Читать книгу Ледяной ксилофон. Проза XXI века - Марина Зайцева - Страница 7

На день молодёжи в последнее воскресение июня в клубе лесоучастка вечером устроили всеобщий праздник для поселковых жителей. Была обещана обширная культурно-развлекательная программа: концерт художественной самодеятельности комсомольцев из райцентра, викторина и танцы. Это в такой особый случай – даже школьникам всех возрастов разрешили прийти в клуб. В поселковой начальной школе были каникулы, а все старшие ребята тоже приехали из райцентра, где они жили в интернате и учились в средней школе.

В посёлке развлечений и для взрослых тоже было не густо: кино по вечерам— четыре раза в неделю (понедельник в клубе был выходной), и танцы – по субботам и воскресеньям. Правда, по приказу районного начальства для детей крутили кино по воскресеньям – на единственный дневной сеанс. Поэтому на праздничный вечер пришли все – и стар, и млад.

Поэтому сегодня мать сделала неслыханное исключение для Леры: вечером отпустила её в клуб. Это было тем более удивительно. Она никогда не отпускала её ни в кино, ни, тем более, на танцы. Мала ещё: две недели назад ей исполнилось только двенадцать лет. И в кино девочка не ходила тоже: мать денег на это баловство не давала. Да и вечерами надо было сидеть с двумя младшими братьями – двух и пяти лет. Девочка с давних лет любила читать – когда пошла в первый класс. Ещё она любила рисовать: цветных карандашей и альбомов, подаренных старшей сестрой и тех, что остались с учебного года, ей хватало.

Но её очень повезло. На лесоучастке при клубе была библиотека, которая, к счастью, тоже работала по клубному графику. Там-то Лера и пристрастилась брать книги по выходным и читать их на выгоне, когда днём пасла стадо. По вечерам было не до чтения. Пока стадо пригонишь… Пока поешь… И присмотр за братьями отнимал время. Ведь два Лера появлялась после пригона стада на пороге их комнаты в бараке, как мать тут же, веля сидеть дома и смотреть за детьми, сказав, что её надо уйти «на минуточку», – которая растягивалась до полночи – уходила. Лера, как правило, никогда не могла дождаться её. И с трудом уложив непослушных и вечно хныкающих и задиристых братьев, она мгновенно проваливалась в глубокий и тёмный, как колодец, – без сновидений – сон. Сказывалась постоянная усталость от недосыпания и ежедневного раннего вставания, – чтобы гнать стадо в поле.

Когда Лера прочитала на доске объявлений возле магазина большую и красочную афишу с программой праздничного вечера, её заинтересовало – кроме концерта художественной самодеятельности – ещё одно слово: «викторина». Она была девочка начитанная и любознательная. Учителя нередко Викторины устраивали в их классе на уроках истории и литературы. Кроме того, ребусы и шарады она постоянно разгадывала в журнале «Мурзилка» и в «Пионерской правде». И наловчилась щёлкать их легко, как орешки. И теперь ей стало любопытно, каким образом викторина может происходить в клубе, где будет полно взрослых и детей.

Концерт начался в семь часов вечера и длился часа полтора. За это время задорные парни и девушки пели хором и сольно, потом декламировали стихи, разыгрывали шутливые сценки на различные темы: от разгильдяйства и пьянства некоторых несознательных граждан до коварных происков мирового империализма. Под занавес, парни и девушки – загорелые, сильные и ловкие, все в одинаковых белых майках и синих спортивных трусах – изобразили на сцене сложную многоступенчатую «пирамиду» из живых тел, чем вызвали бешеный восторг, аплодисменты и крики «бис» и «браво» жителей лесоучастка. Затем вышел ведущий стройный и высокий парень в строгом костюме и сказав, что концерт окончен, поблагодарил жителей лесоучастка за тёплый приём.

