Читать книгу Три страха & три прощения Снэйкуса Кларден - Мэгги Ри - Страница 7

Как бы сильно не упирался Снэйкус после полученной информации о таинственном Данечке, ему все же пришлось полететь на незнакомый для него остров. Слишком стыдно ему было бросать деньги за билеты на ветер, тем более они были абсолютно чужими для него. Так, подхватив небольшой чемодан на колесах и прикрепленную к нему палатку, он сел в такси вместе с детьми и отправился в путь. За окном мелькали картинки, улицы, здания, на фоне дети говорили с таксистом, а Снэйкус все не мог забыть слова, сказанные ему дочерью. Он пытался разгадать того самого дурачка, что сидел у него на кухне и пил кофе.

Он не выглядел, как тот, кто зарабатывал бы безумные деньги. Только если бы он работал в IT, но он там не работал. Или он зарабатывает где-то больше? Или у него богатые родители? В чем все-таки секрет? «Я же не альфонс какой-нибудь, чтобы меня обеспечивали билетами молодые ребятки, младше меня на четырнадцать лет. Чувствую себя проституткой…» – сидел Кларден на переднем сидении и размышлял, дуясь на самого себя, а в конце концов решил действовать как взрослый человек и напрямую спросить так называемого психолога о его целях.

Только вот поймать Данечку оказалось не так просто. Как только они добрались до аэропорта, он сразу принялся его искать, но его нигде не было. Он даже зашел в туалет, хотя эта тема была совершенно не для такого места, но и там его нигде не было (хотя кабинки проверять он не решился). Того и след пропал. Снэйкус, ввиду своей эмоциональности, которой, как ему казалось, прежде у него не было, начал придумывать всевозможные сюжеты в голове. «Нас надул… Или, все же, он воришка… И пока мы выехали, он будет знать, что никого нет дома, приедет и украдет… А что красть? Нечего же. Тогда, может быть, он просто надул нас на билеты. Сейчас позвонит\напишет и скажет, что ничего подобного не было и мы ему должны кучу денег?» – думал он, наворачивая круги, пока Римма и Карл совершенно спокойно заказывали что-то в забегаловке напротив мест ожидания.

– Снай, какое счастье, вы с нами поехали! – от мыслей его отвлек звонкий голос Дани, который, запыхаясь, оказался рядом и грохнулся, весь красный, на сиденье возле. Рядом с собой он положил огромный чехол, напоминающий по форме гитару. Создавалось такое ощущение, что он сильно проспал и несся со всех ног, чтобы успеть на рейс.

– Твой билет… Ваш, – протянул бумажку ему Снэйкус, а сам нервно почесал затылок. Мужчина напротив поднял на него серо-голубые глаза и на его губах вновь появилась эта улыбка. Такое ощущение, что это было смертельное оружие – он улыбался, а другие погибали от уровня милоты.

– Можно на «ты». Благодарю. Все конфликты разрешены?

– Не все. Поговорить нужно, – пока тот растекался по креслу от духоты, Снэйкус встал напротив, думая, сесть ли рядом, и скрестил руки у грудной клетки, так как он невроза не знал, куда их девать. – Меня оскорбило то, что мои раздолбаи не оплатили стоимость билетов. Мне стыдно. Я бы хотел узнать, какая сумма в результате получилась, чтобы затем отдать ее вам.

– Вы о чем? – тот перестал улыбаться, словно не ожидал таких слов, затем взял со стойки рядом рекламку и начал на себя махать, чтобы остудиться. «Здесь и начинается афера…» – подумал Снэйкус, который прежде всю ночь смотрел передачи про то, как разоблачают аферистов. Сейчас он схватится за голову, скажет, что это сделала его бывшая, чтобы ему отомстить, а на деле нет ни гроша, и начнет требовать деньги, и к банкомату поведет, да? Ведь да?»

– Вы заплатили за билеты. Или я ошибаюсь?

– Билеты? А-а, биле-еты… – тот вновь расплылся в улыбке и кивнул. – Не берите в голову. Это оплачивает моя компания. Она часто отправляет меня во время отпуска куда-нибудь, и в этот раз я попросился на Бали. Просто сказал, что с семьей еду, и все.

– Это что ж за компания такая? – Снэйкус поднял одну бровь, рассмешив парня напротив. – Какая-то сборная психологов?

– Ага, будем ее называть, сборная, – тот потер глаза, как будто безумно хотел спать, или нервничал, после чего поднял руку в верх и посмеялся. – Го-ол! Наша взяла!

– Не смешно, – фыркнул в ответ угрюмый Снай, еще больше баллов тупости ему прибавляя в своем подсознательном списке тупиц. – Я смогу вам вернуть эту сумму, но в течение определенного срока.

