Читать книгу Новая парадигма человека в свете православной психологии - Лариса Шеховцова - Страница 5

В сознание нескольких поколений советских людей настоятельно внедрялся и укреплялся тезис о несовместимости науки и религии, о взаимоисключаемости научного познания и веры в Бога. Но так ли это? По этому вопросу существуют и другие точки зрения, высказываемые известными богословами, философами, учеными.

1) Есть мнение о независимости науки и религии: наука и религия имеют два разных предмета, следовательно, два разных пути познания и разные критерии достоверности, принципиально независимые друг от друга[11]. По словам С. Л. Франка, «как нельзя через телескоп, предназначенный для рассмотрения небесных тел, ни увидеть, ни опровергнуть, скажем, существование бактерий, улавливаемых только через микроскоп… так же нельзя через научное познание мира вообще усмотреть или опровергнуть истины религии»[12]. Наука познает опытным путем Видимый мир, религия познает Мир Невидимый, во взаимоотношениях мира, человека и Бога.

2) Вторая группа мнений показывает взаимодополняемость научного и религиозного познания[13]. Когда та или иная наука, достигнув определенной зрелости в познании своего предмета, выходит на включение добытых ею знаний в общую картину мира, то она с неизбежностью останавливается на рефлексивном этапе – выборе, из множества существующих, той картины мира, которая позволяет ей более адекватно интерпретировать закономерности своего предмета. И это не обязательно будет т. н. научная картина мира. Размышления многих ученых об онтологических аспектах побудили их к интересным высказываниям[14].

Интенсивное развитие научного сознания, т. е. рефлексии над предметом науки, начавшееся во времена Аристотеля и продолжающееся в настоящее время, сопровождается сегодня размышлением о полноте и достоверности опытного знания. Весьма интересные мысли о стадиальности человеческого познания высказывал В. Гейзенберг: «Первый глоток из сосуда естественных наук порождает атеизм, но на дне сосуда ожидает нас Бог»[15].

Ему вторит Уильям Гершель: «Чем более раздвигается область науки, тем более является доказательств существования Вечного Творческого и Всемогущего Разума»[16].

Уильям Томсон, лорд Кельвин: «Не бойтесь быть независимыми мыслителями. Если вы мыслите достаточно сильно, то вы неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога, которая есть основание Религии. Вы увидите, что наука не враг, а помощница религии»[17].

Клод Бернар: «Как бы далеко ни ушла опытная наука вперед в прогрессивном ходе своего развития и как бы ни были велики ее успехи и открытия, она никогда не в состоянии, не переступая собственных границ, ответить о первичной причине всего, о происхождении материи и жизни и о конечной судьбе вселенной и человека. Пытаясь ответить на эти вопросы, я вступаю в область метафизики и перестаю быть натуралистом, исследующим природу и познающим истину при помощи наблюдения, мнения и взгляды мои в этом случае уже не имеют за себя авторитетности точного и положительного значения, так как здесь я уже нахожусь вне сферы компетентности физических и физиологических наук»[18].

Протоиерей Кирилл Копейкин: «Если онтологическая реальность в квантовой механике действительно должна приписываться именно амплитуде вероятности, то это означает, что у мира есть некое “внутреннее измерение бытия”, к которому невозможно прикоснуться непосредственно»[19].

Итак, представители различных областей науки, размышляя о природе опытного знания, пришли к пониманию его ограниченности, недостижимой в рамках науки полноты понимания мира.

Существует и еще одна, третья группа мнений, утверждающих тождественность научного и религиозного знания. По словам В. Новика, современная научная картина мира не только не противоречит библейской, но и в какой-то мере подтверждает ее (Большой взрыв, Антропный принцип и т. д.)[20].

В. Н. Ильин указывает, что Библия и наука не могут враждовать, они говорят об одном и том же, но на разных языках. Наука смотрит на мир с точки зрения происхождения, а Библия – с точки зрения спасения, т. е. восстановления целостности. «Библия и наука – двойная поэма о недоступной в своей основе чудной, страшной истине мироздания… Несомненно, Библия и науки (естественные и гуманитарные) нуждаются друг в друге»[21].

