Читать книгу Время гона. Фэнтези, любовный роман - Наталья Соколина - Страница 7

Айк лениво приоткрыл один глаз, наблюдая, как малышка перелезает через него, такая сладкая, голенькая, желанная до боли во всём теле. Она попрыгала в ванную, а он с удовольствием проследил, как круглая упругая попка скрылась за дверью. Лениво подумал, не пойти ли и ему тоже, но решил, что не нужно пугать её лишний раз. Жаркое пламя гона туманило рассудок, но ему пока удавалось сдержать его. – Пусть девочка успокоится, поест, а ночью её тело опять будет принадлежать ему. Сегодня же он проведёт сцепку. Жаль, ей опять будет больно, потому что от страха она сожмётся и станет препятствовать глубокому проникновению. С этим ничего не поделаешь, времени на её приручение нет. Когда женщина соглашается на сцепку, она расслабляется, и всё проходит безболезненно. Особенно прекрасно получается, если подруга только что испытала удовольствие. Тогда она просто не замечает его проникновения вглубь матки. Но с девчонкой это не пройдёт. Она его боится и, кажется, ненавидит, значит всё опять будет сложно. Но сцепка нужна. Как только она забеременеет, она успокоится. А он будет ждать рождения малышей. – Айк встал, не спеша натянул брюки и направился на кухню. Его пленница нашла в холодильнике курицу и ела её, пристроившись на краешке стола. Его встретила настороженно. Он постарался выглядеть миролюбиво, попросил поставить и ему тарелку, пока он сполоснётся. Она не послушалась, ершисто заявила, что прислуживать ему не нанималась и опять потребовала, чтобы он её отпустил. Ему пришлось набраться терпения, чтобы вызвать её на разговор. Результаты ошеломили: девчонка не собиралась подаваться в Лесные Бабочки, а оказалась в тайге случайно. Мерзавец-водила бросил её, когда она отошла за кустики. Айк отметил мысленно, что нужно поручить кому-нибудь разобраться с мужиком. Не убивать, конечно, но доходчиво объяснить, что грозит женщине, брошенной в лесу во время гона оборотней.

– С другой стороны, может, ему «спасибо» сказать? – Айк усмехнулся, – ладно, потом разберёмся. А вот с больной родственницей что-то надо делать, чтобы успокоить малышку. Тем более, что сдвиги есть, она поговорила с ним. Заодно он выяснил, что его будущую жену зовут Соня.

Айк взял с навесного шкафчика мобильник и поймал её удивлённый и разочарованный взгляд: – что, жалеешь, что не увидела его? – он улыбнулся, набрал номер.

Соня поникла, тихо сказала: – а моя сумочка в лесу осталась. Да ещё большая сумка в автобусе уехала.

На другом конце Айку ответил мужской голос: – Слушаю, Айкен Георгиевич!

– Карен, мне надо, чтобы ты съездил в Малую Ветлугу. Езжай на больничной машине, прихвати с собой женщину, которая сможет поработать сиделкой.

– Хорошо. В посёлке куда ехать?

Айк повернулся к Соне, которая напряжённо прислушивалась к разговору: – твоя бабушка сейчас где находится? В амбулатории или дома?

Та с несчастным видом ответила: – я не знаю. Была в амбулатории, а сейчас…

Айк вернулся к телефону: – вначале побывай в амбулатории, спроси о Прасковье Агафоновне. Если она там, забери её и увези к ней домой. Женщину оставишь со старушкой, пусть поработает сиделкой. Если отнесётся добросовестно, я хорошо заплачу. Если схалтурит – накажу.