Девочка была обескуражена. Она весь вечер ёрзала на стуле и всё ждала с волнением, когда же объявят викторину. Она думала, что её, как и концертные номера, должны объявлять между ними. Народ стал расходиться. Она чуть ли не со слезами на глазах медленно со всеми пошла к выходу. Она никогда не думала, что так жестоко обманется. Но тут на сцене появилась их завклубша и объявила перерыв на пятнадцать минут, после которого начнутся танцы …с викториной! Лера опешила. Какие танцы с викториной?! Но, с любопытством глядя на завклуба, медленно и недоверчиво вернулась в помещение. Там комсомольцы, переговариваясь и чему-то весело смеясь, уже дружно и споро освобождали середину зала, сдвигая скамейки к стенам, а стулья занося на пустую сцену. «Это им как раз и потребовались те пятнадцать минут», – подумала она.

Наконец заиграла радиола и пары весело закружились в вихре вальса. Ребятня младших возрастов и она расположились на стульях сцены в три ряда, поставленных туда несколько минут назад взрослыми ребятами, которые теперь танцевали в зале. Надо сказать, что Лера впервые оказалась на сцене. Она вообразила себе, что стоит на капитанском мостике, а вокруг неё плывёт и волнуется море из разноцветных волн. Ей с полутораметровой высоты здорово было наблюдать за танцующими.

Среди плывущих пар она увидела свою любимую библиотекаршу, Нину Романовну, – которая всегда давала ей самые лучшие книги: «Заре навстречу», «Приключения Одиссея», «Фанфан-тюльпан» «93-й год», «Флаги на башнях». А на днях дала последнюю, самую толстую – «Педагогическую поэму». Лера с тихим восхищением смешанной с лёгкой завистью смотрела на неё. И ей казалось, что сейчас в зале не было никого красивее этой девушки. Её тоненькую ладную фигурку – в красивом крепдешиновом платье в густой мелкий синий цветочек на сиреневом фоне, с пышной юбкой без рукавчиков и вырезом-«лодочкой» – кружил в вальсе тот самый ведущий из районной самодеятельности. Она вдруг почувствовала где-то внутри себя – где-то в сердце, неожиданный и незнакомый укол ревности. Но не придала ему значения, продолжая наблюдать за танцующими. И ощущение от этого укола бесследно растаяло, – так же неожиданно, как и возникло.

Через какое-то время музыка затихла и завклубша, она же и ведущая вечера, объявила очередной перерыв на десять минут. После вальсов, мазурок, танго и фокстротов, умаявшиеся танцоры разбрелись кто куда: девушки, обмахиваясь белоснежными кружевными платочками, расселись по скамейкам или вышли на свежий воздух – подышать, а парни – покурить. Лера тоже вышла на крыльцо клуба. В этот предпоследний вечер июня вокруг было необыкновенно тихо и тепло. В воздухе разлилась тихая, полусонная нега. И, несмотря на поздний вечер, – шёл уже одиннадцатый час – было ещё совсем светло: закаты на Сахалине в это время бывают поздними и медленными. На траву возле клуба уже пала густая белесоватая роса. Но Лере в её лёгком платьице было совсем не холодно. Она даже забыла, что ей завтра снова вставать ни свет ни заря…

Но в зале снова заиграла музыка. И все начали возвращаться в клуб. Лера тоже снова заняла своё место на стуле сцены. Ещё минут через пять, когда собрались все присутствующие, завклубша, широко улыбаясь, обратилась ко всем звучным, хорошо поставленным голосом – ведь она недавно закончила отделение института культуры по культмассовой работе:

– Внимание! Мы начинаем самую интересную часть нашего праздничного вечера. А именно: мы начинаем литературную викторину! Её условие заключается в следующем. После того, когда участники ответят на все вопросы, мы подведём её итоги – и трёх победителей ждут поощрительные призы!

Зал одобрительно загудел. Лера, сидя на своём «капитанском мостике», подалась вперёд и вся напряглась, словно туго натянутая струнка. У неё от волнения даже пересохло в горле. Она смотрела в зал – там были только взрослые парни и девушки. Её ровесники сидели тут же, но особого интереса, кроме недоумённого любопытства, к происходящему не выказывали. А ведущая, гася шум в зале, снова подала голос:

– Желающие, сосредоточьтесь и приготовьтесь отвечать на вопросы…

Прозвучал первый вопрос. В зале на несколько мгновений повисла тишина. Лер уже знала ответ. Но приученная учили не лезть вперёд и перебивать взрослых, она мешкала. Зал молчал. Тогда она, пересилив робость и от волнения, что её могут опередить, торопливо и смущённо выпалила правильный ответ. Ведущая стояла к сцене спиной и лицом в залу. Поэтому она недоумённо поискала глазами того, кто дал правильный ответ. Кто-то в зале засмеялся и сказал. Указывая на Леру рукой:

– Да вот она! Это она дала правильный ответ – пастушка. Ведущая с удивлением обернулась куда показывали сидящие в зале. Она увидела потупившую взгляд, красную от смущения, как перезрелый помидор, рыжеволосую девчонку.

