Читать книгу Задержи дыхание - Марго Эрванд - Страница 5

21 марта 2020 года

В прошлый раз, выходя из кабинета доктора Крамер, я говорила себе, что справлюсь, что все смогу. Но я снова здесь. И снова этот сеанс напоминает скорее поездку на американских горках, чем терапию, помогающую с поиском ответов и решающую душевные проблемы. Несколько минут назад я смеялась, потом, разумеется, плакала, а сейчас просто молча наблюдаю за тем, как Манго, попугай доктора Крамер, увлеченно чистит перья, издавая странные чавкающие звуки.

– Как прошла твоя неделя? Тебе удалось отдохнуть? – спрашивает доктор Крамер, так, будто я только что переступила порог ее кабинета. Таращусь на нее с минуту, но, наконец, понимаю, что это всего лишь очередная уловка вывести меня на разговор. Разговор, который с самого начала свернул не туда.

– Какая разница, как прошла моя неделя? – вздыхаю я, прижимая к себе правое колено так, что теперь могу упереться в него подбородком. Доктор Крамер смотрит мне прямо в глаза, явно ожидая моего ответа. – Отдыхала. Вот прям, как сейчас, сидела с утра до вечера на диване в своей студии и просто смотрела в потолок. У меня за всю неделю было только двое пациентов. А в остальном – все, как ты и рекомендовала: тишина и покой.

– О чем ты думала в эти моменты?

– Думала о том, какая я ничтожная, жалкая, ненужная… уязвимая, больная… продолжать?

– Понятно. Давай попробуем иначе. Закрой глаза, – предлагает доктор Крамер, но, заметив мое удивление, поясняет: – Буквально на пару минут. Маленький эксперимент.

Уверена, что это пустая трата времени, но все же выполняю ее просьбу.

– Сделай глубокий вдох. И медленный выдох, – напутствует меня доктор мягким голосом. – А теперь попробуй вспомнить момент из прошлого, когда ты чувствовала себя очень счастливой. Настолько счастливой и наполненной, что, даже если бы в этот самый момент в мире произошло что-то жуткое, ты не обратила бы на это внимание.

Смотрю на доктора недоуменным взглядом, но она только улыбается мне и коротко кивает головой. Снова закрываю глаза, мысленно прогуливаясь по лабиринтам памяти в поисках того единственного счастливого мига. Он обязательно должен был быть, ведь так?

– Выпускной, – неожиданно слетает с моих губ, и, немного поразмыслив, я понимаю, что сделала правильный выбор. – Наверное, это было самое яркое событие. Мне совсем не хотелось туда идти… Накануне я рассталась с Эйденом и знала, что он уже пригласил на бал девчонку из параллельного класса. Но Джесс каким-то образом все же удалось меня уговорить… Мама купила мне шикарное платье нежно-голубого оттенка, с корсетом и пышной юбкой. Я в нем была похожа на принцессу, а вот королевой бала должна была стать Джесс. Я голосовала за нее, но… в тот вечер корона досталась мне. Ты бы видела рожу Эйдена. У него просто отвисла челюсть, а глаза… я и не догадывалась, что они могут быть такими огромными. В тот момент я была победительницей и по-настоящему наслаждалась властью.

Улыбка сходит с моего лица, и я начинаю нервно кусать нижнюю губу. Открываю глаза, встречая заинтересованный взгляд доктора Крамер, ожидающей продолжения истории.

– Только пару лет спустя я случайно узнала о том, что Джесс подговорила остальных проголосовать за меня, чтобы дать мне шанс отомстить Эйдену. Она решила, что это поможет мне справиться с его предательством, и оказалась права. Джесс – хорошая подруга… самая лучшая.

– А в какой именно момент ты ощутила то самое безоговорочное счастье?

Возвращаюсь к воспоминанию и будто заново проживаю тот миг триумфа и собственного величия.