Соня расслышала, как собеседник что-то пробормотал. Айк ответил: – обычную возьми, волчицу они сразу узнают. – потом заулыбался, счастливо покосился на Соню, она ответила ему хмурым взглядом, – да, я встретил свою пару, это её бабушка. – Послушал немного: – нет, ничего не говори, что-нибудь придумаешь. Я потом сам всё объясню. Да, ещё: загляни на автостанцию, забери дорожную сумку, которую оставила девушка, ехавшая автобусом из Демидово. – Отключившись, пояснил Соне: – я разговаривал с главным врачом нашей больницы. Сейчас он поедет к соседям, выяснит, что с твоей бабушкой и оставит с ней сиделку. Потом я велел ему забрать твою сумку, которая, наверняка, в Столе находок на автостанции. Да, сейчас решим и по сумочке, которая осталась в лесу. – Он набрал новый номер, – Сергей, сбегай сам или кого-нибудь отправь в Сухой Лог. Там найдите дамскую сумочку и принесите мне, – он немного послушал, хохотнул, но ничего не сказал и отключился. Не станешь же рассказывать любимой, что ему сообщили: молодёжь наблюдала за тем, как он в первый раз обладал ею, а она кричала и сопротивлялась. Сергей, второй, а теперь третий, после Сони, по значимости член стаи, подшучивал над Айком, но сказал, что строго-настрого запретил молодым волкам обсуждать увиденное, а лучше вообще забыть.

Айк чувствовал, как жар охватывает всё тело, безумство гона застилало глаза и ему всё труднее было бороться с ним. Он торопливо выскочил из кухни и в ванной сунул голову под кран с холодной водой. Пламя ненадолго отступило, но вожак знал, что сумасшедшее желание скоро вернётся.

***

Соня с некоторым облегчением выслушала сообщение о том, что похититель отправил к бабушке сиделку. Хорошо было и то, что найдут обе сумки. Там были деньги, мобильник и одежда, а, значит, появлялась надежда сбежать. Кроме того, сиделка наверняка проболтается, где удерживают Соню, а бабушка немедленно сообщит об этом родителям.

Вернулся этот тип, мокрый, с прилипшими волосами, с которых вода бежала по голой груди и спине, а он, кажется, не замечал. Невольно Соня отметила, какой он высокий, с рельефными мускулами на груди и спине: – специально «качается», что ли? Качок! – презрительно подумала она, – наверняка в спортзал или какой-нибудь клуб каждый день бегает. – Он пристально посмотрел на неё, протянул руку:

– если ты наелась, то пойдём, я покажу тебе дом.

Соня встала, но руку не приняла, отодвинулась: – мне твой дом неинтересен. Всё равно меня найдут!

Он рассмеялся: – сегодня уже не найдут, скоро ночь, но спать вроде ещё рано… Или ты в постель пойдёшь? – он лукаво смотрел на неё, и Соня отвела глаза, неохотно сказала:

– хорошо, пойдём смотреть ваш… твой дом. – внутренне она фыркнула: – какого чёрта, он изнасиловал её, притащил к себе, а она будет уважительно обращаться к нему на «вы»!

Он всё же ухватил её за руку и не отпустил, так что она сочла за лучшее не сопротивляться. Они опять прошлись по первому этажу, и Соня отметила, что входная дверь не закрыта. Значит, если мужчина, этот Айк, будет спать или отвлечётся чем-нибудь, она сможет выскочить на улицу и позвать на помощь.

Второй этаж состоял из большого холла, в который выходили двери всех комнат и ванной с туалетом. Одну комнату Соня знала: спальня, куда этот… её притащил. Рядом две комнаты поменьше, тоже с кроватями, дорогой мебелью и коврами. Он сказал, что это гостевые: – в них мы поселим твоих родственников, когда они приедут нас навестить. – Соня слов не находила, чтобы ответить на эту наглость, поэтому решила промолчать. Ещё одну комнату он назвал «детской». Пояснять не стал, а внимательно посмотрел на неё, видимо, ждал привычного возмущения, но она опять сдержалась. Решила же не злить его лишний раз, так что пусть забавляется. Пока.

В последнюю комнату заводить её не стал, постояли на пороге. Девушка увидела большой массивный письменный стол, встроенный в стену сейф, несколько шкафов с книгами под стеклянными дверцами, пару кресел, стулья, опять ковёр на полу, тёмно-синий, толстый. Мужик объяснил: – это мой кабинет, сюда не заходи. – Соня пожала плечами: она вообще не собирается оставаться в этом доме. В кабинете большие напольные часы показывали одиннадцать вечера. Ей хотелось потянуть время, потому что было страшно возвращаться в спальню. Он говорил о какой-то сцепке, после которой она забеременеет. Соня знала только одну сцепку – железнодорожную, у вагонов. Что имел в виду этот маньяк – она не представляла, но заранее боялась. Уж точно ничего хорошего её не ждёт.

