Читать книгу Катерина - Лора Вайс - Страница 7

Блэр, как всегда, заседал в своем кабинете, читал корреспонденцию, заполнял платежные документы, а тем временем внизу кипела работа. Мисс Митчел наняла слуг, пригласила из города музыкантов. Все готовились к балу. Однако Сара не могла понять, отчего ее хозяин, от природы не питающий к подобным мероприятиям светлых чувств, вдруг соизволил организовать вечер танцев, пригласив притом почти всю округу.

Но, несмотря на это, экономка была рада. Хотя бы посмотреть на то, как проходят балы в Империи – уже удовольствие. А то уж почти год жизни в четырех стенах, что было непривычно и тяжело даже для такой нелюдимой особы, как она.

– Сара! – донеслось из кабинета хозяина.

– Да, сэр, – она лишь качнулась и вот, уже стоит напротив его стола.

– Подготовьте фрак и себе подберите надлежащее платье.

– Все будет сделано.

– Много ли народу ожидается?

– Почти все ответили согласием, разве что два семейства были вынуждены отклонить приглашение по причине нездоровья и срочных дел.

– Аксеновы будут? – тут же нахмурился, сложил руки и прислонил два пальца к губам.

– Да.

– Это хорошо. Можете идти, мисс Митчел.

Когда экономка покинула святая святых, Элвин откинулся на спинку кресла, принялся тереть глаза. До сих пор он продолжал корить себя и ругать, но то был глас разума, а вот сердце томилось в ожидании скорой встречи, можно сказать, судьбоносной.

К пяти часам начали прибывать первые гости.

На прием пожаловали не только благородия из Кольского, но и из соседних сел, даже небольших уездных городков. Все же за полгода работы и жизни в губернии Блэр разжился немалым количеством нужных знакомств. Помещики и местные графья везли своих старших дочек, как-никак бал. Глядишь, и сыщется достойный жених, а кто знает, может, и сам граф обратит внимание на родное чадо. С теми же мыслями в первую очередь ехал господин Аксенов, а подле него сидела Катерина с глазами полными печали. Как и повелел дядюшка, девушка нарядилась в свое лучшее платье – атласное нежного кремового цвета с турнюром и изящным не слишком глубоким декольте. Тонкие ручки украсили белоснежные лайковые перчатки. Прическа соответствовала образу, такая же воздушная и в то же время естественная, Катя приподняла и заколола на затылке локоны, оставив несколько прядей свисать вдоль линии скул. Открытую шею венчала тонкая жемчужная нить. Однако пока вся эта нежнейшая красота была сокрыта от взора пальто. Сам же Мокий Филиппович надел новенький фрак, купленный вскоре после прибытия. Наряд придал ему лоску, Аксенов понимал, что сегодняшний прием может в корне изменить его жизнь, потому и проявить себя нужно было с самой лучшей стороны, а, как известно, встречают по одежке.

Катя все смотрела в окошко, ветер трепал шторки, в бричку залетала дождевая вода, к тому времени прилично стемнело, из-за чего рассмотреть здешнего пейзажа толком не удалось. А скоро послышалась музыка.

– Наконец-то, – пробормотал Мокий Филиппович и не забыл посетовать на медлительность повозки.

Бричка вкатилась в ворота и еще какое-то время ехала по дороге, усыпанной битым камнем. Музыка звучала все ближе и ближе. И вот, повозка остановилась, тут же дверцу открыл лакей.

– Добрый вечер, сударь, сударыня – поклонился мужчина в ливрее.

Первым делом взору предстал особняк графа. Роскошный дом стоял на цокольном этаже. Лестницы, обнесенные балюстрадой, подходили к парадному входу сразу с трех сторон, толстые колонны поддерживали своды крыши. Дом шел этаким полукругом, левое и правое крыло загибались в направлении заднего двора, образуя по форме подкову. Напротив парадного входа устроился фонтан с немалым бассейном, вода в нем все еще была, хотя сама конструкция уже не действовала.

– Какие виды, – не переставал изумляться Аксенов, – какие виды, Катенька. Это же истинное произведение искусства, а не дом. И какие чудо архитекторы только над ним поработали.

