Читать книгу Рак лечится Любовью - Любовь Карабут - Страница 11

Возмущение, несогласие, отрицание, внутренний бунт – гремучая смесь чувств бушевали в моем сердце.

– Почему я? За что? В чем я провинилась? – вопрошала я кого-то невидимого, поднимая голову к небу.

Ответа не было…

А жизнь продолжалась. И надо было как-то жить, выполнять свои обычные ежедневные обязанности: ходить в магазины, готовить обеды-ужины, ухаживать за детьми, заботиться о муже и выполнять всё то, что должна выполнять жена и мать.

А делать вообще ничего не хотелось.

Хотелось лечь, закрыть глаза и больше никогда не вставать. Пришлось перейти на автопилот: все равно никуда не деться от своих близких, никуда не деться и от быта… Внутри что-то сломалось, и я стала похожа на робота. Однако чем бы ни были заняты руки, в голове отчаянно бился вопрос: «Что делать? Что делать????»

В редкие минуты, когда удавалось остаться наедине с собой, пересматривала журнал «Здоровье», искала и читала всё о раковых больных и их лечении.

«Ловила» эту же тему по телевизору, при случае её же обсуждала с начитанной, всезнающей соседкой или с хорошей знакомой. Мужа старалась не трогать: он и сам переживал, хотя и не показывал этого. И втайне от меня занимался тем же: искал выход.

Голова раскалывалась от круговерти мыслей и вопросов без ответа. Между тем моё состояние начало ухудшаться: боли в низу живота возникали всё чаще и становились раз от раза всё сильней; темнело в глазах, а по спине снизу вверх поднимался поток липкого пульсирующего тепла. Когда он ударял в голову, я мгновенно отключалась. А потом обнаруживала себя лежащей то в коридоре, то в комнате.

Мягко говоря, становилось не по себе. После таких «полётов» меня ещё долго преследовала слабость и дрожь во всём теле. Радовало то, что меня никто не видит – раз, да и в голове становилось необычно тихо, а в душе – спокойно – два.

Приближался очередной визит к лечащему врачу. Надо было показаться и продлить очередной больничный. Доехав на автобусе до поликлиники, заняла очередь в регистратуру за карточкой. Впереди меня невысокий коренастый мужичок и ещё человек десять мужчин и женщин разных возрастов. Вдруг почувствовала приближающуюся дурноту.

– Только бы не упасть, – промелькнуло в мозгу. – Пульсирующее тепло змейкой скользнуло вверх, я взмахнула руками и рухнула на пол. Последнее, что успела увидеть – испуганные глаза коренастого мужчины.

Противный запах нашатырного спирта вернул меня к жизни.

Прямо надо мной несколько вытянутых искаженных лиц, одно из них – женское, в обрамлении белой шапочки доктора.

– Очнулась, слава Богу! – воскликнула благообразная старушка.

– Аккуратно поднимаемся, и в кабинет, – взяла инициативу в свои руки симпатичная докторица.

Подала стакан воды, подождала, пока я окончательно пришла в себя.

– Что с вами? – участливо спросила врач.

– У меня онкология, по-женски, – спокойно ответила я.

– Вы уверены? – не унималась приятная во всех отношениях женщина.

– Да, уверена. Недавно из больницы, диагноз окончательный и обжалованию не подлежит, – грустно пошутила я.

– Что делать надумала? —продолжала пытку врачиха, незаметно переходя на «ты».

– Да вот ничего не надумала, – грустно ответила я.

– Ты же молодая, нужно оперироваться. Организм должен справиться. Решайся! А сейчас – давай-ка домой. Отлежись, успокойся, подумай и собирайся к своему незабвенному Владимиру Васильевичу. Он – врач от Бога, и операции выполняет блестяще.

– Может, он и действительно, врач от Бога, но мне-то помочь не смог, – грустно думала я, уставившись в окно автобуса. – Просто я родилась под несчастливой звездой. Невезучая я. Вот и всё.

И вдруг меня словно прорвало – слёзы в два ручья потекли из глаз, щёки вмиг намокли, а солёные струйки стекали по шее и заливались под ворот платья. Я плакала тихонько, практически бесшумно, чтоб никто из пассажиров не услышал. Так жалко себя вдруг стало!

Так жалко деток, которые совсем скоро останутся без мамы, и так жалко мужа, маму. А ещё жалко того, что уже никогда со мной не случится: не случится увидеть, как вырастут мои девочки, выучатся и выйдут замуж и родят мне внуков. Внуки будут, а бабушки – нет. И чем ярче представляла я эти картинки далекого будущего без меня, тем горше становилось на душе и тем обильнее текли солёные слёзы по моим пухлым щекам.

– Женщина, вы уже по второму кругу едите, – внезапно прервала мои страдания кондукторша. – Вам на какой остановке надо выходить?

– На площади Победы, – спохватилась я и посмотрела в окно.

– Тогда вам на следующей. Что-то случилось? – участливо поинтересовалась она, увидев мои заплаканные глаза.

В ответ я только кивнула и махнула рукой.