– Когда все расступились, образуя живой коридор. Яркий свет прожектора слепил глаза. Я почти ничего не видела, но продолжала смотреть вперед, не веря в происходящее. Они все смотрели на меня так, точно видели впервые. Это было нечто… Кто-то смотрел с восхищением, кто-то с удивлением, кто-то не скрывал зависти и злости. Но, когда я пошла к сцене, каждый из них пытался дотронуться до меня, поздравить. Это было волшебно. И как смотрел на меня Эйден… Знаешь, я потом долго не могла забыть его взгляд, его отвисшую челюсть. Когда он расставался со мной, он назвал меня скучной серой зубрилой, но в тот вечер он увидел перед собой какую-то другую девушку, какой я, по сути, никогда и не была.

Манго издает странный громкий звук, похожий на крик о помощи, мгновенно привлекая к себе внимание. Вероятно, он делает это специально. Поймав на себе наши взгляды, он задирает голову вверх и крутит ей в разные стороны, точно разминается перед нападением, после чего снова как ни в чем не бывало принимается чистить перья. Я прыскаю со смеху. Но радость заканчивается тоже внезапно, и теперь, когда в комнате наступает звенящая тишина, я еще острее ощущаю вину, отдающую режущей болью в желудке.

– У тебя очень хорошая и преданная подруга. Не многим везет, – подливает масла в огонь доктор Крамер.

Я не могу сдержать слез. Закрываю глаза, но это не помогает.

– Джесс удивительная. Она тогда помогла мне не просто пережить первое предательство, она сделала намного больше, она подарила мне уверенность. А что сделала для нее я?.. Уже который год я бьюсь в закрытую дверь, пытаясь вырвать ее из токсичных отношений. Я дипломированный психолог и не могу подобрать верный ключ, а она – семнадцатилетняя девчонка, мечтающая о сцене, смогла. Она смогла, понимаешь? Она смогла… Выходит, даже подруга из меня хреновая… Что я за человек вообще тогда?!

***

Когда мое дыхание приходит в норму и каждый вдох не сопровождается отрывистым всхлипыванием, похороненной где-то в груди истерики, я обнаруживая себя по-прежнему сидящей на диване с прижатыми ногами к груди. Не нужно быть квалифицированным психологом, чтобы понять значение этой позы, но я не пытаюсь ее изменить. Да, я, как никогда прежде, ощущаю себя уязвимой, беззащитной, слабой, напуганной, изможденной… Я научилась подавлять свои чувства, эмоции. Улыбка – отличная маска, способная скрыть и боль, и отчаяние, и даже страх. Я и сама не заметила, как привыкла притворяться нормальным человеком, и, кажется, совсем забыла, каково это – быть просто мной… настоящей.

– Джен, как думаешь, мы можем продолжить? – спрашивает меня доктор Крамер, вращая в руках шариковую ручку, которой несколько минут назад делала какие-то пометки в блокноте. Я безразлично пожимаю плечами, и тогда она говорит: – Закрой глаза и вернись туда, где ты чувствуешь себя счастливой и наполненной.

Послушно выполняю ее просьбу и неожиданно вновь вижу себя стоящей на сцене с короной на голове и лентой на груди «Королева выпускного бала – 2006».

– Получилось? – спрашивает доктор Крамер, и я молча киваю головой. – Отлично. А теперь скажи мне, о чем мечтает та Дженнифер? Каким она видит свое будущее? Работу? Отношения? Все, что захочешь…

– О семье я не думала, просто знала, что когда-нибудь обязательно встречу кого-то хорошего, доброго и надежного, кого-то, сильно не похожего на Эйдена. Но, знаешь, Ник едва ли был лучше. Так что доверчивая Дженни снова наступила на те же грабли, – хмыкаю я, продолжая сидеть с закрытыми глазами. – Где-то за год до выпускного у нашего соседа пропал сын. Наши семьи не дружили, просто здоровались из вежливости, если сталкивались в магазине или на улице. Доминик был младше меня на три года, иногда я встречала его в школе, но, как и все старшеклассники, делала вид, что не знаю его. Хотя, честно говоря, я и действительно не знала его, он меня вообще не интересовал до того дня, когда объявление с его фотографией не оказалось повсюду. Он пропал. Ушел утром в школу и не вернулся. Жуткая история, о которой мои родители предпочитали не говорить и не думать. Его искали все: полиция, родные, волонтеры, соседи. А три дня спустя его тело подняли со дна пруда Уолкера.