По мнению В. Н. Ильина, библейский текст скорее вопрос, а не ответ уже потому, что он как слово Божье, повествующее о «началах», неисчерпаем и для его дешифрования требуется как наука, так и боговдохновенное прозрение[22]. Пророки Ветхого Завета зачастую не понимали смысла своих пророчеств: «Я сказал, это, но не понял, и потому сказал: Господин мой! Что же после этого будет? И отвечал Он, иди, Даниил, ибо сокрыты и запечатлены слова сии до последнего времени» (Дан 12:8–6).

По словам архимандрита Киприана (Керна), «видимый мир – есть экран, на котором отпечатлены символы вечного бытия. Надо только уметь прочитывать эти символы…, надо расшифровывать таинственную криптограмму бытия, доступную для изощренного глаза духовного и совершенно закрытую для непросвещенного, чувственного зрения…»[23]

Науке будущего еще, вероятно, предстоит «раскрыть», осмыслить, «расшифровать» библейский текст.

Опытным путем или логически доказать существование Мира Невидимого, Духа, нельзя. В это можно только поверить или принять как гипотезу, которая может объяснить то, что наука объяснить не может.

Вот пример такой гипотезы. Реальность Божественного присутствия в мире доказывает математическая теория шестимерного пространства-времени Н. Н. Попова о геометрической природе физических законов: материя и физические поля суть проявления скрытых симметрий шестимерного пространства-времени с абсолютным параллелизмом. Гравитация – свойство геометрии пространства-времени. Гравитационное поле, соответствующее точечной массе, создается кручением временной оси, связанной с точкой физического пространства, где находится масса. Все атомы и частицы – вся материя Вселенной – суть продукты кручения времени в тех или иных областях пространства-времени (ось времени нематериальна, поскольку, вспомним, Бог сотворил мир ex nihilo. – Л. Ш.). Эта модель позволяет сделать вывод о существовании дополнительного канала распространения сигнала с бесконечной скоростью, то есть, может быть мгновенная передача воздействия (экспериментальное подтверждение данными Н. А. Козырева[24]. – Л. Ш.).

По мнению священника О. Петренко, Бог с помощью огромной энергии структурировал пустоту по неимоверно сложному по богатству следствий «геометрическому» плану, используя простые средства – 6 измерений[25]. Каждый элемент – частица мирозданья – своим существованием обязана Божественной Энергии, что указывает на вездесущее присутствие Бога в мире. Из обусловленности всего материального мира геометрической структурой пространства-времени следует, что все многообразие мира появилось одновременно, т. е. вся архитектура материального мира задается сразу совершенной, и потому эволюция теряет смысл: животные и человек сотворены уже взрослыми, и космос – в законченном виде. Геометрия не подвержена эволюции, повторяется мысль Дж. Сарфати[26]. Дни творенья означают лишь проявление оформленной в реальном бытии сложной геометрической структуры пространства-времени по Божьему плану. «В один день одним и тем же повелением все призваны в бытие», – по словам Афанасия Великого[27].

Другой пример из «передовой» авангардной науки физики. Э. А. Тайнов полагает, что законы природы представляют собой «слово Божье», поэтому, познавая законы природы, человек приобщается к «естественному Откровению», начертанному в книге природы математическими письменами. Законы природы относятся к невидимому миру ненаблюдаемых субстанций (логосов), которые управляют миром материальных объектов. Эти гипостазированные сущности объектов являются как бы проекциями на видимый мир закономерностей невидимого мира. Такие содержательные теоретические конструкции должны иметь референты в бытии. Тайнов приводит описание такого референта на примере «загадочной» квантовой физики. Центральным понятием квантовой механики является теоретический конструкт «вектор состояния», который описывает состояние микрообъекта наиболее полным образом. Этот вектор состояния проявляет волновые свойства и является ненаблюдаемой величиной, т. е. ни сам конструкт, ни его возможный референт в бытии не соответствует чему-либо измеримому или чувственно воспринимаемому. Этот конструкт обладает свойством целостности, которая обеспечивается существованием дальнодействующих нелокальных акаузальных связей между различными частями квантомеханической системы – парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена. Конструкт «вектор-состояния» стохастически управляет микрообъектами, определяя вероятности появления различных численных значений их физических величин, и способен оказывать силовое воздействие на микрочастицы. Источник этой силы, т. н. квантовый потенциал, который как бы «пасет» частицу, выдавливает ее из одной области пространства в другую, непонятен.

