Читать книгу В середине жизни. Русские в Германии - Лорена Доттай - Страница 5

На следующий день Аня вернулась.

Если бы моя дочь знала обо мне больше, возможно, и относилась бы ко мне иначе. Но у нее не было желания узнать. У нее не было желания со мной подружиться. Ее мать была теперь скучной невзрачной женщиной без особых интересов. Она не умела ухаживать за собой, одеваться, дрожала над каждым центом, одевалась за одно евро и работала на конфетной фабрике. В последний год два пальца на правой руке у нее отказали – безымянный и мизинец, но она не оставила работу, потому что техничкой было еще тяжелее.

Дочь ненавидела нашу нищенскую жизнь, и мне было понятно: она чувствует себя словно в мышеловке, потому что и я себя так чувствовала.

Если бы она спросила меня, я бы ей рассказала. Хотя отчетливо осознавала, что мои прошлые интересы и достоинства не имели никакой ценности в глазах ее поколения. И в глазах большинства людей. И что с того, что мой сборник был такой удачный и так много положительных рецензий, она не знала ни о том, ни о другом…

Конечно, ей некуда было пойти. Можно переночевать у подруги ночь или две…

– Почему ты ушла от отца? – спросила она.

Я сидела на диване, она – на стуле у стола. Вчерашние салаты были доставлены из холодильника на стол, фаршированная паприка разогрета… Я знала, что когда-нибудь мне зададут этот вопрос, но почему в тот день…

– Мы не сошлись характерами, – наконец ответила я и придвинулась поближе к столу. Если разговаривать во время еды на такие темы, то неизменно заболевает желудок. Уж лучше просто пить воду.

– Что за ерунда! – воскликнула дочь, – ты что, не можешь просто сказать причину!

– Аня, я не помню, – отозвалась я. Салаты снова придется нести в холодильник. – Это было восемнадцать лет назад!

– Такие вещи не забываются! – парировала дочь.

– Это что, допрос? – спросила я.

– Ты отвечаешь вопросом на вопрос! – воскликнула дочь. – Хватит извиваться… Согласись, я не человек с улицы, я имею права знать… правду!

Сколько правды может вынести человек? Я подумала и промолчала. Иногда эту самую правду лучше не знать…

– Я нашла его в интернете! Видела его фотку. Это он, я на него похожа! Он занимается бизнесом и у него большое предприятие… Представь, что бы было, если бы ты от него не ушла!

Я представила. И почувствовала, как мое лицо… Не то чтобы медленно сползает вниз, но как будто застывает. Есть такие воспоминания, которые погребены очень глубоко и их лучше не вытаскивать на свет. А если вытаскивать, то с помощью специалиста, психоаналитика.

Так вот откуда эта фраза: «Ты обрекла нас на нищету!» Я продолжала молчать. Мое молчание длилось восемнадцать лет, а Аня была не тем человеком, перед кем стоило открывать рот и выливать всю эту больную жижу… Нет, не на голову ребенка…

Да, он и тогда уже был перспективным, уже тогда у него была своя фирма.

– Аня, эта правда тебе не понравится, – я открыла, наконец, рот.

– Это мне решать, что мне нравится, а что нет… – отозвалась дочь.

Паприка остыла. Есть уже не хотелось.

– Я знаю его адрес, – проговорила дочь, – и собираюсь его найти… Мне нужно его увидеть.

Это катастрофа.

Я молчала половину жизни. Неужели мой карточный домик развалится именно теперь?

Я снова услышала, как скрипит дверца шкафа. Надтреснутый голос старого шкафа, найденного на свалке. Аня собирала вещи, теперь уже никуда не торопясь. Я стояла в дверях ее комнаты.

– Неужели это так важно теперь? – спросила я.

– Если это для тебя неважно, это не значит, что неважно и для меня! – бросила она, не оглядываясь.

– Ты думаешь, что-то от этого изменится? – спросила я.

– Конечно! Когда действуешь, всегда что-то меняется, – ответила она.

Единственная мысль в голове, которую ничем не выбить, если только алкоголем… Нет, не при Ане… Вот эта мысль: мне не хочется возвращаться в прошлое.