Читать книгу «Спартак». Хроники возрождения». Книга четвертая. 1979 год. Восхождение - Олег Медведев - Страница 8

«…Предпочтение он все-таки всегда отдавал тем из помощников, кто умел так по отношению к нему стать, чтобы «рост» по мере возможности скрадывался…»148, – напишет спустя годы о Бескове Александр Нилин и добавит: «Во втором тренере он всегда хотел видеть исполнительного помощника, не больше. Индивидуальность в тренерском штабе мало согласуется с той ролью, что Бесков раз и навсегда отвел себе. Не уверен, что вслух он согласился бы с этим наблюдением. Но для окружающих Бескова, желающих продолжить с ним сотрудничество, совершенно очевидна невозможность противостоять ему всерьез даже в мелочах…»149.

«…С удовольствием бы с тобой работал, но дело в том, что у тебя своих футбольных мыслей много в голове. Двум медведям в одной берлоге делать в принципе нечего. Мне нужен человек, который бы меня слушался. Ставил фишки мне и прочее. Я считаю, что ты уже выше, можешь работать на самостоятельной работе…»150, – пересказывал Валентин Бубукин лестные вроде бы для него слова Бескова, когда Константин Иванович отказался видеть Бубукина в роли второго тренера, будучи приглашенным в 1976 году в ЦСКА. И в этом взгляды Бескова на тренерскую работу категорически противоречили заведенным в «Спартаке» прежде многолетним традициям, о которых вспоминал, в частности, Геннадий Логофет: «Любимая фраза Старостина была: «Глас народа – глас божий!». У нас был тренерский совет, на котором Симонян, Исаев, Старостин и опытные игроки состав обсуждали…»151.

Юрий Морозов и Анатолий Исаев, начинавшие работать с Бесковым в 1977 году, в помощниках не задержались. Так будет и впредь. «Не случайно постоянно менялись вторые тренеры, никто не мог ему угодить. Выгнал даже Башашкина, с женой которого дружила Валерия Николаевна…»152, – заметит тот же Нилин. «Он не терпел возражений, всегда настаивал на своем мнении и безжалостно расправлялся со всеми, кто пытался ему перечить…»153, – это уже слова Евгения Ловчева. «У нас тренеры страдали, если осмеливались слово ему поперек сказать. Иван Варламов, Сергей Рожков, Анатолий Башашкин… Многих помощников убирал за то, что имели свое мнение. Рожков при команде сказал что-то, а Бесков ему: «Когда станешь главным тренером, тогда и будешь говорить. А пока – бери бумагу и пиши заявление по собственному…»154, – подтверждал Юрий Гаврилов. А Петр Шубин, ставший одним из тренеров «Спартака» в 1985 году, вспоминал, как присматривался к нему Бесков: «Меня интересно знакомили с командой. Футболисты выстроились, Бесков представил. И вдруг: «Давай, начинай!». Я опешил: «Константин Иванович, не готов» – «Как это – не готов?!». Пауза. «Ну, хорошо…». Думаю, была проверка…»155.

Федор Новиков, в отличие от других, задержится в «Спартаке» на десяток с лишним лет и даже ненамного «переживет» в команде самого Бескова: «Ну, а как вынужден был уйти оттуда Константин Бесков, не осталось места и для меня. За столько лет у нас-таки не сложились отношения с Николаем Петровичем Старостиным…»156. Покинет Новиков, правда, «Спартак» на время в 1983 году, и то не по своей воле. Винить в том будет, опять же, Николая Петровича: «Однажды по подсказке Старостина взял на сборы вместо Смирнова Букиевского. На месте же выяснилось, что с Бесковым он это не согласовал. Получилось, подставил… Начал работать с «Красной Пресней» – по сути, спартаковским дублем второй лиги. «Пресня» при мне вышла на второе место, а в контрольном матче обыграла «Спартак». Мне предложили вернуться…»157.

