Читать книгу Потерянные в лабиринте. Возвращение к самому началу - Марианна Малиновская - Страница 15

В те редкие моменты просветления, когда мозг еще мог разделять реальность от потока «видений», Клеон глубоко сожалел о том, что так сильно хотел приоткрыть завесу над тайной Великого Творения. Он не раз внутренне благословлял и Гнозиса, упорно настаивающего на сокрытии Знаний от человечества, и остальных Эонов, поддерживающих его в этом.

Ни один человеческий разум даже в стадии великого просветления не был способен воспринять знания о том, что было на самом деле ДО самого начала на планете. Даже самый высокий уровень интеллектуального развития не помог бы справиться с информацией о реальной основе материального мира и о том, какой была планета ДО прилета Города Света. Ничего не могло помочь в восприятии того, ЧТО обитало на планете до того, как на ней вообще появился Свет.

Клеон невольно вспомнил понятие «само-зарожденная материя», на которой базировалось эволюционное учение, но он не мог представить себе и сотой доли того, что может на самом деле означать это «самозарождение».

Неоднократно Клеон глубоко сожалел о том, что так настойчиво пробивался к знаниям. В какой-то момент у Клеона уже не оставалось сомнения, что первые обитатели планеты были «равны богам» и обладали совершенным потенциалом. Он должен был остановиться на этом знании…

Но желание получить ВСЕ Знание увело Клеона еще дальше; намного дальше…. Теперь же он мечтал повернуть время вспять, чтобы никогда не знать.

В какой-то момент Клеону пришлось объективно признать фактическое существование некоей реальности до вмешательства Эонов и самого акта воплощения. Сам процесс Великого Творения подразумевал наличие некоей основы, некоей реальности, которая существовала до всех этих процессов. Подтверждением такого вывода был факт того, что творившие очень тщательно пытались скрыть любые знания о том периоде. Когда Клеон все-таки пробился ЗА пределы этой стены, скрывающей секретные знания об этой самой «основе», он не раз проклинал и свою настойчивость, и свое желание узнать правду об «истинном» начале. Он не раз сожалел о том, что погрузился настолько глубоко в генетическую память человечества, что смог увидеть в конце концов этот период до прилета Города Света и до воплощения Эонов.

Потому что то, что было ДО Света, до воплощения космической Плеромы, вызывало не просто страх или омерзение. Знание о том, что было до сошествия космического Света на планету, о том, какова была реальность вообще БЕЗ Света, вызвало леденящий, сковывающий вселенский ужас. Даже крупица знаний о материальном мире, когда в нем еще не был воплощен космический Свет, останавливала дыхание. Сердце просто останавливало свой стук, а разум отказывался воспринимать поступающую к нему информацию. Органы чувств давали информацию посредством видения (пусть даже и внутреннего), но разум впадал в оцепенение и отказывался воспринимать передаваемые образы. Не говоря уже о том, чтобы хоть как-то обрабатывать и анализировать поступающую информацию.

Вселенский ужас, сковывающий, холодный ужас, заполнял все внутри, и ничего больше не происходило ни в сознании, ни вне его.

«Мерзость… мерзость запустения»… – только и смог прошептать Клеон в состоянии полного оцепенения. Эта фраза всплыла в заледеневшем сознании только потому, что когда-то Клеон встречал эту цитату в религиозных текстах. Больше ничего ни воспринять, ни произнести он просто не мог. Не способен был человеческий разум не то, чтобы описать, не способен был разум принять даже малую толику того, что однажды открылось внутреннему видению Клеона, когда он так настойчиво пытался проникнуть в «закрытую часть знаний».

Мерзость… мерзость запустения…

И все. Агония кричащего безумия. Больше ничего человеческий мозг (даже такой высокоразвитый, как у Клеона), не мог ни принять, ни понять, ни осознать. ЭТО нельзя было вписать или «втолкнуть» в сознание. То, что действительно было на планете до первой человеческой цивилизации, ДО прилета Эонов, невозможно было облечь в какие бы то ни было слова или привычные человеческому разуму формы. Где-то глубоко внутри Клеон понимал, что добился все-таки своей цели и проник в те сферы, которые можно было действительно назвать «настоящим началом» на планете. И проклял тот день и час, когда он это сделал.

