Читать книгу Время гона. Фэнтези, любовный роман - Наталья Соколина - Страница 2

Айкен Георгиевич Гранецкий был успешным бизнесменом. Принадлежащая ему фирма с унылым и затасканным названием «Строймонтаж» занималась проектированием, строительством и отладкой испытательных стендов. Несмотря на отсутствие броской вывески на двухэтажном здании фирмы и назойливой рекламы в интернете, «Строймонтаж» был известен и имел репутацию серьёзной конторы, никогда не нарушающей принятых на себя обязательств. Проектные работы выполнялись безукоризненно, за исключением мелких погрешностей, которые немедленно исправлялись при предъявлении претензий. Сметы, прилагаемые к договорам, скрупулёзно учитывали все расходы, которые предстояло понести Заказчику. «Строймонтаж» не имел своей производственной базы и заказы на изготовление металлоконструкций размещал на предприятиях страны и за рубежом. При этом специалисты фирмы жёстко контролировали качество приобретаемых изделий и сроки поставки. Испытательные стенды фирмы «Строймонтаж» успешно применялись в автомобилестроении, на железной дороге, при разработке газовых и нефтяных месторождений, а также и в других отраслях. Оборот фирмы исчислялся многими миллионами рублей.

Хозяин, он же Генеральный директор господин Гранецкий, не соответствовал статусу миллионера. В будние дни он щеголял в старых облезлых джинсах, ботинках, забывших что такое щётка и крем и линялом джемпере с растянутыми манжетами. На работу он предпочитал ходить пешком, хотя в гараже его большого дома на окраине города стояли две машины – чёрный громоздкий джип и серебристый Porshe. Нет, конечно, на торжественных мероприятиях с участием краевых приезжих гостей он появлялся в прекрасно сшитом костюме, модном галстуке, с бриллиантовыми запонками в манжетах белоснежной сорочки. Высокий, хорошо сложенный, с аккуратной стрижкой, с белозубой улыбкой на загорелом, гладко выбритом лице, – он был неотразим. Дамы, приезжавшие с именитыми гостями, напропалую кокетничали с ним; некоторые намекали, что непрочь были бы встретиться в неформальной обстановке, тем более, что всем было известно – Гранецкий холост и невесты не имеет. Он вежливо улыбался, говорил комплименты, целовал дамам ручки, но, встретившись с ним взглядом, кокетка мгновенно утрачивала игривый настрой: карие, с желтоватым отливом глаза смотрели холодно и жёстко, а откуда-то из их тёмной глубины на женщину смотрел жестокий и равнодушный зверь. Только те, кто жили в небольшом городке Междуреченске знали: господин Гранецкий, он же Айк – волк. Оборотень, вожак стаи, единоличный правитель Междуреченска, вершитель судеб и суровый судья. Он стал вожаком в двадцать пять лет, пощадив прежнего – старого седого волка-одиночку, но убив троих, которые посмели бросить ему вызов. Сейчас, спустя девять лет, он по-прежнему был так же силён и беспощаден. Все жители Междуреченска были его стаей. Даже люди, живущие тут, безропотно признавали его власть.

Небольшой городок Междуреченск насчитывал всего двенадцать с небольшим тысяч жителей, но был благоустроен, чист и удобен для проживания. Несмотря на свою затерянность в глухой сибирской тайге и значительную удалённость от Красноярска – краевого центра, он имел неплохо оснащённую больницу, несколько школ и даже филиал одного из красноярских ВУЗов. Формально городом руководил мэр, господин Елисеев. Имелся, также, и городской Совет, состоящий из пяти нелюдей и двух человек, самых уважаемых и заслуженных. А ещё в Междуреченске успешно процветал малый и средний бизнес. Процветание было связано с удалённостью городка от краевого центра и активным нежеланием многочисленных проверяющих без острой необходимости навещать подопечные конторы. Собственных любителей взяток и вымогателей подношений вожак стаи держал в ежовых рукавицах, и немало их сгинуло без суда и следствия в тайге, а оставшиеся остерегались.

