Читать книгу Новые жизни. Сборник рассказов - Нат Журалье - Страница 5

Имя отца Мэтта и Чарли, Бена Грабовски когда-то было известно в кругу ценителей авторского кино, ведь он был довольно оригинальным режиссером в молодости.

Сняв несколько удачных картин, Бен попытался вести размеренную, спокойную жизнь, сменив бесконечные светские мероприятия, на тихую семейную радость. Бен женился на своей ассистентке и вскоре у них родился голубоглазый малыш, которого назвали Мэттью.

Через два года, почувствовав, что вдохновение полностью потеряно, а его источник иссяк, как высохший родник, Бен оставил семью. Через год он снова снял блестящий фильм, который восторженно приняли зрители, кинокритики тоже отзывались о нем с теплотой, называя ярким, нестандартным и крайне эмоциональным. В то же время Бен женился во второй раз на красавице актрисе, сыгравшей главную роль в его картине, и у них родился голубоглазый малыш Чарли.

На этот раз Бен вдохновлялся семейной жизнью целых пять лет. Но, снова ощутив непреодолимую скуку и усталость от домашнего быта, опять ушел из семьи и занялся творчеством, уже не пытаясь больше делить себя между дарами Гестии и Талии.

По общим семейным и человеческим меркам, а также отзывам своих жен, Бен был неочень хорошим отцом. С сыновьями встречался один-два раза в год, приезжал всегда внезапно, дарил много подарков, много разговаривал, мало слушал, рассказывал про кино, актеров, новые книги. Казалось, он хотел уместить в эти короткие два-три дня встречи все то, что он неизбежно упускал в течение года.

Несмотря на это, Мэтт был очень привязан к отцу. Образ Бена ассоциировался у сына с чем-то настоящим, невероятным и даже немного божественным. Их простая жизнь с матерью и отчимом была так сера и убога по сравнению с жизнью отца, полной страсти, невероятных историй и захватывающих сюжетов.

– Ты не должен жить обычной жизнью, малыш, – часто говорил Мэтту отец. Тебе нужно обязательно найти себя. Давай уже, рискуй, пробуй, живи! Или ты хочешь навсегда остаться кем-то вроде Алана Смити в Голливуде?

Мэтт рос непослушным ребенком, часто дрался в школе, пытаясь всегда отстаивать свое мнение, ввязывался в сомнительные компании, попадал в полицию, ходил по краю крыши с закрытыми глазами, уезжал путешествовать автостопом на все лето с незнакомыми людьми. Мать очень волновалась за сына и, чтобы хоть как-то повлиять на Мэтта, она водила его к психоаналитику. Обычно это заканчивалось дракой с врачом или грубыми высказываниями парня: «А не подлечиться бы тебе самому, больной ублюдок? Ты что, действительно спрашиваешь меня, какого цвета моя боль? Ты думаешь, у боли есть цвет? Да ты шизик! Да пошел ты!». Бен всегда с интересом выслушивал от бывшей жены такие истории и, смеясь, говорил: «Да, узнаю своего сынка! Весь в папашу!». Чем больше Мэтт получал отцовского одобрения, тем страннее и страшнее он совершал поступки. Так, напав в одиночку на компанию скинхедов, он впервые сломал нос. Подравшись с громилой латиносом, жившим напротив, из-за разных музыкальных предпочтений он сломал нос второй раз и получил первое ножевое ранение. Съехав на скейтборде с крыши гаража, он сломал нос в третий раз. Ребра и обе руки также были сломаны. Дальше Мэтт сбился со счета.

Чарли же наоборот всем сердцем презирал Бена, жалея свою бедную мать, оставшуюся одну. Отец казался ему глупым, неуравновешенным и, временами, даже не вполне адекватным. Когда Бен приезжал к Чарли, сын желал, чтобы тот поскорее уехал, избавив его и мать от странного ненужного общения, непонятных нравоучений чужого человека и вечных самодовольных историй о себе. Пытаясь, как-то оградиться от существующей жалкой реальности, Чарли начал писать книги. Его первый роман о любви нравился читателям и хорошо продавался в магазинах.

Но Бен не оценил его:

– Чарли, столько слащавости, сколько собрано в твоей книге, я не видел нигде. Столько сахара, столько ванили, даже Шекспир бы содрогнулся от этой тривиальной истории любви. Встретились, влюбились, поженились… О чем ты думал? Чем ты вдохновлялся сынок? Песней Синатра «I love you, babe»?

– Знаешь, отец, я думаю, будет лучше, если ты завтра уедешь. Я уже вырос, и тебе совсем необязательно «опекать» меня. Говоря твоим языком: наш разговор сейчас такой же бессмысленный, как диалоги кроликов в фильме Линча, и я бы хотел его закончить.

– Да что ты, парень, – насмешливо отвечал Бен. Линч создал ребус, который способен разгадать только истинный ценитель.

Это был их последний разговор.

Накануне своей смерти Бен Грабовски позвонил Мэтту.

– Сынок, я создал гениальнейший фильм. Мне кажется, это моя лучшая работа. В нём подвергается критике отношение ислама к женщинам. Правда, это вызвало недовольство у ряда лиц, придерживающихся радикальных взглядов. Ты не поверишь, но в мой адрес даже стали поступать угрозы. Полиция предложила мне охрану. Но это, конечно, полный бред, я отказался, сказал им «чему быть, тому не миновать». Глупые.

Спустя два дня Бен ехал на работу на велосипеде. Его догнал другой велосипедист и открыл огонь на поражение. В создателя скандального фильма было выпущено 8 пуль. После этого нападавший перерезал истекающему кровью Бену горло и ударил его несколько раз ножом в грудь.

Через неделю в доме Мэтта раздался телефонный звонок.

– Мэттью, привет. Меня зовут Чарли, я твой брат. К сожалению, меня не было на похоронах, но я бы очень хотел встретиться и познакомиться с тобой.