Он водил её за руку, крепко сжимая пальцы, и Соня оставила попытку вырваться. Она думала о том, что напрасно не прихватила из кухни какой-нибудь нож. На длинной подставке их было не менее десятка, самых разных. Она поёжилась: не факт, что она решилась бы ударить его ножом. Всё же, чтобы освободиться, ей нужно было бы нанести насильнику существенный вред. Незначительная рана лишь разозлит его.

Он заметил, как она передёрнула плечами, спросил: – ты замёрзла? – несмотря на её возражения, настойчиво увлёк в спальню: – пойдём, время уже позднее.

***

Он подтолкнул Соню к кровати, и она послушно пошла, медленно, как приговорённая к казни. Мужчина следил за ней, нахмурившись и стиснув челюсти так, что ходили желваки на скулах. Он видел, как смертельно она боится предстоящего действа, это раздражало его, но не уменьшало желания. Гон подмял под себя человеческий разум, волк выл и рвался к своей самке, а человек лишь огромным усилием воли сдерживал его, уговаривая не спешить. Пламя застилало глаза, из горла вырывалось шумное прерывистое дыхание.

Малышка почувствовала его напряжение, мельком посмотрела на него и её глаза наполнились ужасом и паникой. Айк поморщился, сдерживаясь, глухо сказал: – если бы ты доверилась мне и не зажималась, всё было бы прекрасно. – Про себя подумал, что уговоры бесполезны. Она боится его, а, значит, опять будут боль и слёзы.

Она села на кровать, и Айк не выдержал, рванул на ней халат, сдёрнул с себя брюки. Не обращая внимания на её слабое сопротивление, навалился всем телом.

Задыхаясь под его тяжестью, Соня почувствовала, как его каменная плоть вошла в неё, но боли почти не было, и панический ужас чуть-чуть отступил. Он тяжело дышал, но она видела, что Айк старается быть осторожным. Он приподнялся на локтях, заглянул ей в глаза: – больно?

– Да! – слёзы уже были наготове, хотя боли уже не было, он мягко двигался внутри неё. Чуть прикусил мочку уха, поцеловал висок:

– я люблю тебя, моя девочка. Не сопротивляйся, всё будет хорошо.

Соня отдёрнула голову от его лица, молча отвернулась. Она не хотела признаться даже себе, что не испытывала к нему отвращения. Сейчас, когда боли не было, она чувствовала необычные ощущения. Хотелось, чтобы он не останавливался. Она даже чуть-чуть шевельнулась ему навстречу, и он удивлённо замер, тихонько засмеялся ей в ухо: – тебе уже приятно, моё солнышко? Как же я рад! Но, всё же… – он внезапно ударил с силой, грубо надавил где-то там, глубоко внутри. Соня забилась, вскрикнула, а он продолжал давить, крепко прижав её к постели. Опять появилась боль, она пыталась сжаться, не пустить его, впиваясь ногтями в его спину чувствовала, как стало липко и влажно под пальцами. – Прекрати,… не зажимайся,… так только хуже, – он с трудом говорил сквозь стиснутые в напряжении зубы. Она не слушала. Боль сменилась жутким ощущением, что он вскрыл что-то там, глубоко, вошёл и остался, замер без движения. Потом она почувствовала, как он напрягся, задрожал. Задрав вверх голову, глухо завыл. Соня перестала кричать, лишь стонала, раздирая ногтями его спину. Его плечо маячило перед её лицом, и она впилась в него зубами, с садистским наслаждением почувствовав, как рот наполнился его кровью. Он зашипел, приподнявшись на одном локте, легко ударил её по щеке: – я сказал – прекрати! Уже всё, больше не будет больно. Я понимаю, что тебе страшно, но потерпи. Тебе тяжело?

– Ненавижу!! Подонок, мерзавец, я убью тебя, мразь! – Соня выплёвывала ему в лицо такие слова, которые она никогда в жизни не использовала и в другое время постеснялась бы произнести. Внутри неё всё кипело: – я зарежу тебя ночью, сволочь! Обещаю, что ты не доживёшь до суда! – она с ненавистью упёрлась руками ему в грудь, но поняла, что это всё равно, что подвинуть каменную стену.

