Читать книгу В тени креста - Максим Греков - Страница 35

***

К вечеру государь Иоанн Васильевич навестил покои жены. Замерев на пороге Софьиной опочивальни, он молчал, долго смотрел, как она в одной рубашке сидела на низкой скамеечке возле постели, и сама расчёсывала волосы. Софья всегда это делала перед сном. Он даже помнил, как однажды спросил ее, почему не велит девкам, а она, как бы в шутку отвечала, что так от лишних дум, что за день в голове собрались, избавляется.

Иоанн медленно втянул через нос ароматный запах, которым были пропитаны эти покои. Тут всё как будто прежнее, но все для великого князя как будто внове. «И как ей так удаётся…», – мелькнуло в его голове. Прикрыв глаза, он снова вспомнил, как в первые годы после свадьбы Софья часто брала его за руку и перстом своим мягким водила по его шершавой ладони, вычерчивала линии, перебирала его пальцы с короткими ногтями, что-то шептала на непонятном ему ромейском….

– Что же ты стоишь, государь мой, не проходишь далее, али не по нраву тебе стало это место? – не меняя позы, сдержанным голосом произнесла Софья, словно продолжая давно начатый разговор. – Ты государь и муж мой, тебе открыты все двери во всех покоях, даже тех, дорогу в которые ты позабыл, – с лёгким укором продолжила она, и, повернув голову, посмотрела прямо в глаза Иоанну. Он смутился и отвёл взгляд. Нетвёрдо ступая, прошёл и сел на большую богато убранную кровать. Как бы невзначай кашлянул.

– Иноземцев сегодня много у тебя было…, чай опять просили о заступе перед нашими купцами, али ещё чего? – перевел он разговор на другую тему.

– Да, вестимо, все торговые люди так устроены, что при любом случае ищут себе выгоды, – с ленцой в голосе ответила Софья. – Хотя, многие из посольских почище купцов будут.

Иоанн дёрнул бровью и повернулся всем телом к жене, и она продолжила:

– Среди прочих, посланник венецианский попытался обставить события, связанные с нахождение моего брата Андрея под крышей их правителя, как великое одолжение мне, и, настаивая на этом, намекал на желание получить помощь в войне с османами.

– И что же, как думаешь ответить венецианцу? – нервно спросил Иоанн.

– Да ответила уже, чтобы не докучал мне такими речами.

– Но ведь он брат твой, и я же, помню, как ты о нём терпишь печаль-истому.

– Да, мой господин всё так, я люблю своего брата, но при этом, своим слабым женским умом понимаю, что дело сейчас не в нём. Пока у нас с Литвой нет мира, Папа будет любыми способами стараться нас обвести вокруг пальца. Для этого он может отставить в сторону, на время, все свои притязания к венецианцам и прочим союзникам, ведь казна его уже видит дно сундука, а венецианцы – по сути своей торгаши, от того и рады откупиться не монетой, да войском, а обещаниями, да грамотами. Потому посланник венецианский, не сказав тебе всех целей своего посольства, явился ко мне. Но, те, кто его послал просчитались. Ужо я с детства хорошо ведаю манеру своего брата Андрея. он никогда не отличался сильной волей. Смелостью, пылкостью речей, иногда добротой – это всё да, но не волей. И сейчас он мечется в поисках пристанища по всему свету. А Папа не даёт Андрею забыть о тех деньгах, что были переданы для похода супротив турок и так легкомысленно растрачены им.

В то время пока Софья говорила, великий князь привычным движением поглаживал свою русую бороду и не отрывал взгляда от её лица, пытаясь понять, что она чувствует, говоря о брате. А Софья не таила своей печали.

– Ну…, – закряхтел Иоанн, – может всё же…, как-то помочь сродственнику…, – и снова взгляд на Софью.

– Сейчас нам никак нельзя показать, что дела Андрея для нас могут быть сколь-нибудь важными, коли поймут это в папском окружении, не дадут покоя не ему, ни тебе государь, – тихим голосом сказала она. – Если только…

– Что? – встрепенулся Иоанн.

– Думаю, что можно было бы поступить по-родственному и самим пригласить Андрея погостить при твоём дворе. Ежели, он приедет и останется, то сие будет верный знак для всей Европы о том, что жить на Руси лучше, чем в землях папских и венецианских, этим два дела можно разом порешить: и папу отвадить от его интриг и величие свое державное явить. Но тут как поступить – тебе решать, это твой государев выбор, ты волен в нем, – Софья покорно склонила голову, и Иван, довольный, спрятал улыбку в своей бороде.

– Ну…, может, так и порешим, – растягивая слова, сказал он. – Я теперича, пока пойду, но вернусь, ночевать нонче тут буду, – улыбнулся Великий князь.

Софья пала на колени и прижалась губами к его руке.

– Ну, будя, будя…, – Иоанн погладил своей рукой по её струящимся как река волосам. – Пусти, я ужо скоро, – отстранил он от себя жену и, продолжая играть усмешкой на губах, направился к выходу из её покоев.

– Государь, – окликнула его Софья. Он обернулся. – Совсем запамятовала я, просить тебя хотела о безделице, – Софья так и стояла на коленях, всем своим видом выражая покорность.

– О какой безделице?

– Ты знаешь, как я люблю книги. Послы иноземные в подарок привезли много новых, среди них есть и такие, которые описывают нравы и быт при дворах прочих государей европейских. Ты бы прислал ко мне кого-то из ближних толковых людей, кто побывал при дворах разных, пусть он скажет: всё ли верно прописано в этих книгах.

– А, это хорошо, это верно, всякое писание иноземное надо с правдой поверять, церковные мужи мне намедни так же сказывали. С этим я тоже помогу, – ещё раз улыбнулся Иоанн, по всему было видно, что о приглашении к московскому двору Андрея Палеолога он уже принял решение, – но кого прислать-то?

– Да вот, хоть дьяка Фёдора Курицына. Люди сказывают, зело учён, сей муж, и как раз, при дворе Угорского короля Матвея жил, уж там-то, он, наверное, многое из иноземных придворных обычаев зрел?

– Фёдор? Что ж, этот, пожалуй, толковый, завтрева пришлю к тебе, – благодушно махнул рукой Великий князь. Софья в ответ коротко кивнула, и тот довольный вышел в галерею, ведущую через тёплые сени в Среднюю палату, там его уже ждали.