Новиков, без сомнений, был в команде «человеком Бескова». «Ему нужны были такие, как Новиков, которые смотрели ему в рот…»158, – заметит Александр Мирзоян. Идеальный помощник, тот самый «человек, который бы меня слушался». Работоспособный, преданный, надежный. Терпеливо сносящий специфический характер старшего тренера. Александр Прохоров вспоминал: «…Дергал нас Бесков прилично, на нервах мужик был… Сложный. Того же Новикова, тренера, обматерить мог при всех…»159. А Александр Бубнов рассказывал о позднейших временах: «Федора Сергеевича Новикова Бесков использовал, но нередко давал понять, что тот никто, и звать его никак…»160. Кроме всего прочего, не амбициозный, на первые роли не претендующий. Даже уходить на самостоятельную работу отказывался: «Одолевали такие соблазны, меня приглашали главным тренером в «Зенит», в харьковский «Металлист». По прошествии времени где-то в душе я жалею, что не использовал те шансы. Может быть, я что-то потерял тогда для себя. Но в «Спартаке» дело спорилось. Бесков доверял мне, и я, прикипев к работе, к команде, к обстановке, не решался променять все это даже на первую роль в другом клубе…»161.

Воспоминания самого Новикова вообще полны елея: «Мне и впрямь с Константином Ивановичем комфортно было, при том, что подхалимством я никогда не занимался. Всегда открыто высказывал свою точку зрения. Бесков доверял мне. Брал во все зарубежные поездки, команду, бывало, на меня оставлял. Один раз мы без него даже Киев на выезде 3:0 обыграли. Я работал по 20 часов в сутки, но знал, что он ни копейки больше меня не получает. Константин Иванович – человек широкой души, таких нынче мало…»162, – рассказывал Федор Сергеевич, добавляя любопытную деталь: «Раньше медаль вместе с игроками получал только главный тренер. А какой тренер откажется от чемпионских регалий? Так вот Бесков однажды взял и подарил мне свои собственные тренерские золотые медали: «Носи, – говорит, – Федор, заслужил!»…»163.

Бесков действительно доверял Новикову. Александр Бубнов заметит: «Самыми близкими людьми для него были жена Лера, которая могла ему как угодно голову морочить. И Федор Сергеевич Новиков, которого он, правда, когда слушал, а когда нет. И хотя любители нашептать ему что-то на ухо находились всегда, серьезно он никого не воспринимал…»164.

Валерия Николаевна сохранит доброе отношение к Федору Сергеевичу. Спустя годы, когда она уже не стеснялась высказывать свои порой нелицеприятные оценки людей публично, на вопрос, правда ли, что Бесков в 1979 году проспорил помощнику ящик коньяка, когда Новиков перед сезоном предсказал, что «Спартак» станет чемпионом, скажет: «Той истории не знаю, но Новиков честный человек, врать не будет…»165.

Сам Федор Сергеевич уверял, что ему не было сложно работать с Бесковым: «Не сказал бы. Он человек, конечно, требовательный, но справедливый. Профессионал до мозга костей. И главное, никогда не считал зазорным прислушиваться к чьим-то советам…»166. Однако все знавшие Бескова сходятся в том, что советов тот категорически не терпел, особенно в футбольных вопросах. И, думается, свою роль Федор Сергеевич в рассказах с годами стал несколько преувеличивать. А в подтексте повествования Новикова о самом памятном для него матче в «Спартаке», скорее, читается характерная для Бескова, известного мандражом в решающие моменты, инстинктивная попытка разделить ответственность с помощником за возможно неудачный результат, нежели действительно нужда в совете. Речь о матче «…с английским «Арсеналом» в гостях. По моей инициативе отменили тренировку, предоставив ребятам отдых. На установке Бесков сказал, что на сегодняшний матч главный тренер – Новиков, и если результат будет провальным, то я попрощаюсь со «Спартаком». Мы выиграли – 5:2…»167.

Функции Новикова как второго тренера в «Спартаке» были достаточно широки: «Константин Иванович конспектов не вел – не любил по бумаге тренировать. Бумажными делами занимался Федор Сергеевич Новиков…»168, – вспоминал Сергей Швецов. И действительно, многим болельщикам запомнилась фигура Федора Сергеевича на тренерской скамейке или на трибуне, надиктовывавшего что-то в микрофон: «Таким образом я записывал игру, действия каждого спартаковского футболиста, а потом по ночам расшифровывал эту магнитофонную запись, заполнял не листы, а целые простыни на каждого из игроков, суммируя их тактико-технические действия, удачные и ошибочные, чтобы утром представить полную картину игры Бескову. Иной раз мой рабочий день затягивался на 20 часов, но это не было в тягость, настолько захватывала интересная работа…»169.

