Читать книгу Левентик - М. Джалак - Страница 5

Надежда что-то выяснить оставалась, но ворочаясь рано утром в постели, я не мог отделаться от страха неудачи и связанных с ней мыслей.

Смелость, сказала мать. Обычно она знает, что говорит, и можно кинуться кого-то спасать или доказывать, что ты жуть какой храбрый. Это не мешает опасаться быть скомпрометированным перед кем-то, чьим мнением дорожишь.

Ты карамати, ты взрослый, ты отныне самостоятельный – на, пользуйся. Поступай, как считаешь нужным. Вот здесь-то и начиналось – а как нужно?

Я зарылся головой под подушку, не желая больше гадать, таким образом на этот раз проспал завтрак и целый час не мог себе этого простить – всегда любил вкусно поесть, будучи худым и вечно голодным.

Ждать придётся до обеда, и Карак предложил сгонять за заказом – лучше не предаваться праздности, время быстрей пройдёт.

Приведя себя в порядок, я зашагал по вчерашней дороге и сбавил шаг, когда увидел еле переставляющую ноги женщину – без сомнений, местную. Видимо, чья-то служанка.

– Не говори лишнего.

Я только кивнул. Карак так часто мне об этом напоминал, что я запомнил.

Люди сами по себе не плохи, но кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал – так и возникают слухи.

В руках у каази, простолюдинки, было по большой корзине. Бедняжка, тем не менее, тащила их самостоятельно, держа спину прямо, но двигаясь медленно. Вот молодчина, успела уже на рынок сходить, а я, соня, в город только иду.

– Доброго дня, девушка! – окликнул я, приостанавливаясь, когда мы поравнялись, и приподнял шляпу. Называть каази «оурат», как женщин из более высоких каст, не следовало, а фамилии-имени я не знал.

– Хранят тебя духи, – привычно добавил Карак.

Девушка остановилась, тяжело шмякнула одну из корзин на дорогу – наверно, там не было ничего хрупкого, – и освободившейся рукой обмахнула лоб, поправила шаль. Только после этого ответила.

– Может быть, нужна помощь? – подошёл ближе я.

Будучи фактически кахини, я мог принять что-то из рук каази, но она сама ничего передать мне первой не могла – она не жила в моём доме. Поэтому я взялся за ручку той корзины, которую всё ещё держала служанка, и забрал ношу себе:

– Камни? – вежливо улыбнулся я. Не очень хозяева к ней добры, раз заставляют таскать такую тяжесть. Для этого должны быть мужчины.

– Почти угадали, набу. Мел.

– Куда нести?

– Совсем недалеко, через три двора.

– Что слышно в городе? – поинтересовался я и ненавязчиво забрал у спутницы вторую корзину. Да, немаленький груз даже для такой крепкой девицы.

– Вы, говорят, новые работники господина Эльглота-кхуно?

– Верно говорят, – ответил Карак. Он отцепился от моего плеча и пошёл пешком, чего обычно не любил делать. Решил убрать дополнительный вес, наверно.

– Прибыльный бизнес – разнообразные растения всегда всем нужны. Сама вон частенько покупаю цветок.

– Вижу, – ответил я, уже заметив яркий жёлтый бутон в чёрных волосах. Да, любовь к цветам у нашего народа неистребима хотя бы из-за климата, не всегда располагающего к радости. Даже зимой в домах можно увидеть букеты и гирлянды, а в тёплое время – ещё и на улицах.

– Что-то совсем он расстроен был последнее время, – охотно выкладывала собеседница и старалась незаметно от меня расправить и размять плечи. – Не знаете, почему?

Я скосил глаза на идущую налегке каази. На лице у той не отражалось ни намёка на любопытство, тем не менее, я вежливо ответил:

– Не знаю, он мне не говорит.

– Как жаль. Все его покупатели, и я в том числе, замечают, что почтенный чем-то расстроен.

– Поверь, это печально слышать.

За разговором мы быстро пришли.