– Да, красиво, – ответила усталым голосом.

– Нет, Катя… не красиво, а восхитительно.

– Будь по-вашему.

– Ну, что за упаднические настроения? – Мокий Филиппович уже начал сердиться, ибо племянница своим состоянием грозила попортить все планы. – Поживее, голубушка надо быть, ты же танцевать приехала. Смотри, сколько благородных людей пожаловало, молодежи…

Внутри особняка все оказалось еще лучше, огромные пространства, много света, без вычурности, во всем присутствовала английская сдержанность. Бальная зала вместила всех прибывших, а гостей насчитывалось под две сотни человек. Слуги сновали туда-сюда с подносами в руках, дамы со спутниками вальяжно прохаживались, разглядывали старинные полотна, что висели на стенах, бюсты известных английских общественников и политиков.

Лакей принял верхнюю одежду у Аксеновых и удалился с нею в гардеробную. Катя тут же поежилась, все-таки в доме было довольно прохладно.

– Добрый вечер, ваше благородие, – перед ними возникла женщина в строгом платье темно-синего цвета. – Добро пожаловать в имение графа Блэра.

– Благодарю, – расплылся в улыбке Аксенов.

– Пройдемте за мной, я провожу вас в залу.

Она внимательно осмотрела прибывших, но особое внимание уделила юной гостье. Сара женщиной была проницательной и дальновидной, а услышав вопрос хозяина о неких Аксеновых, притом в голосе Блэра прозвучали какие-то особые нотки, экономка смекнула, что затея с балом возникла неспроста. Катя ей показалось самой обычной. Милая девушка из семьи среднего достатка, одета скромно, видно, что платье долгое время висело в шкафу, отчего не все кружева успели расправиться. Однако скоро мисс Митчел заприметила особенность, Катерина явно не желала здесь находиться, тогда как прочие молодые особы разве что не подпрыгивали от радости, оказавшись в доме графа.

Все трое оказались в просторной бальной зале, под потолком висело несколько хрустальных люстр, большие окна украшали гардины синих оттенков, подхваченные золочеными шнурами с объемными кистями на концах, полы с необычным рисунком блестели и переливались, все же до сего дня балов здесь не устраивалось. В конце залы заседали музыканты. Вдоль стен расположились столы, за коими уже заседали гости.

Катя с дядей устроились как раз за одним из столов, слуги тут же подсуетились, принесли вина для Аксенова и морсу для юной особы. Взгляд девушки блуждал от гостей к убранству дома, а потом остановился на фигуре, мужчина в черном фраке стоял у входа в залу. К нему то и дело подходили господа, кланялись, представляли своих жен и детей.

– А вот и сам граф, – засуетился Мокий Филиппович, хотел уже было встать и пойти поприветствовать хозяина усадьбы, однако тот опередил.

Блэр направился прямо к их столу, а поравнявшись, поклонился. Ему не было никакого дела до Аксенова, все внимание досталось исключительно Катерине.

– Могу ли я пригласить вас на танец, сударыня?

Девушка только открыла рот, как дядюшка выпалил:

– Конечно, она будет танцевать, ваше Сиятельство.

– Это так? – Элвин снова обратился к гостье.

– Да, – и уставилась в пол.

– Лестно слышать.

Теперь-то у Аксенова не осталось никаких сомнений в том, что Блэр имел виды на его племянницу. Главное, чтобы Катерина не проявила характеру и не обидела графа.

Элвин же откланялся, до начала танцев оставалось времени совсем немного, а поприветствовать всех еще не успел. Катя смотрела ему в спину, граф шел спокойно, руки заложил за спину, иногда останавливался, чтобы поклониться даме или пожилому господину. Фрак на нем смотрелся изумительно, костюм идеально подчеркнул подтянутую фигуру. До сего момента девушке не удавалось его рассмотреть, все ж встречались они на улице и граф всегда был в плаще. А тут…

– Дядюшка, – обратилась Катя к родственнику, – а вы не знаете возраста графа?

