Читать книгу Слайд-шоу - Максим Лист - Страница 6

Этот день настал. Требовалось отснять восемнадцать пленок. Приехали шесть девушек. Сложность съемки состояла в том, что фотографии требовались максимально разными. А сделать это в однокомнатной квартире весьма непросто. Артем помогал моделям переодеваться, но оказался почти бесполезным в создании декораций, потому Роману самому приходилось перевешивать занавески, двигать диван и кресла, чтобы как-то изменить интерьер. Первых двух моделей отсняли достаточно бойко, хотя и потратили много времени на настройку света. Мешала нескончаемая болтовня девчонок. Они шумно приводили себя в порядок для съемки и гремели стеклянной винной тарой, которую принесли с собой. Разумнее было бы пригласить их по очереди, а не всех вместе, но Слава заказал, помимо стандартных фото, где каждая девушка показывает себя, несколько групповых пленок, потому приходилось мириться с тем, что в квартире было шумно и многолюдно.

Повсюду дефилировали полуголые девицы. Рома волновался как никогда, снимали только четвертую пленку, а уже набралось предположительно десять «жмуриков». Жмуриками называли фото, где модель моргнула; естественно, такие фото отправлялись в брак, а на тридцать шесть кадров даже три «жмурика» считалось много.

Артем, зная специфику работы, старался следить за тем, чтобы не отвлекали Романа, но каждые пять минут все равно находились те, кто проявлял любопытство и заглядывал в комнату; модель смущалась – фото рушилось. Все грозило обернуться полным провалом, у Ромы начиналась настоящая паника.

Под предлогом перезарядки пленки он закрылся в туалете, расстегнул штаны, представляя только что увиденные пухлые и влажные половые губы модели, всего за несколько движений кончил. Удовольствия почти не испытал, это удивило, но не расстроило. Он вышел из туалета, как раз когда по коридору проходил Артем. Артем на ходу улыбнулся, но ничего не сказал. Неужели догадался о причине посещения уборной? На всякий случай, Рома тоже улыбнулся в ответ и поспешил в комнату. Смущение, конечно, было, но с этого момента съемка волшебным образом пошла как по маслу.

Отсняв еще три пленки, Рома снова уединился в тесном туалете. Мошонка походила на упругий теннисный мяч с Уимблдонского турнира.

Выйдя из туалета, опять столкнулся с Артемом. После того единственного чаепития в их отношениях ничего не поменялось, Артем как и раньше держал дистанцию, и поводов для дальнейшей дружбы не представлялось, общались только по необходимости. А поскольку процесс съемки оставался почти неизменен, то чаще все происходило и вовсе без слов. Может, потому вопрос, который сейчас задал Артем, оказался неожиданным и даже странным.

– Как дела? – не останавливаясь, бодро поинтересовался он.

– Хорошо, – настороженно ответил Рома и зачем-то добавил: – Пленку перезаряжал.

– Понятно, тогда в следующий раз бери фотоаппарат с собой…

Стыд волной накрыл Романа.

Строго говоря, чтобы перезарядить пленку уже давно не требовалось темного помещения. Пленки продавались в одноразовых кассетах, это было быстро и удобно. Но Артем говорил как будто серьезно, видимо он просто не знал этих подробностей или ему было все равно.

– …тут полная квартира незнакомых дам, можно и не досчитаться чего-то ценного – будь аккуратнее, у меня в прошлый раз новую футболку уперли, – предостерег Артем и спокойно прошел на кухню.

– Хорошо… спасибо, – только и смог выдавить Рома и поспешил в комнату, где его ждала следующая модель, а про себя подумал, что футболка Артема могла понадобиться только девчонке.

Вообще, даже на одиночных съемках эмоциональное напряжение зашкаливало, а предстояло снимать еще и групповые пленки, по опыту Рома знал, насколько это мощное и возбуждающее зрелище. И если обычно съемка занимала два-три часа, то работать с утра и до ночи без перерыва было для Ромы впервые. Минуты уединения в туалете, конечно, освобождали тело и мозг от переизбытка гормонов и спермы, но вместе с ними покидали и силы. Прошло всего около пяти часов съемки – половину отсняли, а уже тянуло в сон. Пограничное состояние возбуждения и изнеможения. Рома в третий раз закрылся в туалете и, покончив с потребностями, бессильно сидел на унитазе, пытаясь отдышаться. Но, вспомнив об Артеме, который, как нарочно, всякий раз поджидал в коридоре, Рома собрался с силами и вышел.

На этот раз он столкнулся не с Артемом, а с Наташей – ее снимали второй. Крашеная простоватая блондинка с вьющимися волосами до плеч, белой кожей.

– Танька уходить собралась, говорит, что ей срочно домой надо, – объявила Наташа.

– Мы же уже ее первой сняли? – вспоминая, о ком идет речь, уточнил Рома.

– Да, но ты же говорил, что еще групповая пленка в конце будет…

– Ладно, – Рома пожал плечами, – значит, давай отснимем сначала ее, пусть сама выберет себе пару.

– Как тебе удается сохранять хладнокровие, когда вокруг столько красивых девочек? – вдруг кокетливо сменила тему Наташа.

– Работа такая, – смущенно пробормотал Роман, вспомнив о том, как ему на самом деле это удается. И почему-то, на всякий случай, спрятал свободную руку в карман.

– А я еще нужна или можно одеваться? – уже серьезно спросила она.

Роман только сейчас обратил внимание, что на девушке из одежды имелись только серьги, и это, наверно, должно было бы смутить или хотя бы показаться необычным. Рома задумчиво уставился на ее бледную грудь. Если бы сейчас на месте Наташи оказалась последняя модель – Алиса, с чудным запахом, который напоминал запах его первой любви – Ирины, Рома был бы уже готов наплевать на все правила и приличия и овладеть ею. Тем более ему показалось, что сама Алиса тоже была не против такого сценария… Ну или даже пусть эта оказалась бы четвертая девочка – Настя с пухлыми и большими губами между ног и смуглой, глянцевой, как шоколад, кожей и грудью, которая…

– О чем задумался? Так мне одеваться? – беспощадно оборвала его размышления Наташа.

Рома смущенно закашлялся, осознав, что молча и почти в упор все еще таращится на ее грудь.

– Нет, не одевайся. Все, кроме Тани, еще нужны будут, а то что это за «групповая» получится?

– Ок, тогда, если что, я на кухне буду ждать, – Наташа повернулась и как бы невзначай едва задела его джинсы ладонью. Член в штанах, как заправский дуэлянт, тут же принял вызов – хоть снова в туалете закрывайся. Рома неслышно чертыхнулся, но все-таки поспешил в комнату выполнять свою работу дальше.

Последней на одиночной съемке была та самая странная девочка Саша – продавщица из фотосалона. После их знакомства, когда она вручала подарок от Славы, и той самой неудачной съемки, после которой Роман целую неделю «вдумчиво» изучал подаренную книжку и отказывался от съемок, они виделись еще несколько раз в салоне. Они вежливо улыбались, кивали друг другу при встрече, но больше не общались.

Несмотря на уверенную «двоечку» ее груди, тело Саши все-таки было угловатым и больше напоминало мальчишечье, это обстоятельство мешало снимать ее со спины, дело осложняло и короткая стрижка. Стоило признать, что Саша все-таки нравилась, но по общепринятым стандартам женской красоты такие формы считались «некоммерческими». Еще с прошлой съемки стало ясно, что подобрать для нее сексуальный ракурс – дело непростое, все фото получались «плоскими». В таких случаях обычно спасали крупные планы, но Саша категорически не подпускала близко. В довершение трагедии у нее было хоть и милое, но совершенно равнодушное лицо. «Ни копейки спермы!» – сокрушенно вздыхал Слава, глядя на такие снимки.

