Читать книгу Хирурги человеческих душ. Книга вторая. Моё время. Часть первая. Вторая оттепель - Олег Владимирович Фурашов - Страница 20

Суд и прокуратура располагались в одном здании. Поэтому Подлужному, поддержавшему гособвинение по уголовному делу, достаточно было спуститься со второго этажа на первый, и он оказывался в своих владениях.

– Зинаида Ивановна, как там мой компромат на Чёрного полковника? – воодушевлённо осведомился он, входя в приёмную.

– Всё готово, – ответила Ковригина, возвращая ему рукопись вместе со свежеотпечатанными документами. – Как вы и просили, в шести экземплярах.

– Спасибо, Зинаида Ивановна, – поблагодарил прокурор, забирая бумаги.

– А вам не страшно, Алексей Николаевич? – преодолевая свойственную ей некоторую замкнутость, – не смогла не поинтересоваться секретарь. – Смыслов никогда бы…

– Смелость города берёт, – всё в той же неунывающей тональности снял её опасения Подлужный, закрывая дверь своего кабинета.

Ковригина не случайно задала свой вопрос. Алексей, подписывая информацию по уголовному делу, что было возбуждено по факту убийства Альфии и Ксении Кобзы, представлял, какой вой поднимется наверху. Ведь в качестве адресатов фигурировали ГУЛИТУ МВД СССР, Среднегорский обком партии, облпрокуратура и Красносыльский райком партии.

Поскольку расследование Алексей принял к своему производству, то он действовал не только в качестве прокурора, но и следователя. И на основании уголовно-процессуального кодекса имел право направлять акт реагирования в органы, компетентные устранить допущенные нарушения.

Но иметь право, вовсе не значит реализовать его. На месте Алексея типичный крючкотвор-псевдозаконник удовлетворился бы фактом правомерного лишения жизни негодяя Жерздева, да и прекратил бы дело. А от одной мысли, чтобы лезть в вышестоящие инстанции ради устранения причин и условий, способствовавших совершению преступления, трусоватого надзорника прохватил бы понос.

Вот только Подлужный был другим. У него от одного воспоминания о закоченевшем тельце бедненькой Ксении Кобзы пальцы сами собой с хрустом сжимались в кулаки. И он, отчётливо сознавая неминуемые последствия, ступил на тропу войны. На тропу войны с В-52 и его высокими покровителями.

В тот вечер, когда Подлужный заглянул в гости к Хохолкову, они с Егором Григорьевичем и Владимиром Степановичем не только местной бражки отведали. Самое главное, начальник следственного отделения и главный сыщик дали тогда слово, что оперативно подготовят анализ по противоправным деяниям, совершённым в лесных посёлках с момента размешения там колоний.

Поэтому в информации прокурора фигурировали достоверные данные о резком росте хищений, совершённых колонистами. Сюда же была приобщена справка по нераскрытым кражам, характер которых свидетельствовал о несомненной причастности к ним осуждённых. В приложении предметно были перечислены факты так называемой «мелочёвки», прежде отсутствовавшей в населённых пунктах. Речь шла о мелких хищениях продуктов питания и спиртных напитков, которые, при всём при том (что ничуть не удивляло), сопровождались квалифицированными взломами запорных устройств.

Основной же упор в прокурорском документе, разумеется, был сделан на зверском деянии, совершённом Жерздевым. При этом особо подчёркивалось, что Вёпсовская колония-поселение, в нарушение законодательства, размещалась в границах обычного гражданского посёлка.

К материалам было приложено заявление Григория Кобзы, которого Подлужный признал потерпевшим по делу. В своём обращении в вышестоящие органы, тот, не без легитимной помощи Алексея, требовал наказать всех тех, кто вольно или невольно, способствовал случившейся трагедии.

Пользуясь случаем, Подлужный поставил вопрос и в отношении полковника Шварца. Он указал, что с учётом изложенных обстоятельств, представление начальника Сылкаспецлеса к награждению орденом является неприемлемым.

– Будьте добры, Зинаида Ивановна, – вновь появляясь в приёмной, попросил прокурор Ковригину, – отправьте это сегодня.

– Обязательно, Алексей Николаевич, – уважительно произнесла секретарь, принимая экземпляры информации.