– Он солидный мужчина в самом расцвете лет, – молвил с улыбкой.

– Может быть тридцать пять, сорок? Или вообще все сорок пять? – бубнила себе под нос. По лицу Блэра сложно было судить о возрасте, однозначно лишь то, что он давно не молодец.

От размышлений отвлекла громкая музыка. Балетмейстер вышел вперед и сообщил об открытии осеннего бала, все присутствующие были приглашены исполнить менуэт. Напомаженные дамы и господа с искренним блеском в глазах повставали со своих мест и поспешили занять позиции. Все-таки помещики Кольского редко когда покидали родное село, и вечер в доме английского графа стал для них наиярчайшим событием, особенно для юных девушек и молодых людей. Кавалеры прохаживались и покруживались рядом с дамами, тем им вторили в движеньях, все это чудесное действо происходило под звуки мелодии Луиджи Боккерини.

Кате пришлось танцевать с дядюшкой, поскольку граф вдруг куда-то пропал. Но это и к лучшему, у бедняжки и так сердце трепыхалось как у перепуганной мышки.

После менуэта все разошлись по своим местам, многие господа устроились за картами, все-таки длительные пляски в их почтенном возрасте не сулили ничего хорошего. А вот разыграть партию другую, поговорить о важных делах и полюбоваться происходящим куда предпочтительнее.

Мокий Филиппович тоже решил не отставать, тем более карты он уважал как никто другой, а Катя осталась сидеть за столом.

– Скучаете? – раздалось у нее за спиной, отчего девушка вздрогнула. Блэр обошел стол и устроился напротив.

– Что вы, всего лишь перевожу дух, – в чем она не слукавила, ибо такое внезапное появление графа заставило сердце укатиться в пятки.

– Вы хорошо танцуете, сударыня. И еще одно достоинство в копилку, – усмехнулся Элвин.

– А вы ведете им счет? – посмотрела на него с удивлением, но в то же время усмешкой. – Много ли накопилось?

– Достаточно.

– Достаточно для чего, позвольте узнать? – кровь застучала в висках, руки похолодели.

– Видите ли, Катерина… я не люблю ходить вокруг да около. И длительные приготовленья не для меня, потому хочу сразу заявить о своих намерениях. Я хочу просить вашей руки.

На его слова Катя резко побледнела, настолько, что даже граф заволновался.

– Все ли с вами хорошо, сударыня?

– Мне бы на воздух, – кое-как выдавила из себя и в тот же миг сорвалась с места. Катя поспешила на улицу, нужно было срочно проветрить голову, иначе рисковала упасть без чувств прямо в ноги англичанину.

Блэр не сказать, что удивился такому поведению, но в некоторой степени растерялся. Она боялась его и боялась так, что уже спустя минуту общения всеми силами старалась сбежать.

– Сара, – прошептал чуть слышно.

– Да, сэр, – экономка как всегда возникла, словно из ниоткуда.

– Сударыня Аксенова неважно себя почувствовала, идите к ней, проявите заботу.

– Хорошо, – склонила та голову.

А Блэр какое-то время посидел с весьма озадаченным видом, танцующие его мало волновали, как и кучки юных девиц, что переминались в томленье у стен. Хотя каждая из девушек мечтала, чтобы на нее обратил внимание сам хозяин усадьбы. Но Элвин в упор не замечал заискивающих взглядов, скоро он поднялся, одернул фрак и направился к Мокию Филипповичу.

Катя же стояла на крыльце в одном платье, ветер обдувал со всех сторон, но она будто не чувствовала холода, щеки девушки теперь пылали, глаза были мокрые от слез. Она сжимала в руках гобеленовый кошелечек, взгляд застыл на фонтане. Вот и пришел конец. Сначала лишилась семьи, а скоро не останется и свободы выбора. Видимо в чем-то провинилась, коль Господь Бог так суров к ней. Стать женой графа все равно, что отдать себя на закланье.

– Вы же простудитесь, – послышалось совсем рядом.

– Что? – Катя отвлеклась от созерцания фонтана. – Ах, ничего страшного.