В повседневной жизни Гранецкий был добродушен и терпелив, но, несмотря на свой обычный затрапезный вид, не терпел фамильярности и, при малейшем подозрении на недостаток почтительности у обратившегося к нему, глаза Айка вспыхивали яростным жёлтым огнём, зрачки сужались, а в голосе явственно слышались рычащие нотки. Будучи холостяком, он не чурался женщин, но ни одна надолго не задерживалась в его постели. Исключение составляла красотка Лорен, молодая волчица, в человеческом обличье умная и обаятельная врач-психолог. Уже несколько лет она была по уши влюблена в Айка и многое прощала ему. Её обожание вожак принимал снисходительно, иногда приглашал её в ближайший ресторан, а затем в свою постель. Лорен знала, что он надеется встретить свою пару, но этого пока не произошло. В поисках той, единственной, он даже ездил в Германию и Францию, где тоже имелись крупные общины оборотней-волков, но поездки окончились ничем. Жизнь оборотней, как и их диких лесных сородичей, тоже имела эту неприятную сторону – крепкую счастливую семью они могли создать только со своей парой. Нет, в отличие от лесных волков, они вполне уживались просто с понравившейся женщиной, как и наоборот, но смутная тоска по той, единственной, преследовала оборотня всю жизнь.

***

С приближением весны наступало тяжёлое время для всех, кто имел в своей крови частичку зверя. На две недели закрывались фирмы, сокращался рабочий день в магазинах, семейные пары запасались продуктами и закрывались в домах и квартирах, улицы пустели, а женщинам становилось опасно появляться на них вечерами.

Городской Совет не раз ломал голову над тем, как нивелировать отрицательные последствия гона для города, но так ничего и не придумал. Были лишь выданы рекомендации разбавлять коллективы оборотней чистокровными людьми. Но эти пожелания не имели смысла, потому что и так люди и волки работали бок о бок в фирмах и магазинах, в полиции и школах. Именно люди удерживали на плаву хозяйственную жизнь города, когда наступало время гона, и оборотни стремительно утрачивали человеческий облик. При этом изменения касались не столько внешнего вида, сколько внутреннего состояния. Самый могучий и яростный, инстинкт продолжения рода брал верх над человеческим разумом, подавлял его и две недели в году город содрогался от волчьего воя. Лужи крови на улицах по утрам свидетельствовали о свирепом ночном бое самцов за волчицу. При этом совсем необязательно, что она являлась парой одного из них. Волки дрались, потому что кипела кровь, и им хотелось совокупляться с каждой, которая была свободна и от которой не пахло самцом.

Последние три года период гона Лорен проводила с Айком. Они закрывались в его большом доме, и время для них прекращало свой бег.

Его экономка, проживающая у него с незапамятных времён, суровая бескомпромиссная пожилая волчица, в человеческом облике деспотичная властная тётка пятидесяти лет симпатизировала Лорен и надеялась, что хозяин рано или поздно женится на ней. Хитрая красотка с восторженным выражением лица выслушивала советы и указания Марфы Петровны по соблазнению Айка и завлечению его в брачные сети. Прочтя Лорен очередную лекцию, Марфа Петровна уходила домой, поскольку имела в городе однокомнатную квартиру, купленную для неё Айком. Гон остался для неё в далёком прошлом, о котором она вспоминала с неизменной ностальгией. Но предварительно она два дня варила, пекла и жарила, а также забивала большой холодильник продуктами, преимущественно мясом.

На самом деле Лорен очень сомневалась, что обожаемый ею вожак стаи когда-либо сделает ей предложение. В самом начале их знакомства, предлагая ей приятно провести время, он чётко и недвусмысленно предупредил: она ему нравится, но он не потерпит разговоров о браке, потому что не чувствует в ней своей пары. Ей не нужно надеяться также и на то, что у них может случиться сцепка и, как результат, её беременность. Он никогда не допустит этого.