Мерзость… мерзость запустения…

«И разверзлась бездна, и распахнулись врата преисподней, и вышли на Землю те, кто долгое время находился в заточении за семью печатями Авадона; вышли в несокрушимой ярости ко всему существующему, вышли, чтобы уничтожить Землю и вернуть свой мир, древний мир, мир тьмы, хаоса и ужаса»…

Подобные слова Клеон часто встречал в той или иной интерпретации, когда предрекался «конец света». В конце света довольно часто во многих теориях и религиозных учениях, и тем более в фантастических книгах и фильмах, провозглашалось возвращение власти тех, кто издревле пребывал на этой планете. «Тех, древних»; исконных обитателей материального мира.

Клеон часто встречал описания ужасных в своей мерзости существ, которые рано или поздно разрушат существующий мир, чтобы вернуть свое царствование. На эти упоминания об ужасных сущностях Клеон неоднократно наталкивался, изучая блок альтернативной истории. Он также часто встречал описания «первородных существ» и их царствования в околонаучных теориях. Более того, различные формы и объекты, сохранившиеся в современном мире с древних времен, подразумевали их существование. Еще чаще, конечно, Клеон встречал упоминание о неких таинственных ужасающих «древних» обитателях планеты в описаниях фантастов. Об этом было написано сотни книг, и снято сотни фильмов – о мерзких и дьявольских Тварях, которые ненавидели человечество и стремились к его уничтожению всеми возможными способами. Все это Клеон уже знал. Но ничто не могло передать и сотой доли того ужаса, который Клеон испытал, когда совершенно случайно добрался в своих внутренних видениях до самого скрытого Знания.

Само-зарожденная материя. Материя, зародившая сама себя, и сама себя развивающая. Клетка – просто клетка – которая возникла в результате неизвестных Космосу реакций и соединений. Клетка живой пульсирующей материи, которая само-зародилась в пустом космическом небытии и сразу же заявившая свой негласный протест стройному космическому царству. За пределами безмятежного космического Бытия соединились несоединяемые ранее частицы, и образовалось пульсирующее, «живое», материальное вещество.

Само-зарождение, само-появление материальной субстанции в бездонном Космосе, автоматически противопоставляло ее всему мирозданию, так как там действовали совсем другие законы бытия и небытия. Разумеется, противопоставление породило противостояние. Само-зарожденная клетка живой материальной субстанции не имела ничего общего с космическим Светом, не имела она Света и в себе. Самостоятельное вещество автоматически приобрело непомерное, огромное желание существовать, и борьба за существование стала основой Материи. Клетка живой материи не могла по определению обладать ни сознанием, ни интеллектом, ни какой бы то ни было гармонией. Все эти свойства вместо с покоем, любовью, красотой, порядком и т. п. развивались в космической Плероме миллионы лет, пока не был установлен стройный космический порядок.

Только клетка живой пульсирующей материи не принадлежала Плероме, не принадлежала она и космическому мирозданию. Само-зарожденная, само-сотворенная Материя противостояла всему мирному гармоничному космическому существованию, и тем самым негласно вступила в полное противоречие с тем, что было до нее. Борьба за жизнь и желание существовать – инстинктивное движение и развитие Материи – было обосновано самой ее сутью. Стремление к существованию, не просто стремление, а единственное внутреннее содержание самого существования, разумеется, породило развитие и размножение. Эволюция и развитие были даже не законам, это были глубинные импульсы клетки материальной субстанции, обоснованные самой ее сущностью.

Клеон не раз вспоминал все то, что изучал в эволюционном блоке теорий и учений. Материя – само-зарожденная и самосуществующая материя – на глубинном импульсном уровне была ориентирована только на дальнейшее развитие и размножение. Сам по себе этот факт, конечно, не являлся ужасающим. Проблема заключалась в том, что законы развития материи, уже известные и изученные человечеством, кардинально отличались от первоначальных.

Материя, известная науке, уже была комбинированной, содержащей в себе строй и порядок космического Света, принесенного на планету Эонами. Поэтому законы развития, размножения и движения материи, изученные эволюционистами, были лишь слабым напоминанием, не отражающим и тысячной доли того, как развивалась сама материя ДО единения с космическим Светом. Все «законы материи», изученные в рамках эволюционной науки, становились лишь детским лепетом в сравнении с силой и могуществом первородной само-зарожденной Материи, противоположной всему порядку мироздания.