– А ты в чем пришла? – спросил Рома.

– В одежде, – в растерянности ответила Саша.

– В джинсах или в юбке? – нетерпеливо уточнил Роман.

– В джинсах, конечно! Куда мне юбку с такой тощей жопой?

Рома не стал ее разубеждать в собственных недостатках.

– Отлично, надевай! – И тут же поинтересовался: – А сверху что?

– Свитер и куртка…

– Не пойдет! Нужна рубашка…

Дело в том, что в одежде было уже давно запрещено фотографировать – Слава платил только за «обнаженку», и до этого момента худо-бедно это удавалось. Но сейчас, после целого дня съемок, когда фантазия иссякла, Рома решил рискнуть и повторить старый трюк с постепенным раздеванием. Хуже все равно уже не сделать, а в крайнем случае оставались уже отснятые кадры без одежды. К тому же Рома вдруг почувствовал, что не хочет, чтобы кто-то еще видел Сашу голой.

Клетчатую рубашку дал Артем из своего гардероба, она оказалась нужной расцветки и подходящего размера, только рукава коротковаты, манжеты отвернули. Для полноты образа растрепали волосы и стерли «клоунский» неумелый макияж, оставив накрашенными только губы. Лицо Саши «ожило»: в глазах появились уверенность, долгожданный огонек и даже похоть.

Люди в одежде чувствуют себя увереннее перед камерой, даже если эта одежда ничего не скрывает. И уже к середине пленки Рома с удивлением отчетливо разглядел в Саше настоящую ненасытную самку. Как говорится, бутон раскрылся! Было что-то внутреннее, необъяснимое – чертик, который не дает мужчинам напиться женщиной и безрассудно заставляет желать их вновь и вновь.

Обычно Артем не вмешивался в процесс съемки и почти не присутствовал на них, предпочитая заниматься своими делами на кухне. Такое безразличное поведение удивляло Ромку, ну кто из парней упустил бы возможность полюбоваться красивым женским телом, да что там красивым, будем честными, – почти любым женским телом!

Рома испытывал неловкость, ему казалось, что тот так поступает из-за своей исключительной врожденной нравственности и в душе осуждает Рому за такую работу, потому и сторонится его. Но сейчас кухня была полна полуобнаженных подвыпивших девиц, ожидающих своей съемки, и чем громче гремели стаканы на кухне, тем чаще Артем тихонько отсиживался в комнате с Ромой. Сейчас он помогал Саше «сесть-лечь» правильно и, не встретив недовольства Ромы, сначала осторожно, а потом уже, увлекшись процессом, полностью вжился в роль ассистента. И Рома снова общался с ним без внутреннего напряжения, свободно, как тогда на кухне за чаем.

Рома был ему благодарен за помощь, но все-таки ощущал его чужим. Представить, что между ними могло быть что-то общее, сложно. Как при встрече малознакомых людей, оба из которых не горят желанием узнать друг о друге даже самую малость, так как уверены, что жизнь их пересеклась лишь в этой точке и больше им ни этот человек, ни знания о нем не понадобятся.

– Отлично, Саша! Все! Десять минут отдыхаем, потом Нату и Алису на съемку зови.

– Двадцать минут перерыв, – возразил Артем, – дайте человеку отдохнуть!

Голос его вдруг стал звонким, уверенным, хотя раньше почти всегда говорил тихо и бесцветно. Саша усмехнулась, поочередно кинув взгляд и на Ромку, и на Артема, но ничего не сказала.

Такой неожиданной бойкости Рома от Артема тоже не ожидал, но, как и Саша, согласно промолчал.

Когда Саша вышла из комнаты, Артем спросил:

– И как это у тебя получается сохранять спокойствие на съемках?

– Меня уже спрашивали сегодня об этом, – буркнул Рома, перематывая отснятую пленку, – уже сам не знаю…

– Это ты молодец! Давно за тобой наблюдаю. Не люблю распущенных, – многозначительно сообщил Артем.

Рома снова с удивлением взглянул на Артема. Во-первых, сам факт того, что кто-то за тобой наблюдает, неуютен, а во-вторых, Рома уж точно не планировал получить чье-то одобрение в этом деле. Тем более что только он знал, какими усилиями приходилось сдерживать законные интимные требования своего организма. Но слова Артема порадовали, так как уже никаких сил не хватало терпеть ноющую промежность. Рома все еще смотрел на Артема, а тот продолжал собирать разбросанную одежду и ловко раскладывал ее в ровные стопки, тщательно разглаживая складки.

Сейчас он уже не казался обыкновенным мальчишкой. С того момента, когда Рома увидел его впервые, волосы заметно отросли. Из-за этой копны голова казалась великоватой над худенькими узкими плечами. Одежда, как и раньше, оставалась «детской», но не «беженской», как показалось вначале, а явно тщательно подобранной; нет, она не была дорогой или слишком яркой, но светло-зеленая футболка идеально подходила к оттенку голубых джинсовых шортиков, а носки сверкали неестественной белизной. Рома сам ни за что не надел бы такую футболку, да и белые носки тоже весьма непрактичны, но на Артеме все это смотрелось гармонично. И как говорится, оно ему шло. Еще Рома вспомнил, как Артем звонко смеялся тогда на кухне; и какое-то тепло разлилось при воспоминании об этом вроде бы простом и весьма незатейливом эпизоде.

– Пленку-то пойдешь перезаряжать?

– Я уже… – не подумавши, честно ответил Рома.

– Как?! Ты же все время в туалете для этого закрывался…

Рома покраснел и стал бормотать что-то про одноразовые «фирменные» кассеты, которые можно перематывать и при свете.

– Ясно, а возьми меня с собой в следующий раз – хочу посмотреть, как это делается.

– Ладно, – вяло согласился Рома, расстроенный таким поворотом. Только что из-за своего необдуманного ответа он упустил очередную разрядку в туалете. А если и «следующую пленку» перематывать с Артемом, то ждать придется еще больше часа до следующего посещения «темной» комнаты, и за это время ромкины яйца непременно разорвет от перевозбуждения, как осколочную гранату, брошенную в огонь.

Оставался только один выход – снимать быстрее. И следующая пленка прошла стремительно – на одном дыхании, можно сказать. Титаническими усилиями Рома совладал с собой – доснял четыре последних кадра и почти бегом бросился к спасительному туалету. Он лишь едва успел приспустить штаны.

В дверь постучали. Рома еле слышно чертыхнулся, кое-как застегнув джинсы на одну пуговицу и наспех опустив толстовку, он спросил: «Кто там?» Как будто это имело значение…

– Это я, – послышался тихий голос Артема, – ты обещал мне показать…

Рома еще раз чертыхнулся. И чтобы промедлением не вызывать подозрений, щелкнул шпингалетом, приоткрыл дверь и зачем-то добавил: «Только быстро…» Артем проскользнул в узкую щель и остался стоять почти вплотную. Места для двоих здесь было явно маловато. Рома закрыл за ним дверь и, чтобы Артем не успел разглядеть неприлично оттопыренные штаны, щелкнул выключателем – свет погас.

– Ой, блин, как темно… – шепотом сказал Артем.

И Рома даже почувствовал его дыхание у себя на лице. От Артема пахло шоколадом и чем-то приятным, но незнакомым.