Не чурался Новиков и «полевой» работы. С теплотой вспоминали о его уроках спартаковские вратари разных поколений. «Когда я пришел в «Спартак», был «сырой». Да что там говорить, техники просто не было! <…> Тренера вратарей тогда в «Спартаке», да и в других командах, не было, так я после каждой тренировки звал Новикова: «Федор Сергеевич, давайте поработаем». Он, бедный, уставал от меня, потому что меньше, чем через 30-40 минут его не отпускал…»170, – вспоминал Ринат Дасаев. Подтверждает его рассказ и Алексей Прудников: «Новиков же нас с Дасаевым и воспитал в «Спартаке», когда Бескову там помогал. Работал с нами над техникой до потери сознания…»171. Пройдут годы, в команду придет Станислав Черчесов, но тренировки вратарей будут проходить по-прежнему: «С тренировок уходили последними, друг друга заряжали. Все уже давно в корпусе, а мы заставляли Федора Сергеевича подавать: один из нас ловит, другой с ним борется. До крови бились! Константин Иванович с третьего этажа кричал: «Да уходите вы, блин, перебьете друг друга, а играть-то кто будет? Ну, сколько можно?..»172.

Олег Романцев, впоследствии с Новиковым, став тренером «Спартака», довольно быстро расставшийся и отзывавшийся о нем нелицеприятно, заметит, однако: «Не буду мазать Новикова только черной краской. Он работяга, и я поначалу оставил его в интересах дела. Были моменты в моей игровой карьере, за которые я ему благодарен. В 1979 году я на месяц выбыл из строя – лежал в больнице в связи с обострением болей в печени. Когда выписался и надо было набирать форму, Новиков специально ездил со мной в Тарасовку и занимался индивидуально – одному ведь передачи не отработать. Он со многими ребятами оставался после тренировок, помогал им. То Дасаеву побьет, то с кем-то из полевых попасуется. В общем, толк от него был…»173.

Была у Новикова в команде и еще одна, не столь однозначная функция. Александр Нилин впоследствии, даже уже после кончины Новикова, когда оценки обычно смягчаются, вспоминая о помощниках Бескова, деликатничать в характеристике Федора Сергеевича не стал: «Самый хитрый и подлый из них. Бескова не любил, но умело скрывал. А самого Новикова в «Спартаке» футболисты ненавидели. За то, что все доносил главному…»174. Практически дословно повторит сказанное Нилиным и Александр Бубнов: «Бесков не часто оставался на базе вместе с нами. Но ситуацию всегда контролировал Федор Сергеевич Новиков. Это были глаза и уши Бескова. Стучал по полной программе! Мог сдать за малейшее нарушение. Но Бесков для этого его и оставлял…»175. И отношение игроков к Новикову охарактеризует ровно тем же словом: «В команде Федора Сергеевича ненавидели…»176. Правда, от Александра Викторовича добрых слов вообще мало кто удостаивался…

Впрочем, так было тогда заведено повсеместно, заметит Александр Мостовой: «Вторые тренеры регулярно бегали подслушивать и подсматривать: кто куда пошел, кто что говорит, не выпил ли кто или не съел чего лишнего…»177. О Новикове Мостовой, кстати, вспоминает с улыбкой: «Был у нас в команде тренер – Федор Сергеевич Новиков, маленький такой, но с большими ушами. Мы за глаза его так и звали – Ушастик. Легендарный человек. Он готов был три часа сидеть под дверью и слушать, кто там и что говорит. Случались совсем забавные эпизоды. При Бескове мы утром выходили на зарядку. Все должны были пробежать по кругу и в конце занятия сделать растяжку. Многие филонили. По кругу пройдутся – и все. А Новиков придумал вот что: выходил из базы на тридцать минут раньше и прятался в кустах – сидел и ждал, когда ребята выйдут. А потом записывал, кто и как тренировался. И если видел, что все уже окончательно расслабились, и никто ничего не делает, то рассекречивался и выбегал из кустов с криками «А-а, попались!». Но мужик был интересный, смешной, веселый…»178.

А вот Георгий Ярцев убежден, что именно окружение Бескова помешало команде развить успех 1979 года: «А на Бескова и его тогдашнее отношение к нам, полагаю, очень сильно повлиял тренерский штаб, который выбрал Константин Иванович. Не буду скрывать, что лизоблюдство и подхалимаж там были на высшем уровне. Любые твои слова, даже ничего не означающие, тут же передавались Бескову, но с совсем другим смыслом…»179. Более того, Ярцев прямо называет имя Новикова в числе тех, кто, по его мнению, изменил царившую до того творческую атмосферу в команде: «…Федор Новиков и другие помощники, которых мы уже не боялись, поскольку все равно не знали, что они Константину Ивановичу расскажут. Невозможно было предсказать, что в Тарасовке будет, и как себя вести…»180.

