Читать книгу Потерянные в лабиринте. Возвращение к самому началу - Марианна Малиновская - Страница 8

«Вот откуда взялась легенда о дереве добра и зла – устало подумал Клеон. – Доступ к этому знанию был закрыт, так как оно не являлось частью Космоса, и более того, это знание вступало в противоречие со всем космическим знанием. Это не было „прихотью“ каких-то „богов“, это не было „проверкой послушания“. Это знание хранило информацию о принципах материальной жизни до прилета на планету Города Света, до Великого Сотворения».

«Что же это была за жизнь? – подумал Клеон— Куда прилетели обитатели Дворца, и что было на самом деле на планете ДО Великого Единения? Почему принципы этого существования нужно было тщательно удалить из Знания и скрыть от всех обитателей планеты?»

Он уже практически замерзал и терял последние остатки сознания. Клеон потерял счет реальности, он не помнил, сколько провел времени в самом сердце ледяной пустыни Арктики. Но желание получить, наконец, ответы на все вопросы, было намного сильнее голода, холода и усталости. Желание получить Знание, и вспомнить все «о самом начале» было намного сильнее даже самой его жизни.

В реальной жизни на многие вопросы у Клеона не было ответов. В какой-то момент научные исследования стали просто бесполезны. После определенного периода в историческом развитии, человечества научная информация заканчивалась. Были, конечно, мифы, легенды и религии, но Клеон, будучи все же ученым, не мог полагаться на эти знания. Он понимал, что большинство мифов и религий создало уже само человечество как панацею как раз-таки от того, от чего страдал сам Клеон – от недостатка знаний. Он прекрасно понимал, что раз человек не знал и не помнил, откуда он взялся на этой планете, ему приходилось придумывать различные истории, объясняющие историю появления Земли и происхождения самого человека.

Конечно, Клеон изучал все возможные мифологические и религиозные представления относительно самого начала существования Земли, но ответов, настоящих ответов он не находил.

«Я должен перестать искать информацию во „внешнем“ мире— думал Клеон, – я сам нарушаю открытые мной же принципы и закономерности. Я продолжаю искать знания в информации, приходящей извне, в информации не только собранной общественной системой, но и тщательно отфильтрованной. Я же не могу доверять всей информации, получаемой из внешней реальности. Если закономерности, открытые мной правильны, если правы гуманисты в том, что человеческая жизнь должна строиться по принципу „изнутри – вовне“, значит и ответы на свои вопросы я могу получить, только полностью погрузившись внутрь себя. Если построение реальности должно происходить по пути „изнутри – во внешний мир“, значит внутри меня должны быть все нужные мне знания и ответы на все мои вопросы».

Именно тогда, когда Клеон четко осознал, что не найдет ответов в информации, контролируемой общественной Системой, он полностью доверился практике «погружения в себя» (получения знаний «свыше»? ), в самые сокровенные глубины «коллективного бессознательного» и генетической памяти человечества.