– Это ты дала правильный ответ? Молодец! А в каком ты классе? И сколько же тебе лет?

– Двенадцать… в пятом… – Еле слышно прошелестел ответ. Ведущая, уже повернувшись лицом к зрителям, снова начала задавать вопросы. Постепенно зал разогрелся. И ответы, с некоторой заминкой. стали сыпаться со всех сторон, – правда, не всегда верные. «Незнаек» зал встречал весёлым смехом.

Лера тоже не знала ответы на все вопросы. Но молчала, когда не знала ответа – не вылезала с глупыми «бряканьями» – абы что сказать. Но всё равно давала очень много правильных ответов. И постепенно она осмелела. Вклинивалась в зависшие паузы. Она стала торопиться, чтобы её не опередили, и уже не стеснялась взрослых, которых не принято перебивать. Ведь это было состязание на эрудицию. А она очень много читала и знала – и научно-популярную, и художественную литературу. И победителя в конце ждал приз. Леру возбуждала мысль о призе. Она не имела представления, что это за приз. Просто он олицетворял собой победу. Она ещё никогда не получала призов.

Вскоре определилась тройка лидеров. Вместе с Лерой подавляющее большинство точных ответов давал молодой рабочий с лесоучастка. И эта волнующая гонка знатоков продолжалась минут сорок. Все ответы фиксировали в своих блокнотиках, кроме завклубом, и ещё два «члена жюри»: библиотекарь и фельдшер поселковой амбулатории. Наконец все вопросы и ответы иссякли. Викторина закончилась. Ответы были уже заранее подсчитаны.

Но, продолжая интригу, завклубша снова объявила короткий перерыв на несколько минут. Негромко играла красивая и грустная мелодия, мягкое соло трубы под сурдинку – новомодное танго «Плакса». Но в зале никто уже не стал танцевать. Все присутствующие прониклись азартом соревнования. Хотя это было не спортивное ристалище, а состязание эрудитов, – оно тоже стало для многих захватывающим и зрелищным. Да и интрига в нем присутствовала – да и ещё какая: пигалица-пастушка бесстрашно, на равных, состязалась со взрослыми.

Немного поманипулировав с радиолой, завклуб дала ассистенту негромкую команду выключить звук… И снова выйдя в центр зала, – поближе в сцене, она медленно обвела глазами присутствующих и коротко обернулась к сцене, где сидела взволнованная, ожидающая вердикта, Лера. Девчонку бросало то в жар, то в холод.

Лера подозревала, что станет одним из призёров. Но боялась думать о его месте. Завклуб развернула листок с победителями викторины (у Леры бешено застучало в висках и к горлу подступила лёгкая тошнота):

– Третье место в нашей викторине по подсчёту членов жюри, – торжественно начала она, – заняла Татьяна (имярек), медсестра поселковой амбулатории. Зал дружно захлопал, а стоящий у радиолы ассистент громко включил туш: и под потолок зала понеслась энергичная и бравурная мелодия для призёра. Спустя минуту, когда зал устал хлопать в ладоши, завклубша продолжила тем же торжественным голосом: – … и она награждается за третье место ценным призом. Смущённая Татьяна вышла к ведущей и один из членов жюри вручил ей небольшую коробочку в обёртке. Та поблагодарила членов жюри и вернулась на скамейку.

Завклубша, закручивая пружину интриги, продолжила томить присутствующих.