Согласится с Ярцевым в оценке роли Новикова в команде и проработавший немало лет в «Спартаке» администратором Александр Хаджи: «Претензии у Бескова были ко всем. К игрокам, к жене, к попугаю, что тот не то говорит. Но претензии обычно из чего произрастают? В любом коллективе есть так называемые поджигатели, которые рассказывают начальству небылицы о людях, чтобы выслужиться. В «Спартаке» таким поджигателем был помощник Бескова Федор Сергеевич Новиков…»181.

Игроков Новиков, как представляется из его позднейших интервью, недолюбливал: «По-настоящему классных футболистов у нас было пять-шесть – Дасаев, Черенков, Родионов, Гаврилов, Хидиятуллин, быть может, еще Гесс. Остальные же, извините, посредственности. Но Константин Иванович каждый раз лепил команду, у которой был свой игровой почерк, и которая давала результат…»182. Впрочем, видимо, он не особо скрывал этого и работая в команде. Футболисты, как вспоминал Александр Хаджи, отвечали ему тем же: «Игроки, кстати, Новикова тоже не любили за эти подзуживания…»183. Иногда это приводило к взрывам: «Серега Аргудяев едва не поколотил Федора Новикова, ассистента Бескова… Во время товарищеского матча услышал, что Новиков на лавке поливает его почем зря, мол, где нашли такого неумеху? Аргудяев не выдержал и полетел с кулаками: «Еще так скажешь про меня – башку оторву!». Насилу оттащили…»184.

Близость к Бескову, столь специфические функции в команде, отношение игроков – все это, разумеется, подразумевало известную дистанцию между Новиковым и Старостиным. Валерий Шмаров припомнил историю, ярко характеризующую их взаимоотношения: «У Деда – день рождения. Но он ненавидел поздравления. Сидит в аэропорту, газетку читает. Подкрался Федор Новиков, скрипучим голосом: «Николай Петрович, у вас день рождения…». Старостин газету опускает – и громким шепотом, отчетливо: «Пошел на …!». Команда грохнула от смеха…»185.

Однако после ухода Бескова Старостин настаивать на увольнении Новикова не стал. Вероятно, не без тайного умысла, раз имя Федора Сергеевича даже значилось в списке возможных преемников Константина Ивановича. Более того, в момент процедуры голосования – а выбирали тогда, в 1988 году, нового тренера сами футболисты – к решающему собранию команды именно Новиков остался единственной альтернативой Романцеву: «Я на нем не присутствовал. Как, впрочем, и Федор Сергеевич Новиков, с которым мы в итоге оказались в списке вдвоем. И лишь потом мне сообщили, что во всех собранных после тайного голосования записках ребята назвали мою фамилию…»186, – рассказывал Олег Иванович. Не мудрено, если учесть отношение к Федору Сергеевичу в команде…

Именно тогда Новиков и дал основания Александру Нилину подозревать его в тщательно скрываемой неприязни к Бескову. О чем Нилин напишет еще в книге «Невозможный Бесков», увидевшей свет менее, чем через год после ухода мэтра из «Спартака»: «И когда кое-кто из переставших в декабре прошлого года от него непосредственно зависеть заговорил (не с ним, разумеется, а о нем) с пиететом, но совсем без былого (и не требуемого, конечно, но, похоже, воспринимаемого, как должное) подобострастия, он был неприятно удивлен, и представляю, каково было ему прочесть в газете высказывание никогда ни в чем не перечившего ему второго тренера Федора Новикова, что, уйди Бесков из команды сразу после своего заявления, «Спартак» в тройку призеров наверняка бы попал…»187.

Александр Хаджи, проработавший администратором в «Спартаке» четверть века, тоже утверждал, что в отношениях Бескова и Новикова все было совсем не так просто, как представлялось: «Новиков вообще был завистливым, хотел стать первым тренером. Как-то Бесков в сборную уехал, Федор тренировал и рассказывал игрокам непонятно что. Бесков возвращается: «Федор, иди сюда. Думаю, ты созрел работать самостоятельно. Отпускаю в любой клуб». Новиков перепугался: «Константин Иваныч, вы что, нет!». Бесков смотрит на него: «А … [что же] ты, когда меня нет, ходишь и рассказываешь, какой ты великий, и как я только водку пью?». Но Бескову такой второй тренер был удобен: что Федору скажешь, то он и делает. И никакой угрозы – руководство никогда бы Бескова на Новикова не заменило…»188.

