Читать книгу Сверстники. Роман о взрослении миллениалов - Наталья Книголюбова - Страница 7

Каждый будний день Дмитрий Иванович привозил Лену в школу на машине, а затем забирал домой после уроков. Квартира Величковых находилась почти в центре столицы, в добротном кирпичном доме сталинских времен. Когда Наташа по выходным бывала у сестры в гостях, то поражалась тому, какой разной может быть Москва, насколько это большой город. В ее родном районе со стандартными новостройками и молодым населением, с кучей малышни, не чувствовалось исторического духа и величия столицы. Здесь же, на Динамо, массивные дома, кишащий машинами проспект, старые дворики, магазинчики – все было с историей. Но Лене, большую часть года проводившей в квартире Ладовых, милее был новый район, где, казалось, даже бомжей и разного рода сомнительных компаний практически не было, хотя бывали случаи, когда ореховские ребята, старше Лены и Наташи лет на десять, бесцельно гибли в бандитских перестрелках. Когда-то московские мальчишки уходили на фронт и отдавали жизни, защищая родину; в девяностые же новые поколения московских мальчишек, словно играя, участвовали в разборках мафиозных группировок и проигрывали свои жизни. Но юность Лены и Наташи и их сверстников придется уже на другое время, непохожее ни на годы перестройки, ни на годы становления новой России с их эйфорией и надеждами, опьяняющим чувством свободы. Следующая эпоха, начало двадцать первого века, скорее, будет походить на стадию похмелья, отрезвления, разочарований и желания стабильности. Таким образом, родившись в Советском Союзе, проведя детство и отрочество в постперестроечный период и став взрослыми в сформировавшейся новой России, ребята наравне с личными возрастными изменениями переживали глобальные изменения своей родины. У каждого поколения своя судьба, свой путь и испытания…

Пока Лена и Наташа выбегали из своих классов на переменки, чтобы пообщаться друг с другом, десятилетняя Саша Полякова, как и ее подруга Валя, ходила с чувством того, что ее судьба уже определилась. На днях Саша узнала значение слова «ветеринар» и поняла, на кого она пойдет учиться после школы. Взрослые улыбались, когда девочка заявляла, что она станет «веретиринаром».

– Юмористка ты, а не ветеринар, – по-доброму засмеялся Сашин отец, Владимир Александрович, и обнял дочь.

Он редко видел свою семью: у него была сложная, но благородная работа – спасать людей. Поэтому его жена, Татьяна Васильевна, практически воспитывала детей одна, пока муж находился в близких и дальних командировках. Но дело Владимира Александровича, его доброта, любовь к людям, сила – все это влияло на формирование характеров сына и дочери.

На следующий день он снова уехал. Шел дождь, брат и сестра были дома. Они привыкли к расставаниям, привыкли выполнять завет отца на прощание – не грустить, быть сильными. Ведь ему тяжело, он видит столько боли и страдания, но зато какое счастье сознавать потом, что попавшие в беду люди остались живы, идут на поправку, кто-то даже присылает письма с благодарностями и отчетом о своем выздоровлении или сообщением о свадьбе, пополнении семейства.

Младшая Саша сидела в кресле, обняв колени и мечтательно глядя в окно, по которому стекали струи дождевой воды. Волнистый желто-зеленый попугайчик дремал на жердочке в клетке, хомячок спрятался в свой домик. Кому бы помочь? Две бездомные собаки сыты и пристроены, сейчас наверняка пережидают дождь в будках за ее домом. Тот самый щенок, оказавшийся породистой собачкой, вообще у хозяйки: когда ребята пытались ее помыть, то стали снимать ошейник, а на ошейнике обнаружили номер телефона. Саша сразу позвонила по нему – обрадованная женщина сказала свой адрес. Ребята гурьбой пошли относить беглеца и были вознаграждены большим пакетом заграничных конфет, которые в то время, в середине девяностых, казались вкуснее отечественных в силу своей новизны, ярких оберток, молочного шоколадного вкуса.

Мимо сестры прошел Саша, намереваясь включить телевизор. Девочку вдруг осенило – встрепенувшись, она стала просить брата поиграть с ней: притвориться больным, а она будет его лечить.

– Ну, ладно, только все же включу телевизор, – согласился старший Саша. Младшая же подбежала к домашней аптечке, находившейся в одном из отделений «стенки» (так назывались большие шкафы с сервантом и секретером, которые ставились вдоль стены комнаты и были почти в каждой семье).

Пока сестра доставала необходимое для лечения, брат смущенно переключал с одного канала на другой, поскольку сначала попал на музыкальный клип с непристойными кадрами, на другом канале шла скучная новостная передача, на третьем – какой-то сериал, на четвертом – страшный мультик. Что ж, мальчику смотреть было нечего, он выключил телевизор и лег, изображая больного, на диван.

Когда в комнату вошла Татьяна Васильевна, чтобы позвать детей ужинать, то застала сына, лежащего с забинтованной ногой и рукой, пахло йодом и одеколоном, а пальцы дочери были измазаны зеленкой.

– Хорошо, что хоть таблетки не тронули. – Татьяна Васильевна покачала головой, но и не подумала ругать детей за испорченный бинт, израсходованные зеленку с йодом и опустошенный на треть флакон одеколона.

Дождь закончился, закончился и день. По небу плыли облака, местами открывая мерцающие звезды. Наташа засмотрелась на эту игру облаков и ночных светил, ночное небо ей всегда казалось таинственным, был виден бесконечный космос, загадочная Вселенная. А такие маленькие человечки на такой красивой, но маленькой планете Земля живут и испытывают счастье и горе, радость и печаль – невидимые, но вечные чувства. И эта внутренняя душевная Вселенная еще более неизведанна. У девочки закружилась голова – то ли от долгого созерцания, то ли от глубины своих мыслей, непостижимости того, что она чувствовала в двенадцать лет.

– Наташа, ты о чем думаешь? – спросила Лена, уже лежащая в своей кровати (на днях сестры расстанутся почти на все лето, поэтому им позволили сутки побыть вместе).

– Вот смотрю на небо и боюсь, – ответила Ладова.

– Чего?

– Неба.

– Кажется, что там совсем другая жизнь, да?

– Да. И страшно, и глаз не оторвать.

В открытую форточку подул прохладный ветер. Наташа поежилась и юркнула в свою постель под одеяло.

– Хорошо! – крякнула Наташа, завернувшись в одеяло и попробовав сесть поудобней, лежать ей не хотелось. – Как я рада, что ты сейчас со мной!

– И я тоже!

– Лена, а давай завтра утром выйдем на улицу?! Я так люблю летнее утро!

– Тогда нам пора спать, раз завтра пораньше встанем. Спокойной ночи, Наташа!

«Пусть спит, а я не могу», – думала Наташа, переполненная счастливым восторгом, что все так хорошо: и теплый дом, и ночное небо, и сама жизнь. Она прислонилась к стене, ее мысли стали путаться, и девочка не заметила, как уснула.