Он хмыкнул: – хорошо, что предупредила. Я уберу все ножи. – Соня в отчаянии прикусила губу.

Она посчитала, что всё закончилось, но он и не думал оставить её в покое. Его дыхание продолжало оставаться тяжёлым и прерывистым, он медленно, плавно двигался, а Соня напряжённо прислушивалась к странным ощущениям. Он не разговаривал с ней и не пытался поцеловать, а вскоре опять напрягся, и она почувствовала, как глубоко внутри её ударила горячая струя.

Ещё дважды, с небольшим промежутком времени, извергалось семя, а потом он выскользнул из неё. Глубоко, удовлетворённо вздохнул, по очереди поцеловал заплаканные глаза. Невзирая на её сопротивление, прижал к себе, невесело хохотнул: – пожалуй, мне и правда будет легче умереть, чем расстаться с тобой.

Он на руках отнёс её в ванную. Соня боялась, что опять увидит кровь на своих ногах, но обошлось. Да и боли не было, а лишь неимоверная усталость и апатия. Зато мужик был весь в крови, она с удовлетворением отметила это. Он тоже залез с ней под душ и зашипел, когда вода попала на спину. Соня увидела кровь под своими ногтями, а когда он повернулся к ней спиной, потянувшись за шампунем, ей чуть дурно не стало от вида кровавых полос. Её укус на плече тоже выглядел неплохо. С некоторым весельем она подумала, что почти выдрала у него кусок мяса. Правда, при этой мысли на неё нахлынула тошнота.

***

Айк ласково касался обнаженного тела любимой с грустью думая, что окончательно восстановил её против себя. Вода смывала с неё его запах, но его сперма осталась там, в таинственной глубине её лона, где зародится новая жизнь. Волк торжествовал: она настоящая пара для вожака, гордая, независимая, не боящаяся его. Его спина, разодранная её ногтями, и прокушенное плечо ныли, но он не обращал внимания. Впервые в жизни он провёл сцепку со своей избранницей. Ему было жаль её, он не хотел причинять боль. Теперь зов гона пойдёт на убыль, и он сможет обдумать сложившуюся ситуацию.

***

Соня как будто сломалась где-то внутри. Торжество от того, что она причинила ему боль, прошло. Теперь она неподвижно стояла под душем, пока он мыл её, а потом вытирал. Откуда-то он принёс ночную рубашку, красивую, в кружевах, из кремового батиста, и она послушно, как кукла, подняла руки, а он продел их в рукава. Она также молча стояла рядом, пока он смывал с себя кровь. Он шипел и изворачивался, пытаясь в зеркало рассмотреть свою спину, иногда поглядывая на Соню. Наконец, он натянул трусы и спросил: – ты сама пойдёшь, или мне унести тебя? – она, не отвечая, повернулась и вышла из ванной. У спальни остановилась, страшась войти. Он понял, грустно усмехнулся: – входи. Будем спать, мы оба устали.

Она думала, что сразу же уснёт, но сон не шёл. Её мучитель спал, закинув руки за голову, и Соня, приподнявшись на локте, вглядывалась в его лицо, освещённое неярким светом луны. Во сне он расслабился, исчезло хмурое недовольство, каменно сжатые губы едва заметно улыбались. Она подумала о том, с какой уверенностью он говорил об их общем будущем, и почему-то эта мысль сейчас не вызвала у неё такого непримиримого отторжения. Не красавец, но лицо сильное, волевое, по-своему обаятельное. Пожалуй, он бы понравился ей, не будь их встреча столь трагичной. Ей уже не хотелось его убить, да она и не смогла бы. Кажется, он её раскусил, потому что и не подумал сходить на кухню, убрать ножи.

Соня отодвинулась на край кровати, отвернулась от мужчины, надеясь заснуть. Он что-то недовольно пробормотал, придвинулся к ней вплотную, обнял, прижимая к себе. Она не решилась оттолкнуть его, боясь разбудить, боясь повторения происшедшего.