Неприязнь же к Старостину у Новикова прорвется в одном из последних интервью незадолго до кончины в августе 2008 года, когда Николая Петровича давно не было с нами. Еще раньше Федор Сергеевич обронит: «Вообще разные они, братья Старостины, были. Андрей Петрович – кремень. А Николай Петрович другой…»189. Теперь же, рассказывая о своем уходе из «Спартака», Новиков поведает: «Старостин вновь постарался. Написал, к примеру, провокационную статью в газету: мол, если уйдет Бесков, то Новиков станет главным тренером. А в довершение перед поездкой в Южную Корею Николай Петрович вписал в ведомость на питание ребят сто банок икры. Я ее не подписал – и «сгорел»…»190.

Александр Бубнов изложит собственную, другую версию увольнения Новикова: «…Еще при мне из команды убрали Федора Сергеевича Новикова, который и при Романцеве продолжал оправдывать свою репутацию стукача. Раньше информацию Бескову сливал, в Корее уже Романцеву докладывал, по комнатам ходил… <…> Убрали Федора Сергеевича после ничьей с «Локомотивом». Судья не засчитал наш чистый гол, да и другие вопросы к арбитрам были. Новиков пришел в судейскую протокол подписывать и сказал, что, мол, судьи все правильно сделали, так, мол, Романцеву и надо. А судьи Романцеву стуканули. Тот Деду рассказал, и Новикова сразу из команды убрали…»191.

Подтвердит эту версию в своей книге воспоминаний и сам Романцев, уточнив, правда, что о поведении Новикова в судейской тогда доложил ему как раз сам Бубнов, пришедший со словами «Олег Иванович, я подслушал разговор в судейской…»192, и вопрос был решен незамедлительно: «Через пять минут в раздевалку заходит Новиков. Подхожу к нему: «Федор Сергеевич, спасибо большое за совместную работу. Но я в вашей помощи больше не нуждаюсь». Он, кстати, не сопротивлялся – наверное, понял, что переборщил в комментариях…»193.

После «Спартака», несмотря на солидный возраст, в тренерской карьере Новикова будет еще взлет с ташкентским «Пахтакором» в 1990-91 гг., о котором Аркадий Галинский напишет: «Некоторые тренеры называют себя учениками Константина Ивановича. Например, наставник «Пахтакора» Федор Новиков. Он пришел в эту команду в феврале 1990 года. В конце октября, когда «Пахтакор» уже возвратился фактически в класс сильнейших, один из его форвардов рассказывал в «Футболе» о внедренном новым тренером стиле игры: «Получил мяч, сразу отдал, открылся, снова получил и отдал без задержки, с минимумом касаний». Узнаете? Недаром же Новиков работал много лет с Бесковым в «Спартаке»…»194. Еще – работа главным тренером в Воронеже, Краснодаре, Щелково, Коломне, Люберцах, Луховицах…

А начиналось все в Куйбышеве: «Родился в Каширском районе, в селе Семенково. Когда война началась, семью в Куйбышев эвакуировали. Страшное время было… Я с 14 лет на заводе работал, пулеметы собирал. Жили на одной картошке. Сестра с голоду умерла. <…> Акробатикой занимался, лыжами – даже в сборную РСФСР входил. Но больше всего мне мой цирковой дебют запомнился…»195. Футбол, однако, взял свое – 13 сезонов Новиков отыграет в составе «Крыльев Советов»: «За заводскую команду играл, вот и заметили. Правда, когда с завода в цирк сбежал, мог запросто в лагерь загреметь. Тогда с этим строго было. Пока с «Крыльями» на юге тренировался, отец несколько писем прислал: дескать, лучше не возвращайся – участковый через день приходит. Первую календарную игру мы с московским «Динамо» 2 мая играли. От нее все зависело. К счастью, выиграли 1:0, я голевую передачу отдал. В обкоме партии на радостях и дали мне вольную…»196.

