Читать книгу Привидения живут на литорали. Книга вторая - Леонид Алексеевич Исаенко - Страница 7

На следующий день, дождавшись отлива, мы отправляемся на ловлю илистых прыгунов. С собой берём сачок на длиннющей бамбучине и кусок мелкоячеистой дели с привязанными по углам верёвками. Расстелив дель на грунте, мы собираемся загонять на неё переофтальмусов, что при их пугливости, как мы думаем, не составит труда, а затем вздёргивать её в воздух за верёвки и, пожалуйста, – собирай улов, если ловля сачком окажется непродуктивной.

Пока мы расстилали дель и разносили верёвки, Чуков безуспешно махал сачком, он оказался слишком длинным и неуклюжим, а прыгуны, перепуганные вторжением в их местообитание, чересчур проворными. Они носились перед нами то прячась в норках в иле, то в стене мола.

Но вот ловушка приготовлена, и мы замерли, ожидая, когда же прыгуны станут бегать по сети. Однако затаились и переофтальмусы, обдумывая сложившееся положение. Попытки вспугнуть их и заставить в суматохе забежать на дель не увенчались успехом, они явно оббегали её, как и другие препятствия в изобилии устилавшие обсохшую литораль…

Наши манипуляции с сетью и сачком не остаются незамеченными местными жителями и в первую очередь детворой. Человек десять разновозрастных и разной степени смуглоты, кучерявости и вполне добротной колхозной веснущатости мальчишек и девчонок собирается позади меня и, перешушукиваясь, с интересом наблюдают за нашими действиями.

Даже неизбалованного происшествиями полицейского, изрядной толщины и угольной черноты дядьку, нёсшего свою службу где-то за территорией порта на площади возле почты, привлекает необычная суета. Делая вид, что его интересует непорядок на литорали с другой стороны мола, он бочком-бочком продвигается ближе, и нет-нет да и косит выпуклый чёрный глаз на нас и наши снасти.

Чтобы скоротать ожидание, выбираю мальчишку поближе, показываю рукой на прыгуна, изображая ей прыгающие движения, спрашиваю: – Вот из ит?

Польщённый вниманием, улыбаясь во весь рот, пацан отвечает: – Кабо сотейр!

– А, так это обыкновенный кабо сотейр! – говорю я по-русски и уже гораздо громче, указывая рукой на пробегающую мимо рыбку, чтобы надёжней запомнить произношение и в расчёте на всех слушателей, по слогам повторяю, – ка-бо со-тейр!

И тут происходит что-то совершенно невероятное. Наверное, ни один комик мира не мог ожидать подобного эффекта от самой гвоздевой своей шутки. Не ожидал его и я. Подошедшая вплотную ребятня искренне и дружно, как только и можно смеяться в их возрасте, заливается таким звонким смехом, что даже полицейский не выдерживает – ухо больше не в состоянии вытягиваться в нашу сторону без риска оторваться, а тут вроде бы некий непорядок и нелишне вмешаться. Совсем не грозный страж оказывается возле взвизгивающей от смеха девчонки, выгнувшейся так, что косички её чуть ли не метут бетон сзади себя, и что-то спрашивает. Я не слышу ни вопроса, ни ответа, но полицейский вдруг раздувает щёки, пучит глаза, не сдержавшись, хлопает себя по бёдрам, затем машет рукой в сторону литорали и нашей сетки, бормочет: – Кабо сотейр, кабо сотейр! – сотрясаясь всем телом от распирающего смеха.

По-прежнему не понимая, что же вызвало смех, но отчего бы не потешить ребятню, повторяю вопросительно: – Кабо сотейр?

Хохот достигает апогея. Полицейский, утирая слёзы, пошатываясь, неверными шагами отходит от нас, всхлипывая и захлёбываясь. Визжащая на разные голоса детвора, дрыгая ногами, катается по бетону. Самый маленький карапуз, хохочущий, по-моему, за компанию, никем не замеченный отступает к противоположной стороне мола и, не заметив края, падает в ил. Не переставая хихикать, вскарабкивается по известняку, высовывает из-за бордюра вымазанную рожицу и зовёт на помощь. Тут уж смеюсь и я, подмигиваю моим собеседникам, указываю на измазанного карапуза и, не удержавшись, добавляю последнюю каплю:

– Кабо сотейр?

Восторженный визг перекрывает мои слова.

– Кабо сотейр, кабо сотейр, – повторяя на разные лады и тыча в него пальцем, все бросаются к малышу, вытаскивают его на мол. Какая уж тут ловля переофтальмусов!

– Чем ты их насмешил? – подходит ко мне Костя.

– Хочешь, научу? Скажи им «кабо сотейр».

– А что это?

– Думаю, илистый прыгун по-ихнему, – не очень уверенно отвечаю я.

– Чего ж тут смешного? – Костя пожимает плечами, недоверчиво смотрит на меня, но повторить вслух не решается.

В самом деле, чего же здесь смешного, кто знает? А я так и остаюсь для местной ребятни на всё время стоянки – Мистер Кабо Сотейр!