Читать книгу Сверстники. Роман о взрослении миллениалов - Наталья Книголюбова - Страница 8

Воскресное утро выдалось чудесным: солнечным, теплым, тихим. Природа, омытая накануне, благоухала, пахло свежестью. Улицы Москвы были безлюдны. Нагулявшись по асфальтовым тротуарам и протоптанным тропинкам во дворе, девочки вернулись домой, где их уже поджидал Дмитрий Иванович. Он собирался отвезти девочек и Виталика в парк имени Горького, чтобы погулять, покататься на аттракционах и на теплоходе.

То, что Наташи и Лены нет дома, узнали не сразу. Виталик заглянул в «девчачью» комнату, чтобы разбудить заспавшихся сестер, и очень удивился, увидев пустые постели. Елена Ивановна, мягкая, но сильно переживающая за безопасность детей, забеспокоилась не на шутку и собралась уже что-то предпринимать для поиска девочек. Сперва она попросила сына сбегать на улицу: может быть, девочки во дворе. Виталик послушно засовывал ноги в кроссовки, когда послышался поворот ключа в замке.

– Ты всегда должна ставить меня в известность, куда идешь. И ты, и Виталик, и Лена. Пока вы живете здесь, мы с отцом за вас в ответе, – говорила Елена Ивановна за себя и за мужа, который молчал.

Наташа кивнула головой. Родителей надо слушаться, да и мама права. Вот только чувство приключенческого восторга от необходимости уведомлять взрослых сразу исчезало.

Предчувствуя, что дядя приехал с сюрпризом, девочка с ожиданием стала смотреть на него. Дмитрий Иванович улыбнулся и рассказал о своей затее. Наташа с Леной, конечно же, пришли в восторг от такого предложения.

Парк имени Горького, Красная площадь и ВДНХ – вот три места столицы, куда неоднократно ездили гулять семьями Ладовы и Величковы. Детям там очень нравилось и никогда не надоедало.

– Ну, милые дамы и благородный рыцарь, на колесо обозрения сначала? – спросил детей Дмитрий Иванович, входя в парк.

Наташе очень понравилось такое обращение, она расплылась в блаженной улыбке, засветив ямочками.

– Дядя Дима, а на приемах надо строго соблюдать этикет? – спросила она.

– Желательно, конечно. Ведь каждая делегация представляет свою страну и надо вести себя достойно, не ударить в грязь лицом, что называется.

– Тяжело это?

– Поначалу волнительно, а потом приходит опыт и привычка. Работа есть работа. Главное, чтобы хотелось заниматься тем, на что приходится тратить столько времени.

– Вот бы и мне найти такую работу, чтобы нравилась и была полезной…

– Там видно будет, – улыбнулся Дмитрий Иванович, – главное для женщины все-таки семья. Чтобы муж хороший был, и сама жена должна быть хорошая…

Дмитрий Иванович замолчал, он побоялся, что двенадцатилетняя девочка таких вещей еще не поймет. Но, может быть, запомнит его слова. И Наташа запоминала, она вообще любила слушать разговоры взрослых о жизни. Правда, выйти замуж по любви за хорошего человека и жить счастливо ей казалось вполне естественным явлением, само собой разумеющимся. Про новую мораль в обществе, разводы, измены, свободные от обязательств отношения она слышала и видела только по телевизору – как из другой жизни. А в жизни, которая окружала ее, все еще было довольно благополучно и традиционно.

«Милые дамы» смеялись и визжали, когда оказались на самой вершине колеса и когда кабинка, в которой они сидели, начала покачиваться. Благородный рыцарь смело смотрел то вниз, то вдаль – на большую, величественную и красивую Москву. А Дмитрий Иванович наслаждался тем, что доставляет детям – этим родным птенчикам – столько удовольствия и радости. Он был склонен к философии, а потому не переставал удивляться устройству земного бытия: когда-то они с сестрой были детьми и не было вот этих троих человечков, а теперь эти трое воплотились, будущее – за ними, и они тоже дадут кому-то жизнь, и этот кто-то станет самым важным и ценным для них.

После колеса обозрения ребятам захотелось прокатиться на «ракушках», которые хаотично кружились и ездили так, что можно было из них вывалиться, если не держаться за поручень. Тут уже и Виталик издавал восторженно-испуганные звуки, а девочки снова визжали, но при этом еще и смеялись до слез.