– Так, пленку чтобы не засветить, в темноте перезаряжают же, – тоже почему-то шепотом ответил Рома, прижимая к животу фотоаппарат.

– Тогда я же не увижу ничего, а я посмотреть хотел… Ладно, перезаряжай. Потом расскажешь, как это делать, а я просто так посижу, – и Артем, кажется, опустился по стенке на корточки. В этот момент он задел оттопыренные джинсы Ромы. У Ромы перехватило дыхание от неожиданности, и тяжелый фотоаппарат чуть не выскользнул из его рук.

– У тебя штаны мокрые, – невозмутимо сообщил все тем же шепотом Артем снизу. И прежде чем Рома успел что-либо ответить, Артем стал то ли стирать мокрое пятно, то ли гладить, безошибочно угадывая направление изогнутого члена под ними. Рома вцепился в фотоаппарат и застыл от ужаса и смущения. А Артем тем временем зачем-то расстегнул ему единственную застегнутую пуговицу. Без суеты по-хозяйски приспустил тесные трусы, и член, получив свободу, вывалился Артему в ладонь и тут же затвердел.

Рома судорожно соображал, что в данной ситуации требуется сказать или сделать. Было ужасно неловко, казалось, что все это недоразумение вот-вот закончится. Но вместо того чтобы отпустить вставший член, Артем так же спокойно и без суеты отправил его себе в рот. В темноте Рома этого не видел, он это почувствовал… почувствовал тогда, когда было уже поздно что-то менять или отказываться.

Тысячи мыслей пронеслись в эту секунду! И то, что он теперь раз и навсегда стал голубым, и то, что он из Артема сделал голубого. И что теперь он никогда не сможет с девушками, и что происходящее противоестественно, и почему Артем так поступил, и почему он, Рома, его не остановил, и как это вообще могло случиться…

Но все это улетело далеко в какую-то белую даль, потому что, признаться честно, Рома уже не смог бы остановить наслаждение – это оказалось выше его сил!

В следующую секунду он вспомнил Иру, но почему-то впервые без той щемящей изнуряющей грусти, как прежде. А Артем уже, приспустил ему штаны до колен.

Образ Иры неожиданно сменился воспоминанием о Саше, потом Алиса со своим сумасшедшим запахом, Наташа с ее огромной мягкой грудью и родинкой…

Оргазм ворвался, как хлопок новогодней бутылки шампанского, как ослепляющая вспышка сверхновой…

Ноги у Ромы ослабли, он стал сползать по стенке и задел выключатель – вспыхнул свет. От неожиданности Артем отпрянул, закрыв лицо рукой. А Рома, снова вскочив, быстро попытался натянуть штаны.

– Ну как, легче? – буднично спросил Артем, глядя снизу вверх и все так же прикрываясь рукой от света.

– Да, – буркнул севшим голосом Рома.

– А он у тебя красивый, – кокетливо и совершенно бесстыдно заметил Артем, все так же разглядывая то, что никак не удавалось заправить в трусы.

Онемевшие руки не слушались, еще и фотоаппарат мешал, пуговица не поддавалась – рука соскользнула и ударила Артема по лицу, тот ойкнул и закрылся рукой. Рома испуганно присел рядом и убрал его ладонь.

В карих влажных глазах Артема плясали озорные чертята.

– Напугался? – хитро улыбаясь, спросил он.

Рома облегченно выдохнул, он и вправду испугался.

– Извини, я нечаянно – рука соскользнула.

– За «нечаянно» бьют отчаянно! Но я тебя прощаю, – с дурашливой манерностью сказал Артем и тут же зачем-то плавно и едва касаясь провел пальцами по Ромкиным волосам. Рома быстро перехватил руку, но не отпустил ее. Впервые он видел лицо Артема так близко, может поэтому ему показалось, что он вообще его впервые видел. Щеки зажглись румянцем, на прямой тонкой переносице, оказывается, были рассыпаны веснушки. Сочные губы, с четким, и удивительно правильным контуром. В уголке рта еще блестело почти незаметное белесое пятнышко, Рома вытер его и замер, он отчетливо осознал, что любуется этим лицом. Под пальцами оказалась мягкая и нежная кожа… Никогда раньше Рома не подозревал, что лицо парня может быть красивым, он упрямо считал, что красота – это удел девчонок.

– Ну что, «перезарядились» – пора за дело! – С этими словами Артем поднялся с пола, и на этот раз Рома оказался на уровне его ширинки. И вдруг Артем стал ее расстегивать, Рома в ужасе вскочил. Артем звонко засмеялся и тут же прикрыл рот рукой:

– Я просто пи́сать хочу, мы же в туалете! А ты что подумал, долг платежом красен? – и снова засмеялся. – Рядом с тобой ведь ТЕПЕРЬ можно писать и не стесняться?

Это «теперь» резануло слух.

– Нет, я ничего не подумал, просто… ты же сказал, что мы выходим… – пытался оправдаться Рома.

Артем расстегнул шорты, и без стеснения начал мочиться. Рома невольно подсмотрел: член оказался меньше и заметно тоньше. «Никогда бы не подумал, что мужские органы так различаются», – отметил он про себя. С другой стороны, Рома фотографировал множество женских прелестей и совершенно точно мог сказать, что те отличаются между собой так же, как лица людей. Но вот про мужские различия почему-то раньше не задумывался.

– А как ты справляешься… с эрекцией во время моих съемок? – желая придать голосу непринужденности и чтобы не молчать, задал дурацкий вопрос Рома.

– Так же, как и ты, – буднично, не поворачиваясь, подтвердил догадки Артем, – Только не так часто…

Волна стыда в который раз за последние пять минут накрыла Рому, но он успел отметить, что трусы у Артема, как и вся одежда, тоже подходят под остальной гардероб. Они перекликались с носками – белые с собачками, трикотажные, на фоне расстегнутых шортиков смотрелись весело и даже кокетливо. А белые «непрактичные» носки приобрели тайный смысл и завершенность, словно намек, заставляющий вспоминать о его скрытой детали одежды.

– Понятно… – отпираться смысла не было, все Ромкины тайны оказались давно известны. Но почему-то стало жутко неловко от всей этой ситуации, Роме вновь показалось, что только что произошло эпохальное и поворотное событие в его судьбе и что он практически только что сломал себе жизнь. «Нам пора!» – быстро сказал он и повернулся к двери, чтобы ее открыть.

Артем неожиданно остановил за плечо и на ухо, словно прочитав мысли, медленно, почти нараспев сказал: «Ничего страшного не случилось – я сам это сделал! Ты не виноват, если что – все как раньше… и никто ничего не знает».

Это был словно гипноз, и каждое слово в точку. Рома выдохнул, как будто тяжесть уходила с этим выдохом.

– Спасибо, – только и смог выдавить Рома.

– Должен будешь, красавчик, целоваться не будем! – совсем другим голосом и в своей театрально-ироничной манере развязно заявил Артем, выпустив его плечо.

В коридоре вновь столкнулись с голой Наташей.

– Я еще нужна буду или одеваться? – нетерпеливо и уже со стервозными нотками спросила она, с любопытством разглядывая «парочку».

– Конечно нужна! – бодро ответил Рома. – Еще два «дуэта» снимем и в конце настоящую «групповую» устроим!

Это, конечно же, было шуткой, но, наблюдая за округлившимися глазами Натальи, он не посмел лишить себя удовольствия опровержением. И даже символически легонько шлепнул ее по попе. И откуда только такая раскованность взялась? Еще час назад он бы пробубнил, глядя в пол, что съемка еще не закончена, и снова бы вспомнил про свое неумение общаться с девушками.