Игровую карьеру Новиков завершал в Уфе, где и начал тренировать – сперва в роли играющего тренера, затем старшего. Потом был куйбышевский «Металлург», Йошкар-Ола, Уфа, Саратов, Астрахань, где Новиков открыл будущего лучшего вратаря мира Рината Дасаева: «Рината я в Астрахани нашел. Он, кстати, раньше баскетболом занимался, ко мне его детский тренер привел. Ринат мне сразу приглянулся – высокий, прыгучий, работоспособный. Стал с ним заниматься, постепенно к составу подпускать…»197. Даже, как рассказывал, нажил себе недругов из-за этого: «Из-за Дасаева у меня были одни неприятности. Дело в том, что другой вратарь «Волгаря» был зятем начальника УВД Астраханской области, поэтому я постоянно получал указания ставить на матчи его. Но держать молодого талантливого Дасаева в запасе я не хотел и наперекор всем включал в состав Рината. После неоднократных вызовов «на ковер» мне даже срезали зарплату. С Ринатом мы много работали, и он на моих глазах становился очень хорошим вратарем. Однажды я позвонил Бескову в Москву и порекомендовал ему Дасаева…»198.

Сам Дасаев, впрочем, отчасти подтверждает рассказы Новикова, хотя признается, что о его рекомендации не слышал: «Кто предложил меня Бескову, точно не знаю. Возможно, его помощник в «Спартаке» Федор Новиков, который работал со мной в «Волгаре»…»199. Да и о проблемах, случившихся из-за него у Новикова, отзывается со скепсисом, тем более, что со своим коллегой Юрием Маковым его связывала дружба: «Именно при Новикове я в Астрахани завоевал место первого вратаря… у Федора Сергеевича в связи с этим были неприятности по линии местного управления внутренних дел, поскольку мой предшественник в воротах «Волгаря» Юра Маков был зятем начальника УВД. С другой стороны, Маков был уже на закате своей карьеры, поэтому не думаю, что проблемы у Новикова возникли слишком уж явные…»200.

Так или иначе, весной 1978 года Дасаев уже давно был в команде и приехал на сочинский сбор вместе со «Спартаком». А Новиков оказался в Сочи с командой таганрогского «Торпедо», которую тогда возглавлял: «После Астрахани поехал в Таганрог. Поначалу не хотел – местная команда после первого круга в классе «Б» на последнем месте шла. Ситуация почти безнадежная. Но уговорили: директор завода там, дескать, фанат, ни в чем тебе не откажет – лишь бы не вылетел. Игроков я менять не стал, зато контакт с ними нашел быстро. В общем, мы с 20-го места на 13-е, кажется, прыгнули, а во втором круге и вовсе шестой результат показали. Директор меня поблагодарил и заставил… набирать новых игроков. А зачем, если меня и прежние устраивали? Даже «выставочный» матч после сезона организовали, чтобы неугодных отцепить. Я ребятам все рассказал, и они с двузначным счетом выиграли…»201. Подготовку к новому сезону торпедовцы начали, как водится, на Черноморском побережье. Вот тут-то, в Сочи, Новиков как раз и лишился работы: «Тогда на сборе в Сочи мы обыграли ЦСКА, «Торпедо», «Жальгирис», но директор не простил мне строптивости и уволил с работы…»202.

Однако что ни делается, как говорится, все к лучшему. Счастливая случайность, встреча на ходу – и Новиков получает приглашение от Бескова войти в его тренерский штаб: «Получив тогда в Сочи от ворот поворот в таганрогском «Торпедо», иду мимо футбольного поля и слышу: «Федор, привет! Как дела?». Это Бесков, закончив тренировку, направляется в раздевалку. Была весна 1978 года, «Спартак» только что вернулся в высшую лигу. «Плохо», – отвечаю. – «А я слышал, что ты тут всех обыгрываешь, – удивился он, – думал, игрочками «Спартаку» поможешь». – «Мне самому, – говорю, – теперь помощь не помешала бы, безработный я». Тогда Бесков приглашает меня в свой номер гостиницы «Жемчужина» и предлагает роль второго тренера «Спартака»…» 203.

«Ты, агрессор, всех обыграл. Хочешь работать в «Спартаке»?», – так просто он меня и пригласил. Вскоре получил телеграмму: «Срочно вылетайте. Трудоустройство московский «Спартак». Бесков, Старостин»…»204, – вспоминал впоследствии Новиков: «14 апреля 1978 года я приступил к работе со спартаковским дублем…»205.

Однако еще в Сочи Новиков, если верить его рассказам, успел сделать для «Спартака» совершенно неоценимое дело…