– Второе место за глубокую эрудицию достаётся Виктору – бульдозеристу лесоучастка. – Зал снова взорвался аплодисментами под аккомпанемент того же туша. Повторилась предыдущая церемония с вручением приза. Лера опять замерла от ужаса: ей показалось, что она ошиблась в своих ожиданиях: это ей должны были вручить приз за второе место. Так, значит, она никакого места не получила?! Она готова была разрыдаться во весь голос – от обиды и безысходности.

Погружённая в свои сиюминутные мысли, волнения и обиды, она сразу даже не поняла, о ком идёт речь. А поняв вдруг, что есть силы, вжалась в стул и замерла от услышанного:

– А победителем в викторине и обладателем первого места и главного приза стала Валерия – наша маленькая пастушка! Эта маленькая девочка доказала всем, что она не зря заняла почётное первое место настоящего знатока и эрудита, – заключила ведущая. Тотчас снова, громко и торжественно загремел туш. Зал сначала не понял, и потому на сразу захлопал и на какую-то долю, на секунду замешкался, но совсем незаметно. Но потом взорвался доброжелательными и громкими аплодисментами.

Ведущая уже приглашала Леру спуститься в зал – для получения главного приза. Лера смущено, почти в беспамятстве, сползла со своего стула и спустилась в зал. И впервые в жизни получила из рук членов жюри свой первый заслуженный приз. Ей хлопали, а она растерянно и смущённо улыбалась. Девочка даже ещё не успела понять и почувствовать ощущение радости и гордости от своего триумфа. Забегая вперёд, скажем, что она и впоследствии так и не научилась ощущать себя триумфатором…

После раздачи призов снова зазвучала радиола, а праздник и танцы продолжились. И ведущая снова предложила всем призёрам – в качестве поощрения, на выбор, любую песню – некое подобие концерта по заявкам. Взрослые призёры быстро определились в своих предпочтениях. И для них играли любимые мелодии. А Лера долго мялась, выбирая песню в качестве подарка.

И вдруг она вспомнила про услышанную недавно по радио мелодию. Она так ей понравилась и так запала в душу, что Лера долго слышала её внутри себя. Мелодия снова и снова начинала звучать, едва она вспоминала о ней. Словно внутри неё кто-то невидимый с готовностью включал пластинку по её мысленной команде. Она потом долго ловила мелодию в недрах эфира. Но она как в воду канула. И Лера её больше не слышала. Но мечтала когда-нибудь услышать ещё раз.

Лера, наконец-то осмелев и набравшись духу, – сама не вспомнит с какой уже тщетной попытки, – вдруг выпалила:

– А поставьте мне, пожалуйста, пластинку «душищепительное танго»! – Она так и произнесла: «Душищепительное танго».

Завклубша вдруг звонко рассмеялась и что-то сказала стоящему рядом с ней распорядителю музыки и радиолы. И они теперь уже вместе громко и дружно рассмеялись.

– Девочка, – сквозь смех сказала она, – этого танго в нашей клубной фонотеке, к сожалению, пока нет. Потому что это совсем недавно появившаяся на волнах радио иностранная мелодия. И называется она правильно душещипательное, а не душищепительное танго. А ты откуда его знаешь? – удивлённо продолжила она.

– По радио услыхала… – покраснев от неожиданного конфуза, еле слышно пролепетала Лера.

– Ну-ну… – Завклубша долгим и любопытным взглядом посмотрела на неё. Что она думала в этот момент, для Леры так и осталось навсегда тайной за семью печатями.

Спустя два года, уже живя и учась в другой школе, Лера не только услышала, но и увидела своими глазами эту пластинку. На её чёрном блестящем поле с едва заметным множеством бороздок, с красным кругом с отверстием в центре, надпись золотыми буквами сообщала: «Апрелевский завод. Душещипательное танго. 78 об/мин.». И ещё много-много какого-то текста – мельчайшими буквами – без увеличительного стекла не разобрать…

Лера зачем-то несколько раз поднесла пластинку к своим глазам – словно навсегда крепко хотела запомнить её правильное название: «Душещипательное танго». Вспомнив свою давнюю – где-то в прошлой, словно из нереального сна жизни, – первую в жизни победу в викторине на день молодёжи в маленьком клубе лесоучастка, и конфуз, связанный с «душещипательным танго», она тихонько засмеялась.