Читать книгу Три страха & три прощения Снэйкуса Кларден - Мэгги Ри - Страница 8

– Пап! Папа! – когда Снэйкус с Данечкой справились с палатками и сели передохнуть в тенек, из леса показались дети с улыбками до ушей. – Мы нашли выход к морю! Прямо из леса, тут недалеко идти! Ты пойдешь?

– И проход к ней такой обалденный, вниз по холмам! – Карл с красными щеками указал куда-то в лес. Они оба подскочили к сидящим под деревом Снаю и Дане, после чего как-то одновременно заметили три палатки, стоящие возле. – Дань, ты что ли все собрал? Ну даешь!

– Это я не один, папка ваш помог, – несмотря на усталость, сидя в самом теньке, Даня поднялся на ноги и вытер футболкой намокшее лицо. – Море – это классно. Я бы умылся сейчас. Что думаете, Снэйкус?

– Не знаю, ног не чувствую… – тот поднял на молодежь усталые глаза и взял у Карла бутылку с водой, начав выливать в себя только что добытую жидкость под ругань зятя.

– Нам оставьте только, все-таки три маленькие бутылки на четверых!

– Обойдешься, попей воды из канавы, – давясь от жажды, Снэйкус отставил в сторону бутылку и попытался отдышаться, рассмешив этим Римму и Даню. Последний подхватил у него бутылку и тоже немного оттуда выпил, одобрительно кивая:

– Вода никогда не была такой вкусной, как сейчас…

– Конечно, вы же оба так напахались, – Муля взяла у мужчины бутылку и сама отпила оттуда, передав ее мужу.

«Пить из одной бутылки… – Снэйкус за этим проследил и его бровь бесконтрольно потянулась вверх от недоумения. – «Тио бы офигел от нашей антисанитарии…»

– Теперь главное добраться до моря, и будет совсем хорошо. Как доберемся до города, возьмем больших бутылок и будем набирать воду туда, – Карл тоже немного выпил из бутылки, после чего вернул ее на место тестю, а тот брезгливо отставил ее в сторону.

– Кстати, это идея, – Данечка кивнул, вытирая рот тыльной стороной ладони от капель воды. – Прогуляемся? – его взгляд при этом остановился на Снэйкусе, который продолжал сидеть под деревом, наслаждаясь, наконец-то отдыхом. Полет на самолете, путь до этого места – все окончательно выбило из него все силы. Но при этом он все это время стремился искупаться. Остается лишь взять плавки.

– Хорошо. Я переоденусь, и мы пойдем, – выдохнул он и аккуратно встал, ощутив боль в спине. Та не давала ему покоя. Опять. Одно и то же.

– Все в порядке? – Римма проследила за отцом, чем привлекла внимание Дани. Он тоже наблюдал за ее отцом. – Пап?

– Да. Да, да, да! – крикнул ей в ответ Снай. Его уже изрядно напрягали постоянные заботы дочери, потому он, подхватив свои вещи, быстрым шагом направился к себе в палатку, решив, что будет жить посередине двух остальных. Так было лучше слышно всех, кто находился рядом.

Залезая в палатку, мужчина оценил обстановку. Это было небольшое место в тени, через которое немного просвечивало вечернее солнце. Напоминало небольшой домик, состоящий из стульев и одеяла, как когда-то делала маленькая Риммулька. Здесь было довольно уютно, учитывая то, что можно запереться на молнию изнутри и спрятаться от внешнего мира. Но моря хотелось больше, потому мужчина быстренько скинул с себя уже намокшую одежду и в полусогнутом положении попытался натянуть на себя плавки, которым уже было около десяти лет. Удивительно, но те спокойно налезли, даже смотрелись достаточно свободно на худощавых бедрах. Снэйкус пожалел о том, что у него не было зеркала. Он давно не видел себя обнаженным, и сейчас его внезапно начало волновать то, как он выглядит перед остальными. С грустью вздыхая, он вспоминал фигуристого Данечку и завидовал ему, поскольку никогда не имел такое тело, но очень бы хотелось. Это был еще один раздражающий его пунктик в психологе.