После такого аттракциона все захотели пить и с удовольствием осушили стаканы с газировкой. Затем прогулялись до набережной и поплыли на теплоходе. Виталик вертелся, не зная куда смотреть: и на воду, и в небо, и на берега, и на палубу. Лена то улыбалась отцу, то засматривалась на небо, на воду. Наташа же, как завороженная, впилась глазами в волны, создаваемые движением теплохода. У них был свой неменяющийся ритм, своя красота – на них играли солнечные блики. «Как же это так получается красиво?!» – восторженно размышляла девочка.

* * *

Тем временем в квартире Танеевых царила тишина, несмотря на то, что все были дома. Галина Сергеевна готовила на кухне, мужчины читали: Женя – роман Купера, Егор Максимович – газету, он делал это ежедневно, желая по старинке узнавать новости из печати, а не из телевизора. И только рыже-белая колли по кличке Лайна слонялась по квартире.

– Лайна, рядом, сидеть! – обратил внимание на скучающую собаку Егор Максимович. Лайна послушно присела, посмотрела на хозяина, снова погрузившегося в чтение, и решила еще раз дойти до кухни.

– Лайна, не мешайся, милая, – сказала собаке Галина Сергеевна в маленькой и жаркой кухне.

Лайна глотнула воды из миски и пошла на свое спальное место: лучшего варианта, чем вздремнуть, не оставалось. После обеда Женя пошел гулять, взяв собаку с собой, к огромной ее радости.

А вскоре на улицу вышел и Егор Максимович. Он закурил и, не замечая сына, направился к дому, где жила Таня. Женя же, наоборот, увидел отца и сразу понял, куда он идет. Заинтересованный, мальчик пошел следом.

«Подняться к ним или нет?» – подумал Женя и сам не заметил, как уже спешил вверх по лестнице на третий этаж вслед за Егором Максимовичем, который поднялся на лифте.

Дверь Жене открыла сама Таня, в домашнем халатике, с косичкой (на улице девочка обычно распускала волосы и носила модные тогда повязки из мягкой ткани).

– Ты? – удивилась Ильина, тем самым нарушив обет молчания. Она была вежливой девочкой и не могла не пригласить зайти стоящего на пороге ее квартиры Женю.

– Папа у вас? – спросил Женя, раз уж все равно оказался здесь.

– Да. А что? – У Тани мелькнула мысль, что Женя ревнует.

– Просто так, – смутился Женя. – Я пойду.

– Ревнуешь? – не унималась девочка.

– Что ты! Он тебе отец. – Женя опустил глаза, зачем-то посмотрел на Лайну. – Я пойду.

Таню вдруг охватила теплая волна, она снова почувствовала былое расположение к Танееву.

– Подожди, я с тобой, – сказала она и ушла к себе в комнату, чтобы переодеться.

Перед уходом Таня забежала на кухню, чтобы предупредить родителей:

– Мама, папа, я гулять иду. С Женей.

У Егора Максимовича заблестели лучики в глазах: он понял, что ребята каким-то образом помирились, но не догадывался, что Женя собственной персоной стоит сейчас в коридоре.

Таня скрылась, порхнув голубой юбкой в белый горошек.

– Света, спасибо тебе, – обратился к бывшей жене Егор Максимович.

Светлана Константиновна с удивлением посмотрела на него.

– Таня называет меня отцом, помирилась с Женей, ты не препятствуешь нашему общению, хотя я виноват перед тобой.

Светлана Константиновна хотела было что-то возразить. Но Егор Максимович не дал:

– Нет, ничего не говори, я виноват, я всегда буду просить у тебя прощения. Жаль, что свою вину я стал чувствовать только последнее время, раньше как-то не разрешал себе ее осознать.

– У меня есть Таня – и мне достаточно, не изъедай себя виной. Господь помог мне увидеть ценность того, что я имею, не жалеть о прошлом и тем более не обвинять других, – ответила Светлана Константиновна, искренне не желая теребить пережитое и наслаждаться терзаниями бывшего мужа.

Егор Максимович встал с табуретки, подошел к матери своего ребенка и поцеловал у нее руку.

– Женя! Я помирилась и с тобой, и с папой. Это так хорошо! Ты мне брат и друг, как раньше, – говорила Таня, усаживаясь на качели на детской площадке перед домом. Женя стоял рядом и улыбался, а Лайна кого-то высматривала в траве неподалеку. Мальчику и девочке стало радостно, но говорить не хотелось, они оба засмотрелись на собаку. А та, чувствуя на себе их умиленные взгляды, решила поваляться на траве.