Бесконтрольная, беспорядочная материя, всестороннее движение и развитие которой не ограничивалось ничем. Это невозможно было ни описать словами, ни воспринять сердцем, ни осмыслить разумом. В человеческом разуме (даже на высоком уровне развития) не было достаточной основы, чтобы вместить в себя этот «всепоглощающий вселенский ужас», как выражались иногда писатели – фантасты.

Необъятные горы копошащейся живой плоти, постоянно меняющейся и преобразовывавшей самое себя, мгновенное возникающие формы и соединения и тут же исчезающие, мутирующие уже в совершенно другие измерения, еще более неподвластные человеческому восприятию. Весь этот «чудовищный клеточный хаос» никак не соотносился и не мог соотноситься по определению с какими бы то ни было известными человечеству и всему Космосу формами…

Хаос… Протоплазма… Шоггот…

Отрывочные мысли и слова мелькали в затуманенном сознании Клеона, прочитанные им когда-то у великих писателей жанра ужаса.

Не было у него слов. Своих обозначений просто не было, потому что никак не могло возникнуть в человеческом сознании (даже в самом извращенном и убогом) обозначение этому первородному богомерзкому ужасу. Безостановочное движение, неконтролируемое размножение субстанции самой себя, представляло зрелище, которое даже самые смелые фантасты и писатели жанра ужасов передавали лишь частично. На самом деле только ничтожная дола всего этого ужаса попала в древние мифы, легенды, религии и в современный жанр ужаса. Потому что передать картину истинного первозданного мира полностью было просто невозможно.

Холодная, текучая лава живой плоти не имела никакой формы, но способна была принимать любые формы. Аморфная протоплазма не имела и толики самосознания, чтобы остановиться хоть на какой-либо, пусть самой ужасной, форме.

Протоплазма. Неисчислимый хаос. Необъятное поле соединившихся и постоянно движущихся клеток само-зарожденной и само-мутирующей материальной субстанции. Соединения живых клеток в этом беспорядочном хаосе движения порождали немыслимые формы (если это можно было назвать формами) живой плоти, которые тут же трансформировались в нечто совершенно другое.

Власть хаоса и полного «бесформия». Противоестественная бесформенная первородная масса переливалась волнами, постоянно увеличиваясь и уменьшаясь в объемах, порождая немыслимые соединения. Непрерывно движущаяся масса пузырящейся протоплазмы мгновенно образовывала невыразимые очертания, которые вызывали ледяной ужас отсутствием даже намека на организацию.

Законы движения и развития материи, описанные эволюционистами, отражали лишь сотую долю «первородного неисчислимого хаоса», самозарожденного на планете в самом начале, все же они были верны в основных принципах.

Когда немного прошел первый шок от созерцания этого вселенского ужаса, Клеон понял, что законы материи были определены как раз-таки правильно. Материя, зародившая сама себя, автоматически хотела только одного – существовать и размножаться. И этот непреодолимый импульс жизни – глубокая потребность в движении, развитии и размножении – и порождали непередаваемый процесс трансформации первозданной Материи.

«Сверхъестественный ужас» – вот что это такое – продолжало судорожно биться в сознании Клеона, – это однажды назвали «сверхъестественным ужасом», один из величайших основателей жанра ужасов назвал это именно так…»1.

Клеон также вспомнил все, что он читал, и с удивлением ему пришлось согласиться с тем, насколько все же этот писатель был прав. Материальная субстанция, бесконечно порождавшая немыслимые формы и соединения, являлась полной противоположностью всему человеческому.

Противоположность на самом деле не была безобидной, потому что порождала дикое противоборство, потому что материя в борьбе за собственное существование готова была уничтожить кого угодно и что угодно.

Несмотря на сковавший его ужас, Клеон в глубине души понимал, что живая пульсирующая материя являлась чужеродным и противоположным элементом не только всему человеческому и всей планете. Материя являлась «обратной стороной» всего космического мироздания и всей Вселенной. Как будто все принципы космического существования перевернули обратной стороной. Вместо спокойного безмятежного, блаженного состояния, в котором пребывал весь Космос и Плерома, материальная субстанция своим появлением принесла полностью противоположные свойства – бешеное движение, неконтролируемое развитие и размножение.