Вдоволь насмотревшись на себя без плотных свитеров и брюк, Снэйкус расстегнул молнию на палатке и вышел наружу.

Карл с психологом уже стояли поодаль от палатки, ближе к лесу, и о чем-то умиротворенно беседовали, а потому Снэйкусу пришлось прервать их чудный разговор:

– Мужики, а где телефоны оставим и всякие дорогие вещи?

– Все самое дорогое я беру с собой, остальное оставлю в палатке, – Карл усмехнулся и обнял Римму, которая прибежала прямо следом за отцом к ним.

– Если вы про кошелек, телефон, то можем купаться по очереди. Но вообще редко кто заходит в такую глушь, – улыбнулся ему Даня, после чего приподнял свисающие к земле ветки и начал прокладывать тропу к пляжу. Взгляд Снэйкуса невольно опустился на его плавки. Они просто потрясающе сидели на гладких упругих бедрах, при виде которых мужчина невольно сглотнул. Этого он и боялся – они были прекрасны так же, как и он сам. Неужели он не стесняется так ходить? Он же влюбит в себя всех, кто просто пройдет мимо!

– Пап, ты как себя чувствуешь? – слава богу, от приклеенных к заду Данечки глаз его оторвала Римма, искренне беспокоясь за здоровье отца. Карл и Даня ушли вперед, и она воспользовалась случаем, чтобы серьезно поговорить с отцом. – Как твоя спина?

– Муль, отстань… Все в порядке.

– Точно? Ты и так сегодня рюкзак тащил, по холмам взбирался. Я не думала, что мы пойдем так далеко.

– Ничего, детка, ничего. Иди давай, не мешай наслаждаться пейзажем… – посмеялся Снэйкус, прогоняя ее помахиванием, на что она побежала вперед, встала к тем двоим и пошла с ними. Положила голову на плечо придурку Кроу. Прочем, как всегда. Как бы не натворили эти ерунды какой. Достав сигаретку и зажигалку из кармашка на плавках, который оказался приятным сюрпризом помимо возможности в них влезть, Снэйкус блаженно закурил, мешая никотин с ароматами природы: цветов, зелени и Дани. – Тьфу… – прошептал он, затягиваясь и выпуская дым в сторону, глядя с наслаждением вперед. Благо, зрение ухудшилось с годами и теперь он хуже мог разглядеть те прекрасные рельефы, которые вызывали столько неоднозначных чувств. – Только-только бегал за Тио, он ведь для тебя был всем, дурак… А теперь смотришь на задницу молоденького мальчика.

***

Море оказалось ближе, чем Снай представлял. Как только они дошли, Карл и Римма, словно вновь вернулись в детство, с разбега забежали в воду и начали громко верещать, хохотать. Снай вспомнил, что только недавно Риммка была так подавлена, а теперь словно все исчезло. Словно они были действительно прежними и ничего страшного не случилось. Только вот важно было помнить о том, что это все временно, что они приедут назад. Так ли долго они будут чувствовать эту эйфорию?

«Все равно, сейчас главное – море», – подумал он, после чего аккуратно зашел в воду, ощутив приятное тепло возле кожи. Словно кто-то ласково гладил ноги, утешал. Сделав еще несколько шагов, он оказался по пояс в воде и плюхнулся, намочив плечи. Ему не хотелось никуда плыть, просто ощущать, что он где-то в невесомости. Волны качали его, словно младенца, и он ощущал, что в данный момент ничего от него не зависит. Впервые за долго время он расслабился и отдался морю, раскинув руки и ноги, ложась на спину, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу. Он слышал шум морского прибоя, плески детей, которые громко хохотали, словно маленькие. Потом он встал на ноги и с удивлением обнаружил, что Даня не зашел далеко в воду. Он лежал на берегу и волны касались его ног, так же ласково их обволакивая. Тогда он подплыл к мужчине и, когда вода стала совсем мелкой, лег возле него на теплый, уже остывший, песок. Тот даже не обратил на него внимания. Просто лежал и смотрел в голубое вечернее небо, которое превращалось в розовое, даже какое-то зефирное.