– То есть вы хотите, чтобы я в свой оплачиваемый отпуск еще и получил денег от вас? – тот усмехнулся и убрал свои вещи с соседнего сиденья, слегка похлопав по нему. – Садитесь, не стойте. Так легче будет. Я же говорил вам, я не нуждаюсь в деньгах. Компания, в которой я работаю, знает, что один раз в год я еду куда-нибудь один или с семьей, и оплачивает мне отдых за часы работы. Я часто работаю, и они считают, что мне можно отдыхать больше. Я прилетел в Россию, а затем улетаю туда. Просто решил позвать вас троих с собой, ничего личного.

– Но ведь это безумные деньги.

– Безумные деньги, это когда не можешь себе позволить куда-то уехать из-за плохой зарплаты, плохого начальства… А когда работаешь почти что на себя… Когда начальство лояльно относится к сотрудникам и бережет их психическое здоровье… То это нормально. Более того, они предлагали взять отель, но Карл предложил поехать с палатками, так что… давайте не будем считать их деньги и отдохнем спокойно… – он подложил руки под голову, слегка прикрыв глаза. – Могу я попросить у вас об одном одолжении…

– М-м… предположим, – Снэйкус смотрел на место рядом с ним, но так и не решился сесть возле.

– Если вдруг я усну… то разбудите, пожалуйста… это вредная привычка, от которой я не могу уже долго избавиться… – тот закрыл лицо руками и зевнул. Глаза правда слипались. Он не врал. – Простите… Ну вот, видите, опять начинается… Стоит только чему-то важному случиться…

– Хорошо. Если что, я разбужу вас. Вы не спали сегодня ночью?

– Ну, практически… чуть-чуть… – в этот момент он клюнул носом, как-то в бок, и Снэйкус неловко проследил за ним. Даня мгновенно открыл глаза и осмотрелся. Снэйкус, до сих пор чувствуя себя безумно неловко, отошел от него, когда рядом оказался Карл:

– Дань, доброе утро. Тебе кофе взять? Выглядишь сонным.

– Ой, если можно… Спасибо большое… – тот укрылся какой-то панамой, лежащей рядом с рюкзаком, и укрыл ею лоб, закрыв глаза. Видно было только рот и слегка приоткрытые губы. Ну точно, совсем ребенок. А эти бегали вокруг него, как курицы. Великий психолог. Магистр-психолог. Снай нервно пожамкал губами, после чего все же аккуратно присел на соседнее кресло и посмотрел в табло с временем отлета, которое висело над ними. Уловив ароматный шлейф духов, он принюхался, с удивлением заметив, что он идет от Данилы, который чуть не падал на соседнее сидение. Когда тот почти свалился, Снай вздрогнул и попытался ухватить того за рубашку, но случайно ущипнул за плечо. Тот мгновенно встрепенулся, панама съехала куда-то вниз, и он с удивленными глазами и разбросанными волосами посмотрел на Снэйкуса большими глазами.

– Прости. Извините, – Снэйкус, смущенный своим поведением, которого сам от себя не ожидал, увел взгляд. – Я случайно. Хотел вас разбудить.

– У вас это получилось, – тот вдруг рассмеялся, розовея щеками, а сам потер свое плечо и с широкой улыбкой встретил подходящую к ним Римму, в руке которой был стаканчик кофе. – Спасибо большое, Рим. Сколько с меня? Я вам еще за палатки должен.

– Ничего ты нам не должен, отдыхай. Папуль, а ты чего-нибудь хочешь? Ты не завтракал сегодня.

– Муля, я не маленький, разберусь, – наблюдая за тем, как эти дети бегают вокруг своего психолога, Снэйкус ощутил небольшое раздражение и даже ревность. Он пытался найти объяснение своему поведению, но не мог. Должно быть, он правда просто был слишком голодным и скандалил, как маленький ребенок.

***

С того момента, как он по случайности ущипнул ни в чем не виновного Даню, они больше не общались. Снэйкус был чрезвычайно сильно заинтересован пейзажами, которые плавно мелькали за иллюминатором. Он вспомнил, как три года назад летал в Италию с Тио. Они целовались, укрываясь за бортовым журналом. В обратную сторону он возвращался уже без Робертио. Тот был прочно связан с Зои. Затем в Италию с ним уехали Карл с Риммой, на его медовый месяц, но его с собой никто не взял, будто перед фактом поставили. Сейчас все было иначе. Рядом сидела Мулька, прижавшись щекой к отцовскому плечу, а следующий за ней был Карл. В какой-то момент Снэйкус поймал себя на мысли о том, что потерял из виду их путника, но пока шел в туалет, заметил его на одном из рядов. Он дрых, уткнувшись лбом в переднее кресло, совершенно не замечая косых взглядов людей. Это настолько рассмешило Снэйкуса, что на обратном пути он специально намочил руку в холодной воде и, пока проходил назад, тронул того за голую шею, торчащую из-под клетчатой рубашки. Поспешив удалиться, он заметил, как тот подскочил, словно ужаленный, и осмотрелся по сторонам, совсем дурак, так и не узнав, кто это сделал. Лишь Снэйкус знал и сидел, довольный своей пакостью, расслабляясь в своем кресле. Он не знал, что сам отрубится и будет прижиматься щекой к иллюминатору, а затем на ней останется красный отпечаток.

