Читать книгу Достойный сын - Нора Дутт - Страница 7

Мы действительно оказались очень везучими. Яд нужно было растворять в холодной пище, а не второпях закидывать в кипящую похлёбку. Такая мелочь – оплошность Махира – и мы получили несколько дней отсрочки.

– При высоких температурах активное вещество яда преобразуется в другое, – занудно объяснял мне Айнор, помешивая своё варево. – Первичное действие у них одно, а вторичное другое. Я северянин, и мы не так восприимчивы, но для южан это наоборот… Что ты так смотришь?

Я помотала головой, подтянула колени ближе и спрятала подбородок в покрывало. Можно подумать, я смущена, что меня поймали на разглядывании ивена. Отчасти это я и делала, но только потому, что всё ещё поражалась контрасту состояний Айнора. Две роли? Два разных ивена? Я пыталась найти что-то объединяющее их, кроме самой внешности мага, но не получалось. И это интриговало.

Вспоминая его приёмчики, его кровавую косу, я приходила в какой-то неуместный восторг. Была готова подпрыгивать на месте и в ладоши хлопать. Последний раз я испытала подобное, когда впервые закончила тренировочный бой в Академии вничью, а не привычным жалким поражением. А убийства словно совершенно меня не касались. Может, это потому, что я перестала принимать тех наёмников за людей?

Ивен усмехнулся и продолжил помешивать своё зелье:

– Если эта бойня так тебя порадовала, то какие же вещи ты сама умела делать, а, Радис?

– Не настолько зрелищные, – ответила я почти шёпотом.

Он снял котелок с огня, разлил горячую жижу в две чаши – кружек у нас не было. Его порция была в два раза меньше. Он взял свою, подул на поверхность, забавно вытянув губы трубочкой, заметил, наконец, мой вопросительный взгляд и напомнил:

– Северянин. Почти невосприимчив.

На следующий день я проснулась к обеду и застала Айнора за записной книжкой. Всё не могла вспомнить, что же это мне напоминает, но ивен не дал мне возможности покопаться в памяти. Он и остальные уже были готовы уходить, ждали только меня.

Мы вышли из шатра и застали напряжённое безмолвие. Причина обнаружилась совсем скоро – пока Оги и Яхис следили за сохранностью нашего шатра, один из помощников Уиамы успел ускакать до Рбория.

– За помощью, – скупо ответил купец на наши вопросы.

В ответ на это Айнор кивнул, махнул Яхису и Оги, те схватили свои сумки и приготовились выдвигаться. Уиама обиженно проследил взглядом за уходящими и решил напоследок выдать гадость:

– Я не собираюсь тебе платить, – заявил он ивену.

Айнор подошёл к одной из телег, отодвинул доску, демонстративно вытащил первую попавшуюся побрякушку. Это оказалось нечто размером с ладонь, усыпанное драгоценными камнями. Ивен пожал плечами, запихнул находку в карман куртки и махнул купцу рукой:

– Но заплатил же.

Все трое ловко оседлали лошадей, я даже не успела ничего сказать.

–Точно, ты, наверное, и в седле ни разу не сидела, да? – догадался Айнор.

Он посмотрел на свободных лошадей, на меня, снова на лошадей. Но потом решил не рисковать и протянул руку, приглашая поехать с ним. Не с первой попытки, с кряхтением, но я смогла залезть за ивена и вцепилась в него мертвой хваткой.

– Ну, ну! Расслабься, ты не упадёшь. Не сжимай так ноги, просто держи равновесие. И ослабь руки – я люблю иногда втягивать в себя воздух.

***

Мы решили свернуть на старую дорогу, чтобы случайно не столкнуться с «подмогой» Уи. Сивенец не горел желанием ввязываться в очередную неравную схватку, а риск определённо был.

Ехали мы по живописной окраине мира. Лес редел, рядом проплывали верхушки холмов и небольшие овраги. Буйство родников осталось позади – дорога была заросшей, но сухой.

Однообразный вид зелени вогнал меня в полудрёму. Я обернулась своим покрывалом, пригрелась и уткнулась ивену лбом между лопаток. Он тихо вздохнул, но одергивать не стал. Наверное, чувствовал себя какой-нибудь зверюшкой, к которой намертво прилипло его бесполезное потомство или наглый паразит.

Усталость и вялость победили неловкость, но крепко заснуть всё равно не удалось. Я слушала шёпот ветра в кронах, тихие разговоры, мерные шаги лошадей, посвист птиц. И всё время боялась упасть и смутиться ещё больше из-за своей никчёмности. Кроме прочего, я чувствовала стук сердца Айнора. Меня это так поразило, словно до этого я была уверена, что у ивенов сердец нет.