– О нет, сударыня. Сейчас поздняя осень. Вот, прошу, – мисс Митчел накинула на плечи девушки теплую шаль. – И я была бы рада угостить вас горячим чаем.

– В моем положении, увы, никакой чай не поможет, – посмотрела в небо.

– Идемте, идемте… – позволила себе улыбнуться Сара. – Такого чая вы еще не пробовали. Настоящий английский.

Делать было нечего, экономка все равно не отступилась бы, и Катя пошла за ней. Дамы проследовали в кухню, затем Сара закрыла двери, чтобы ни музыка, ни снующие туда-сюда слуги не отвлекали.

– Итак, – экономка взяла чайник, наполнила водой и поставила на плиту. – Какой чай вы предпочитаете? С молоком или медом? А может с джемами? Насколько мне известно, русские люди любят чай с джемом.

– С вареньем, – с улыбкой поправила её Катя, после чего сняла шаль, все-таки здесь было куда теплее.

Тишина и привычная обстановка более или менее вернули душевное равновесие, хотя сердце продолжало обливаться кровью.

– Да-а-а-а, – протянула Сара, – страна удивительных обычаев и традиций. Не все понятны, не все приятны, но…

– Вам здесь нравится?

– Лукавить не стану, в Лондоне я чувствовала себя куда лучше, но люди такие создания, могут привыкнуть к чему угодно.

– Верно…

– Что же заставило вас, сударыня мерзнуть на крыльце?

– Весьма неожиданное предложение, – Катя была так расстроена, что ей просто необходимо было хоть с кем-то поделиться печалью. – Граф Блэр намеревается просить моей руки, – и снова слезы закапали, – это ужасно…

Услышав эти слова, Сара аж жестяную банку с чаем выронила, но та не успела долететь до пола, была виртуозно поймана.

– Вот как, – растерялась женщина, безусловно, она догадывалась, что все происходящее не просто так, однако женитьба. – Действительно, неожиданно, – постаралась вернуть своим движениям размеренность и плавность.

– Зачем я ему? Я же не дворянка, к тому же мое приданое настолько ничтожно, что … – и посмотрела в небольшое оконце.

– Кто бы знал, – Сара заварила чай, разлила по чашкам. – Ваш чай, сударыня, – поставила перед Катей белую чашечку из тончайшего фарфора с позолотой по краю, после чего вытащила из буфета различные джемы, а заодно и молочник.

– Благодарю, – Катерина сняла перчатки и отложила их вместе с кошелечком в сторону.

– У вас очень красивые руки, – мисс Митчел искренне восхитилась изящными запястьями и тонкими длинными пальцами. – Пейте же чай, пока не остыл, – налила и себе.

Сара была озадачена и ошарашена не меньше девушки. Хозяин чурался романтики и не допускал личных отношений с противоположным полом, он был затворником. Единственное, что его влекло и воодушевляло, это работа. Несмотря на скопленные капиталы, коих хватило бы на много лет вперед, Блэр не останавливался, он постоянно находился в поиске чего-то нового. Так и сейчас, лесопильня поглотила его целиком. Десятилетиями Элвин жил по давно заведенному правилу – днем работа, ночью охота, а оставшиеся час-два на сон. Однако это в Англии, здесь же все изменилось, правда, мисс Митчел даже подумать не могла, что изменилось настолько.

Экономка нет-нет, да и посматривала на гостью. Что-то все-таки было в юном создании, что-то неуловимое, но в то же время приковывающее взгляд. Вдруг Сара выпрямилась, слегка повернула голову в сторону двери, будто прислушалась, затем обратилась к Кате:

– Как вы себя чувствуете?

– Лучше, спасибо, – она выпила весь чай, согрелась. – Я вам очень благодарна, – взяла в руки пустую чашку и с интересом принялась разглядывать ее.

– Тогда я сопровожу вас в бальную залу. Скоро будет вальс, такое нельзя пропускать, – попыталась улыбнуться.

– Да, конечно…

Катерина с большим нежеланием поднялась, надела перчатки. Так не хотелось покидать уютной теплой кухни, а главное, не хотелось видеть виновника ее печали. Но здесь не останешься.

