Читать книгу Сверстники. Роман о взрослении миллениалов - Наталья Книголюбова - Страница 12

В то время, когда Ладовы отдыхали в Агафоновке, а Поляковы – в Клину, Танеев Женя и Ильина Таня оставались в Москве, слоняясь по опустевшим улицам своего района. Почти всегда Женя с собой на прогулку брал Лайну.

К середине лета стало совсем жарко, асфальт нагрелся, и казалось, что нечем дышать. В один из таких дней ребята решились пойти в лесопарк, который тянулся до самого МКАД, а за дорогой уже начинались просторы южного Подмосковья.

Лесопарк был довольно заброшенным, родители запрещали детям ходить туда. Но детвора, собравшись по пять-десять человек, иногда нарушала родительский запрет. Теперь же Женя и Таня нашли себе оправдание: им уже по двенадцать лет, с ними умная собака, в городе невыносимо душно и жарко, тропинки они все уже знают.

Лесопарк располагался на холмистой местности. Справа – усадебный парк Царицыно, слева – лес. Поскольку на возвышенности, несмотря на деревья, было все равно жарко, ребята спустились вниз по крутому склону. Но Таня вдруг наткнулась на какой-то предмет. Девочка развела руками высокую траву и увидела рюкзак.

– Ух, кто-то потерял, – предположил Женя.

Неожиданно сурово залаяла Лайна, ребята вздрогнули и посмотрели наверх, куда глядела собака. Наверху стоял бородатый седой мужчина. Женя взял Таню за руку.

– Ребята, это мой рюкзак, – добродушно сказал старик. Женя отдал собаке команду молчать, та нехотя замолкла, но оставалась настороже. – Я его оставил где-то здесь и не заметил, как рюкзак свалился. А теперь вот хожу, ищу. Так что, спасибо вам, обнаружили! Я лесничий.

– Лесничий?! – удивились ребята. Они знали, что где-то в лесопарке живет лесничий с семьей, но ни разу его не видели.

Женя взял рюкзак и вместе с Таней поднялся наверх.

– Вот спасибо, и подняли даже! А то я старый стал, тяжело уже так лазать. Позвольте представиться, Павел Ефимович Коровойцев.

Ребята назвали свои имена. Старик начинал им нравиться: редкие седые волосы, немного торчащие в стороны, серая борода и добрый взгляд из-под густых бровей – было в этом что-то сказочное.

– Чем бы вас отблагодарить…

– Что вы! Не надо, мы случайно его нашли.

– Ничего случайного не бывает, – улыбнулся лесничий с прищуром в глазах. – А в гостях у себя всегда буду рад вас видеть. Вон по той тропинке если идти, то мой дом будет. Приходите!

– Хорошо, придем, – пообещали ребята и попрощались с лесничим.

Если бы сейчас была зима, они готовы были бы поверить в существование Деда Мороза, седовласого, с добрым взглядом, с мешком-рюкзаком и тропинкой в лесу, ведущей к его дому.

– Я бы хотела побывать у него в гостях, – призналась Таня Жене.

– И сходим, обязательно сходим, вот только дождемся Сашку и Наташку.

– Здорово! – улыбнулась Таня.

Ребята решили не испытывать судьбу дважды и не пошли дальше в лес.

* * *

Ждать возвращения друзей оставалось недолго. Ладовы должны были вернуться в Москву вчетвером на поезде.

– Купить бы машину… – мечтал Алексей Георгиевич. – Можно будет тогда и Тишку с собой брать.

– А я на поезде люблю, когда мы вчетвером, – говорила Наташа. – Одно плохо: грустно уезжать. Зато как здорово приезжать!

Да, Наташе было грустно, и так повторялось каждый год. Уезжала из Москвы всего на несколько недель – грустила, покидая родной город. Приезжала в деревню – и радовалась, здороваясь не только с бабушкой и дедушкой, но и с деревьями в саду. Пора уезжать из деревни – тоска сжимает сердце.

Рано утром перед отъездом Наташа, как обычно, вышла в сад, окинула взглядом деревья, траву в росе, луга за садом и огромное безмолвное небо. Девочка словно оставляла частичку себя там, где жила определенное время, где была счастлива. В следующем году она приедет снова, но это будет уже другое время. Прощание – это превращение настоящего в прошлое.