Это были два полностью противоположных способа существования, никак не совместимых между собой. В своем неконтролируемом желании жить и существовать материя демонстрировала такую первозданную Силу, которой не было аналогов во Вселенной. Сила движения и беспорядочного развития Материи была просто колоссальной. И больше всего ужасало то, что эта сила постоянно нарастала. Увеличение объемов, постоянные трансформации материи, увеличивали первозданную Силу Материи. И это приводило к еще большему увеличению массы материальной субстанции и количеству производимых ею форм.

Материя экспериментировала постоянно. Комбинации созданных форм тут же распадались, заново объединялись в совершенно другом порядке, что приводило к формированию еще более сильных и мощных форм. Отсутствие порядка, гармонии и разума в этом процессе, изначально неподвластных и невозможных для материальной субстанции, компенсировалось дичайшим, необузданным желанием существовать.

«Борьба за жизнь»…

«Борьба за выживание»…

«Борьба за существование»…

«Законы материи» звучали безобидно только в учебниках современного мира. В ее первозданном виде, при полном отсутствии в развитии Материи какого бы то ни было сознания («духовного» начала), эти законы приобретали поистине ужасающее значение. Человеческому мозгу сложно вообще было представить какое-либо движение без ограничения, движение без контроля. Материальной же субстанции, родившей самой себя и утверждающей собственное существование, контроль и ограничение были просто неведомы. Бесцельное, необоснованное, бесконтрольное и беспорядочное существование.

Существование ради существования.

Развитие ради развития.

Движение ради движения.

В этом своем изначальном «само-существовании» материальная субстанция набирала Силу. Возникающие соединения и формы пульсирующей материи, противоестественные не только человеческому восприятию, но и всему космическому порядку Вселенной, в результате постоянных трансформаций становились все более мощными и сильными.

Приспособление… Вот что еще больше всего пугало Клеона. Интеллекта и сознания у Материи, конечно, не было, и быть не могло. НО. Инстинкт выживания и развития в конечном итоге привели к усовершенствованию самого механизма приспособления. Материя хотела жить, хотела существовать, и в постоянном движении развивала не только силу, но все больше и больше приспосабливалась к наиболее выгодному для нее существованию. В современной жизни большее предпочтение отдавалось разуму и сознанию, «чистые» инстинкты обычно осуждались. Современному человечеству не раз приходилось сталкиваться с самым уродливым проявлением глубинных низменных инстинктов, что приводило в ужас большую часть разумного общества. Многочисленные примеры умопомешательства, зверских убийств и бесконтрольных проявлений «низменных инстинктов» в человеке вызвали ужас и омерзение у остальных представителей человеческого рода.

Однако представить инстинкты сами по себе, существование, основанное только на инстинктах, было практически невозможно. Тем более невозможно было это где-либо увидеть. Только в самых страшных книгах и фильмах ужасов современные люди могли видеть картины, когда весь мир сходит с ума и теряет человеческий облик, и опускается на уровень дикого инстинктивного существования. Но настоящего ужаса такие картины не вызывали, так как сразу же возникало ощущение, что все это нереально, это – фантастика, и ничего более…

Настоящий «вселенский ужас» завладевал сознанием Клеона по той причине, что это не было выдумкой фантастов, но происходило на самом деле! Это было в самой первозданной реальности, в самом начале. И увидеть это, и тем более принять данный факт было просто невозможно.

Первородная, первозданная материя формировала собственные инстинкты существования в постоянном самодвижении и саморазвитии. Она боролась за собственное существование, основываясь только на инстинкте само-выживания. Производя неподвластные человеческому разуму формы и соединения, материя самообучалась и приспосабливалась. Тем самым, материальная субстанция увеличивала собственную силу и укрепляла собственные инстинкты. И именно эта способность адаптироваться вызывала неподдельный ужас. Копошащаяся, постоянно видоизменяющаяся масса становилась все более упорядоченной. Протоплазма порождала все более сильные формы и соединения, которые демонстрировали способность к самостоятельному существованию…

