Читать книгу Простить нельзя мстить - Людмила Владимировна Филиппова - Страница 12

Прошло пять лет. Дубровские получили официальный ответ из управления внутренних дел на свое заявление о похищении Тони, в котором черным по белому было написано: «Осипова Антонина Алексеевна на территории Советского Союза не проживает. Работа по её поиску на основании этого прекращена».

– Тима, это значит, что Зина и Алеша работают за границей? – Полина смотрела на мужа широко открытыми глазами, в них и недоумение, и испуг, и боль. – Значит, Зинка врала, что Алеша инвалид…

– Я вообще теряюсь в догадках, что есть правда, что ложь – как в словах Зины, так и в этом письме.

– Мы больше с ними не увидимся. Зачем ей нужна была Тоня, почему надо было девочку воровать?

– Легенда, наверное, какая-то, если они с Алешкой где-то Родине служат. Жуть. Но, Полина, мы не можем изменить ничего. Надо смириться и надеяться на встречу с Тоней, когда для неё придет время, – Тимофей молчал и долго вертел в руках листок бумаги с безнадежным для них с Полей ответом. – Поля, вот что подумал: хорошо, что дали официальный ответ. Мы теперь знаем: Тоня жива, она просто далеко от нас, она с родителями, и я надеюсь, что у них всё сложилось хорошо. У меня предложение, только ты не отвергай сразу, – заметил он вопросительно-тревожный взгляд жены.

– Какое предложение, Тима? Не говорить Насте и Юре?

– Нет, другое предложение: давай переедем жить в Россию.

– Зачем?

– Скоро Настя окончит школу, ей надо будет поступать учиться, лучше это сделать в российском вузе. Ты же знаешь, она мечтает учиться в Ленинградском пединституте.

– Во-первых, не скоро, а через четыре года, а во-вторых, что мешает ей поступить в этот вуз, окончив нашу школу?

– Далеко ездить в Ленинград и из Ленинграда, да и недешево, и мы будем очень редко видеть дочь. Да и Юре необходимо наблюдение хорошего специалиста, мне посоветовали показать его врачам в России. Меня, как и тебя, беспокоит его замкнутость, а он вступил в сложный подростковый возраст, идет гормональная перестройка организма. А если случится то, о чем говорил врач, – Юра вспомнит, что случилось тем несчастным для нас летним днём?

– И куда же ты предлагаешь переехать, в Ленинград? А что будет с родителями? Они уже не молодые и, после пережитого, здоровья не крепкого, а тут ещё и мы уедем.

– В Ленинград не получится, надо в среднюю полосу России, там учителя нужны. Устроимся оба на работу в школу, получим квартиру. Попозже перевезем родителей, купим им дом.

– Неожиданно и страшновато. Здесь всё знаем, и нас знают, ты как директор школы на хорошем счету в районном отделе образования. А в новом месте начинать с нуля…

– Мы нестарые с тобой, сможем устроиться, да и не с нуля начинать – мы профессионалы в своем деле, а детям сможем лучшие условия создать – как для жизни, так и для учебы. Город наш Усть-Каменогорск для здоровой жизни становится совсем не пригодным с его секретными военными производствами…

– У тебя, Тима, похоже, уже запасной аэродром есть, – за всё время разговора Полина впервые улыбнулась.

– Есть, – улыбнулся в ответ ей Тимофей, – как тебе Кострома?

– Почему Кострома?

– Центр России. Там требуются директор средней школы и учитель русского языка и литературы. Я отправил запрос, могут ли они рассмотреть наши кандидатуры, и согласовал с нашим зав районо Третьяковым, чтобы он дал мне характеристику.

– А что партия сказала? Ты в райкоме партии спросил? – Полина смеялась: – У нас же партия решает, кто и где трудится.

– Спросил. Если ты согласна, мы можем новый учебный год начать в новом городе, в новой школе. – Тимофей выглядел внешне спокойным, но голос его в этот момент дрогнул, и Полина поняла, как тяжело мужу дался этот разговор.