– Огромное вам спасибо, набу! – заторопилась девушка, спешно ища в карманах. – Вот вам за труд, – она выудила пару медных корюшек, – больше, к сожалению, нет!

– Что ты… – начал было я, но тут Карак вставил:

– Благодарим, Хлавиир распорядится этими деньгами достойно.

Правильно, в общем-то – я сделал работу за неё. Пришлось взять. Работа, гляжу, тяжёлая, но платят достаточно.

Через пару минут я почти бегом спешил в город к коллеге – меня, я был уверен, уже ждал новёхонький амулет, способный прояснить ситуацию. Карак торопился за мной, а уцепившись наконец за любимый насест – моё плечо, промолвил:

– Не будь таким простодушным. Предлагают – бери! И, к слову, поздравляю – ты не сказал лишнего.

– Я не совсем дурак, дружище. – Я сбавил шаг, дабы прохожие не подумали, будто что-то случилось или за мной гонятся. – Ты слышал?

– Всё, разумеется. Вдруг это конкуренты? – понизил голос Карак.

– Ты всё-таки так считаешь? – скептически уточнил я. – Надо было обратиться к кому-то из нас, атми на такое не способны. Но и наши бы не взялись даже за плату – здоровье дороже денег.

– Если старик перешёл дорогу карамати, я ему не завидую, – с мрачной задумчивостью проговорил Карак. – Но это как раз исключено – по той же причине, что здоровье дороже. Не только денег, но и мести.

Меня буквально распирало от нетерпения и кажущейся близости разгадки, а когда долгожданный выполненный заказ оказался в моих руках, я первым делом унял дрожь и едва не забыл отдать оставшуюся часть платы.

Оружия в этот раз я с собой не взял, в определённой мере рискуя – если вдруг ошибусь, драпать придётся ещё быстрей, чем в первый раз.

С нехорошими предчувствиями я полез под крышу, а Карак согласился ждать в гостиной – с оговоркой, что пойдёт на выручку, если хоть какой-нибудь шорох покажется ему подозрительным.

Смазанные и относительно новые петли повернулись тихо, и я неслышно – повезло, что ни на что не налетел – проник в логово призрака. Амулет выставил перед собой, как щит, руки мелко тряслись – я ждал, что вот-вот просвистит цветочный горшок.

Тишина. С улицы какой-то шум, обрывки разговора – кажется, встретились два давно не видевшихся друга, а здесь – ни следа грозного обитателя оранжереи.

Ещё не веря в удачу, я развернулся и спустился обратно, на второй этаж, а в гостиной открыл рот, только с комфортом усевшись на ковёр перед погашенным камином.

– Это и в самом деле чары, милейший Карак! – азартно прошипел я, любовно поглаживая амулет.

– Вот видишь! – обличающе ткнул в меня лапой Карак. – Я оказался прав, а ты меня на смех поднял.

– Все ошибаются, – отмахнулся я. Мной овладел азарт погони. Как всегда. – Так что сначала надо отыскать самого заклинателя, а затем вытрясти из него имя нанимателя.

– А прежде он вытрясет души из нас.

– Пожалуй, – неохотно произнёс я. Это немного охладило мой пыл. – Надо посоветоваться с другими.

Досада, пришедшая на смену радости от успеха, душила меня – я считал просьбу помочь малодушием. Как маленький, право – чуть что бежать к старшим. Я и тогда бы не побежал, если бы Карак не возразил.

Выдвигаться мы решили немедленно, чтобы гарантированно поспеть к ужину, а перед отъездом я попросил Ниттара составить список всех друзей, знакомых и клиентов, начиная от градоначальника или мивали до слуги или соседского мальчишки. Возможных недоброжелателей упомянуть, конечно, в первую очередь.

Дорога успела более-менее подсохнуть после ливней, багажа было гораздо меньше, и мой китихонду двигался не в пример резвее, нежели в прошлый раз. Когда мы достигли Синей Башни, солнце садилось у нас за спинами, разбиваясь в пыль о стеклянные кроны.