«Бездна Авадона»… Не раз Клеон вспоминал эти слова. Не раз внутренне содрогался от парализующего ужаса, когда четко видел, ЧТО представляла собой первозданная субстанция живой материи, само-зародившаяся на планете. Не раз Клеон вспоминал прочитанные книги ужасов и просмотренные фильмы, которые хоть как-то пытались показать «ту, другую» форму существования. Только все возникающие мысли, цитаты и воспоминания были лишь жалкой попыткой слегка обрисовать то, что было в самом начале. Никакие слова, никакие образы не могли передать и сотой части того первозданного ужаса, которые покрывал планету ДО прилета Эонов и Города Света. Никто из людей даже с самым развитым воображением никогда не смог бы передать картины этого сверхдалекого прошлого. Потому что, что человеческий разум все-аки впитал в себя гармонию и организацию космического Света. Потому что разум любого человека был хоть немного, но наполнен Светом космической Плеромы и опуститься в мрачный, первозданный хаос, в царство первобытной Материи просто не мог.

Клеон не раз пытался вернуться в то время, когда настаивал на открытии полного знания о появлении планеты, когда добивался тотального погружения в генетическую память планеты и пытался увидеть полную картину самого начала. Не раз Клеон просил за это прощения и безумно сожалел о своей настойчивости.

Потому что теперь он ВИДЕЛ; видел то, что предпочел бы никогда не видеть.

По его настойчивым просьбам, по его упорству «занавес скрытого Знания» был открыт, и Клеон в своих видениях как будто очутился в том времени, когда Света еще было на планете, когда Дворец Эонов еще не прилетел, когда Великого Единения еще не было. Теперь он видел; видел первобытное и первозданное царство живой Материи, и горько сожалел о самом своем желании увидеть.

Тьма… Непроницаемая тьма… Мутация и трансформация живой пульсирующей материальной субстанции, постоянно порождавшей неописуемые формы и соединения, тут же исчезающие и возрождавшиеся в новые формы, еще более страшные и ужасающие. Материя, не имевшая никакой организации, движимая только дикими необузданными инстинктами к само-существованию и саморазвитию. Но даже не это было самым страшным.

Представители эволюционной теории изначально заявляли о том, что материя обладает собственными инстинктами к само-научению и саморазвитию. И это было правдой. Сама копошащаяся протоплазма с кишащими в ней обрывками живых форм, даже в полной кромешной тьме и первозданном хаосе, не вызывали такого ужаса. Рано или поздно к этому можно было привыкнуть.

Настоящий страх заключался в том, что материальная субстанция действительно обладала способностью к научению и развитию. Материя действительно подчинялась эволюционным законам развития. Хотя принимаемые современным человечеством эволюционные законы развития не имели совершенно ничего общего с первобытным исконным развитием само-зарожденной субстанции. Материя развивалась и самосовершенствовалась с каждым следующим самозарождением и самовоспроизведением. Процесс развития и движения материи хотя и был полностью хаотичным и беспорядочным, но, тем не менее инстинкт к само-выживанию породил и непреложные законы существования Материи.

Борьба за выживание…

Постоянное развитие…

Тотальное размножение…

Это были действительно основные законы существования материи. С каждым разом Материя порождала все более сильные, все более приспособленные формы и соединения. Процесс воспроизводства и развития не останавливался ни на секунду. Во всем этом хаосе первородной протоплазмы воспроизводились уже не просто формы или части плоти, рождались самостоятельные Твари, явившиеся результатом бесконечных проб и ошибок, результатом постоянной смены клеточных соединений, результатом тотального желания и неутолимой агонии к существованию.

Первые Твари представляли собой мощнейшие соединения Материи, комбинации импульсов и инстинктов, которые выдержали первичный естественный отбор, а значит, были способны к само-существованию. И если протоплазма и вызывала необъяснимый страх своей беспорядочностью и хаосом, то рожденные ею Твари, выходившие и отделявшиеся из протоплазмы, заполняли душу и сознание неописуемым, первобытным, леденящим ужасом. Материальные Твари, имеющие самостоятельную способность к существованию – вот чего никогда не хотел бы видеть Клеон. Он действительно хотел бы никогда этого не знать, тем более никогда этого не видеть. Теперь он понимал, насколько правы были Эоны в своем желании скрыть эти знания непроходимым занавесом, чтобы ни одно создание, появившиеся после Великого Творения, не имело никакого доступа к этим знаниям.

