Читать книгу Достойный сын - Нора Дутт - Страница 4

Дорога от Рафехелы до Рбория. Май 677 года

Ворон клюнул меня за мочку уха. Я вскочила и замахала руками, чтобы отогнать мерзкую птицу, но она словно испарилась. Воздух вязкий. Схватилась за шею, распахнула глаза, и, следуя за тонким лучиком света, мне удалось выбраться в раннее серое утро. Сделала глубокий-глубокий вдох. Самостоятельно. Без противоречивого шёпота.

Всё сразу встало на свои места. Я не замурована в Каменном плато с Матерями. Наверняка, и ворон мне почудился на грани кошмара и реальности.

Тогда, уже около года назад, ивены всё же вытащили меня, вдохнули жизнь в парализованное тело и почти смогли спасти Лхи, хотя и были уверены, что она не выживет. Отвезли нас к старой капальщице, потому что больше не знали, кто согласится помочь в такое смутное время.

А потом было долгое ожидание, волнение за младших учеников, которых приютил Ихир, и Смутьяна, бесследно пропавшего в занятой ивенами столице. В конце концов, всех господ вызвали в столицу, и Ияхем Раемский превратил тело короля в кусок синего камня до потолка на глазах у придворных и земельных господ. Ивены-клемены официально узурпировали власть. Тогда я и ощутила силу их убеждения на собственном горле – удавка и то поласковее будет.

Если ивен решил убить во благо мира, он убьёт. И ему не помешает ни мораль, ни совесть, ни твои былые заслуги. Выпросить помилование не вышло ни у меня, ни у старой капальщицы, что хранила уважаемую ими культуру. Сберечь молодых усмеров смог лишь Дарара – ивен иятаяб, который решил спасти их во благо мира. Вот и вся разница между двумя ветвями одной народности.

Мой ученик Иххам тоже выжил благодаря его помощи. Но как только они с Барсифом Сынкой созрели для решительных действий, то сначала чуть не вляпались в “сопротивление” после уговоров одного мерзавца2, а потом и вовсе покинули Дигриду-Саха. Оставалось надеяться, что с ними всё хорошо. А этой весной решила уйти и я. Нашла единственный караван и отправилась с ним в Рборий.

Купец Уиама Бсехорский предпочитал путешествовать с “удобствами” – на стоянках каравана прислужники ставили по несколько шатров. В одном из них нашлось место и для меня. Господа – двое мужчин и молчаливая девушка, которую я называла про себя Безымяшкой – радушно позвали ночевать с ними. Они спасались от карательной политики Мануиля – посредника ивенов-клеменов, занявших Дигриду. Завязать с ними разговор получалось редко – беглецы таились, да и мне нечего было им рассказать.

Единственным, кто кроме меня не спал в такую рань, оказался Айнор – светлоликий, высокий, стройный создатель родом из Сивената. У него были голубые глаза и толстая русая коса длиной ниже бедер. Сидя у костра, он подкидывал в него ветки и взбивал себе пену для бритья.

Мы познакомились ещё в столице. Сивенец бескорыстно заставил купца пустить меня в караван за приемлемую плату. Мужчина выглядел слишком молодо для опытного мага, но это заинтересовало меня уже позже. Его лицо можно было назвать юношеским и не солгать при этом ни на каплю.

– Мне тридцать, – отвечал Айнор на расспросы. – Все северяне выглядят молодо.

Казалось, ему ничто не добавляет лет: ни усталость в конце дня, ни недосып, ни щетина. Последняя даже, как ни странно, молодила его. Волосы на лице сивенца росли неравномерно, клочками, словно у подростка. Он не ленился вставать каждый день ещё до утренней охоты, чтобы побриться. С какой-то стороны это даже мило.