– Ты не умеешь плавать, психолог? – Снай улыбнулся, пытаясь раззадорить молодого человека, а тот усмехнулся и мотнул головой.

– Умею. Просто одно дело плавать, а другое находится между водой и землей. Волны прибывают, касаются ног, а затем убегают назад, и так раз за разом забирают с собой всё самое нехорошее, что копится внутри.

– А я внезапно для себя понял, что мне нравится лежать на воде. Это расслабляет. Ощущение, будто от тебя в этот момент ничего не зависит, и ты в безопасности… – прошептал довольный Снэйкус, а Даня повернулся на бок, лицом к мужчине, и кивнул, всё ещё находясь в задумчивости.

– У меня никогда не получалось лежать на спине. Я всегда боялся утонуть. Хотя плаваю я очень хорошо.

– Может, тогда хотя бы войдешь в воду, ощутишь это чувство… – Снэйкус улыбнулся, зарывая руку в мокрый песок. – Лучше любой психотерапии, а?

В этот момент он услышал небольшой визг возле и вздрогнул всем телом. Это были Карл и Римма. Они лежали возле и он целовал ее шею, а она прижимала его к себе. На грани разврата они обнимались и целовались. Это заставило Снэйкуса прийти в себя. Он вспомнил свои собственные убеждения и сел, думая, прервать их или оставить все так, как есть. Даня тоже обернулся, разглядывая пару, после чего присел и обнял тонкие ноги:

– Выглядят счастливыми, правда?

– Не знаю, насколько это правда. Они могут быть вместе только для одного интереса. Понимаю, ты скажешь, что они так подходят друг другу и их брак такой крепкий… Ты же психолог… Этот самый…

– Мое мнение не зависит от профессии, – Снэйкус заметил, каким серьёзным стал его голос, но при этом сам он улыбался, глядя на тех двоих. – Они любят друг друга. А когда люди друг друга любят, им и дурачиться приятно друг с другом, и любовью заниматься… Все приятно. Они сразу выглядят такими отдохнувшими… А как при этом чувствуете себя вы? Что хотелось бы вам? – он поднял на Сная глаза, но тот пристально смотрел за Карлом, рука которой плавно скользнула по животу его дочери и оказалась на ее груди.

– Мне хотелось бы придушить зятя… – прошептал он сквозь зубы, но после небольшой паузы встретился с шутливым взглядом Данечки и смутился. – А… В смысле… Чего бы хотелось мне? Возможно, чтобы она была счастлива. Чтобы рядом с ней был человек-опора. Карл… Они пару раз покидали друг друга. Я не знаю, могу ли я быть в нем уверен. Мне страшно за нее.

– Из-за этого вы ненавидите его? Карла.

– Нет, не ненавижу… Просто меня пугает его отношение к ней… Вдруг он относится к ней небрежно? Вдруг он обижает ее, а она молчит?

– Вы пробовали говорить об этом с Риммой?

– Да. Она не понимает этого. Я ей говорил, что в конце концов она прибежит ко мне в слезах… Мне не ясно, чего от него ждать…

– Почему? Разве было что-то такое, что заставило вас в нем усомниться? – Даня удивленно моргнул, а Снэйкус поджал губы и кивнул, ложась на песок. – Вы можете этим поделиться?

– Мы дружили с его дядей. Однажды, Карл потерялся. В своей день рождения пропал, а затем его нашли в больнице. Знаете, откуда привезли? – вновь привстал он, переходя на шепот. Осмотревшись, добавил. – Из борделя. Нет, ну это нормально?

– Он в тот момент состоял в отношениях с Мулей? – к его удивлению, Данечка отреагировал совершенно спокойно.