Однако теперь уже было поздно. Клеон видел… Он сделал все, чтобы попасть за этот занавес и в конечном итоге попал. В своих «видениях» он попал за стену «скрытых знаний» и увидел истинное начало. Застывший и заледеневший внутри, он наблюдал само-зарождение и саморазвитие материальной живой субстанции. Он видел то, что его застывший мозг назвал «мерзостью запустения» – кишащую возникающими, постоянно мутирующим и исчезающими формами и соединениями протоплазму, огромную массу пульсирующей живой плоти.

Однако ничего не могло сравниться с тем выворачивающим душу и сознание ужасом, который заполнил собой сущность Клеона, когда он увидел то, к ЧЕМУ привело движение и развитие живой материи. Да, сама субстанция была мерзка и безобразна. Но это было только началом настоящего ужаса.

Материя само-развивалась! Тема самым утверждала свои законы тотальной непрерывной борьбы за существование, постоянного развития и тотального размножения. Только для человеческого сознания все «законы развития материи» звучали достаточно безобидно, и даже в самом ужасном фильме передать их истинное значение никто не мог. Точно также как никто на не мог передать истинное значение «постоянного» развития и «тотального» размножения. В современном мире существовали «границы», к которым человеческий мозг просто привык. Представить себе все это без границ никто не мог.

Материя само-обучалась! Результатом само-обучения и само-развития Материи были уже не хаотичные части, формы и соединения. Результатом стали выходящие из протоплазмы и отделяющиеся от нее мерзкие Твари. Выходили уже существа, прошедшие все этапы дикой неограниченной борьбы за выживание, а значит, готовые к самостоятельному существованию; существованию, которое было противоположным всему Космосу!

«Бездна Аваддона»… Все картинки и образы «злых существ», которые когда-либо видел Клеон в книгах или фильмах, теперь казались детской забавой.

Даже запечатленные древними цивилизациями ужасающие формы идолов, богов и демонов, вызвали бы у Клеона улыбку… Если бы он мог улыбнуться… Потому что то, что действительно порождала Материя и то, что выходило из ее лона, сформировавшееся и готовое к самостоятельному существованию и дальнейшей борьбе, не имело никаких аналогов и не могло быть даже приблизительно описано. Не было таких слов ни в одном языке народов планеты, не было таких образов ни в одном даже самом извращенном человеческом сознании.

То НЕЧТО, что явилось результатом развития само-зарожденной материи, заставляло сердце и дыхание просто остановиться. В полностью парализованном мозге и сознании мелькали лишь обрывочные образы и цитаты когда-то услышанного, прочитанного или увиденного.

– «бездна Аваддона»…

– «порождения тьмы»…

– «ад преисподней»…

«Те, другие» были порождением самой тьмы и хаоса, порождением живой Материи, не имеющей в себе ни организации, ни порядка. «Те, другие», впитали в себя только первозданные инстинкты к существованию, развитию и размножению. Инстинкты и стали их единственной основой – самой сущностью материальных Тварей, вышедших из бездны преисподней…

Настойчивые усилия и практика погружения в генетическую память человечества завели Клеона гораздо дальше, чем он хотел. Само осознание того, что первоначально на планете вовсе не была «светлая и радужная жизнь» (как часто представлял себе это Клеон) приводило по меньшей мере в замешательство. Видение же темной, мрачной планеты, погруженной в кромешную тьму, приводило в неописуемый ужас. Знание того, что в самом начале на планете само-зародилась совсем «другая жизнь»; жизнь, неизвестная всему Космосу, не подчиняющаяся ни одному космическому закону; бурлящая, животворящая Материя, полностью останавливало какое-либо движение мысли.

«Бездна Аваддона»…

Кроме цепенящего ужаса и омерзения, кроме мелькающих образов и цитат о «мерзости запустения», в сознании не оставалось вообще ничего. Все это время, когда Клеон пребывал в состоянии погружения (или восхождения?) и видел времена исконного начала – он так и не смог хоть как-то сконцентрироваться и собрать собственные мысли. На протяжении всего времени пребывания в «видении» истинного первозданного начала, его мозг полностью отказался работать. Клеон впал в какую-то интеллектуальную кому.