– Зови Сашу и Кристину! – Рома бодро направился в комнату, с удивлением обнаружив, что многочасовая тянущая боль прошла без следа, а воздух в квартире просто переполнен феромонами, и теперь можно любить кого угодно и как угодно.

– Они уже там… – вслед растерянно ответила Наташа.

Рома никогда не помышлял о сексе с парнем. В кругу, где он рос, разговоры об этом если и заводились, то только в уничижительной форме, как о людях с глобальными психическими отклонениями и обреченной судьбой. Самым страшным кошмаром в жизни было, если кто-то о таком узнает. Это бы автоматически значило, что ты изгой общества на ближайшую вечность. Потому, может, Рома никогда и мысли не допускал, а если бы вдруг допустил, то ему стало бы нестерпимо жаль себя за поломанную жизнь. Но вот только что его довел до сумасшедшего оргазма парень. По своему желанию, просто, легко и даже не спросив его, и мир не рухнул. Более того, Рома не мог не признать, что такого удовольствия он еще не получал. Да, Ира тоже любила ласкать языком, но сам процесс всегда носил некий налет одолжения.

Как возможно такое сочетание: любить ласкать и одолжение? Но именно одолжение Ира и любила делать. А Рома искренне и благодарно принимал ее величественную милость. Оральный секс всегда был лишь прелюдией к большему.

А то, что произошло сейчас, это было… даже не другой уровень удовольствия, Ромку вынесло за пределы всех знакомых уровней. И это самое удовольствие доставила не девушка, а обычный парень, с которым даже и общих тем для разговора не нашлось бы, не говоря уже о симпатии или чем-то большем. Хотя, как выяснилось, какая-то симпатия все-таки имелась.

В углу комнаты горел тусклый «пилотный» свет самодельного фонаря, и Рома не сразу понял, что происходило на диване, в дальнем углу. А там, та самая угловатая Саша искренне вылизывала Кристину. Кристина лежала на спине, широко расставив ноги, и не могла видеть Рому, а Саша на коленях примостилась на полу, тоже спиной к Ромке.

Когда Рома подошел почти вплотную и взялся за фотоаппарат, Саша обернулась и, словно в знак приветствия, привстала на коленки, слегка раздвинув ноги. Она развратно двигала ягодицами, совершенно не стесняясь, как это было час назад – на съемке, когда ее даже пришлось одеть, чтобы хоть немного преодолеть патологическую стеснительность. Рома стоял и растерянно смотрел на нее сверху вниз, а Саша продолжала медленно раскачиваться, словно в танце, а потом и вовсе пальцами свободной руки распутно приоткрыла тайны своего тела.

Вот тут-то Рома и сдался! Его мозг отключился, и к черту полетела вся профессиональная этика, сердце отчаянно стучало, он расстегнул джинсы, и те тут же упали вниз, вслед за ними Рома стащил с себя трусы.

Времени на раздумье, сомнения и подготовку не было. Он опустился на колени, все еще крепко сжимая фотоаппарат, который так и не удосужился отложить в сторону.

Рома вошел, двигался осторожно и робко, словно боялся обнаружить собственное присутствие. Но так увлекся, что и не заметил, как в комнату вошла Наташа. От ее объятий он вздрогнул, а та мгновенно присосалась к его губам: нетерпеливо и вульгарно.

Это было внезапным и, увы, неприятным: воздуха не хватало, а во рту оставался несъедобный химический вкус губной помады. Сам от себя не ожидая подобной дерзости, без всякого трепета Рома взял Наталью за волосы и просто наклонил голову, та безропотно подчинилась. Рома уже не боялся того, что делает что-то не так или не то, и ни о каком былом величественном одолжении и благодарности больше не думал.

Вскоре он пристроил ее так же, как и Сашу, раком, а сам зашел сзади и по-хозяйски, без спешки сделал так, как и хотел в своих влажных мечтах: резко, грубо и до упора!

Наташа застонала слишком громко и неудержимо, как пробитое колесо перегруженного пикапа.

Кристина наконец-то открыла глаза и, с удивлением разглядев всех присутствующих, присвистнула: «Ого, да вас уже здесь целый паровозик!» Роман замер, но эта вереница из людей и вправду напоминала вагончики.

С этого момента, все закружилось как в снежном буране. Казалось, Рома мог трахать бесконечно! Хотелось успеть везде и все попробовать. Он и пробовал, благо, никто не возражал. Вскоре, к празднику плоти весьма сдержанно и интеллигентно присоединилась Алиса, но вспотевший Рома был слишком занят Кристиной. Он неловко, со спущенными штанами, мелко перебирая коленками, пополз к ней. Но Саша властно перехватила его и тут же принялась сосать член словно вакуумным насосом.

Это было больно! Это было очень больно! Она крепко и без жалости сжимала его, совершая резкие движения, словно толкла картошку в кастрюльке или перезаряжала тяжелый дробовик.

Но это была не та привычная боль, от которой хотелось сбежать. Это боль доставляла какое-то незнакомое странное и даже унизительное удовольствие.

Алиса вдруг игриво подмигнула, и Рома радостно снова устремился к ней.

Алиса хоть и не была старше остальных, но с первой минуты знакомства внушала легкий благоговейный трепет, будто она из какого-то иного сословия и в этой компании оказалась случайно. В ней не было высокомерия, она не капризничала, не спорила и вообще, внешне вела себя также как и все. Но она словно снисходительно позволяла втянуть себя в это сомнительное мероприятие.

Рома осыпал ее бесчисленными поцелуями, а она охотно и страстно поглаживала его тело. Пара повалилась на пол, и, следуя, установившейся сегодня традиции, Рома намеревался перейти к оральному сексу. Алиса вроде не возражала, но и явно медлила с началом, продолжая интенсивно наглаживать руками. Рома вдруг почувствовал подступающий оргазм, и уже ничего не мог с этим поделать, в результате, волна все же достигла берега, оставив на песке неровные полоски пены, точнее не совсем пены и не на берегу, а на лице. Алиса тут же вскочила и выбежала из комнаты, вытирая на ходу лицо руками.

– Что с ней? – тяжело дыша, недоуменно спросил Рома у Наташи.

– Не всем нравится, когда кончают в рот, – хмыкнула она, – честно говоря, я думала, ты подождешь с финалом.

Наташа разочарованно намеревалась уйти. Но Рома удержал ее за руку и, словно желая доказать свою мужскую неисчерпаемость, страстно впился своими губами в ее. И вновь почувствовал непередаваемо отвратительный вкус помады, но отступать было поздно.

В комнате стало нестерпимо душно, хотелось на воздух. Рома вспомнил, что среди участников не было смуглой Насти. Ее круглая и твердая грудь, не меняла формы в самых разных позах. Это будоражило воображение, и хотелось рукой проверить ее неправдоподобную упругость.

Насти в комнате не было!

Рома наспех натянул одежду и поспешил на кухню. И еще из коридора заметил Артема, а между его острых коленок на полу примостилась Настя, ее голова ритмично подпрыгивала, как мячик.

Рома на секунду замер в растерянности. На кухне кроме них больше никого. На столе несколько пустых винных бутылок. Может, стоило отступить и не вмешиваться в процесс? Рома так и поступил бы, если бы совсем недавно Артем в туалете сам не стащил с него штаны. Вспомнив об этом, Рома без колебаний шагнул к Насте сзади и под блузкой нащупал ее грудь; Бог мой, она и впрямь была как из мрамора! Твердая, прохладная. От неожиданности Настя вздрогнула и что-то удивленно промычала, пытаясь скосить глаза, чтобы разглядеть того, кто решил бесцеремонно полапать ее, а убедившись, продолжила свои подпрыгивания головой.