Я открываю глаза, не скрывая удивления от неожиданно всплывшего воспоминания. Эта трагедия произошла почти пятнадцать лет назад, и, хотя я никогда и никому не рассказывала о ней, я удивилась, что до сих пор помню ее в мельчайших подробностях. Например, помню, что стоял теплый солнечный день, тишину которого нарушил истошный вопль миссис Райкер, бросившейся к своему сыну. Ее крик еще не одну ночь звучал в моих самых мрачных снах.

– Ему было всего тринадцать, – выдавливаю я.

– Это был несчастный случай или?..

– Его задушили. Расследование длилось несколько месяцев. Несколько месяцев, превратившихся для всех детей нашего района в настоящую пытку. Родители боялись, что в округе может бродить психопат-убийца, а потому мало кому удавалось вырваться из-под тотального контроля.

– Убийцу нашли?

– Да, как подарок под Рождество: Доминика убил его отец. В действительности Харрисон Райкер был его отчимом, но сути это не меняет. Он растил мальчика с трех лет, называл своим сыном, и вот что из этого вышло.

– Это событие повлияло на тебя?

– Я думаю, оно определило мой путь. Вместе с другими соседями я участвовала в поисках: раздавала листовки, ходила его маршрутом, заглядывая под каждый куст, стучалась в каждую дверь в поисках кого-то, кто мог что-то видеть, слышать, знать, – вспоминаю я и снова закрываю глаза. Перед внутренним взором возникает картина, как по тихой и спокойной улице в канун Рождества мимо нашего дома промчались десятки машин, разрушая вечерний покой тревожным ревом сирен. – Я почувствовала удовлетворение и торжество справедливости, когда Харрисона Райкера вывели в наручниках. Помню, как выбежала из дома наперекор родителям, только чтобы увидеть этот миг. В глубине души я так и думала, ведь даже в тех фильмах, что мы с Винсентом часто тайком смотрели от родителей, в подобных историях всегда оказывался замешан кто-то из членов семьи. Поэтому все эти месяцы бессмысленных поисков я злилась на копов из-за их бездействия и слепоты.

– А почему ты вспомнила об этом сейчас? Ведь я попросила тебя рассказать, о чем думала и мечтала счастливая и наполненная Дженнифер, стоя на сцене во время выпускного бала.

Прикусив губу, открываю глаза. Пока я мысленно путешествовала в прошлое, доктор Крамер успела переместиться ближе ко мне, поэтому ее голос прозвучал громче. Опускаю ноги на пол, чувствуя легкое покалывание в пальцах. Удобнее сажусь на диване, впервые за все время сеанса не пытаясь выставить перед собой щит – мои собственные ноги или подушку.

– Я собиралась поступать в медицинский. На тот момент уже подала документы во все вузы, которые для меня отобрала мама, даже в Гарвард и Стэнфорд. Хотя мы обе понимали, что шансов нет, – с кривой улыбкой говорю я. – Но тогда на сцене я осознала, что в жизни все может быть иначе. Понимаешь, в тот вечер королевой должна была стать Джесс, ни у кого не было шансов ее обойти. Она красавица, она звезда. Но победа досталась мне. И это изменило меня. Я поверила в себя. Поверила, что могу сделать свой выбор, а не идти на поводу у мамы. Той же ночью я отправила заявление в Нью-Йоркский университет на отделение криминальной психологии через сайт. И меня приняли. Я снова победила. Но уже по-честному.

– Кто победил однажды, обязательно сделает это вновь, – говорит доктор Крамер, с ободряющей улыбкой на лице. – В последнее время тебе пришлось пережить слишком много всего. Дай себе время, и ты обязательно со всем справишься. А пока, позволь себе хотя бы иногда расслабляться и наслаждаться моментом. Не нужно пытаться все держать под контролем.