Где-то через час наша компания устала молчать. Яхис рассказал, как его бывшие товарищи дошли до идеи отравления. Сначала всё было хорошо, они приняли часть денег за работу и уже подумали, что это будет обычное сопровождение. Всё изменилось, когда к каравану присоединилась Безымяшка с компаньонами и Айнор.

Создатель сразу не понравился дигридцам, как мог не понравиться напыщенный богатый индюк в неблагополучном районе. Но он был дружелюбен, учтив и рассказывал ворох интересных историй про сивенатских женщин. Он казался им таким же наёмником с голодным прошлым, но только с обострённым чувством справедливости.

Позже отношения стали постепенно портиться. Тут Айнор припугнул Исага, чтобы к девушкам не лез, там помог телегам выбраться из грязи. И даже выполнил за наёмников их работу – отбил атаку разбойников. Гфир и его ребята оказались принижены на фоне мага. А потом кто-то попытался выдернуть стрелу из борта телеги и обнаружил первый тайник.

План родился быстро. Махир всегда таскал с собой яды и просто подгадал нужный момент. Вот только всё пошло не по плану. Яхис как самый молодой был объектом вечных издевательских испытаний, он успел наработать иммунитет к подобным выходкам соратников. И когда узнал, что Айнора, который лично вытащил его из-под сабли разбойника, отравили, то вспылил и быстро из друга превратился “в неблагодарную скотину”, привязанную к дереву.

Выслушав рассказ, Огиён задал вопрос, который, видимо, давно не давал ему покоя:

– Айнор, так ты всё же не работаешь на Дигриду?

Мужчина как-то странно дёрнулся. От неожиданности я полностью проснулась. Ивен ответил:

– Нет. Я сивенец, а потому не мог бы стать шпионом – между южными и северными ивенами напряженные отношения.

– А почему? – тут же подхватил Яхис.

– Идеологии слишком разные, – скупо ответил Айнор.

Он посмотрел на Оги, на наёмника, и усмехнулся – попутчики выглядели так, словно только что их мир перевернули с ног на голову. Но они требовали пояснений, и сивенец быстро выдал причину, которая не сильно отличалась от правды.

– Для одних магия должна быть чудом и двигателем прогресса, а для других смысл жизни и оружие.

– А как к магии относишься ты? – спросила я у ивена.

– Я? Я больше за прогресс. Будь моя воля, я бы даже полностью отказался от магии.

– И как это понимать? Магию не люблю, но колдую, – резонно уточнил Оги.

– Это очень альтруистично, но глупо – отказываться от неё. Мне же нужно себя как-то защищать от таких, как эти наёмники.

–А зачем ты едешь в Рборий?

–Мне нужно там с кое-кем встретиться.

Все ненадолго затихли, не решаясь расспрашивать его дальше, хотя было очень интересно.

– Так сколько тебе всё же лет? – спросил Яхис с интонацией, которая больше подходила для риторического вопроса, а потом продолжил: – Что, снова скажешь, что тридцать?

– Ладно, пёс с вами, – усмехнулся ивен и резковато дернул плечами. – Я отвечу. Мне намного больше. Настолько, что у меня проблемы с памятью. Изредка я могу кого-то или что-то забывать. И создатели-лекари уже не могут мне помочь.

– То есть… тебе больше сотни лет? – поражённо спросил Оги.

– Ага.

– Я думал, ты мой ровесник, – обескураженно прошептал Яхис, нахмурившись. – Просто выделываешься.

– Моему сыну шестнадцать, и ваше поведение в чем-то схоже, – выдал купец, – но ты можешь быть старше моего прадеда. Если бы он был жив.

– Да, могу. Это стойкость перед вечностью. Ивены и в сорок, и в пятьдесят, и даже в девяносто не то чтобы разительно меняются в характере.

– А жизненный опыт?

– Ну, мы становимся более рассудительными, например. Но у нас как-то нет бурной молодости, нас не так пьянят чувства. Поэтому, если мы берём в жены молодую магичку, то это не значит, что мы старые похотливые козлы. Просто её характер подходит… – Он почувствовал, как я напряглась, и опомнился: – Но, вообще-то, это уже тайны ивенов, и мне пора прикусить язык.

Купец и наёмник словно разом вспомнили о моём существовании. Пара любопытных взглядов вцепились в меня. Появилось желание вжаться в Айнора и укутаться ещё сильнее, но я выдержала этот удар неловким молчанием.

– Что, неужели мне задавать вопросы страшнее, чем ему? – огрызнулась я.

Айнор засмеялся:

– Ты бы видела себя со стороны. Иной раз смотришь, точно змея, которая вот-вот в шею вцепится.