Э. А. Тайнов выдвигает гипотезу, что в Бытии существует референт этой силы – ненаблюдаемая духовная субстанция. По определению философов, субстанция – это то, что существует само по себе. Материя – не есть субстанция, субстанция – не есть материя, делает вывод Тайнов. Эта ненаблюдаемая субстанция, не имеющая бытия в пространстве-времени, является сверхвременной и сверхпространственной нематериальной субстанцией, вероятностно управляющей пространственно-временным поведением материальных объектов. Эти субстанциальные связи открыты в экспериментальных исследованиях А. Аспека с сотрудниками, доказавших неравенства Белла[28].

Н. А. Бердяев писал: «Человек поверивший – есть человек, свободно дерзнувший, преодолевший соблазн гарантирующих доказательств»[29]. Также: «вера есть обличение вещей невидимых… знание может быть определено как обличение вещей видимых»[30].

Таким образом, проведенный анализ показал: тезис о противоречии между наукой и религией представляется ложным. Наука и религия находятся в отношении взаимодополнительности друг к другу. Наука дает опытное знание физической реальности, а религиозно-философское учение включает это знание в общую картину мира, предлагая ответы на вопросы – как возник этот мир, как устроен этот мир, как соотносятся Миры Видимый и Невидимый?

Целью религиозно-философского знания является понимание мира во всей его полноте, Видимого и Невидимого, поиск Полноты Истины. Специфика религиозно-философского знания – отражение целостности мира. Можно предположить, что наша эпоха станет эпохой соединения знания и веры в III тысячелетии. Тем удивительнее звучит этот прогноз у С. Л. Франка, сказавшего еще в 1949 г.: «В научном и философском сознании нашего времени, кажется, остается недостаточно отмеченным тот разительный факт, что человеческая мысль, после примерно 250-летнего – с середины XVII по конец XIX века – блуждания по пути механического понимания мира, за последние полвека обнаруживает тенденцию к некоему новому (обогащенному всеми новейшими научными открытиями) варианту античного космологического воззрения и отчасти даже к научному подтверждению некоторых мотивов ветхозаветно-христианской космологии»[31].

С. В. Посадский отмечает, что научное сообщество устало от материализма и позитивизма, которые исчерпали эвристический потенциал своих исследовательских программ; осуществляется этап их активного вырождения, когда их основополагающие теории дефундаментализируются и дискретизируются в свете накопленного фактического материала, несогласующегося с логическими следствиями из этих теорий. Очевидно, что гармония между естественнонаучным разумом и философией и религией необходима для самого научного знания. Посадский полагает, что не будет преувеличением сказать, что современное физическое знание представляет своеобразную пропедевтику к познанию вечносущего. Оно освобождается от наивного реализма, позитивистских и материалистических подходов. Современному физику уже не страшны слова «тайна» и «метафизика». Вопросы и темы о сверхфизических, вневременных и внепространственных реалиях, которые были немыслимы для естественнонаучного разума в начале XX в., сегодня прочно входят в сферу научного дискурса[32].

На вопрос «Как возможна метафизика?» отвечает С. Л. Катречко: «Выделение Единого как самостоятельного онтологического момента из субстанционального основания в рамках современной физической натурализации состоит в том, что помимо материи в мире действуют силы, которые это единство обеспечивают – единство ядра – сильные взаимодействия, единство атома – слабые взаимодействия, единство тел – электромагнитные силы, единство астрофизических систем – гравитационные силы. Физическим аналогом единства может считаться волна, которая является “фюзисным” логосом, подчиняющим себе движение материальных частиц, т. е. является как бы метафизической надстройкой над телесно-вещественным»[33].

Таким образом, научная и религиозная картина мира отражают путь и разные способы познания мира человеком и находятся в отношениях взаимодополнительности.

Если в рамках позитивистской науки объяснить взаимодействие психической и физической реальности невозможно, то можно сделать попытку сменить парадигму картины мира, считают С. Е. Ячин и соавторы[34]. Может быть, тогда это приблизит ученых и философов к пониманию и объяснению загадок, накопленных эмпирической наукой?

Настоящая работа представляет попытку разработки концепции человека в рамках этой «иной парадигмы картины мира» – как результата интеграции религиозной, богословской антропологии и современного психологического научного знания.