Не могло быть и речи о какой-либо переработке и каком бы то ни было анализе увиденного. По той простой причине, что застыл сам процесс восприятия информации, поступающей из органов чувств. Клеон всегда считал уж этот процесс – принятия информации из внешнего мира через органы чувств и поступление информации в мозг – настолько незыблемым и естественным, что не мог себе и представить, что это может как-то нарушиться. Но то, что он видел, слышал и обонял, нельзя было назвать привычными терминами и словами. Мозг просто оцепенел и отказался полностью воспринимать все увиденное и услышанное.

Сознание просто отказывалось принимать то, что находилось извне, и захлопнулось, не позволяя не только обдумать или проанализировать, но и даже воспринять, поместить это вовнутрь. Не было ни слов, ни терминов в человеческом сознании, чтобы хоть как-то обозначить, чтобы хоть как-то описать мир, существующий до прилета Эонов.

Однако это он и был – исконный мир «самого начала». Мир, который так хотел найти Клеон и проклял день, когда нашел…

Царство Авадона…

Преисподняя Авадона…

Бездна Авадона…

Какой-то задней мыслью пришла цитата перевода определения «Аваддона» – «уничтожение, прекращение бытия, синоним смерти и преисподней».

Но уникальным было как раз-таки то, что это не была смерть. Это была сама ЖИЗНЬ! Первородная, первозданная жизнь, зародившая сама себя, развивающая сама себя, и до безумного остервенения отстаивающая свое право на существование. Существа живой пульсирующей Материи в непреодолимой тяге к жизни постепенно совершенствовались и трансформировались, адаптируясь к окружающей действительности. Инстинкт само-выживания был изначально мощнейшим по своей сути, но он усиливался еще больше в каждом существе, отделявшемся от протоплазмы в результате постоянных перевоплощений.

СИЛА ЖИЗНИ этих «порождений» живой материальной субстанции была изначально неимоверной, но становилась еще сильнее по мере развития и естественного отбора. Даже запечатлевать это мозг отказывался. Горы движущейся плоти, распадающейся и снова возникающей в других формах. Постоянная смена форм и соединений, поглощение субстанцией других ее же частей приводило к аномальному слиянию и размножению. Просто горы копошащейся, движущейся аморфной массы, перетекающей из одного состояния в другое.

Одно можно было сказать с абсолютной уверенностью. Инстинкт к жизни самозарожденной Материи был первичным и доведенный до своего апогея, породил инстинкты тотального размножения и распространения.

Клеон, конечно, осознавал, что у плоти в ее бесконечных трансформациях не было и не могло быть ни интеллекта, ни сознания, ни чего-либо другого, что есть в любых обитателях современной планеты. И если Клеон всегда до этого сожалел, что стопроцентный потенциал человечества снизился до столь ничтожного уровня, что люди стали похожи на загнанных крыс в лабиринте, то теперь он отчетливо понимал, что будет, когда ни сознания, ни интеллекта не будет в принципе. Очень часто люди в разговорах или писатели-фантасты описывали подобный процесс, называя его условно «животным существованием». Но сейчас, стоя перед видом ужасающей бездны, наполненной копошащейся и постоянно движущейся материей, Клеон понимал, что данный термин не передавал и одной сотой доли того, каким может быть существование без привычных для человечества порядка и гармонии.

Твари, живые, мутирующие Твари, становились все сильнее и могущественнее. Клеон не мог применить никаких слов, чтобы хоть как-то обозначить весь этот процесс движения и размножения.

Мелькнула когда-то прочитанная фраза – «земля же была безвидна и пуста, и дух Божий носился над водою…». Никогда над этой фразой Клеон не задумывался всерьез, никогда не думал, что это может означать на самом деле. Только сейчас где-то в глубине оцепеневшего сознания он вдруг понял, что это означало – Дух, отделенный от плоти. Свет, носившийся сам по себе, отдельно от того, что находилось на планете. В самой материальной субстанции и в порожденных ею созданиях не было (условно говоря) ни крупицы космического Света, а значит, не было и намека не гармонию, порядок и на сознание. Это была чистая «плоть», без каких-бы то ни было примесей, существовавшая только на импульсах и инстинктах.