Я снова потёрла лицо и села к костру. Меня немного трясло – ужас видения не отпускал, словно рыболовный крючок. Айнор тем временем нанёс пену, поднёс бритву к щеке, надавил и… порезался. Сивенец даже не поморщился – посмотрел в зеркальце, вытер кровь и продолжил бриться. Да, ему была свойственна некоторая неуклюжесть, он словно не до конца чувствовал собственное тело, не понимал силы рук, инерции. И парочка алых линий на лице доказывала это нагляднее всего.

Можно подумать, он вчерашний ребёнок, который слишком быстро вырос и даже бритву в руках держать толком не научился. Но вот только Айнор показывал себя слишком опытным и твёрдым в спорах с Уиамом. Разве смог бы юноша так собачиться с наглым мужиком, не стесняющимся дешёвых манипуляций? А ставить на место дигридских наёмников, особенно, мерзкого Исага?

Нет, конечно же.

Да, он мог быть ивеном, но ведь время всё равно оставляет на их телах свои знаки. В надежде разгадать возраст сивенца я смотрела на его руки, но и в них было мало правды. Морщинки у глаз тоже не давали ответа, хотя он и имел привычку сильно щуриться, когда улыбался. И даже его волосы – показатель статуса в Сивенате – запутывали меня.

Сколько же времени нужно, чтобы отрастить такую косу, которая будет мешаться, попадая в котелки, на более низких собеседников и под задницу, когда садишься в седло? На её кончике крепился небольшой полотняный мешочек размером с ладонь – наверное, только благодаря ему волосы могли переживать путешествие, не собирая всю пыль, как какой-нибудь веник. Знать бы хоть примерно, на сколько они отрастают у северян за год, но кто вообще может интересоваться такими подробностями вне медицинских школ?

Я пребывала в полном замешательстве, этот крохотный секрет будоражил мое любопытство. Больше эмоций я бы испытала, только если бы Сынка возмужал за день, сам взял на себя часть обязанностей по Корпусу, справился бы с ними и начал ходить по моему поместью, как самая важная кудряшка, раздавая указания прислуге.

Айнор взглянул на меня мельком и спросил:

– Бавва, всё в порядке?

Знакомое имя словно щёлкнуло по носу, прогнав оцепенение. Я вспомнила, что сама представилась иначе, чтобы дурная слава не погубила меня раньше времени. О падении Усмерского корпуса успели хорошо посудачить – теперь мы были паршивыми предателями, которых наказала за вероломство сама судьба. Да и моей персоне уделили внимание. Чтобы не подставляться в караване, я взяла имя своей служанки Баввы.

– Кошмар приснился. Да такой яркий! Будто всё наяву, – ответила я откровенно. Мне нужно было хоть с кем-то поделиться.

Айнор кивнул:

– Да, мне тоже всякая гадость снится. Стараюсь лишний раз сюда не приезжать.

– Часто бываешь? Ну, в Дигриде.

– Когда как, – как-то печально ответил он, провёл бритвой по щеке и продолжил: – Приезжаю к другу в гости раз в год. Или в два. Но, возможно, в следующий визит я его здесь не застану. Да и непонятно пока, что будет с этими ивенами. Никогда не слышал, чтобы они так захватывали страну, нахрапом. Даже для них это слишком стремительно. Видимо, у них на то была очень важная причина.

Я кивнула и его словам, и собственным мрачным мыслям, которые пришли следом.

Из Дигриды-Саха наверняка убежит ещё много людей, спасаясь от Мануиля. Я надеялась, что Дарара действительно позаботится о спасённом Корпусе. Кроме того, Унхис, которая была моей ученицей до того, как выбрала путь капальщицы, тоже осталась в Палатах.3 Девушка наверняка быстро освоится, отлично разберётся в интригах и не даст себя в обиду. С её-то характером.

Все ученики и знакомые разбрелись, осели на новых местах, да и мне самой следовало уйти из Дигриды по следам Барсифа и Иххама ещё в конце прошлой осени. Не потому, что я боялась расправы. Просто малая родина лишь ворошила старые раны, играя знакомыми образами, словно специально напоминая о моих ошибках, стоивших многим жизни.