Не ожидал, что вернусь так скоро. Другие тоже зачастую возвращались сюда, уходили и возвращались снова – для большинства здесь единомышленники, а для меньшинства вроде меня и Дани – заодно и семья.

Галереи уже почти опустели – жители готовились к отдыху. Светлые днём, широкие, как улицы, коридоры постепенно погружались в темноту с наступлением сумерек снаружи – так природная магия места влияла на вживлённое в тело горы человеческое жильё.

Реллан и Халья жили в другом блоке – считай, в соседнем районе города, которым Башня, по сути, и являлась. Меня не покидало ощущение, что я вернулся в родной дом после очень долгого отсутствия и странствий по жестокому и негостеприимному миру.

Зная, что за пределами Башни меня никто не ждёт, воспитатели читали мне книжки, брали с собой в город в конце каждой октады и обращались, как с сыном. Но только тогда, когда этого не могли видеть другие дети: было понятно, что в этом случае товарищи станут относиться ко мне подозрительно – подлиза, втёршийся в доверие, любимчик, которого выделяют, и прочее, и прочее. Конечно, все и так знали о моём положении, но лучше было не выделять меня лишний раз и не давать повода.

Казалось, это было сто лет назад.

Я ввалился в переднюю, как к себе домой, и с удивлением отметил тишину. Никого нет дома, что ли?

Сняв шляпу и сапоги, я с некоторой тревогой прошёл дальше, в жилые помещения, а Карак еле поспевал следом.

Маму я обнаружил за письменным столом в её кабинете. Верхний свет был потушен, а она сама, похоже, с головой ушла в работу. До нашего появления.

– О. – Халья была неподдельно удивлена, увидав меня запылённого, в дорожной одежде и с оружием. Но вряд ли была не рада нас снова видеть. Похоже, сегодня она весь день дома – никакой косметики и узоров. – Вы так быстро вернулись. Что-то случилось?

Мать дала мне руку в знак приветствия – твёрдо, несмотря на то, что был повод занервничать. На пальце у Хальи был такой же перстень из серебра с сапфиром, как и у меня, но более тонкий и женский, да и узор был другим – обрамлением камня служил треугольный, как у пехотинцев в древности, щит. Она сейчас являлась главой дома, поэтому, в отличие от меня, носила отличительный знак на правом указательном пальце.

– Мальчики, присядьте, наконец. С начала и по порядку.

Я свалился на стул напротив, звякнув по полу оковкой ножен, а Карак взгромоздился на край письменного стола, который был завален исписанными от руки листами низкосортной бумаги. Здесь же лежали два раскрытых тома, большой и поменьше. Один – какая-то монография, другой – кажется, словарь. В кувшине стоял букетик горечавок потрясающего густо-лазурного оттенка.

– Мы как раз собирались ужинать.

При слове «ужинать» я едва не забыл, зачем пришёл. Длинная дорога и перекус вместо обеда заставили аппетит вернуться очень некстати. Но я взял себя в руки и произнёс:

– Не думаю, что мы прибыли надолго. Дело важное.

«Мы собирались». Кроме Хальи здесь находилась её рафи Гария, которую я сразу не заметил в тёмном углу и которая вопреки правилам приличий даже не поздоровалась. Сначала я подумал, что она просто спит, и Халья поэтому прикрутила газ и сидела при керосиновой настольной лампе. Но Гария, блестя глазами, встревоженно смотрела то на Карака, то на меня.

– Здравствуй, Гария, – с ясно различимым намёком на это сказал Карак. У них принято уважать старших ещё больше, чем у нас, но здесь неуважение было проявлено к младшему.

– Здравствуй, Карак, – спохватилась она с виноватым видом. – И тебе здравствуй, Тала. Простите меня. Я подумала, что…

Она замолчала и покосилась на свою рафи – та хмурилась, сводя к переносью ровные белые линии бровей.

– А где отец? – спросил наконец я.