С этим отпечатком он уже из самолета и выходил. Словил на себе несколько косых взглядов. Видно, люди подумали, что во время полета кому-то хорошенько прилетело по щеке. Он и не понимал, почему на него так странно смотрят, пока не увидел отражение в зеркале. Мгновенно лицо полностью стало розовым. Он понял, что иллюминатор наказал его за такую простую шутку с холодком над Данечкой. Даже иллюминатор был на стороне Данечки!!!

***

До места назначения их довез таксист, который шумно что-то обсуждал с Данечкой (даже таксист был на стороне Данечки, даже таксист, черт возьми!) на английском языке. У Данечки оказался блестящий английский и он что-то бурно обсуждал на переднем сидении, пока Снэйкуса с двух сторон на задних сидениях прижали супруги. Римма была в приподнятом настроении и восхищалась красотой острова, синевой воды вокруг, а ее муж сидел по другую сторону от тестя, уткнувшись носом себе в ладони, и молился, чтобы его только не укачало сильнее. Снай даже в какой-то момент улыбнулся из-за того, что вспомнил, как сильно всегда укачивало его отца, когда тот был молод. Поделом тебе, Кроу, гены пальцем не раздавишь! Или же его так сильно тошнило от самого тестя?

Когда они добрались, выяснилось, что до прекрасного места, в котором можно было бы обустроиться с палатками, нужно еще добираться по холмам. Карла-таки не вырвало, но он был безумно измотан, как и Снай, который ожидал просто развалиться на песочке возле моря и жить там. Энергии же у Данечки и Риммы было завались, и они постоянно о чем-то беседовали, причем не касаясь занудной психологии. Беседами, краткими шагами под внезапной сменой климата с зимы на лето, они добрались до нужного места через полчаса, успев пару раз заблудиться. Стоило им добраться, Снэйкус на пару с Карлом повалились на гладкую землю, которая явно до этого использовалась для кемпинга. Сил у них больше не было. Казалось, Данечке хватило тех часов сна в самолете вместо энергетика, и он бегал, как заведенный.

– Мужчины, извольте помочь Дане поставить палатки. Почему он в две руки ставит? – пока Карл и Снай пытались отдышаться в тени у дерева, возникла Римма.

– Женщина, не лезь… Я сейчас сдохну… – прошептал сдавленно Карл, после чего достал из рюкзака бутылку воды, купленную в аэропорту, и вылил всю на себя перед тестем, который как раз протянул руку и хотел попросить, чтобы сделать глоточек. Свою по пути он уже выпил до дна.

– Муль, да ничего страшного ж, пусть отдыхают! Я тут почти одну собрал! – весело помахал им рукой Данечка, который, действительно, почти установил одну из палаток. Место для палаток, заметил Снэйкус, было действительно шикарным. Площадь для установки была в тени, а при выходе было солнце, и все благодаря деревьям, которые свисали над ними. Подняв голову, Снай заметил удивительно голубое небо. Потрясающие горные склоны виднелись издали. Они не зря прошли так много. Это место такого стоило.

– Даня говорит, что тут совсем рядом есть подземный источник, из которого можно брать воду. Не хотите прогуляться со мной до него? – Муля продолжала прыгать туда-сюда, а Снай уже представил, как сильно у нее потом будут болеть ноги. Она всегда была такой, с самого детства. Упертая. Вся в мать.

– Не… Иди сама… – полулежа простонал Карл и тут же получил подзатыльника от тестя:

– В смысле, сама?! Еще заблудится тут, а я из тебя шашлык сделаю! Мерзавец! Муж, называется!

– Да ладно, ладно, все, иду… – Кроу сразу подскочил, чуть не навернувшись, и нагнал Римму, которая уже удалялась за деревья. Снай остался сидеть в теньке, лишь слегка подставляя нос ласковому теплому ветерку. Взгляд замер на Дане. Он старательно, вытирая пот со лба, поднимал основу для второй палатки, совершенно не обращаясь ни к кому за помощью. Перебирал части сильными руками, и мышцы под кожей заметно выступали. Снай невольно засмотрелся. Красивый парень. Почему только без пары? Или кто-то есть? Куда девчонки смотрят? Сильные руки, прямая спина, широкие плечи. При этом мускулатуры в меру. Какой же он, интересно, тогда в возрасте двадцати был? Моделька. Смазливое личико. Волосы пушатся под ветром. Забавно. «Данечка». Какое противное имя.