– Нет. По крайней мере, она была на него обижена тогда. За что-то. Я думаю, он пошел туда, чтобы ей насолить.

– Снай, нам сложно судить, мы не были в той ситуации. Мы не знаем, почему он так себя повел после ссоры с ней. А сколько ему было лет?

– Исполнилось восемнадцать в тот день. Что было в голове у мелкого мальчишки? А?

– Желание стать взрослее в ее глазах и в глазах всех остальных. Удовлетворение сексуальных потребностей.

– Тио потом говорил, что это был его первый раз с ней… с проституткой… – пробурчал Снэйкус, обняв колени, а Даня усмехнулся.

– Лучше с проверенным человеком, чем абы с кем. Вы так не считаете? Он не состоял в отношениях с Мулей, но, предположим любил ее… и пошел туда, чтобы доказать, какой он взрослый. Как вам такое?

– Похоже на правду.

– Это не делает его плохим человеком. В данный момент он с Риммой. Насколько я знаю, они оба уже долго друг с другом. Значит, им комфортно в этих отношениях. Они хотят и планируют ребенка. Нам незачем оглядываться в прошлое.

– Мне кажется, об этом сложно говорить, когда ты сам не являешься отцом… – строго посмотрел Снэйкус на собеседника, а тот расплылся в улыбке, будто Снэйкус сморозил какую-то глупость.

– Согласен. Именно поэтому с вами говорю я, отец и дедушка.

– Дедушка? Ты?! – Снай так крикнул, что привлек внимание валяющихся в песке Риммы и Карла. Слава богу, у тех не хватило ума нарушить их разговор. Мужчина перешел на шепот. – У тебя есть ребенок?…

– У меня есть дочка, а у нее самой тоже есть дочка, – он выглядел счастливым, даже немного гордым, говоря об этом. – Да, так бывает…

– А… жена? Значит, у такого человека, как ты, непременно должна быть жена…

– У меня нет жены, – он пожал плечами и посмеялся над выражением лица Снэйкуса.

– Но как? Дочка есть, а жены нет?! Но ты же… – он хотел сказать мужчине о том, насколько он красив собой и умен, но зарделся и промолчал. Тот продолжал пристально смотреть на Снэйкуса, затем опустил глаза и взял в руки песок, который тут же развалился.

– У тебя ведь нет жены, Снай.

– Ну… – Снэйкус не знал, чему удивился больше – такому ответу или тому, что собеседник впервые обратился к нему на «ты». В принципе, за три недели уже мог бы. – Это отдельный случай, выходящий за рамки. Мы даже не успели пожениться с матерью Риммы. Я хотел.

– А мы с мамой моего ребенка остались друзьями. Изначально думали жить вместе, но… – проводя пальцем по песку, Даня вырисовывал маленькое сердечко. – Она сказала, что не готова быть вместе со мной, так как была влюблена в свою девушку.

– А, – Сная как будто ударили током. Он стыдливо увел глаза, глупо кивая. – Ясно… То есть, она была…

– Да, Эстер остаётся в моих глазах прекрасной женщиной, потрясающей, умной… Она чудесная мать! Я ее очень люблю, но для меня важно, чтобы она была счастлива. Если ей так комфортно – значит, так должно быть. Поэтому мы остались друзьями. Она женилась на своей спутнице жизни и вполне довольна жизнью.

– Женилась? Разве в России… – Снай с интересом заглянул в морские глаза Данечки, а тот улыбнулся и повертел головой.

– В Америке можно. Мы оба оттуда. Я тоже.

– Стоп, стоп, стоп, – опираясь на руку, Снэйкус понял, что ничего не понял. – А теперь сначала… Ты из Америки?

– Да, из Калифорнии. Разве Карл с Риммой не говорили? Я туда переехал, когда мне было лет четырнадцать, учиться. Родственники уехали в Израиль, они до сих пор там. А в Америке я встретился с Эстер. Подружились. Дальше история умалчивает, – подмигнул Даня Снаю, а тот вздрогнул и повертел головой.