Вернувшись в залу, Катя первым делом увидела дядю рядом с графом, Мокий Филиппович как мог, рассыпался в любезностях и прямо-таки светился от радости. Сара тоже наблюдала сию картину, тогда же посмотрела на девушку и произнесла:

– Удачи, Катерина. Она вам пригодится.

А когда девушка обернулась, экономки уже не было, будто в воздухе растаяла.

– Наконец-то, – Аксенов заметил свою племянницу и поспешил к ней. – А я уже потерять тебя успел, голубушка. Вот ведь, даже не предупредила, что уйдешь.

– Простите.

В этот момент зазвучал вальс.

– Не откажете в танце, сударыня? – подошел граф.

– Не откажу, – произнесла с явным недовольством, на что Блэр усмехнулся.

Двое устремились к остальным.

– Ваш дядюшка дал согласие на наш союз, – Элвин коснулся рукой ее спины.

– Как вы так можете? – Катя в свою очередь положила руку ему на плечо.

– Неужели я вам совсем не нравлюсь?

И они закружились в танце. Граф уверенно вел ее за собой. Хрупкая девушка чуть ли не летала, настолько искусен был кавалер.

– Вы привлекательны и … – она все никак не могла подобрать слов.

– Что же это, Катерина? Где ваша словоохотливость? Где бойкий нрав?

– Граф, я вам не пара. Совсем. Я не знатного происхождения, недостаточно образована и совсем неопытна.

– Ох, Катя, – расплылся в улыбке, но смотрел все еще свысока. – Я же не лошадь себе выбираю, чтобы она была чистокровных пород. А пробелы в науках не беда, их легко заполнить. Что до опыта, так он приходит с годами, как и седина.

– Прошу меня извинить, но я пытаюсь сказать, что не пойду за вас ни при каких обстоятельствах.

– Вот как, – сейчас улыбка сошла с его лица, взгляд потяжелел. – Боюсь, тут ваши желания или нежелания уже не играют какой-либо роли. Ваш дядюшка ответил за вас. Свадьба состоится через неделю. Ждать ни ему, ни мне не хочется.

– Выходит, вы все-таки выбираете. Пусть и не лошадь, даже хуже, вы выбираете себе вещь. Только я не предмет, я человек. И самое главное, я вас нисколько не люблю.

– О любви, при обсуждении брака, говорят меньше всего, дорогая моя Катерина. Она может родиться и это в лучшем случае, а может, и нет.

– Судя по вашим словам, я вам тоже не нравлюсь.

– Тут, видите ли, весьма необычный случай. Я влюблен в нечто, что таится в ваших глазах.

– Я не понимаю.

– И не пытайтесь, все равно не поймете.

Они продолжали танцевать, однако музыки Катя уже не слышала, как и не замечала окружающих, все ее внимание было приковано к графу.

– Завтра вы с мисс Митчел, моей экономкой, отправитесь в город, где закажете свадебное платье. Стоимость пусть вас не смущает.

Неожиданно Катя остановилась, с глаз будто спала пелена, разум просветлел.

– Нет.

Они стояли в центре залы, вокруг продолжали вальсировать пары. Блэр резко подтянул к себе девушку и посмотрел взглядом, от коего у Кати ноги подкосились, она немедля вспомнила ночной кошмар:

– Ты будешь моей женой, хочешь того или нет, – прошептал у самого уха. – А если вздумаешь сопротивляться, я покажу, каким чудовищем могу быть. И гнев мой обрушится на тех, кто тебе дорог, – а после секундного молчания добавил. – Так уж случилось, Катерина. Никто не виноват, что мы встретились. Поверь, я бы рад поступить иначе, но не могу в силу обстоятельств.

– Я ненавижу вас, – произнесла со слезами на глазах.

– Имеете право, сударыня.

И Блэр поспешил прочь. К этому времени музыка стихла, довольные и разгоряченные гости непрерывно кланялись друг другу в знак благодарности, а Катя так и стояла в центре залы. Это был первый бал в ее жизни, который завершился трагедией.