Рома гладил ее тело и осторожно попытался расстегнуть джинсы – Настя не позволила, остановив его руку своей. Рома продолжал настаивать, тогда Настя неохотно освободила рот и сказала: «Мне сейчас нельзя! От всех этих переживаний у меня месячные начались…» – и вновь почти до основания заглотила член Артема.

Рома в растерянности замер, созерцая происходящее, тогда Настя примирительно потянула его за руку и усадила рядом с Артемом. Не глядя и не останавливаясь, она проворно расстегнула ему штаны и, не удержавшись, радостно и бесхитростно воскликнула: «Ого, какой большой!» Словно она в лес по грибы пошла, и нашла огромный подберезовик.

Артем незаметно обнял Ромку за плечо, придвинулся вплотную и прошептал на ухо: «Настя к вам ушла, а потом возвращается, как будто взбесилась, и давай меня лапать, вот мне и пришлось сдаться, это ведь лучше, чем самому себе, скажи!» «А чего к нам в комнату не пришли?» – так же шепотом на ухо, деликатно стараясь обойти тему онанизма и сравнения, спросил Рома. «Настя категорически не любит девочек! Да и мне они тоже… как ты заметил…» – будто пожаловался Артем.

Его губы щекотали ухо, и Рома почувствовал, что он снова не прочь, чтобы Артем ему сделал приятное, но, испугавшись этой мысли, осторожно отстранился и решил все же вернуться к своей первоначальной идее – трахнуть Настю, но Настя словно подслушала мысли и тут же переключилась на его член. От неожиданности и быстрого темпа Рома вздрогнул, хватая воздух ртом, но Артем снова удержал его рукой, на этот раз смелее.

Черт! Роме были приятны его прикосновения через одежду больше, чем минет, который происходил одновременно с этими прикосновениями! Это и пугало, и раздражало.

Рома все же вырвался и расстегнул узкие джинсы с Насти. На этот раз она не пыталась остановить его и замерла, лишь когда он вошел, из груди ее вырвался глухой и неприличный стон в виде слова, которым обычно обозначали глубоко падшую женщину.

Рома стал медленно двигаться, и даже в скудном свете, который лился из коридора, он видел, что весь его член в крови, но это не смущало.

С Ирой когда-то у них не было никаких ограничений и брезгливости по этому поводу, и трахались они, как счастливые пуховые кролики, в любой день.

Настя двигалась в ответ, раскачивалась как корабль на волнах, вперед-назад, вверх-вниз.

В кухню вошла Наташа, бесцеремонно протиснулась к столу, налила воды в стакан и стала собирать свои вещи, не обращая внимания на происходящее.

Это отвлекало.

Видимо, в комнате «веселье» сворачивалось.

– У нас еще три пленки не отснято… – опомнился Рома, обращаясь к Наталье.

– Без меня отснимите – время много уже, а мне завтра с утра на поезд, – застегивая сумку, ответила та.

– Куда едешь? – машинально спросил Рома, продолжая неспешно трахать Настю.

– К маме. Здесь у меня учеба закончилась, – так же буднично ответила Наташа.

Настя вдруг соскользнула и обиженно, без злобы поинтересовалась: «Ты ебать будешь или болтать про маму и учебу?!»

– Прости! Вы здесь заканчивайте, а мне пленки доснять надо, пока все не разбежались, – Рома встал, вся промежность в крови. Настя, увидев это, только хмыкнула с таким видом, будто хотела сказать: «А я тебя предупреждала!» Рома, чтобы не испачкать одежду, с торчащим окровавленным членом поспешил в ванну.

Там у зеркала красилась уже одетая Алиса, увидев в дверях Ромку со спущенными штанами, она с нарочитой серьезностью вскрикнула: «Так и знала, что ты кого-нибудь порвешь своей дубиной!» Рома такой встречи и в таком виде тоже не ожидал и растерянно пробормотал: «Настю… Ну, в смысле, я ее не порвал, у нее „эти дни“ начались».

– Да поняла я, поняла, – Алиса, усмехнувшись, снова отвернулась к зеркалу и как ни в чем не бывало продолжила наносить вечерний макияж.

А Рома, поколебавшись, все-таки склонился над ванной, открыл кран и стал смывать кровь.

– Нам еще три пленки отснять надо, – не поворачиваясь, деловито сказал он.

– Не, я уже устала – без меня, – равнодушно ответила Алиса.

– Ты извини меня…

– За что?

– Ну… я это… тебе в рот кончил… ты вроде этого не любишь… – Сама фраза звучала нелепо, с учетом того, что в ванну продолжали стекать алые струи, а Алиса самозабвенно красила ресницы.

– Кто тебе такое сказал?! – не отрываясь от зеркала, спросила она.

– Наташа… ну и… я же видел, что тебе неприятно…

– Все нормально, Кролик! Просто не ожидала. Мы как бы почти не знакомы. И невежливо это при первой встрече хуем в лицо тыкать! Это только в порно ее на хлеб вместо масла мажут, а в жизни таких сыроежек не бывает, это слишком личное, что ли. И вообще, в сексе должно быть меньше суеты, а то как будто у тебя год не было.

– Ну, типа того, – смутившись, ответил Рома и зачем-то невпопад добавил: – С девушкой расстались, вот и накопилось.

– Бедный! – искренне воскликнула Алиса и повернулась к Роме, тот по-прежнему стоял, облокотившись на край ванны, стряхивая капли воды. – Так у тебя что, за год ни разу секса не было?!

– Ну… типа того, – еще более смутившись, снова промямлил Рома, про онанизм он, естественно, говорить не стал.

– Вот ты каменный! Я еще в прошлый раз на съемке прифигела от твоей выдержки, мы потом с девчонками даже поспорили, кто тебя первой на кекс разведет. А я так вообще думала, что вы с Артемом мутите…

– Что мутим?! – испугался Рома.

– Ну как?! Артемка-то наш «по мальчикам» – ему девки «побоку». Думала, что ты его потихоньку шпилишь валетиком.

– С ума сошла!!! – возмутился Рома, но почувствовал, что переигрывает.

– Да мне пофигу! – махнула рукой Алиса. – Я через месяц в Турцию жить уезжаю, а ты смотри, главное, чтобы Вячеслав Андреевич про сегодняшнее не узнал.

– Да не было у нас ничего с Артемом! – продолжал отпираться Рома, а у самого начинало темнеть в глазах от испуга.

– А при чем тут Артем?! Я вообще про сегодняшнее… Вячеслав Андреевич всех предупреждал, чтобы на съемках было «без контактов» – не любит он это.

– Вячеслав Андреевич – это Слава?

– Кому – Слава, кому – Вячеслав Андреевич, – многозначительно ответила Алиса.

– А где вы все с ним познакомились?

– Как где?! – искренне удивилась Алиса. – Он же наш преподаватель по истории искусств в институте, еще и завкафедрой, вот и получаем зачеты «автоматом». Мы с девчонками на одном потоке учимся, Сашка только не из «наших» – не знаю, где он ее нашел. Но она вроде как Артемка…

– В каком смысле?