К деревенской остановке подъехал автобус. Хорошо, что вовремя. Наташа и Виталик, несмотря на то, что были одеты в ветровки, дрожали, ведь утро было ранее и росистое. В автобусе было тепло и малолюдно. Ребята сели на задние сиденья, чтобы смотреть на уменьшающуюся остановку и машущих руками вслед автобусу дедушку с бабушкой. Родители в окно не смотрели, но тоже молчали.

Через полчаса впереди показался районный город Лукьянов, затем – провинциальный старый вокзал. Поезда стоят всего по несколько минут, поэтому надо рассчитать, где остановится нужный вагон, и быстро вскочить на подножку. Хорошо, что папа рядом и быстро закинет вещи, Наташа с Виталиком сами вскарабкаются, держась за поручни, а мама в это время покажет проводнице билеты.

Ехать в поезде почти шесть часов. Сначала Наташа и Виталик жадно смотрели в окно, потом ребят начало утомлять однообразие мелькавшей картины: рязанские луга с пасущимися на них коровами и козами, деревни, лес… Все освещено солнцем. Но вот уже хочется спать, тяжелеет голова, убаюкивает монотонный стук колес.

Елена Ивановна накрыла стол, выставила на него вареные яйца, мясные котлеты, помидоры и деревенский хлеб. Наташа смотрела на молчаливую маму и осознавала, как той сейчас грустно, ведь позади остается ее малая родина, ее родители. Когда-то она уехала в Москву учиться, жила в студенческом общежитии, потом встретила папу и вышла за него замуж, и теперь ее дом, где она уже хозяйка, в столице. Когда-то и Наташа покинет свою любимую квартиру, улицу, семью ради новой взрослой жизни…

Девочка перевела взгляд с матери в окно, чтобы ее не смущать. И через пару минут ее охватили новые мысли: какие большие облака! Поезд мчится, преодолевая километровые расстояния, а облака все стоят на месте. Наташа залезла на верхнюю полку, Виталик – тоже, на соседнюю. Оба легли на живот, подперев руками голову, и стали смотреть в окно. Снова потянуло в сон. Через некоторое время их вывела из дремоты поднявшаяся в вагоне суета, оживившиеся голоса. Ребята, не поняв, в чем дело, свесили головы, но быстро сообразили: поезд остановился на станции, и пассажиры спешно засобирались выйти купить мороженое. Вышел и Алексей Георгиевич.

Проехали уже полпути, солнце светило по-другому, парило. С перрона доносились голоса торговавших ягодами в ведрах, мороженым, семечками, слышался смех. Вернулся с холодным лакомством Алексей Георгиевич. Ребята живо спрыгнули с верхних полок, вагон дернулся, затем поплыл, и вот уже снова помчался, все приближаясь к Москве. Местность за окном была совсем знакомая, Наташу охватило чувство радости от встречи с родным городом.

Последние полчаса для ребят проходили в нетерпении: ехать надоело, постельное белье уже сложено, все переоделись для выхода, надо было только ждать. Прошел локальный дождь, освежив природу – блестел мелькавший за окном асфальт и листья на деревьях.

Наконец показались провода, параллельные рельсы, привокзальные постройки.

– Вокзал! – воскликнул Виталик, заметив начало платформы. Ему было не чуждо настроение сестры, он тоже радовался встрече с Москвой.

Огромные здания, широкие дороги и много-много людей – так столица, как всегда динамичная, многоликая и такая знакомая, встретила Ладовых.

Вот и родная улица, все тот же подъезд, дверь в квартиру, которую распахнули, чтобы войти с вещами. Сразу повеяло запахом городского жилья, чем-то синтетическим и все же уютным. Какое все маленькое! Потолки, комнаты. Но какой большой телевизор, столько предметов! Другая жизнь… И кот Тишка, встречавший хозяев у двери, тоже пах паласом, расстеленным в зале. Тишку не выпускали гулять, потому что однажды собаки растерзали кошку, его маму, когда он был еще котенком. Но когда Ладовы уезжали вчетвером, приходилось оставлять ключи соседям или друзьям, чтобы те приходили пару раз в неделю кормить Тишку кошачьими консервами и обновлять наполнитель в туалетном лотке.