Лорен не могла забеременеть против его воли, потому что он не желал сцепки. Она считала это действо довольно неприятным, хотя сама не испытывала его ни разу. Симбиоз двух сущностей привнёс в сексуальную жизнь свои особенности. Даже в человеческом обличье оборотни практиковали сцепку. При этом самец сильным напором пениса открывал матку самки и проникал внутрь. Его член резко увеличивался в размерах и оставался в таком состоянии некоторое время. Извлечь его он не мог. Постепенно, после нескольких семяизвержений, эрекция спадала, и сцепка прекращалась. Результатом этого была, как правило, беременность.

В период гона оборотни – самцы почти утрачивали контроль над своей звериной сущностью. Те, у кого не было подруги, уходили в леса, благо тайга подступала к самым окраинам Междуреченска. Оборотни – самки чувствовали себя немного лучше. Женщины вполне контролировали своих волчиц, невзирая на зов инстинкта. Они тоже уходили в тайгу, желая отдохнуть от условностей человеческого бытия и втайне надеясь на встречу с тем, единственным. Хотя население Междуреченска не страдало охотой к перемене мест и все друг другу были известны, всё же, время от времени, кто-то уезжал, а иногда городок пополнялся новыми жителями, приехавшими из таких же общин оборотней-волков Дальнего Востока, Урала или центральных областей.

Волчицы с удовольствием мчались по лесным тропам, а за каждой из них, выстроившись друг за другом, бежали волки. Иногда звери останавливались, и самцы, окружив самку, выжидательно смотрели на неё. Но лишь один из них становился её избранником.

Все, кому было положено знать о существовании странного населения Междуреченска, знали и привыкли относиться к этому явлению спокойно. Городок не доставлял хлопот районным властям: налоги платились вовремя, проявлений криминала не было вовсе, а самое главное – на совещаниях у Главы районной администрации мэр Междуреченска тихонько сидел в задних рядах и никогда не вылезал со слёзными просьбами отремонтировать больницу или школу, дорогу или теплотрассу. Не жаловался он и на нехватку средств в городской казне. За это его очень любили все районные чиновники и всегда приветливо ему улыбались и пожимали руку без опаски нарваться на попрошайничество.

О времени гона у жителей Междуреченска в районе тоже знали. Хотя он, как правило, наступал в первых числах марта, мэр обязательно звонил соответствующему чиновнику в райцентре Демидово, предупреждая. После этого немедленно отменялись все автобусные рейсы в Междуреченск, а автобусы до Малой Ветлуги, посёлка в пятидесяти километрах после волчьего поселения, пролетали поворот на карантинный город на приличной скорости.

***

Этой весной Айк не находил себе места. Он тоскливо думал о предстоящих днях, проведённых в постели с Лорен. Собственно, нахождение в постели как раз было явлением нечастым. Две недели он бешено, с небольшими перерывами на еду и сон, совокуплялся с обнажённой женщиной независимо от того, где они находились, был ли это кухонный стол, кресло в гостиной, ванная или ковёр на полу в прихожей. Краем сознания он отмечал синяки и укусы на нежном теле, припухшие губы и соски, а то и вовсе звериный оскал не то на женском лице, не то на морде волчицы.

Они доводили друг друга до изнеможения и падали без сил, засыпая. Но уже скоро Айк наваливался на неё, полусонную, грубым толчком входил во влажное горячее лоно и рычал от наслаждения и не мог насытиться…

Но Лорен он не любил. Когда заканчивался гон, и жизнь возвращалась в нормальное русло, Айк долго не мог заставить себя ей позвонить. Даже её голос был ему неприятен. Женщина знала об этом, но сделать ничего не могла.

Февраль заканчивался, и Айк решил: он больше не притронется к Лорен. Она надоела ему приторной покорностью и уступчивостью, готовностью выполнять его прихоти. Его раздражал её постоянный заискивающий взгляд, следующий за ним, когда они оставались наедине в его доме. При этом он прекрасно знал, какой резкой она бывает с другими. Возможно, он уйдёт в лес, как другие волки. Сумасшедший бег по дремучей тайге, где не ступала нога человека, измотает его, лишит сил и притушит бешеное, туманящее разум желание обладать самкой и отдаваться ей.