– Оу, это профессиональное. Академия и не такое прививала.

– А что, это было настолько жуткое место? – спросил купец, словно между делом.

– Жестокое, – ответил ивен за меня. – Если коротко, то я бы не отважился подвозить её вот так, если бы не был уверен, что она лишена сил. Хотя, видимо, я рано расслабился, – торопливо добавил Айнор.

– А почему вы… просто не взяли другую лошадь?

– Не умею держаться в седле, – ответила я. – Вид усмера нервирует лошадей. И у меня не было времени научиться.

Больше вопросов ко мне не было. Мужчины разговаривали про другие особенности общества ивенов. И пусть Айнор, вроде как, “заговаривался”, но ничего действительно важного не выдавал.

Мы подъехали к развилке у небольшого поселения. Налево Рборий, направо – мелкие деревушки у подножья гор. Я смотрела на указатель, как зачарованная, пока Айнор рассказывал, как Оги без проблем торговать с иятаяб.

– Остановитесь ненадолго, – попросила я тихо. – Мне надо сойти.

Айнор тут же выполнил просьбу и чуть внимательнее изучил указатель. Я слезла с лошади, размялась и посмотрела на непонимающих Оги и Яхиса:

– Удачи в Рбории, – выдала я дежурное прощание.

– Я думал, ты едешь с нами, – удивился наёмник.

– Всё же решила пойти в Далакраш, – проговорил Айнор. – Ты хочешь попытаться стать жрицей. Прошлое тебя не отпускает, верно?

Из его уст это звучало не так заманчиво, даже обличительно. Сивенец словно точно знал, что дело не в силе и безопасности, и от такой проницательности мне было не по себе. Мои мотивы точно не должны были его касаться, насколько бы близок к правде он ни был.

– Да, хочу попытаться, но не поэтому. Мне уже всё равно, просто нужно как-то вернуться в строй, иначе я долго не проживу.

Ивен вскинул брови и немного наклонился ко мне. Он сделал вдох, облизнул губы и сказал:

– Радис. Тебе не всё равно. Ты в отчаянии.

Я зло прищурилась и приготовилась отбивать все его нападки.

– Не лезь ко мне в душу, ивен. Я тебя туда не звала.

Айнор выпрямился в седле. Его лицо не выражало ни злобы, ни обиды, но я сразу пожалела о своих словах. Маг достал из кармана украшение. Это было колье-воротник, составленное из десятка крупных элементов с камнями, соединенных тонкими перемычками. Ивен отломил от него примерно треть и передал мне.

– Удачи тебе, Радис Сфета. Будь осторожнее в Далакраше. Его традиции сильно отличаются от традиций Вольных городов или Дигриды. Поживи немного в какой-нибудь деревушке на Перевале метисов. Только не будь такой щедрой на угрозы, хорошо? Зачастую люди не так плохи, как тебе кажется.

– Спасибо, – непривычно мягко поблагодарила я.

Троица уехала. Дорога вела меня прямо к поселению. Я в последний раз оглянулась на развилку, неизвестно что надеясь увидеть, и сжала в руках кусок колье с камнями.

– Грубая дура.

***

Айнор

Радис бесконечно нравилась сивенцу лёгкостью восприятия его природы. Шутка ли, но в этом бурлящем мире встретить подобного человека? Конечно, спокойствие бывшей усмерки было результатом её тесного знакомства с ивенами и в Академии, и на малой родине, но в глазах мужчины это не портило образ попутчицы.

Безусловно, она была колючей. Но мог ли Айнор, который сам не пускал людей дальше защитной оболочки альтруизма, упрекать её в подобном? Но он не мог не заметить, насколько хрупкой была маска девушки. Храбрится, хмурится, а ведь всё приходит к тому же – жмётся, прячется, собирается в комочек. Недоразумение. Не Радис, конечно, а сама ситуация.

Магу хотелось, чтобы девушку ждали яркие и приятные события. Этого он, несомненно, желал бы и себе. Где-то в глубине души Айнор верил, что полный выжег Радис каким-то чудом исчезнет, и в руках случайной знакомой замерцает хотя бы несколько искорок. Зачем? Чтобы её жизнь не закончилась угрюмой старостью, что настигает тех, кого судьба вынудила захлебнуться в беспомощности.

Именно всем этим Айнор объяснял своё решение дать ей полную порцию противоядия, а себе оставить лишь малую часть. Этого ему должно было хватить на несколько дней до того, как он доберётся до Рбория и сможет излечиться от коварного яда полностью. У него в убежище всегда были припасены ингредиенты.

Айнор никому не говорил о своём состоянии. Тем более Радис – это было бы слишком жестоко. Поэтому, когда она решила не доезжать до Рбория, он был даже рад, что сохранять его секрет станет чуточку легче.

