Читать книгу Возвращение в будущее - Мария Цейтлин - Страница 16

Середина и конец 30-ых годов запомнился нам, конечно, не только арестами знакомых и соседей, тем напряжением в обществе, которое было вызвано готовящейся войной в Европе, и смутным предчувствием надвигающейся катастрофы. Люди старались не думать о плохом, на многое закрывая глаза, жили сегодняшним днём, по крохам собирая светлые мгновения жизни, словно запасаясь счастьем впрок. В те годы наша семья, к счастью, не попавшая в мясорубку сталинских репрессий, жила обычной жизнью рядовых граждан: мы учились, работали, отдыхали, ходили в гости, как могли, радовались жизни в родном городе, виделись с близкими, строили планы на жизнь.

Мамина старшая сестра, Гися, жила в Могилёве на улице Пионерской, недалеко от центра. У неё было два сына – Хаим и Гидик, и дочери – Лиза и Маня. Хаим служил в десанте, был парашютистом. А Гидик был художником, рисовал афиши для кинотеатра “Родина”; так, однажды, ему была доверена ответстве-нейшая работа, с которой он легко справился – нарисовал углём портрет Сталина. Это был предмет нашей всеобщей гордости!

Вторая мамина сестра – тётя Хана – жила недалеко от нас. Она была замужем, у неё были взрослые дети, сыновья Боря и Лёва и дочь Лиза, и хотя мы жили недалеко друг от друга, виделись не так часто, как следовало бы. Мама очень любила сестёр и её огорчало то, что мы редко навещаем друг друга. У всех были семьи, дети, работа, хозяйство, поэтому встречаться удавалось лишь по праздникам, и то не всегда. Папину сестру Эстер, жившую на Луполово на Новочерниговской улице (нынешняя Пушкинская), мы тоже не часто навещали, хотя очень любили там бывать, когда всё же удавалось отложить все дела, “послать к чертям”, как говорил папа, и обо всём забыть в обществе радушной хозяйки тёти Эстер в живописном районе за Днепром.

В нашем доме гости всегда были желанны. Мы радовались их приезду и сопровождавшим его шуму, смеху и суете. Мама пекла особые булочки, папа приносил пирожные и конфеты, в доме пахло праздником. А поскольку приезды гостей обычно приходились на еврейские праздники, то нам эти дни были дороги вдвойне.

Чаще других нас навещала мамина младшая сестра Гитл, наша любимая тётя Гитл. Её приезду мы особенно бывали рады, потому что никто из наших тётушек не возился с нами и не уделял нам столько внимания, сколько уделяла она. Будучи тремя годами младше мамы, стройная, красивая, обаятельная, она, однако, поздно вышла замуж, гораздо позже других сестёр. Она казалась нам ещё моложе, когда играла и гуляла с нами, на что у нашей мамы попросту не было времени. Тётя Гитл была для нас и тётей, и старшей сестрой, и, позднее, подругой. Ей можно было всё рассказать, всем поделиться, с ней можно было посмеяться и посекретничать. А какой радостью были для нас совместные походы по магазинам! Мы с ней могли полгорода оббегать, не замечая усталости, делать покупки или просто рассматривать красочные витрины, гулять по улицам и есть мороженое. Часто, вволю нагулявшись по городу и изрядно проголодавшись, мы забегали в булочную и покупали маленькие булочки с изюмом, и потом, в ближайшем сквере с удовольствием съедали их.

Мама редко сопровождала нас в этих походах, если мы и шли куда-то все вместе, так только к портнихе. Мама с Гитл доставали по отрезу, припасённому для этого случая, и мы шли “снимать мерки”. Портниха вертела маму перед большим зеркалом, приговаривая:

– Смотрите, как хорошо, как вам идёт, какая фигура! На вашу фигуру шить – это просто удовольствие!

Мама была очень придирчива, ей нужно было, чтобы платье сидело идеально! Бывало, вернёмся от портнихи, мама примерит только что принесённое платье, найдёт какой-нибудь изъян и давай переделывать вместе с сестрой. А тётя Гитл ей говорит:

– Лена, ты бы уж лучше сама это платье пошила, чем после портнихи переделывать!

Но ни шить, ни вязать мама не умела, “с иголкой не дружила”, как она говорила, смеясь. Из всех видов рукоделия ей по силам было только заштопать и пуговицу пришить. Зато тётя Гитл была мастерица! Благодаря ей зимой мы были обеспечены вязаными свитерами, не говоря уже о шапках и варежках.

До замужества тётя часто баловала нас своими приездами. Но в 38-м она вышла замуж и уехала в небольшой город Быхов, в пятидесяти километрах к югу от Могилёва. Домашние хлопоты и маленькие дети уже не позволяли ей так часто бывать у нас. Мы время от времени навещали их, но то золотое время, когда мы вместе гуляли, бегали по магазинам и ели булочки в сквере, то время навсегда осталось в прошлом. Хотя мы и мечтали о том, что, когда тётины малыши подрастут, мы вновь все вместе будем гулять по улицам родного Могилёва, есть мороженое и кататься на качелях в парке, но… смутное предчувствие подсказывало нам, что этого никогда больше не будет.