– У нас гость с Зумари, привёз какие-то диковинки – они с Дани пошли смотреть, – всё ещё недоумевающим тоном ответила Халья. – Значит, так. Мы можем помочь? Ты ведь за этим пришёл?

– За этим, за этим! – не выдержал Карак. – Ты или Реллан об этом знали? Что у нашего нанимателя проблемы магического характера?

Лицо у мамы слегка вытянулось – или она в самом деле не знала, или сейчас умело скрывала. Если второе, то зачем? Проверка для меня? Или для нас обоих?

– Лично я – не знала. Обсудим это позже, сегодня вы всё равно здесь заночуете.

Халья отложила свои дела и пошла накрывать на стол. Прислуга к этому часу уже ушла, а готовить мама любила лично. Надо же, в чём-то с Ниттаром похожи.

Зажаристые золотистые ломтики алу, присыпанные мелко рубленой зеленью, распространяли такой аромат, что во время еды я, как и полагается, был глух и нем. Карак тоже ел молча, беря лапой по одному ломтику и, похоже, раздумывая о чём-то.

После тёплого луаса с вишнёвыми пирогами только что из печи меня разморило и я расслабил пояс, развалившись на стуле. Слушая мой неторопливый рассказ с редкими комментариями Карака, Халья и Гария всё больше мрачнели.

– Надо же, – наконец проговорила вторая. – С бала, как говорится, на корабль. Атми на такое не способны, здесь вы правы, ребята.

– Но никто из нас не может использовать свою силу во зло, пока жив, – задумчиво подхватила Халья. – Особенно дом Алиеру, куда входит большинство иллюзионистов.

– Пока жив, – как эхо, повторил я прописную истину. – Погоди-погоди, постой, мам. Дом Алиеру?

– Да, – спокойно повторила карамати и встала, чтобы убрать посуду и приборы. Слуг здесь не было, Халья в своё время привыкла всё делать лично.

– Тебе помочь? – подался я в её сторону.

– Сиди.

Я снова расслабился, поставил локти на стол и подпёр руками тяжёлую голову. Мёртвые от такой клятвы и накладываемых ограничений свободны. И как мы раньше, спрашивается, не догадались?

А так. Так, что ни мне, ни Караку не пришло в голову, что преступника может уже не быть среди живых.

Это должен был быть тот, кто покинул этот мир недавно или относительно недавно – обиженный древний покойник давно бы проявил себя, а не стал бы дожидаться нас с Караком.

Перед тем, как пойти спать, рафи уговаривал меня вести себя осмотрительно и не лезть в самое пекло. Он, в отличие от школьных учителей, умел призывать к порядку так, что это не казалось мне нотацией и я вспоминал, что учусь держать себя в руках. Чем я был в детстве – страшно вспомнить. Везде лез, постоянно бегал, ввязывался в драки, орал и не знал, куда себя деть. Мать вздыхала, что это не ребёнок, а то ли шетани, то ли комок энергии. Они с отцом постоянно находили для меня занятия, которые помогли бы и самочувствию, и подготовке к грядущей трудной жизни с атми.

На следующее утро, наспех позавтракав – желание действовать и найти какую-то зацепку пересилило обычный утренний голод, – мы направились в библиотеку.

Точнее, наскоро глотал я, а не Карак, который ел не спеша и неодобрительно на меня косился. Я чувствовал, что мы на правильном пути, и что-то заставляло всё-таки торопиться, будто за мной стая висимили гонится. Возможно, уверенность, что я могу опоздать.

Опоздать-то я мог – кто-нибудь бы пострадал от «призрака». Архивариус запрещал приносить еду, и я был рад, что успел кинуть в желудок хотя бы кусок пирога.

Вооружившись разрешением на просмотр специальной литературы, получив готовую тушь и стараясь не шуметь, я выбрал по каталогу все нужные книги и сел ждать, рассматривая окружающую обстановку.

Мне это никогда не надоедало.