– Данила Александрович, вам помочь? – усмехнулся Снай и прикрикнул, сложив руки у рта. Тот выпрямил спину, облизнул засохшие губы и посмеялся. – Чего хохочете? Собирать палатку – такое смешное дело?

– За вами смешно наблюдать, вы там так притаились в теньке, что я вас не заметил. Думал, что вы с остальными пошли за водой.

– Я таким не занимаюсь, пусть холопы приносят, а я понаблюдаю!

– Ах, вот оно что! Может, с высоты своих лет, подержите пока за основу? Я закреплю. По правде, у меня не очень выходит… – прокряхтел тот, а Снэйкус поднялся и подошел ближе, хватаясь за металлические части, робко наблюдая за руками мужчины. Тот внезапно завел руки за спину и стянул с себя футболку, бросив ее на землю. Снэйкус окончательно смутился, аки девица красная, никогда не видевшая до этого юношей. Весь свой взгляд он попытался сосредоточить на палатке. Просто Данечка был действительно красиво сложен фигурой. «Психолог. А может быть психолог-атлет? Психолог-бодибилдер? Такие комбинации вообще бывают?» – подумал он про себя и усмехнулся под нос, чем привлек внимание полуголого Данилы Александровича.

– Смешно вам…

– Ага… Не… Просто… Просто…

– Смешинка в рот попала? – тот ярко улыбнулся, напомнив Снэйкусу об этом выражении. Его родители также говорили, когда он маленький был. «Означает ли это, что психологический возраст Данечки – семьдесят с чем-то лет?» – Снэйкус вновь улыбнулся. – Давайте сюда, сейчас попробуем закрепить, – мужчина быстро подхватил прутья и скрепил одни с другими, после чего обвязал их прочно-прочно лентами и выдохнул. – Сейчас накинем тент сверху, закрепим, и будет готова вторая. Останется лишь третья, и постелим туда пенки, положим спальники. Вы в какой хотите спать?

– А не все ли равно? Посмотрим, что наши выберут… Кстати, куда-то они пропали вдвоем… – Снэйкус проследил за тем, как Даня накинул на каркас тент, после чего прижал его выше, чтобы тот ровно его закрепил. – Уж не решили ли они уединиться посреди чужеземских лесов?

– А если так? Пусть проводят друг с другом время, им еще многое нужно переговорить, пережить, – сквозь хрипотцу сказал Даня и закрепил последний уголок палатки. Выпрямив спину, он потянулся и с победой в глазах улыбнулся. – Есть. Ну что, к третьей?

– Я волнуюсь за этих двоих. Им запретили вступать в половые отношения после потери. Меня пугает то, что Карл может не понять серьезности.

– Бросьте, он все прекрасно понимает… Это не так сложно понять. Он – парень умный.

– Ты будешь всегда так говорить, ведь ты «их» психолог, ты на их стороне. Наверняка, моя дочь тебя и мне наняла… Но хочу предупредить заранее, что я в этом не нуждаюсь, в твоих этих штучках, манипуляциях, – Снэйкус фыркнул, внезапно ощутив небольшую обиду. Конечно, этот мужчина постоянно проводил время с супругами. Он будет их защищать. Он же их психолог.

– Ну, я, конечно, семейный психолог… Но это не означает, что я кому-то принадлежу. Я не остаюсь на чьей-то стороне, я выбираю нейтральную сторону. Всегда. И выслушиваю тоже обе стороны. И работу я не считаю свою услугой, это простой интерес. А что касается вас… – он поставил руки по бокам, делая небольшие упражнения с поворотами, чтобы разгрузить спину. Снэйкус внимательно за ним следил, в очередной раз наказывая себя за эти взгляды. – Я не считаю вас своим пациентом. Мне просто с вами интересно. А еще вы мне интересны, как человек. И ваши страхи тоже вызывают у меня интерес. У меня такое ощущение, что вы целиком из них состоите, и они мешают вам жить. Как человек, не как психолог, я бы очень хотел помочь вам от них избавиться.

– Я считаю, что во всех моих проблемах замешан лишь я сам и никто не должен решать их за меня. А ваши… твои психологические штучки-дрючки с разговорами… меня тоже не интересуют. Спасибо, – Снэйкус серьезно кивнул, а тот улыбнулся ему, как прежде, и повторил его кивок:

– Понял, моя помощь вам не нужна. Но ваша мне пригодится со сбором третьей палатки. Вы профессионально держите прутья.