В Рбории должен начаться новый этап моей жизни. Без магии. Когда-то у меня в Анулейне была небольшая мастерская тонких механизмов и гравировки, и в новом городе, тем более, где так ценились мастера, я хотела вновь заняться каким-нибудь ремеслом. Той же гравировкой, к примеру. И погрузиться в него так сильно, чтобы, наконец, перестать думать о том, что без магии я ничто. Беззащитная былинка, которую опять носит ветром по миру, пока возвращается подавленная магией разумная опасливость.

– Как долго нам ещё ехать, не знаешь? – спросила я тихо.

– До Рбория? Дня три, не больше. Если дорога станет хотя бы немного лучше, – ответил он и тут же добавил, словно рассуждая вслух: – и если не возникнет неприятностей.

Я стала мёрзнуть. Мысли о попытке ещё раз уснуть ушли окончательно. Я подкинула в костёр сухих веток и солидное полено, а затем принесла из шатра своё покрывало и укуталась. Но вот беда – всё не могла согреться. После того, как меня выжгли, приходилось мириться с ещё одной простой истиной – не магом быть холодно.

– Хочешь, дам тебе свою куртку? – мягко предложил создатель.

Плотная, с меховой подкладкой, на вид очень мягкая. Айнору она была великовата, а я и вовсе могла закутаться в неё, как во второй плед. Она наверняка будет ещё тёплой, когда маг снимет и передаст её. Мне едва хватило сил отклонить его предложение – ивен пойми сколько причин за и против успело промелькнуть в голове.

– Лучше огонёк подбодри, – усмехнулась я.

Айнор вытянул руку, и огонь накинулся на подкинутые брёвна, стал с шипением забираться выше и выше, неестественно быстро наращивая и яркую мощь, и гудение. Маг сделал второй пасс, и пламя робко опало, остановившись на захваченных позициях.

– Ох, спасибо! – Я подсела ближе к костру и нахохлилась в своём пледе, как снегирь.

На поляну сел ворон, и громко, с претензией, каркнул. Я дёрнулась и замерла, пялилась в одну точку, опасаясь, что могу случайно увидеть его. По спине пробежал холодок, а в голове болезненно вспыхнула мысль, что грядёт нечто ужасное. Неотвратимое. Будто следом за чернокрылым вестником к шатёрному лагерю уже стремится шквал голосов проклятых Матерей из глубин каменной клетки.

Айнор тоже отреагировал излишне эмоционально – зло прищурился, на его носу на мгновение проступили морщины гнева. Он схватил какую-то палку и запустил ей в ворона. Тот мерзко заорал, хлопнул крыльями и улетел, не затыкаясь ни на секунду. Создатель проследил за ним, пока тот не скрылся из виду.

– Что, воронов не любишь? – хмуро спросила я, не успев подумать, что следовало бы придержать язык за зубами.

– Есть такое, – вмиг поменявшись в лице, ответил он, улыбнулся одними глазами и вернулся к зеркальцу. – Мне больше нравятся грачи.

Мне хотелось и замолкнуть, чтобы случайно не подставить себя, и при этом как-то поддержать разговор, но я совсем не знала, что сказать. Создатель убрал с лица остатки пены, мельком взглянул на меня, поднялся и поправил куртку.

– Я на охоту.

У меня возникло чувство, что мы заключили негласное соглашение больше не касаться неудобной обоим темы воронов. Вот и сейчас Айнор этой фразой тактично завершил беседу. Зачем ещё ему тогда говорить то, что знал каждый? Благодаря его охоте в нашем путешествии хотя бы еда была сносной.

Айнор ещё раз мельком глянул на меня и буквально растворился в лесу. Сивенец ушёл так быстро, что я не успела сказать ему, что он смыл не всю пену – немного осталась на мочках ушей и шее. Я только улыбнулась этой его забавной рассеянности. Ещё одна деталь к образу невероятного попутчика.