– Ну, ты чего, как первоклассник, Кроля! Настюха у нас девок на дух не переносит. Ей только мужиков подавай – это раз! Мне с Наташкой – почти без разницы: когда скучно, можем и между собой потереться, – Алиса, прищурившись, смерила Ромку взглядом. – Ты, кажись, такой же – это два! А Артем, его на парней тянет – это три! А вот Сашка – как Артемка, только наоборот – всех девок уже взглядом раздела и отымела языком – это тоже три! Я, конечно, под настроение не прочь, но Сашку я побаиваюсь – депровая она какая-то. Кристинке сейчас вон как с ней «повезло» – до сих пор вырваться не может, залижет ее Сашуля до смерти, как Тузик миску.

Ну и компашка у нас подобралась – каждой твари по паре! А я как-то даже и не думала об этом! – Алиса мечтательно закатила глаза. – Еще бы извращенцев каких-нибудь с плеткой и собачкой к нам в лодку – и можно отчаливать с зонтиком до самой горы Арарат!

Рома от такого потока слов и метафор терялся в вопросах и ответах.

– Сашка, она же вроде скромная такая… – тихо, переваривая услышанное, пробормотал Рома.

– Она скромная?! Не смеши! Пока вы с Артемом в туалете закрылись… – Алиса сделала многозначительную паузу.

– Да не было у нас ничего! – снова взорвался Рома. – Мы пленку перезаряжали!

– Не хочешь – не говори! И правильно делаешь! Я бы тоже не сказала, и ты всем так отвечай: «Не было!», «Не видел!», «Не знаю!»

Ромка снова попытался возмутиться, но Алиса сделала небрежный жест рукой и продолжила:

– Ну так вот, Саша Кристину сама выбрала для съемки. И в комнату увела, та даже «караул» крикнуть не успела! Наташка через минуту туда пошла за шмотками и так и офигела: Сашка там Криське уже чуть руку по локоть не вставила, как в варежку… Наташка – в шоке! Нам с Настей рассказала, а там и вы вышли: Артем – на кухню, ты – в комнату. Наташка хотела тебя предупредить, но не успела. В общем, она потом пошла проверить, как вы там и тоже пропала без вести. Тут Настя на Артемке виснуть стала, типа: «Девочки тебя не интересуют? Я сделаю из тебя натурала!» Она, когда выпьет, и до столба докопаться может. Тому, бедняжке, деваться некуда было, тоже ее подкалывать начал – даже ручонками за сиськи хватал, чтоб отстала, видимо.

Ну мне там стремно с ними стало, и я к вам пошла: узнать, куда Наташка делась. Захожу, а ты там из клювика Сашку кормишь, как птенчика, только волосатые яйки наружу! Ну мы с Наташкой рядом пристроились – для антуражу. А потом ты пришел к нам и своим брандспойтом мне все лицо залил, как пожарник! И-потушил-огонь-моей-страсти! – с театральной драматичностью нараспев закончила Алиса.

– Прости, – снова промямлил, смущаясь, Рома.

– Да не парься – нормально все! Баобаб-для-баб у тебя – что надо! Пока Наташка на тебе скакала, я думала, у нее глаза изнутри выдавит, аж рот не закрывался… Завидно, прям!

– Правда?!

За все отношения с Ирой он не слышал ни одного пошлого комплимента, потому и не задумывался, хороший у него член или плохой. Ира и Рома оказались первыми друг у друга, и сравнивать было не с чем и не с кем. А за сегодня о достоинствах ему сказали практически все, включая Артема! И… это было приятно.

– Конечно правда, Зайка! Жаль, мне не досталось, куда хотелось… но зато вылизал от души, приголубил гадюку… в смысле пригладил голубку, теперь спать как убитая буду!

– Ну так давай закончим, как ты хотела… – робко и неуклюже предложил Рома.

– Нет уж, спасибо, в другой раз, на сегодня уже перехотела! Перевал закрыт, вертолет окуклился, турбаза спать пошла! – Алиса щелкнула замочком косметички и повернулась, чтобы выйти из ванны.

– Подожди, – остановил ее Рома.

– Что?

– Так, значит, ты говоришь, что Саша «по девочкам»… а я хотел… думаешь, не стоит?

– Ну, попытка не пытка! – понимающе ответила Алиса. – Но на твоем месте я бы лучше сейчас к Кристине пригляделась: ей Сашка все расчесала, где надо. Сажай свою яблоньку хоть до утра, она только рада будет, а потом еще попросит! Эх, жаль, я не мужик, – мечтательно закончила Алиса. – Ну все, пока! Пора мне!

– Подожди!

– Что еще-то?

– Может, все-таки останешься на съемку? За полчаса успеем…

– Прости, Солдатик, но правда не могу! Через час свидание у меня, жених цветы подарит в шуршащем целлофане – пять штук! А меня дома не будет – неудобно как-то, понимаешь?

– Понимаю, – не уловив иронии, машинально кивнул Рома.

– Ну и умница! Мне его тоже жалко…

– Почему жалко?

– Как почему?! В Турцию я же с ним не поеду! Там-то замуж меня одну, без него позвали! Вот приедет он, снова в парадной целлофаном пошуршит-пошуршит, а я уже тю-тю навсегда! В общем, печаль и драма!

Рома только рот открыл.

– Да, вот такая я сука, но красивая, сил нет! – глядя на себя в зеркало и поправив волосы, весело заключила Алиса и уже с сожалением добавила: – Но, увы, не вечно.

Рома пребывал в растерянности от всего услышанного.

Алиса достала из своей сумочки небольшую бумажку и ручку.

– Вот тебе мой телефончик!

– Зачем?

– Позвони завтра и скажи: «Алиса, ты прекрасна!» Только с выражением! И еще раз предложи закончить начатое, ок?! А то с моими романами-недомерками такого хуя, может быть, и не попробую никогда. Эх! – вздохнула, глядя на распухший член Ромы, и добавила: – Ах да! Смотри только, чтобы Сашка тебе его из ревности не оторвала за Кристи! А зачем ты мне завтра без него нужен будешь?! Ну все, я побежала, а то мне самой уже что-нибудь оторвут! Чао, Кролик!

И она выпорхнула из ванной. Рома подтянул штаны и поспешил в комнату, запихивая в карман бумажку с цифрами.

На диване сидела одетая Саша, правда рубашка на ней была все еще расстегнута. Она читала какой-то толстый потрепанный учебник.

– А где Кристина?

– Не знаю. Вроде одеваться пошла, – равнодушно ответила Саша и перевернула страницу, продолжая читать.

– Как одеваться?! Мы же еще не сняли…

– Ты уже здесь всех «снял», – многозначительно ответила она, не отрываясь от чтения.

– Еще же групповая пленка должна быть! – проигнорировал ее сарказм Рома.

– На кухне она: пошла тебя искать и пропала. Только на что снимать будешь? Фотоаппарат-то разбили, – Саша оторвалась от книги.

– Как разбили?!

Рома испуганно оглядел комнату и увидел в углу фотоаппарат, точнее его части.

Это было печальное зрелище! Объектив лежал в метре от раскрытой камеры, вспышка отломана. Рома схватил обломки, безнадежно пытаясь их соединить. Самым страшным оказалось то, что даже передняя линза на объективе треснула.

– Кто это сделал?! – чуть не плача спросил Рома.

– Не знаю – не видела, когда все разошлись, Кристи свет включила, я и заметила…

– Вот, блин! Неужели я ее сам в темноте грохнул?!

– Все может быть, – согласилась Саша и грустно добавила: – Только снимать теперь не на что…

– Да как так-то?! – Рома чуть не плакал. – Почти тысячу долларов за нее отдал.

– Так она твоя личная была? – равнодушно спросила Саша.

– А чья же еще?!