Движение ради движения.

Размножение ради размножения.

Тотальное всепоглощающее царство импульсов и инстинктов.

Мелькавшие в сознании воспоминания и образы различных устрашающих форм и объектов, которые так пугали Клеона при изучении некоторых древних цивилизаций, казались невинными картинками из детской книжки.

Когда Клеон изучал различные образы «древних богов» и их ужасающие изображения в виде змей, драконов, морских чудовищ и рептилий, он все время невольно содрогался, думая о том, как человеку или группе людей могли вообще прийти в голову подобные образы. Сейчас эти воспоминания, мелькающие в воспаленном, застывшем в диком страхе мозге, вызывали лишь горькую улыбку. Потому что ничто, абсолютно ничто, не могло сравниться с действительностью. Ни один образ (даже самый древний), ни одна форма, ни один самый страшный фильм и ни одна самая страшная книга из серии ужасов не могла передать и сотой доли того, что было тогда на планете – во времена ее исконного начала.

Борьба за выживание и инстинкт саморазвития и размножения породили не просто сильные и могущественные соединения. Это была «настоящая эволюция» не подлежащая ни восприятию, ни описанию. Бесконечно размножаясь, спариваясь, рождаясь, отмирая и поглощая друг друга, Материя совершенствовалась, и каждое следующее порождение было сильнее предыдущего.

От протоплазмы отходили не просто какие-то формы, отделялись уже полностью сформировавшиеся образования, закрепившие свое право на существование и уничтожившие тысячи более слабых форм и соединений.

Здесь эволюционисты были правы – Материя не имела ни сознания, ни интеллекта. Но для существования первозданной материи, зародившейся вопреки всем космическим законам организации и порядка, было достаточно нескольких инстинктов, доведенных до совершенства. Твари, сумевшие сохранить хоть какую-то целостность и пробившие путь собственного отделения от протоплазмы, отходили все дальше. Процесс саморазвития и трансформации при этом не прекращался ни на секунду. Да он и не мог прекратиться, так как постоянные изменения и транс-мутации были самой основой материальной субстанции. Ни на секунду также не прекращался и процесс поглощения одних тварей другим, более сильными и более сформировавшимися. Результат был намного страшнее и омерзительнее, чем само созерцание изначальной копошащейся и размножающейся протоплазмы, пребывающей в кромешной тьме и хаосе. И если видение самой субстанции приводило в омерзительный ужас, то результат этого бесконечного эволюционирования приводил к тотальному оцепенению.

«Сверхъестественный ужас…»2 – продолжала звучать в затуманенном сознании Клеона фраза известного писателя-фантаста.

Хотя сама фраза отражала лишь десятую часть его состояния. Перед его внутренним взором уже были не просто горы бесформенной изменяющейся плоти. Это были ТВАРИ. Твари, сформировавшие сами себя, развившие в себе инстинкт самосохранения и саморазвития до его крайней точки, излучавшие мощнейшую силу самим фактом своего существования.

«… Драконы… демоны… боги-рептилии…» – все эти когда-то услышанные Клеоном обозначения не могли отразить и сотой доли действительности. Все попытки человечества описать каким-либо образом «древних богов» были просто детским лепетом по сравнению с тем, КТО это был на самом деле.

Твари, являющие собой результат многотысячных трансформаций и поглощений, создавшие свое собственное существование, не могли отразиться в человеческом сознании. Мозг отказывался принимать информацию, шедшую от органов чувств, особенно от органов зрения, слуха и обоняния. Мозг вообще остановил свою работу и не принимал поступающие в него образы по той причине, что ни принять, ни осознать их было просто невозможно. Даже попытка воспринять окружающую реальность с «первородными» обитателями планет вызывала леденящий ужас. Кричащее безумие.

Бездна Аваддона…

Если до этого Клеон с радостью и восхищением погружался в «видения» Города Света и с блаженством принимал каждое видение, когда как будто находился рядом с обитателями Дворца Эонов, то теперь он проклинал тот день и час, когда даже подумал о том, чтобы оказаться в своих видениях рядом с «бездной Авадона» и ее обитателями.