Ивен искренне надеялся, что его симпатия никак не связана с тем, что у него давно не было женщины – это могло принести в их общение ненужные вульгарные нотки. Потому что сейчас он умирал. Лежал в своём скрытом подземелье и тратил последние силы на записи. Вокруг него были опустошённые тайники и полки:

«Вот же ублюдки», – думал он о тех, кто подчистую вынес все его запасы.

Это было похоже на злую шутку судьбы. Словно она показала ему, чего на самом деле стоила доброта по отношению к незнакомке. Собственная жизнь ивена обрывается нелепой случайностью: всё произошло не вовремя. Караван. Бестолочь Уиама. Яд. На каждое событие творец судьбы наверняка хлопал в ладоши, восторгаясь тому, как ловко загнал Айнора в могилу.

Самой изящной работой невидимой злой воли ивен считал истерию в Рбории. Он и так терял последние силы, его всё донимали – не ивен ли он? Так город боялся, что клемены с юга придут к ним с войной.

Время было потеряно. Ивен забрался в свое убежище и писал записку:

«Съездил в Дигриду к другу, забрал записи… Возможно копия.

Первую часть пути прошёл с караваном, вторую – сам…

Посланий не отправлял…

Отравлен. Тайник разграблен, в городе не нашёл… Инструкция…»

Он тяжело вздохнул и положил записку и дневник на полку рядом с собой. Ивен не понимал, стал ли воздух тяжелее, или же его настигало забвение. Мужчину радовало только то, что его смерть будет больше похожа на хмельной сон, а не на пережитое в первые часы отравления.

Сквозь тёмную пелену Айнор услышал шаги над головой. Неизвестный медленно прошёлся по всему дому, нашёл тайник в полу, спустился в первую комнату. Ивен слышал, как этот человек тихо говорит сам с собой, как водит руками по пустым полкам и наконец находит то, что искал – крохотную щель.

Сивенец открыл глаза как раз в тот момент, когда тонкие пальцы подцепили заграждение и попытались отодвинуть. Незнакомец тонко пискнул от натуги. Айнор отметил, что его посмертное убежище нашла какая-то женщина. Вероятно, старая знакомая, сведущая в образе жизни ивена.

Наконец, она справилась. По силуэту Айнор ничего не понял. Но вот гостья сразу его заметила. Она ловко перескочила человеческий скелет в проходе, словно он был каким-то ковриком для обуви.

–Айнор! Айнор, что с тобой?

Не успел он ответить, как девушка уже зажигала свечи. Она нашла их так ловко и быстро, словно не хуже ивена знала, куда он их спрятал. Пламя на фитиле осветило её лицо, и Айнор усмехнулся. Будь у него больше сил, он расхохотался бы, как делал каждый раз, когда судьба над ним шутила.

– Здравствуй, Инжель.

Женщина наклонилась, взяла его за щёки и заставила посмотреть себе в глаза. Её образ вспыхнул в мыслях ивена болезненно ярко, словно вдруг из-под кожи женщины полился яркий свет. Но то была иллюзия – ничто, кроме свечи, не разгоняло мрак в этой конуре.

Инжель была чарующей женщиной с красотой фрески или гравюры. Словно какой-то мастер увидел идеального человека и изобразил ещё прекраснее. Не портили её ни морщинки, ни припухшая губа, ни шрам на виске. Эдакая мать-королева в опале, вынужденная жить в бегах. Усталость, дорожная пыль и простой покрой одежды – всё было бессильно.

Она нашла его записку почти сразу, быстро пробежалась взглядом по строчкам и едва не расплакалась. Она прикрыла искривлённый досадой рот, но быстро взяла себя в руки.

– Я чудом нашла тебя и не собираюсь… Я найду эти проклятые ягоды, ясно?! Прямо сейчас. Не смей умирать, я знаю, что ты живуч, как кошка. Потом отдашь мне свой дневник.

Она вылетела из подземелья со скоростью ветра. Айнор рад был бы послушаться и дождаться помощи, но боялся, что эта шутка судьбы закончится печально. Поэтому он вырвал из своего дневника ещё один листок и начал писать последнюю записку. Ивен не запомнил, когда закрылись его глаза, и руки обмякли, но надеялся, что он смог дойти до последних строк послания.

Инжель вернулась слишком поздно. Стараясь не впадать в отчаяние, она обошла тело знакомого, забрала его записи и покинула тайное убежище ивена.

– Значит, сначала ты меня зовешь, потому что тебе срочно захотелось отомстить, а теперь ты еще и решил умереть, оставив меня наедине со своими врагами? Ты, как всегда, вовремя, Айнор, как всегда.