– Нет, нет, не умалчивает! Так и что, тебя бросили? Она обменяла тебя на какую-то женщину?! А ты? Ты любишь ее? У вас были отношения?

– О, кажется, запутал тебя, – тот не сдержал смеха, наблюдая за тем, как меняются эмоции на лице у Сная. – У нас не было отношений. Мы всегда были друзьями. Она любила девочек. Я любил мальчиков. Все очень просто.

– О… боже… – Снэйкус обхватил рот руками, как будто произошло что-то чрезвычайно ужасное, а сам увел взгляд, совсем позабыв о том, что где-то там рядом плещутся в водичке Римма и Карл. – Вот оно что… Я даже и не думал…

– Все в порядке. Я не стесняюсь этого. Мы с Эстер оба были достаточно юны, и она безумно хотела ребенка. А под руку попал я и она ко мне поворачивается и, такая: «Данька, а, Данька», – он настолько смешно изобразил голос подруги, что Снай заулыбался, – «Вокруг меня одни кретины, Данька. Девочка плюс мальчик равно ребенок. Давай ты мне свою сперму отдашь, а я рожу прекрасного ребеночка.» И это был шанс. Я был восемнадцатилетним ребенком. Подумал: «А что, будет интересно. С моей-то ориентацией у меня вообще вряд ли кто-то будет, а так здорово было бы…». Я стал, можно сказать, донором.

– Как?.. Она же не привлекала тебя… – широко раскрыв глаза, Снай с интересом лег на руки и посмотрел на сердечко, которое мужчина нарисовал на песке.

– Зато меня безумно привлекал журнал с потрясающими голыми мужчинами внутри и банка для сдачи анализов, – сделав небольшую паузу, выговорил на одном дыхании Данечка, после чего сам себе улыбнулся и кивнул, глядя куда-то в даль, где были видны только силуэты холмов и садилось солнце. Снай все лежал и наблюдал за ним, за его улыбкой. Он так спокойно обо всем рассказывал, как никогда бы не рассказал сам Снай. – Это был самый прекрасный из моих экспериментов.

– Ей сейчас семнадцать? И она уже мама? – посчитав в уме, спросил Снай.

– Ага. Нашла себе парня какого-то безответственного, она же под взрослую уже косит, и вот… Но малышка прекрасная получилась, такая сладенькая, уф-ф, – он крепко обнял руками воздух, после чего хлопнул себя по коленям. – Пойду искупнусь…

– Постой, мне тоже… нужно кое-что тебе сказать, – заметив, что он уходит, Снэйкус вдруг подумал о том, что другого шанса не будет. Он не хотел ни на что рассчитывать, он лишь впервые ощутил, что нашел похожего человека и готов открыть ему душу в обмен на его рассказ. Даня остановился и сел обратно, прямо напротив него, с интересом глядя в серые, как тучки, глаза. – В общем… У меня похожая история. Риммка была совсем маленькая когда… Карен, моя девушка, она оставила нас одних. Она первая поняла, что я люблю мужчину… Хотя я сам тогда об этом не знал… В общем… С тех пор все вот так. Я… кто-то вроде би. Или гей. Я пока точно не знаю.

– Ну, это не новость для меня, – будучи до этого таким серьезным и сосредоточенным, тот вдруг ярко заулыбался, удивив Сная еще больше, даже немного напугав. До этого он так сосредоточенно на него смотрел. – Я давно все понял по взглядам, которые ты бросаешь на меня, – за улыбкой последовал похотливый смешок, после чего он вскочил на ноги, показал Снаю язык и пошел в сторону воды. Снай так и остался сидеть, красный от помеси эмоций внутри себя, а тот в воде чуть не поскользнулся и посмеялся. – Шутка!

– Вот же ж гаденыш этот ваш Данечка… – прошептал он про себя, глядя на хохочущих в дали Римму и Карла, и сам себе улыбнулся под нос. Вечер был действительно прекрасен.