***

Каравану повезло с сивенцем. Айнор создатель, Айнор крайней степени альтруист и просто душка. Так хорош, что даже немного бесит. Милость богов, которые сжалились над попутчиками Уиамы. Купец в противовес магу был жадным, отталкивающе проворным и наглым.

Почти каждая телега была загружена его “имуществом”. Все знали, что купец Уи увозил из столицы Дигриды-Саха вещи, которые он украл из старых башен Корпуса создателей. Но по моим подсчетам траты на перевозку были куда больше предполагаемой прибыли, даже с учётом вклада мелких купцов Огиёна и Рабая. Восемнадцать наёмников, шесть помощников, Айнор, скудный провиант и разные взятки – всего этого не отбить с продажи тканей, гобеленов и напольного покрытия. Однако Уиама был готов протянуть поклажу через всю грязь на своём пути, словно верил, что везёт целое состояние.

Весна оказалась богата на сюрпризы и скудна на солнечный свет. Север Дигриды-Саха захватывала вода, выбирающаяся из недр в самых неожиданных местах. Реки расползались, ручьи дерзко пересекали грунтовые дороги и иногда полностью размывали их. И хоть путь до Рбория проходил вдали от низин, оврагов и тому подобного, его не миновала участь быть местами подтопленным. Колеи то и дело превращались в линию грязи, петляющую в негустых лесах.

Часто охрана нехотя, тихо ругаясь себе под нос, проталкивала по этому грязевому морю корабли-телеги. Тогда-то и приходил наш спаситель Айнор и превращал вязкое месиво под ногами в твёрдую корку. Мы все до единого ненавидели себя за глупость выйти на тракт этой весной, но каждый имел свои причины это сделать. Помощь мага будила в нас какое-то нездоровое упрямство, и мы продолжали путь, несмотря на трудности и риск нарваться на бандитов.

Но, признаться честно, защита Айнора была необходима и без этого.

С нами ехал один тип по имени Исаг – из тех, что перепалку считают лучшим развлечением, а насилие чем-то вроде забавного досуга. Мерзавец был весьма харизматичен по меркам дешёвого наёмника и неплохо чувствовал себя в небольшой компашке таких же паразитов, но помыкание остальными наемниками ни командир Гфир, ни помощники Уиамы гаду не спускали. Но когда он лез к попутчикам, никто из них и пальцем не шевелил.

В тот раз едва караван встал на ночёвку, как он кинулся к Безымяшке и с грубой галантностью сначала стащил с телеги под предлогом помощи, а потом порывался то ли поцеловать, то ли разглядеть лицо перепуганной девушки. Она пыталась оттолкнуть мужчину, но не сумела дать решительный отпор. Исаг хохотал и только больше дёргал несчастную. Как назло, попутчики девушки куда-то отлучились.

Когда я встала между ним и девушкой, Исаг даже как-то расстроился, потускнел. Ко мне он приставать не любил и своим друзьям описывал меня как “плоскую девку, которую даже потискать не интересно”. В этот раз он набрался смелости и положил руку мне на плечо и попытался оттолкнуть с пути как какую-нибудь штору. Я хотела вмазать ему по уху, но гад успел отпрянуть и получил лишь звонкую пощёчину. Мне показалось, что на звук обернулся весь караван.

– Ты чё, совсем рехнулась? Ты чё лезешь? – пробасил он, обиженно потирая щеку. Такой мерзавец и такая мина…

– Ещё раз её тронешь, и я тебе кишки выпущу, – прошипела я.

Исаг на мгновение впечатлился, но потом расправил плечи и двинулся на меня, словно уличный драчун. Пытался напугать? Много смелости надо, конечно, выйти против такой мелюзги, как я.

Мы стояли друг напротив друга пару секунд, пока его взгляд не привлекло нечто за моей спиной. Дигридец растерял всю спесь и поспешил убраться, но его перехватил Гфир. Судя по жестам, наёмнику обещали эротическое издевательство, сравнимое со смертной казнью.

