Читать книгу Колыбель моя - Любовь Чернявская - Страница 9

Днем и ночью не прекращалась работа катеров, канонерских лодок, тральщиков флотилии по разминированию водного пути. Противник был хитер и расчетлив. Устаревшие плавающие мины с якорем уже не использовались. К тому времени у немцев были мины более совершенных конструкций – магнитные, акустические, которые срабатывали на шум двигателя, или магнитно-акустические. Но на них быстро было найдено противодействие – размагничивание корпуса. А магнитно-акустические мины просто «собирали»: проходил катер с баржой, к которой эти мины примагничивались и взрывались. Баржу ремонтировали и вновь пускали на «ловлю» мин. Но самыми коварными были мины с механизмом кратности – раз двадцать пройдет судно благополучно, а на двадцать первый эта мина сработает. Ошибка здесь или даже малейшая оплошность зачастую стоили жизни.

1 августа на Бабаевском перекате, недалеко от села Ступино подорвался на мине бронекатер № 22. Вместе с экипажем погиб командир отдельной бригады траления Б. В. Хорошхин. Г. М. Яропуд вспоминал: «Контр-адмирал Хорошхин удивительно соответствовал своей фамилии – это был прекрасный боевой командир и очень симпатичный человек. Был он участником Гражданской войны и штурма Зимнего. В ночь на 1 августа фашистский самолет сбросил мину на Бабаевском перекате. Мина была с механизмом кратности. Движение остановилось, несколько десятков судов собрались у берега – ждали, когда тральщик ее выловит. Однако тральщик прошел много раз, а мина все не срабатывала. Остановка судов не только срывала сроки доставки грузов фронту, но и создавала опасное положение: это скопление было удобно для вражеской авиации. В общем, нужно было немедленно устранить эту «пробку».

Б. В. Хорошхин

И тогда командир бригады сам решил разобраться в ситуации. Головным, под флагом адмирала следовал бронекатер № 22 под командованием мичмана Я. Г. Шестакова. В кильватер за ним, на некотором расстоянии шел бронекатер № 21, которым командовал мичман Н. Р. Горбов. По закону подлости именно на этот раз мина сработала. Взрыв! Огромный столб воды, перемешанный с илом, – и все… Через несколько секунд на поверхности ничего не было видно. На воде не остаются воронки от взрывов, течение быстро сглаживает волны. Не верилось, что бронекатера и его команды больше нет. Но ценой этой гибели был проложен путь другим катерам».

Это была первая потеря бронекатера во время Сталинградской битвы. Ошибки, а точнее, полная неподготовленность Волжской военной флотилии к боевым действиям на воде, а судов пароходства – к перевозкам людей и грузов через Волгу, уже к началу августа были более чем очевидны. Вот почему военный совет Сталинградского фронта принимает экстренные меры. Г. И. Захаров приводит такие данные: «К 6 августа были вооружены пушками и укомплектованы личным составом 27 судов «Волготанкера». На 79 речных судах были установлены 42 орудия и 154 зенитно-пулеметные установки. Силами флотилии было вооружено 58 транспортных судов. Было выставлено около шестидесяти постов наблюдения».

Результаты не замедлили сказаться. Если с 1 по 7 августа взорвались 28 судов, то в следующую неделю – только 10, а в последнюю неделю августа ни одного судна не погибло. Противоядие было найдено! Жестокая действительность первых дней быстро выучила моряков – зенитным расчетам судов все больше удавалось срывать атаки вражеских самолетов. Да и «почерк» последних резко изменился: если еще несколько дней назад они сбрасывали бомбы прицельно, опускаясь буквально до 400 метров, то теперь ниже полутора тысяч метров самолеты с крестами снижаться опасались, причем действовали в основном ночами.

А по Волге продолжали идти суда.