Читать книгу Один из семидесяти - Марина Мурсалова - Страница 19

Махлиатена лежала на постели поверх синего покрывала и смотрела в потолок. Глаза ее давно просохли, и на смену отчаянию пришла полнейшая покорность судьбе. Значит, так угодно богам. Отец в свободное от походов время любил вести с дочерью беседы о благодеяниях Ахура-Мазды и его божественном окружении. Надо принимать с достоинством все, что посылают боги, и смерть не исключение, говорил он. Даже если по какой-то причине она настигает человека в самом цветущем возрасте.

Это было ужасно – заставить себя смириться с подобной мыслью. Как же все преходяще в этом мире. Еще вчера, полная жизни, радостная и счастливая, Махлиатена беззаботно и весело проводила время с сестрами. За ночь, пока она спала, боги решили ее судьбу, и девушка проснулась со страшной болью в животе, истекающая кровью. Что ж, как учил ее отец, невозможно воспрепятствовать тому, что предписано свыше…

Рекс Демрел был двоюродным братом правителя благословенной Газаки и всей Атропатены, царя царей Киаксара. Махлиатена была любимой дочерью рекса Демрела.

Он был с ее матерью недолго. Всего два благословенных Новруза посчастливилось им пережить вместе. Боги призвали Мию внезапно, словно спохватившись, что в мире мертвых не хватает ровно одной чистой души – совсем еще юной красавицы Мии. Златокудрая Мия, казалось, навсегда пленила сердце смелого воина Демрела, честно заслужившего свое высокое звание «непобедимый» в боях с римлянами и парфянами.

Махлиатена положила рядом на подушку любимую глиняную куклу Гурджу и приготовилась умереть еще до того, как кто-нибудь войдет в эту дверь. Скорее всего, первой спохватится старая служанка Хума. Она постоянно ходит за Махлиатеной, ворчит и при каждом удобном случае старается сунуть ей в рот что-нибудь съестное. Хуме кажется, что для дочери уважаемого человека Газаки Махлиатена недостаточно пышнотела, и это умаляет ее достоинства в глазах окружающих, а главное, в глазах возможных претендентов на руку.

На крик Хумы (когда она увидит бездыханное тело своей госпожи) прибежит тетка, сестра отца Эдае. Вдвоем они начнут голосить и причитать, да так, что сбежится весь дом. Последним об ужасном известии узнает отец. Махлиатена представила омраченное лицо любимого родителя, и в уголках прикрытых глаз появились слезы. Первая слезинка прочертила блестящую дорожку на виске, и вскоре по ее руслу заструились ручейки горьких прозрачных вод…

– Махлиатена! – голос прозвучал внезапно у самого уха. Девушка вздрогнула. – Красавица моя, что с тобой?! – Эдае, надушенная розовым маслом и наряженная, погладила племянницу по щеке.

– Тебя кто-то посмел обидеть? Тебя?! В доме твоего могущественного отца?! Скажи кто, и ты увидишь, как он будет расплачиваться жизнью за это!

Эдае с тревогой заглянула в глаза племяннице.

– Я умираю, Эдае… – прошептала та, устремляя на тетку затуманенный взгляд.

– Умираешь?! – изумилась Эдае. Она заметила, что щеки племянницы были, и правда, бледнее обычного. – Почему?!

Махлиатена тяжело вздохнула и перекатилась на бок. На покрывале Эдае заметила кровавое пятно. Она некоторое время рассматривала его, затем ужас на ее лице сменило лукавое выражение. А далее она просто рассмеялась.

– Доченька моя, – в минуты нежности она нередко так называла племянницу, – тебе не придется умирать. Это просто знак того, что ты стала женщиной. – Эдае поцеловала ее.

– Но что означает сия кровь? – недоверчиво переспросила Махлиатена. – Раньше со мной такого не приключалось.

– А ты забудь про то, что было раньше, – погладила ее по голове тетка. – Раньше ты была ребенком, а сегодня стала настоящей женщиной. – Эдае вздохнула, невольно проникнувшись сочувствием к ребенку, для которого с этого дня беззаботное существование и впрямь, скорее всего, закончилось. – Скоро отец выдаст тебя замуж, и тебе придется испытать все тяготы, которые посылает женщине великая Мах.

Эдае заметила, как глаза племянницы округлились при последних словах. Эдае знала, что напугала ее подобной речью. Наверняка Мия, покойная мать Махлиатены, преподнесла бы все, что должно знать дочери, по-другому. Но Эдае не была ее матерью. Мало того, она никогда не сможет стать матерью сама. И не потому, что неспособна. И ей до сих пор всесильная Мах посылала точно такие же знаки, свидетельства ее женской силы. Но Эдае была уверена, что это благодатное жнивье никогда не будет оплодотворено…