Через высокие арочные окна лучами проникал дневной свет, заливая полные книг стеллажи, каменный пол был устелен коврами травяного цвета, а интерьер украшен пятью окаменевшими деревьями – одним в центре и четырьмя у стен. Миллион лет назад они были живыми, а за прошедшее время превратились в агат, сохранив форму настоящих ветвей, коры и сучьев. Я видал это чудо природы уже десятки раз, но с каждым новым приходом задумывался о том, как всё-таки мало значит человек, несмотря на все достижения.

Когда наконец мой заказ подняли из хранилища, я с тоской уставился на несколько томов и томиков. Руки у меня едва не опустились, когда я понял, какой объём работы предстоит, но Карак шёпотом посоветовал собраться.

Предчувствуя, что мы здесь надолго, решили, что каждый возьмёт по перечню и выпишет имена наиболее подозрительных членов дома.

Где, в каком роду и когда родился или родилась, имена, каста, община, возраст и профессии родителей, имена и так далее предков, какими конкретно силами обладал или обладала… Хилаки ногу сломит, думал я, время от времени отвлекаясь и глядя на хрусталики люстры у нас над головами.

Время бежало незаметно, и с головой уйдя в чтение статей и переписывание, я положил кисточку на тушечницу только тогда, когда типографская вязь букв поплыла перед глазами. С наслаждением потянувшись, я увидел, что Карак с большим подозрением смотрит в книгу – словно встретился взглядом с лгуном, который убеждает в своей кристальной честности.

– Что ты там увидел?

– Мне показалось, что… Н-нет, ничего. – Рафи даже головой мотнул и поспешно дописал слово, проведя горизонтальную черту, с которой «свисают» буквы – он, в отличие от меня, писал графитовым карандашом. Я выгнул бровь, но больше ничего не спросил, лишь осмотрелся по сторонам – нет, мы не мешали другим посетителям.

Как я, так и Карак нашли достаточно тех, кто мог бы создавать объёмные иллюзии и при этом отводить глаза тому, кто хочет обнаружить самого заклинателя. Все они, понятное дело, мертвы, а живущих лучше не брать в расчёт.

Версию, что следует искать очень даже живого психа, которому наплевать на то, что с ним будет (сильно же он должен был бы ненавидеть Эльглота!), я отмёл окончательно – полиция справилась бы давно и без нас.

Когда вечером мы вернулись наконец домой к отцу и матери, при нас были внушительные списки мёртвых карамати. Если бы мне кто-нибудь сказал несколько лет назад, что я буду этим заниматься…

Реллана я снова не увидел, Халья же ждала.

Выслушав мой рассказ о наших успехах, она вздохнула и потёрла пальцами лоб. Похоже, собиралась с мыслями и не решалась неосторожно высказывать их, а я чувствовал, что пауза затягивается.

– Может, пощупать этих мёртвых? – наконец сказал нерешительно.

– Как ты себе это представляешь? – Карак взъерошился и встряхнулся.

– Ещё не знаю. Но как-то попытаться стоит.

Мать откинулась в кресле и посмотрела на потолок, изображающий звёздное небо.

– Я читала о таком, – вдруг сказала присутствующая здесь же Гария. – Некроманты среди вас есть. Один, если быть точной. Он живёт в Рагахори.

Халья ахнула, я присвистнул. Карак смолчал.

– Тогда, наверное, я должен к нему ехать, – произнёс я без особой уверенности и с неясным ощущением, будто всё глубже впутываюсь во что-то очень поганое.

Картина маслом под названием «Гария сердится, Халья огорчается, а Карак с невозмутимым видом чешет клювом крыло».

– Да он тебя не примет, – буркнула первая с презрением. Я не понял, кому оно предназначалось – мне или неизвестному.

– Слишком опасно, – добавила вторая.

Третий опять смолчал.

Я переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Почтенные оурат, – приподнял бровь я, – он что, буйный сумасшедший? В чём опасность и почему не примет?

В этот момент в комнату заглянул отец.

– Семейный совет? Почему меня не позвали?

Реллан кивнул мне, словно мы и не расставались надолго, но посмотрел на Халью, как будто ожидая дальнейших пояснений от неё, а не от нас.