Я обернулась и, как и ожидала, увидела Айнора. Вот его расправленные плечи и широко раскрытые глаза могли напугать. Он подошёл ко мне, склонил голову, многозначительно поднял брови и развёл руками, мол, у него нет слов.

– Слушай, а ты, случаем, не магичка? – протянул он с сомнением, но я успела испугаться. Наверное, на моём лице отразилась целая буря эмоций прежде, чем получилось взять себя в руки.

Сивенец тут же оглянулся, на схватил меня за запястье, но тут же отпустил. Затем ещё раз проверил, что рядом никого нет, и тоном заговорщика спросил:

– Выжженная усмерка?

У меня внутри всё сжалось, я даже подняла руки к груди, словно хотела, чтобы между мной и проницательным магом была хоть какая-нибудь преграда. Мне казалось, что он раздел меня догола одной фразой.

– Прошу, не сдавай меня, – прошептала я едва слышно.

– Да ты сама себя сдаёшь, Бавва! – так же тихо ответил он. – Ты в неспокойное время одна едешь с караваном, да еще и раскидываешься такими угрозами. Кто еще, кроме убийц и магичек, может настолько не бояться за свою жизнь в подобной ситуации, а?

– А что, я должна была просто смотреть, как этот гад пристаёт к ней? – махнула я в сторону Безымяшки, которую уже утешая уводили её компаньоны. – А ещё вся его компашка. Они на неё глаз положили, а этим плевать!

–Можно и по-другому. К примеру, на помощь звать, ты ведь не немая, – прервал меня сивенец, и я была вынуждена согласиться. Я всё ещё по-усмерски дерзка, хотя мне давно следовало стать тише.

– Да, да. Ты прав. Я уже не в том положении, чтобы… Слушай, они ведь от неё не отстанут. Сердцем чую, всё закончится ужасно, Айнор. Мне страшно подумать, что может произойти.

Сивенец кивнул:

– Мне тоже неспокойно. Скажу честно, мне в целом не по себе.

Повисло неловкое молчание. Он покачал, словно хотел сказать что-то важное, но вместо этого только облизнул губы и вскинул брови. Его мимика жутко заинтриговала меня, я ждала продолжения. Но прошло ещё несколько секунд, я сгребла с телеги свою тощую сумку, кивнула Айнору, чтобы хоть как-то закончить разговор, и пошла к шатру попутчиков. Сивенец пошёл рядом.

– Мне будет сложно защитить тебя, если ты продолжишь злить их своими угрозами.

Я остановилась как вкопанная. Его слова были наполнены непрошеной заботой, и Айнор, сам осознав это, поспешил объясниться:

– Они следят за тобой не меньше, чем за ней, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, – сказал он и тут же как-то горестно вздохнул: – Нет, моих мыслей определённо слишком много для вашего языка.

– Ты остановись, остановись! – усмехнулась я. – А то ещё парочка фраз, и я решу, что ты сумасшедший. Я поняла, ты альтруист до мозга костей, помогаешь всем и каждому. И я не принимаю это за какое-то особенное внимание или что-то подобное. Спасибо. Это пугающе непривычно, но я очень рада твоей "заботе".

Сивенец сложил ладони в жесте благодарности.

– С тобой приятно иметь дело!

Айнор ушёл помогать ставить шатры, а я не удержалась и посмотрела ему вслед. Он в два прыжка оказался рядом с телегами и помог принять рулон ткани. В этот момент его тяжёлая коса, словно канат, мотнулась из стороны в сторону. Повинуясь старой привычке, я провела ладонью от виска до затылка. Кажется, с того момента, когда у меня была такая же причёска, прошла целая вечность.

– Все северяне выглядят молодо, – повторила я его отговорку себе под нос и усмехнулась. – Особенно, долгожители, так ведь, Айнор?