– Не знаю… Я думала, Слава тебе выдает…

– С чего бы вдруг?! – удивился Рома и продолжал сокрушаться: – Такую, ведь еще и не найдешь в городе!

– Ну что ты разнылся, как мальчик! – нетерпеливо и жестко оборвала его стенания Саша. – Иди на кухню, Кристина тебя утешит! – И она снова уткнулась в книжку, давая понять, что больше не готова к общению. Рома молча отправился в коридор к своей сумке. Все отснятые пятнадцать пленок на месте – это главное! Денег за сегодняшнюю съемку почти хватит на новую камеру, только бы найти ее еще. Рома растерянно крутил в руках обломки. Металлический корпус, чтобы его сломать, это надо очень постараться! Даже не верится, что от простого падения на паркет могло произойти такое…

На кухне сидели только Артем и Кристи.

– А где Настя? – спросил Рома.

– Домой уехала уже, – ответила Кристина. – Да и нам тоже уже пора собираться…

Артем чуть виновато улыбнулся, но возражать не стал. Он уже явно устал от гостей.

– Надо тогда и Саше сказать, что мы закончили, а то она не собирается…

– А Саша сегодня здесь ночует, она Артема попросила. Ей ехать далеко и поздно.

Рома посмотрел на Артема – Артем посмотрел на Рому, как бы подтверждая ее слова.

– Ясно, – сказал Рома и вдруг решил, что было бы неплохо напоследок еще раз попытать свое счастье с Сашей.

В голове царил хаос. Перед внутренним взором проносились многочисленные девичьи прелести, которые он сегодня видел. Распухший собственный член, член Артема. Словно сдвинулась ось мира, и теперь все вращалось вокруг гениталий. И этот мир из фрагментов плоти казался ужасным! Нет, сами влагалища были прекрасными, даже член Артема был красивым, ужасным было то, что кроме этого в голове больше ничего не осталось! Мысли о сексе не приносили былого удовольствия и трепета, с которым Рома всегда стыдливо украдкой смотрел через видоискатель. Но, несмотря ни на что, Рома хотел еще!

Он вдруг почувствовал себя хищником. Пусть неумелым и усталым, но хищником. Словно только что ему открылись удивительные тайны крови, и теперь он не мог напиться. Больше не существовало никакого таинства чувств, никакой завесы романтики и поэзии. Черта вседозволенности и пресыщения пройдена и осталась далеко позади, вместе с моральными устоями, стыдом и прочими уже ненужными условностями. Теперь мир открылся с новой стороны – стороны темной, плотной, сладкой и обволакивающей.

Может Алиса и была права – с Кристиной все случилось бы проще. Но хотелось все же Сашу. Она уже давно посеяла сомнения, словно выдвинула самый нижний, самый запретный ящик его души и выпустила наружу безумную низменную страсть, о которой он раньше и не подозревал.

Стоило признать, что в минувших отношениях с Ирой все-таки имелось немало комплексов – высокие чувства мешали желать тела в полную силу, приходилось сначала любить душу и богатый внутренний мир. Осознание того, что все могло сложиться по-другому, было интуитивным и призрачным, как вечерняя зарница, и позже искало выхода каждую съемку, каждый раз, когда он оказывался рядом с обнаженной девушкой.

«На сегодня это станет завершением, и я запомню этот день на всю свою жизнь!» – торжественно подумал Рома и распахнул дверь комнаты.

Саша по-прежнему сидела на диване и все так же читала книжку. Рому она демонстративно не замечала и посмотрела лишь тогда, когда он сел на пол, около ее ног.

– Что? – удивительно женственно и проникновенно, может, даже нежно и с заботой, как самого дорогого человека, спросила Саша. Словно вовсе и не она полчаса назад железным голосом призывала его прекратить истерику о разбитой камере.

– Ничего… – в тон ей тихо ответил Рома, веря в свое безграничное обаяние.

– У тебя такой вид… Как у Кота… Что ты задумал? – вкрадчиво улыбаясь, спросила Саша и отложила книжку.

– Я хочу тебя!

– Ишь ты, какой ненасытный! – игриво заметила Саша, как будто и не удивилась его словам.

Рома стал гладить ее по джинсам, налегая на область задних карманов.

Саша не сопротивлялась.

– А знаешь, чего я хочу? – все так же игриво спросила она.

– Скажи…

– Я хочу, чтобы ты Кристину сюда привел.

– Нам вроде и так хорошо…

– Это тебе «и так», а я хочу, чтобы с Кристиной! – отрезала Саша.

Рома уже бесцеремонно расстегивал ей джинсы, когда она перехватила его руку.

– Приведешь Кристинку – будет все, как ты захочешь… милый! А если нет, то не будет ничего…

От такой категоричности Рома растерялся.

– Ну хорошо… втроем даже круче…

– Это не все…

– Кого еще надо привести?

– Нет, никого! – уже снова мягко ответила Саша. – Просто сделай так, чтобы Кристина меня языком ласкала. Тут всякие Наташи и Алисы пришли, она и не успела… а мне этого сейчас очень не хватает…

Рома смотрел на Сашу и не мог понять, то ли она шутила, то ли говорила серьезно. Но переспрашивать в такой ситуации он не рискнул и без слов отправился на кухню за Кристи.

– Чай будешь? – спросил его Артем.

– Да, – согласился озадаченный Рома, совершенно не представляя, как можно деликатно предложить Кристине заняться сексом, втроем…

И пока Артем наливал чай, Кристина практически сама спасла положение…

– А мы тут как раз с Артемом про БДСМ говорили.

– Про что? – не понял Рома.

– Ну, про сексуальные извращения, когда плеткой лупят… связывают… – смущенно объяснила Кристи.

– А, так вы про садомазо, что ли? – небрежно, чтобы не показаться окончательно отсталым, сказал Рома.

– Ну да…

– И что же вы о нем говорили? – вкрадчиво спросил Рома, заглядывая ей в глаза. Разговор шел в правильном направлении.

– Она хотела бы попробовать! – бодро вмешался Артем, поставив перед Ромой чашку с чаем.

– Я не так сказала! – запротестовала Кристи, – я сказала, что мне просто нравится, когда чувствуешь силу мужчину, а не то, чтобы меня плеткой дубасили!

Дальше тянуть время Рома посчитал бессмысленным. Он встал из-за стола, взял ее за руку и увлек за собой в коридор.

– Ты чего?! – испуганно спросила Кристина, но поддалась без сопротивления.

Оказавшись в темном коридоре, Рома тут же прижал ее к стене, изображая страстный поцелуй и нещадно тиская ее грудь через все тот же безразмерный свитер. Кристина осторожно и даже недоверчиво обвила его шею руками.

Рома не суетился. Ведь целью была не Кристина, а Саша. Да и, честно говоря, сил не осталось на суету. После непродолжительных поцелуев, Рома заботливо усадил ее на пол и в который раз за сегодня, стянул с себя штаны. Он крепко держал ее за голову и нисколько не заботился о ее рвотных рефлексах.

Оставалось каким-то образом перенести все это действие в комнату, где их ожидала Саша.

Кристина закашлялась, этой паузой Рома и воспользовался. Рома боялся, что она может отказаться от ласк Саши, потому так и не рискнул спросить об этом напрямую: в случае отказа осуществить задуманное было бы уже значительно сложнее. Но Кристина и не думала сопротивляться. То, что это оказалось таким легким, только больше распаляло Рому. Он вообразил себя охотником, который тащит свою добычу.