Жена описала ситуацию в нескольких фразах. Бывший наставник воззрился на меня, очевидно, не веря, что мне хватило усидчивости всё это прочитать за день, пусть даже с посторонней помощью.

– Халья права, это опасно, – наконец произнёс старший Талавару, оставаясь стоять, тогда как мы сидели. Потом сложил руки на груди и добавил: – Потому что для быстроты вам придётся воспользоваться Вратами, ребята.

Не знал, что действующие Врата ещё существуют. Обычно считалось, что они давно или разрушены, или не работают. Выходит, их смогли восстановить, но отладить до конца – нет.

– Для атми они работают через раз, а для нас… тоже ничего хорошего, – продолжал отец.

– То есть при попытке пройти я окажусь на конечном пункте в разобранном виде? – осторожно спросил я и неосознанно сжал руками бока сиденья.

– Нет, что ты. – Он рассматривал что-то на полу и озадаченно хмурил белые брови. – Для нас это грозит потерей силы сроком на двенадцать часов.

– Сколько? – Должно быть, мне послышалось. Силой ты можешь и не пользоваться, но всё одно чувствуешь себя уверенней, когда она при тебе.

– Полдня, – терпеливо повторил он. – Половина суток.

– Чем это грозит Караку? – быстро спросил я.

– Ничем, что самое интересное.

– Насколько я слышал, это потому, что люди чужаки, а мы – аборигены, – пояснил сам Карак.

– Тогда чего же мы ждём?! – Я в порыве безрассудной смелости (будь что будет) встал со стула и решительно посмотрел на Реллана и Халью с Гарией. Карак перебрался ко мне на плечо и продолжал стоически молчать. Вряд ли ему хотелось лезть в сомнительные Врата, но скорее всего лучший друг не желал меня оставлять.

Халья ничего не сказала – только опустила голову. Может статься, мне померещилось или я сам потом придумал, но во взгляде Реллана, который он быстро отвёл, промелькнула гордость.

Молча Гария положила крыло на плечо своей рафи, а на предплечье поставила лапу – наверно, в попытке успокоить и поддержать, а отец велел следовать за ним. Мне показалось, что Халья напряжённо смотрит нам в спину, но оборачиваться не стал. Позже Карак сказал, что Реллан шепнул жене:

– Мы должны верить, – настолько тихо, будто не хотел, чтобы я слышал.

Не знаю, находилось ли это ниже уровня земной поверхности, или, может быть, глубоко в теле горы, но спускались мы, как мне показалось, долго – на подъёмниках и по старым лестницам.

Перед входом Реллан велел нам соблюдать тишину, и добавил, чтобы я следил, куда ставлю ногу. Из открывшейся без единого скрипа двери, которую я поначалу и не заметил – она сливалась с грубо тёсанной стеной, – пахнуло влажным и затхлым воздухом, и я увидел, что по ту сторону – кромешная мгла. Почти бесшумно отец отправился вперёд – словно в тёмное море нырнул, а я шагнул следом. Ступать приходилось по гладким и скользким от сырости камням, и я инстинктивно вытянул руку перед собой. Почувствовал, что Карак крепче за меня цепляется и почти не дышит – заинтригован.

Я старался не отставать и не производить шума. Не прошло и минуты, как стало светлей. Немного, ровно настолько, чтобы пещерная полная темнота стала ночью – свод был покрыт мириадами сине-зелёных светящихся точек, как ночное небо созвездиями. В изумлении я зажал рот ладонью, чтобы не ахнуть – помнил о наказе не шуметь.

Огоньки отражались в неглубоком озерце на полу грота, размеры которого я определить не мог. Присмотревшись, увидел, что от каждого из огоньков вниз спускается тоненькая нить наподобие паутины или грибницы, переливающаяся и несильно фосфоресцирующая.

Карак у меня на плечах заинтересованно вытягивал шею, блестя глазом, а Реллан невозмутимо шёл вперёд – наверно, здесь полностью безопасно, если только мне не взбредёт в голову отклониться от пути. А мне не взбредёт, отец это знал.

