– Ты о Мелади, да? – с любопытством заглянула Лодовика в необычные, мутно-болотные глаза Боба, которые поначалу казались карими.

– Конечно, о ней! О ком же ещё? – Федерато возмущённо всплеснул руками, отчего Лода засмеялась, прикрывая рот ладонью.

Снова начался урок. Все что-то записывали, но в голове Боба звучали скрипки и излюбленный орган под куполом старинного храма в неизведанных землях, где живут загадочные существа, бродят звери из мифов. Иссиня-чёрное небо, гром и молния, весенняя гроза… Все эти образы породило творение подруги. Строки в её дневнике воплощали мечту, унося Федерато далеко-далеко: на небеса, к звёздам, за туманы, таящие опасность, за рифы и мели – к островам…

Боб рисовал близких по духу мифических существ – драконов. Одного их них он собирался подарить Лодовике, чтобы сделать приятное.

Федерато протянул подруге аккуратно вырезанный из дневника листок, плод совместных фантазий, замечая перемены в лице, гордясь безупречным рисунком и девичьим восторгом.

Уже не раз предупреждали, что ходить друг к другу в комнаты запрещено. Как будто их это остановило бы…

Лода пригласила Боба после уроков к себе всего на часик и ожидала Федерато, смирно сидя на кровати, расплетая косички и расчёсывая непослушные волосы вредным гребешком. Всё ради того, чтобы отрепетировать перед сдачей задание для урока культуры и искусства.

Бобу не так хорошо давались движения, как его подруге, но он не терял уверенности: все его промахи в технике тонули в море обаяния. Никакой неловкости, наоборот, ритм и живость были присущи партнёрам. Танец «аллеманда» доведён до совершенства.

Федерато тихонько побежал в свою комнату, попрощавшись с Лодой. Мастера наблюдали за этим и ничего не говорили, несмотря на запрет. Почему? Эти двое – самые обычные ученики, нет в них ничего особенного… Кроме той связи, что была и между мастерами-основателями, их наставниками – Эриком Геворгяном и Инфамусом Кратчером.