Никакой алкоголь, который Рома не любил, не давал такой свободы, не давал такого звенящего чувства, от которого с треском рушилась огромная витрина мечты и все, что за ней, становилось реальностью – только протяни руку и бери все, что пожелаешь!

Даже Саша заметно удивилась этому внезапному и скорому появлению полуголой, разгоряченной Кристины. Рома подтолкнул «свою добычу» на диван, одним движением освободил ее ноги от белья и уселся на нее сверху. Саша посторонилась.

Рома деловито расположил Кристину таким образом, чтобы ее голова досталась Саше, как она и просила, а сам занялся тем, что было снизу, если точнее, тем, что в центре – ступни его не интересовали.

Саша колебалась, поскольку, видимо, изначально не очень верила в то, что Рома действительно сможет выполнить ее условие. А Рома, уже не стесняясь, с видом победителя трахал Кристину сзади, глядя на Сашу, словно ждал ее одобрения или заслуженной похвалы. Саша смотрела то ли с удивлением, то ли с осуждением, то ли с желанием; наконец, она встала, бодро стянула свои джинсы и, снова уселась на диван, расположив голову Кристины между своих ног.

Никакой похвалы так и не последовало, Саша закатила глаза и полностью отдалась своим ощущениям. Время шло, а она и не думала обращать внимания на Ромку.

Капелька пота повисла на кончике носа и через секунду упала между острых лопаток Кристины. Рома замер, еще не успев отдышаться, он с надеждой взглянул на Сашу. Но та лишь усмехнулась:

– Иди помойся!

Рома ничего не ответил и послушно поспешил в ванную. Вернувшись, он рассчитывал на продолжение, но его ждало разочарование – девочки уже просто сидели на диване. Правда, Саша продолжала пальцами копошиться в волосах подруги. Но на лице Кристины читалось полное равнодушие к происходящему и никакой былой страсти. Увидев Ромку, она устало поднялась и отправилась в освободившуюся ванную.

– Ну теперь-то мы можем продолжить? – спросил Рома, усаживаясь рядом с Сашей.

– Неа… – в тон так же игриво ответила Саша.

– Как?! Я же сделал все, о чем ты просила!

– Да, но… надо было успевать все, пока мы втроем были. А теперь либо снова веди ее сюда, либо… как-нибудь в другой раз.

Рома уже всерьез стал продумывать новый план соблазнения Кристины.

– Ладно, не надо никого вести, – сдалась Саша, – в качестве утешительного приза за доставленное зрелище и рвение могу рукой поласкать тебя, а ты закончишь со мной то, что Кристи опять не доделала, как тебе предложение?

– Языком?

– Только языком! – подчеркнула Саша сладким и вкрадчивым голосом, от которого побежали мурашки.

Рома с тоской вспомнил про толкушку в кастрюльке, и это было совсем не то, на что он рассчитывал, но сегодня Рома удивительно легко принимал любые необдуманные решения и совершенно не берег свой организм. Он лег на спину, к ногам Саши, показывая готовность. И, секунду помедлив, Саша решительно села ему на лицо.

Саша без всякого трепета взялась за измученный хуй, крепко стиснув, как лопату на субботнике, при этом невесомо водила пальчиком по головке, и даже пыталась тереться соском. Видимо, по ее мнению, это подразумевало нечто приятное, но сейчас было сравнимо с плоским рашпилем! Ни ритма в ее движениях, ни нежных касаний, Рома испытывал только боль, как в наказание за собственную несдержанность и легкомыслие. Он уже всерьез хотел отказаться от затеи, когда Саша пустила в ход губы: жаркие, обжигающие, а самое главное, влажные! Они оказались настоящим спасением.

В коридоре хлопнула дверь, на кухне снова гремели чашки и слышались голоса Артема и Кристины. А Рома все больше и больше распалялся, но до оргазма было все еще неизмеримо далеко – боль временами возвращалась. И в какой-то момент Рома в порыве страсти опрокинул Сашу и вопреки договоренностям решил овладеть ею традиционным миссионерским способом. Саша не сопротивлялась, она все так же развратно и холодно улыбалась, не отводя пронзительного и серьезного взгляда. Это смущало, словно происходящее ее совсем не касалось, и она наблюдала за всей возней как бы со стороны, а точнее, свысока.

Но несмотря на все нескладности и боль желание не исчезало, а наоборот. Магия? Женские чары? Или просто оттого, что когда-то Рома с интересом разглядывал ее в фотосалоне в ожидании отпечатанных фото? Причина так и осталась неизвестной, но сейчас он понимал, что это не просто секс и мимолетное желание, за этим кроется нечто большее!

Рома уже даже мысленно ставил Сашу в один ряд со своей, увы, недосягаемой Ирой.

Вчера он уволился из ненавистного тарного цеха, а сегодня с головой купается в сексе, которого не было почти год. Безусловно, жизнь сделала крутой поворот, и снова некстати в голове промелькнули недавние воспоминания о том, как Артем расстегивал ему ширинку. Рома сразу же прогнал эту мысль, он предпочитал считать данный эпизод недоразумением, неловким стечением обстоятельств. Рома просто не был готов – не ожидал, иначе не позволил бы этому случиться! Потому, может, и изнурял себя сейчас сексом, чтобы вернуть привычную и не такую уж плохую «ориентацию».

Но, увы, то удовольствие, которое Рома получил тогда в туалете, по-прежнему оставалось самым ярким за день. Артем был красив! Точнее, внезапно Роме показалось, что красив.

Рома вновь встряхнулся, прогоняя мысли прочь. Он снова смотрел на ритмично покачивающееся под ним тело Саши. На ее короткие волосы, которые под собственным малым весом не откинулись назад, а смешно торчали плавным и мягким ежиком.

Нельзя ее потерять! Он хочет, чтобы она была рядом. А для этого надо хотя бы сделать так, чтобы они остались до утра вместе.

Оргазм вновь стал подкрадываться. Он оказался похож на тяжелую ношу, которую удалось дотащить и сбросить! Это было настоящее облегчение!

– Ты все? – тихим и даже безразличным голосом спросила Саша.

– Да, – выдохнул Рома и только сейчас отпустил ее ноги. Он, оказывается, сжимал их довольно сильно.

– Лишь бы синяки не остались, – сказала Саша, растирая красные отпечатки его пальцев.

– Прости, – Рома откинулся на спину и все еще не мог отдышаться.

– Не переживай, – отмахнулась Саша, выгнувшись мостиком, пытаясь надеть узкие джинсы. – Иди лучше узнай, как там Кристина. Уж больно резко она убежала – может, обиделась на что-то…

Рома тяжело встал; отметив, что уже совсем не стесняется своей наготы, подобрал с пола одежду и тоже стал одеваться.

На кухне Артем с Кристиной пили чай. Рома присел к ним за стол.

Артем откровенно зевал, время позднее. Кристина то и дело загадочно поглядывала на Рому.

– Нам пора уже. Ты проводишь меня? – наконец спросила она.

– Да, конечно, – кивнул Рома.

– Долгий получился день, – неопределенно вздохнул Артем.

– Тёма, а можно у тебя переночевать, если транспорта не будет?

Неожиданно для себя Рома назвал Артема Тёмой, и это не осталось незамеченным, Артем удивленно взглянул на Рому, но тут же погасил свой взгляд, чтобы на этом не заострила внимание Кристи, но почему-то успел покраснеть.

– Ну, в комнате уже Сашка остается. А у меня только один матрас – больше спать негде.

– Я с Сашей договорюсь.

– Если так… Ну ладно, – пожал плечами Артем.

– Меня только на трамвай проводи! – холодно хмыкнула Кристина.