Ослабив внимание, я поскользнулся и тихонько выругался – и сразу же «звёзды» начали гаснуть целыми сотнями. Реллан остановился, повернулся, оглядываясь вокруг. Я видел лишь его чёрный силуэт.

– Ты их напугал, – чуть слышно пояснил отец, всматриваясь в «звёздное небо». – Это насекомые, то есть их личинки. Так они охотятся на других насекомых.

Понятно – как рыба-удильщик, подумал я. Но откуда же здесь добыча? Как сюда попали они сами?

Буквально через десяток шагов наш проводник остановился и, уже не заботясь о тишине, достал откуда-то фонарь, зажёг фитиль. Повёл лучом выше, и теперь мы могли увидеть выступившую из черноты, лишь немного разбавленной зелёным свечением, высокую стрельчатую арку. Жёлтый свет отражался от причудливой резьбы на гладкой поверхности, вычерняя впадины и искрясь на выступающих частях отделки. Реллан отрегулировал луч фонаря, и теперь мы могли воочию наблюдать осколок прошлого целиком.

– Это и есть Врата? – тихо спросил Карак.

– Верно.

Я молчал – пытался определить возраст сооружения, сквозь пролёт которого вполне могла проехать повозка с двумя запряжёнными гаурами. Много времени, это точно, хотя бы потому, что Врата считались нефункциональными или вовсе разрушенными. Теперь мне говорили обратное, что эти – не только целые, но и действующие, и не очень верилось – будто бы доступная каждому, а не единицам, межпространственная телепортация являлась сказкой. Не сказкой, нет, но чем-то сродни мифам. Не верилось, что можно сейчас мгновенно покинуть Стеклянный Берег и за минуту оказаться на Перламутровом Полуострове, а не добираться туда днями. Это казалось нереальным.

Я шагнул ближе. Сложный узор вился по всей поверхности чёрного блестящего материала – камня или чего-то другого, оставалось только гадать. Кое-где были вделаны крохотные сапфиры, кое-где из чёрточек и завитушек словно складывались буквы, но второе могло быть и обманом зрения.

Как будто бы традиционное письмо. Или нет – лигатуры?

При ближайшем рассмотрении арка оказывалась слепой – вела к стене, а не к проёму. Похоже, сейчас она неактивна. Я читал, что для использования Врата как-то активировали, возможно, заклинанием, и что арки бывали разных форм – как и обычные, в архитектуре.

По поводу заклинания я ошибся – Реллан вложил ладонь в неприметное углубление на стене, пояснив, что доступ есть у немногих, которых можно посчитать по пальцам одной руки. Он сам, наверняка ещё Халья и, скорее всего, Алиеру Ноквуфин.

Алиеру… Ведь к одному из них нам сейчас нужно отправиться на другой конец континента. Всё ещё не верилось, что мы попадём туда сразу, прямо отсюда.

Между тем арка постепенно ожила – послышался ровный негромкий гул, а пространство под внутренним сводом осветилось голубоватым сиянием. Рядом с выемкой, в которую Реллан положил руку, осветилась, несколько раз прокатив снизу вверх искры, удивительная карта острова – более подробной я доселе никогда не видел.

Были размечены не только географические широта и долгота, здесь присутствовал чуть ли не каждый объект – до самой крохотной деревни, самой мелкой речушки. Реллан несколькими едва заметными касаниями настроил Врата и сказал, что мы с Караком можем приготовиться. Чтобы активировать Врата повторно, нам нужно будет вернуться в исходную точку – они отреагируют на нашу ауру.

Признаться, вступать в свечение Врат, не зная, что конкретно ждёт по ту сторону, оказалось боязно. Однако следовало поторопиться. Карак сжал когти так, что они впились мне в тело, но тут же опомнился и постарался вести себя прилично. Я сделал шаг, и нас на миг поглотила ослепляющая и оглушающая пустота.